Жизнь продолжается

Двадцать первого мая настал день долгожданной выписки. Все бурно радовались возвращению своих друзей, но врачи разрешили только через неделю выйти на работу. Конечно, восторга это не вызвало ни у Жарова, ни у Колосова, они чувствовали себя абсолютно здоровыми, бодрыми, полными сил и энтузиазма, им не терпелось поскорей приступить к работе, по которой оба соскучились. Зато все остальные врачей поддержали. Лене, как следователю, было очень приятно их рвение к работе, но их здоровье было важней. А им ещё нужно было окрепнуть. Утро двенадцатого июня началось для Щепкина со звона будильника и аромата свежих сладких булочек, доносившегося с кухни. Почувствовав аппетит, Толик тут же вышел на кухню. Настроение и у него, и у Людмилы было хорошим, но недолго оно продолжалось. Когда Щепкин уже заканчивал завтрак, вдруг откуда — то раздался детский плач, совсем рядом жалобно плакал младенец. Супруги переглянулись, ничего не поняв, обернулись вокруг. — Ничего не пойму, — пожал плечами муж Люды. — Что за ребёнок плачет, у соседей? — На нашей лестничной площадке нет грудных младенцев, — ответила Щепкина, убирая тарелки со стола, чтобы помыть их. — Уверена? — Абсолютно, я наших соседей всех знаю, ты ешь скорей, а то опоздаешь на работу. — заботливо сказала Люда. — Ого, — удивлённо улыбнулся Толик, — С каких это пор ты заботишься о моей работе? — Не о твоей работе, а о тебе, я ведь не хочу, чтобы тебе влетело от начальства за опоздание. — Странно, обычно ты не любишь, когда я ухожу. — удивлялся Толик, но ему нравилось, что жена не ворчит, как обычно. — Просто настроение хорошее! — Почаще бы оно такое было, всё, Люсь, спасибо, уже пора мне! Толик встал из-за стола, вслушиваясь в ставший еще громче плач ребёнка, его чутьё подсказывало ему: здесь что — то не так. Люда пошла проводить мужа, детский плач доносился уже за дверью. Чмокнув на прощание жену и пообещав вернуться пораньше, он открыл дверь и обомлел. Прямо на пороге стояла белая детская переносная люлька, а в ней совсем крошечный, на вид не более двух месяцев, одетый в голубое боди и накрытый теплой белой пелёнкой младенец. — Ничего себе! — присвистнул Толик, у которого слов не было, он не понимал. что происходит. — Люсь, смотри, какой у нас гость! — Боже! — ахнула Люда, шокированная не меньше Толика. — Малыш? Толик, откуда он здесь? — Люд, ты меня спрашиваешь? Сам хотел бы знать! О, чёрт, порадую коллег новым делом о подкидыше! Пока Толик приходил в себя и соображал, что делать, Людмила, в которой плач малыша пробудил материнский инстинкт, жалость к маленькому, кричащему комочку, взяла люльку в руки и занесла в квартиру. — Тише, маленький, тише, не плачь! — ласково проворковала женщина, — ой, Толик, он так похож на Даньку в этом возрасте, посмотри! — Люда склонилась над люлькой, сердце и голос её наполнились нежностью. — Такой же носик, такие же щёчки и глазки! Тише, маленький, тише! — Скажешь тоже, ничего общего, — недовольно ответил Толик, мельком глянув на ребёнка. — Так, я сейчас к соседям гляну, узнаю, может, они кого — то видели, кто подкинул ребёнка. — Толик, погоди! Тут какая-то записка! — воскликнула Люда, заметив возле подушечки клочок бумаги. Вытащила его и, пробежав текст глазами, изменилась в лице, побледнела, нахмурилась и возмущённо посмотрела на Толика, он, заметив её реакцию, удивился. — Что такое? — Да это я бы хотела знать, что такое, — ледяным тоном ответила Люда и сунула ему записку. — Объясни, что вот это такое?! — Толик, это твой сын Кирилл. Позаботься о нём, пожалуйста! — машинально прочёл он и глаза его на лоб полезли. — Бред какой-то! — прокомментировал он запись. — Толик, это правда? Это твой ребёнок?! — с возмущением воскликнула жена, шок и ревность начали затмевать её рассудок, в голове колотилась одна мысль, что Толик предал её, обманул, и записка это доказывала. — Люда, ты с ума сошла?! Конечно, не мой! — возмутился Щепкин этому нелепому предположению. Толик чувствовал себя полным идиотом и не знал, что делать. Но подозрения жены возмутили его до глубины души. — Да? А что ты скажешь на это! — Люда кивнула на записку. — Там ясно написано: «Толик, это твой сын!» — Люся, ну я же не единственный Толик в Москве! Этот ребёнок — сын какого — то другого Толика и тот, кто подкинул его, просто ошибся адресом! Это просто недоразумение, и я с этим разберусь! — Щепкин решительно взял в руки люльку с затихшим малышом. — Всё, я в отделение! — Уходи, — чуть не плача сказала Люда, обида и ревность жгли её, — Немедленно уходи вместе со своим ребёнком! — Люда! Не мой он, понимаешь?! — повысил голос Анатолий, — И не может быть моим! У меня один сын — Даня и он от тебя! И других детей у меня нет! — Уходи! — гневно потребовала жена. — Да пожалуйста! — вместе с ребёнком Толик вышел из квартиры, он ненавидел эти сцены ревности и поэтому сорвался. Люда, опустившись на табуретку в прихожей, тихонько заплакала. Артём сидел за своим рабочим столом и поглядывал на Макса, сидевшего напротив за своим столом и писавшего что — то ручкой. Настроение у него было невесёлое, лицо огорчённое. Муха сидел рядом и, чувствуя настроение хозяина, грустил вместе с ним. Максим в пятый раз взял в руки свой телефон, посмотрел на него и отложил в сторону, тяжело вздохнув. И Артём не выдержал, осторожно позвал друга. — Макс! — Что? — вяло отозвался Жаров. — А ты чего смурной такой? Случилось чего? И Муха вон кислый, что у вас стряслось? — Да вот… — Макс кивнул на мобильник. Тёма догадался весело улыбнулся. — Ясно, твоя восточная красавица пропала и больше не звонит, да? — Целый месяц уже, — пожаловался Максим. — Вот как так можно, а? Обещала позвонить и пропала! — Ты интересный, так сам позвони! Может она хочет, чтобы ты позвонил! — резонно заметил Артём. — Нет, не могу, — вздохнул Максим. — Почему? — удивился Артём. — Что тут сложного?! Взял телефон и набрал заветный номерок, номерок её у тебя есть? — Есть… — Так в чём проблема? — не понимал Колосов. ну что мешает просто позвонить девушке?! — Я могу поставить её в неловкое положение! У нее отец очень строгий, ему может не понравиться, что его дочери звонит незнакомый мужчина, — терпеливо пояснил Максим. — Ясно, — с ехидным смешком произнёс Тёма, — папу мы боимся! Макс, ну ты взрослый человек, неужели испугался какого-то там отца? И потом, трубку — то не отец возьмёт, а Марият! Ну перестань, что как маленький! Давай, звони! — Ты думаешь? — Максим неуверенно посмотрел на друга и на телефон, ему очень хотелось позвонить, но боялся подставить Марият. — Уверен! — твёрдо ответил Артём, его даже раздражала эта нерешительность друга в отношениях с женщинами, сам он предпочитал действовать с места в карьер, нагло и уверенно, не бояться чего — то, а быть смелым, ему всегда удавалось таким образом покорить любую девушку, и он был уверен, что решительность и смелость — верный путь к сердцу женщины. А Максу этой решительности и уверенности в себе явно недоставало, но ничего, верный товарищ готов преподнести несколько уроков по завоеванию женщин. — Вперёд и прочь все сомнения! Давай — давай, телефон в руки и звони! Мужик ты или лапша? — подзадоривал он Макса. — А что? — вдруг согласился Жаров, — Была не была, возьму и позвоню! Нечего мучить меня! — Правильно, Макс, молодчина! — одобрительно улыбнулся Артём, — Так и надо! Хвалю! — Сейчас позвоню, — Макс взял телефон в руки и стал набирать номер своей мучительницы. — Главное, чтобы ответила! — Никуда она не денется! — уверенно ответил Артём. — Мне бы твою уверенность, — проворчал Жаров. — Звони давай! Но Максима постигла неудача, телефон Марият не отвечал, не было даже гудков. Жаров тяжело вздохнул. — Не отвечает… Тём, ну вот что делать? ' Звони ещё раз! — потребовал Артём, войдя во вкус роли «наставника и учителя». — Звони и не отставай, пока не ответит! — Тёма… — Не Тёма, а звони! — начав сердиться, рявкнул Колосов. — не будь мямлей! — Хорошо! — рявкнул в ответ Жаров. — Сейчас позвоню ещё раз! Но вторая и третья попытка окончилась ничем, не было даже гудков, в четвёртый раз номер Марият набрал Артём, видя, что у Макса начинают сдавать нервы, но неудача постигла и его. — Что, дозвонился, специалист ты мой по женщинам?! — беззлобно развеселился Максим, увидев растерянную физиономию друга. — Ну и что? Раз даже гудков нет, значит что — то с телефоном случилось! — А то без тебя не догадались, умник ты наш, — закатил глаза Макс. — Ладно, успокойся, ещё не все потеряно, пробьём номер по базе и узнаем её адрес! — Зачем? — удивился старлей. — Как зачем? — удивился Артём. — Ты что? Узнаешь адрес, купишь цветы, и поедешь к своей красавице! Сюрприз сделаешь, чем плохо? Макс хотел что-то ответить, но тут зашла Лена и, услышав последние слова Артёма, поинтересовалась: — А кому это вы собрались сюрприз делать? — Да Макс не может Марият дозвониться, — пояснил Артём. — Вот я и говорю, съезди к ней сам, сюрприз сделаешь! — Ясно, — насмешливо улыбнулась Лена. — очередная жертва Амура! — Почему очередная? — спросил Макс, делая ещё одну попытку дозвониться. — Да там Кеша тоже кислый сидит, Жанка на свидание с кем — то ходила, вся светится, а он ревнует! Колосов усмехнулся. — Ребята, — с мягким укором сказала Брусникина. — Любовь — это, конечно, хорошо, а о работе кто — нибудь думает? Парни переглянулись. Никто не думал именно сейчас о работе, но признаваться в этом ни Артёму, ни Максу, конечно же, не хотелось. Оба сделали серьёзные лица, Жаров взял ноутбук и стал что — то в нем искать, Колосов взял со своего стола папку и показал Лене. — Ну что вы такое говорите, товарищ капитан, конечно, мы думаем о работе! Вот, я новое дело о квартирной краже изучаю. — Тёма! — словно школьник, подсказывающий однокласснику, стоящему у доски, громко зашептал Макс. — Там не кража! — А ты чего тут шепчешь, думаешь, я не слышу?! — сделала замечание Лена. — Там действительно не кража, Колосов, а мошенничество! Пролистав несколько страниц, Артём увидел, что действительно ошибся и сконфузился, но виду не подал. — Да, мошенничество, — невозмутимо согласился он с лёгкой небрежностью, — Ну подумаешь, попутал… — Попутал он! — беззлобно проворчала Лена. — Вот и видно, что ты её даже не видел, эту папку, не то что изучал! А ещё это дело уже раскрыто еще вчера. Отвернувшись от него, она повернулась к Максу. — Ну? — иронично улыбнулась девушка. — И чем ты тут занимаешься? Тоже изучаешь новое дело или снимаешь отпечатки пальцев с ноутбука? Тёма тихонько захихикал, Макс спокойно ответил: — Снимать отпечатки пальцев — дело криминалистов, а я один документ ищу, его отправить нужно по факсу. А новых дел пока нет. — Ну — ну, работнички, — с интонацией Хрулёва пробормотала Лена и хотела пустить ещё какую-нибудь шуточку в адрес «работничков», но не успела. Открылась дверь и вошёл Толик с люлькой в руке, все сразу интересом на него уставились. Конечно же, друзья остались верны себе и сразу перешли к шуткам. — Ого, — улыбнулся Тёма. — Вот кто работает, Елена Владимировна, демографию повышает! — Когда успел — то, Толян? — улыбался и Максим, подойдя к товарищу и с любопытством разглядывая спящего младенца. Только Щепкину было не до шуток, он даже не улыбнулся. — Вам бы всё ха-ха! — пробурчал он. — А я с женой поссорился! — Ребят, ну действительно, — сделала замечание Тёме и Максу Лена, видя, что Толик не в духе. — Не видите, что ли, что у человека неприятности! Толик, а откуда у тебя этот карапузик? Ой, ты мой маленький, — проворковала она, склонившись над люлькой. — В гости к нам пришёл? — Да подбросил мне его кто — то прямо под дверь квартиры, представляешь! — Да ты что? — ахнула Лена. — Ничего себе! Толик, кивнув, поставил люльку на рабочий стол Макса, устав держать её в руках. — Что, прямо под дверь? — не поверили Колосов с Жаровым, переглянувшись. — Да, — коротко ответил Толик и быстро рассказал друзьям о том, что случилось утром. Все были в шоке. — И как это Люда могла поверить в эту чушь, что этот Кирюша твой сын? — удивлялся Макс, вместе с Тёмой изучая записку. Толик нахмурился: — Да она, когда ревнует, у неё крышу полностью сносит, ничего слушать не желает! Ты предатель и всё! — Да — а — а, дела у тебя… — сочувственно покачали головами Макс и Тёма. — И не говорите! Тем временем предмет горячего обсуждения решил, что пора просыпаться, медленно открыл свои маленькие глазки, нахмурил лобик, сморщил носик и, поняв, что на него не обращают внимания, поспешил срочно эту несправедливость исправить. Маленький беззубый ротик открылся и издал звук, которому бы позавидовала бы пожарная сирена. Трюк удался, вокруг мгновенно собрались все: Макс, Толик, Артём, Лена, даже Мухтар подошёл посмотреть на маленькое существо. Все стояли и смотрели, не зная, что с ним делать. Было ясно, что малыш чего — то хочет, но что же? Кушать? Спать? Поменять памперс? — Ну что с ним делать? — растерянно сказал Толик. — И за что мне это? — Так, спокойно! — Лена решила взять ситуацию в свои руки, видя, что от мужчин толку мало, плач маленького существа пробудил в ней материнскую нежность и желание помочь и защитить. Она осторожно взяла малыша на руки, прижала к себе, покачивая и что — то ласково приговаривая, наслаждаясь его теплом и особым, детским запахом. Артём стоял, как вкопанный, он впервые видел Лену с малышом на руках и ей это очень шло, она преобразилась, стала какой — то домашней, ласковой, ещё более прекрасной. И такой нравилась ему ещё больше. Лена, поймав его восхищённый взгляд, улыбнулась и отвела глаза, идиллия длилась недолго и была прервана возобновившимся плачем ненадолго притихшего малыша. Лена опомнилась. — Ой! Не плачь, маленький, тише! Так, ребята, ну что вы стоите? Обыщите всю люльку, может найдете там какую — нибудь зацепку! Надо как можно скорей найти его родителей! — Легко сказать! — пробурчал Толик, Артём и Максим начали обыскивать люльку. — Щепкин, а у тебя есть другие варианты?! — удивилась Лена, пытаясь успокоить маленького крикуна. — Нет. — Лен, я тут соску возле подушки нашел! — Макс протянул ей детскую синюю пустышку. — О, отлично, давай её сюда! Тише, тише, Кирюшенька, вот тебе сосочка, на, маленький мой! Но малыш отказался брать соску, выплюнул и разразился ещё более возмущенным громким плачем. — Все ясно, голодный он, ребята! — У нас только бутерброды, — сообщил Колосов. — Тёма, какие бутерброды в два месяца?! — фыркнул Толик. — Таких маленьких молоком кормят! — О! А он у нас с наследством! — вдруг воскликнул Максим и показал пакетик, извлечённый из бокового кармашка на переноске, в котором оказались детская бутылочка, новая пачка молочной смеси «Humana» и два памперса. — Здорово, сейчас и покормим маленького! — обрадовалась Лена и осеклась. — А как смесь готовить? Толик, ты знаешь? — Нет… — растерянно ответил Щепкин. Конечно, его сын тоже был младенцем и пил молоко из бутылочки, но это было так давно, что всё забылось, да и сыном больше жена занималась, а он работал. Макс и Тёма тоже даже не представляли, как приготовить детскую смесь. Жаров с сожалением вздохнул. — Эх, жаль Лёшки тут нет! Он у нас опытный, с малышами умеет обращаться. — Ой, да ладно тебе, Макс! А мы не люди, что ли? Разберёмся и без твоего Лёшки, — спокойно ответила Лена. Тут открылась дверь, и зашла Жанетта. — Ой, а кто у вас так кричит, что на весь коридор слышно?! Ой! Откуда у вас ребёнок?! — изумлению Сельской не было предела. Узнав историю появления малыша в отделении, она была в шоке. — На кол таких мамаш надо! Ужас какой, как так можно, родить и бросить?! Тем более такого замечательного карапуза! — Жанна, — мягко остановила её причитания Брусникина. — Мы пока ещё ничего не знаем, так что делать какие — то выводы пока рано! Ты лучше скажи, ты смесь детскую умеешь делать? — она протянула подруге пачку Хуманы. Жанна округлила глаза: — Ну вы даёте! Тут же на коробке всё написано, как готовить! Конечно, сейчас через десять минут накормим нашего маленького. — Спасибо, Жанетта! — услышала вслед уходящая Сельская благодарные возгласы всего отдела, «гав» Мухтара и плач малыша, он явно был голоден. Через полчаса Кирилл уже наелся, успокоился, сладко уснул на руках Брусникиной и был бережно переложен ею в люльку. Люльку обыскали всю, но кроме пакетика со смесью и бутылочкой ничего там не нашлось. Малыш очаровал всех, такой маленький, беззащитный, милый, забавный, хоть и оказался крикуном. Спустя полчаса малыша забрали в дом малютки и Лене было грустно расставаться с уже полюбившимся подкидышем. Она вспомнила другую, такую же историю, когда два года назад к отделению подбросили годовалого малыша Митю Монахова. Тот малыш тоже тронул её сердце, она переживала за него, вместе с Максом искали его мать и им удалось её найти. Теперь история, похоже повторилась, что же будет с Кирюшей, какая судьба ждет его, такого маленького? Лена надеялась, что и в этот раз всё закончится благополучно и малыш скоро окажется в объятиях мамы. В последнее время Брусникина заметила за собой перемены: она стала более сентиментальной, чувствительной, любая мелочь могла вызвать у неё слёзы, а особенно повысился интерес к детям и всего, что с ними связано. Она могла часами любоваться детьми, играющими на площадке, тянуло заглянуть в чужие коляски, в магазине с удовольствием разглядывала детские вещи и игрушки, стали интересны журналы о материнстве, услышав плач ребёнка, хотелось бежать и успокаивать малыша. Поменялись и вкусы в еде, раньше так нравилось пить по утрам ароматный зелёный чай, а теперь воротит от его запаха. Сегодня утром Артём принёс завтрак в постель, хотел удивить и порадовать, но вместо радости вышло недоразумение — от одного запаха жареных тостов к горлу подступила тошнота, и она опрометью бросилась в ванную, оставив Тёму в полной растерянности. Ещё больше она шокировала его, съев целую банку селёдки, хотя раньше она её терпеть не могла. Эти перемены заметили все её друзья и не понимали, что же с ней происходит. Но сразу после того, как органы опеки забрали ребёнка, а Толик отправился домой опросить своих соседей, в кабинет оперативников вдруг постучались. — Кто там? — отозвался Макс. — Войдите! Дверь открылась, на пороге появилась молодая светловолосая девушка, лицо её было заплаканным, в руках она теребила мокрый от слёз, скомканный носовой платок. — Здравствуйте! — дрожащим голосом проговорила девушка, было видно, что у неё стряслось что — то серьёзное. — Мне нужно к следователю, очень срочно! — и слёзы покатились по её лицу градом. — Девушка, успокойтесь, не плачьте! — участливо попросил Тёма, ни он, ни Макс не удивились плачущей незнакомке, ведь к ним приходят потерпевшие, пострадавшие, люди, перенесшие какое — то несчастье, и за долгие годы службы в милиции ко всему привыкаешь. — Вам туда, проходите! — Тёма показал рукой на дверь кабинета Лены. — Спасибо! — кивнула девушка и прошла мимо, всхлипывая. Войдя в кабинет Брусникиной, она с надеждой в голосе проговорила: — Здравствуйте! Вы следователь? — Да, — вежливо ответила Лена. — Следователь Брусникина Елена Владимировна. Вы присаживайтесь! — Спасибо, — всхлипнула девушка, садясь в вертящееся кресло. — Я вас очень прошу, помогите мне, у меня такая беда! Девушка опять расплакалась. Лена вдруг почувствовала, что ей тоже хочется всплакнуть от нахлынувшей жалости к плачущей девушке. Это привело её в ужас. «Стоп! Что со мной?! Брусникина, что происходит? Где твои собранность и хладнокровие?! Ещё не хватало самой разреветься!», — мысленно одёрнула она себя и, взяв себя в руки, налила в стакан воды и протянула девушке. — Выпейте, пожалуйста, и успокойтесь! — вежливо сказала она. — Спасибо, — девушка сделала пару глотков и немного успокоилась, перестала рыдать, только всхлипывала. — Расскажите, что у Вас случилось? — предложила Лена. — И, пожалуйста, возьмите себя в руки! — Да, да, конечно, — закивала потерпевшая, сделала еще глоток и, стараясь не плакать. — У меня пропал ребёнок! — скорбно сообщила она. Лена насторожилась и сразу вспомнила утреннего подкидыша. Неужели?.. — Ребёнок? Когда, сколько лет ребёнку? — Сегодня утром, я спала ещё! Маленький он совсем, два месяца всего! — девушка опять чуть не расплакалась, с огромным трудом держа себя в руках, а Лена поняла, перед ней несчастная, убитая горем молодая мать. Она вдруг подумала: «А что бы я почувствовала, если бы потеряла ребёнка? Да с ума бы сошла!» И с ужасом почувствовала, как предательские слёзы подступают к глазам, и одна слезинка покатилась по щеке, наверняка оставляя чёрный след от туши. Щёки и уши начали гореть от стыда, ну, позорище! — А с Вами всё в порядке? — послышался удивленный голос потерпевшей. — Вы плачете? Лена опомнилась, быстро смахнула слезу. — Нет, нет, что вы, это… это у меня аллергия! — в руке быстро появилось зеркальце и вздох облегчения, тушь не потекла, но слёзы покатились вновь, против её воли. — Аллергия? — удивлённо переспросила девушка. — Да. Вы не обращайте внимания! Рассказывайте дальше, я слушаю! Лена быстро вытерла слёзы и отпила воды. — Может, позвать кого — то? Вам нехорошо? — предложила потерпевшая. — Нет, у меня всё в порядке, не надо никого звать! — спокойно ответила Брусникина, готовая сгореть от стыда за свои дурацкие слёзы. «Успокойся немедленно!» — грозно мысленно приказала она себе. — Всё хорошо, рассказывайте! — Ну так вот… Сегодня утром просыпаюсь, а малыша нет в кроватке! — девушка опять расплакалась, Лена с ужасом осознала, что ей тоже хочется плакать. «Да что со мной такое?!» — раздражённо подумала она, усилием воли оставаясь спокойной внешне. — А как зовут Вашего малыша? — догадалась спросить следователь. — Кирилл, Кирюша! — всхлипнула девушка. Лену как током ударило. Кирюшей звали утреннего подкидыша, вот это совпадение! Всё сходится! К ней тут же вернулись обычные спокойствие и сосредоточенность, плакать больше не хотелось, появилось желание распутать всё это дело и побыстрей вернуть матери сына. — Та — ак, Кирюша… Очень хорошо, скажите, а Вы одна проживаете? — Нет, с мужем. Мы с Владом поженились год назад, потом родился сын. — Влад это Ваш муж? — уточнила Лена. — Да, муж и отец ребёнка. У нас всё хорошо, мы любим друг друга. — Это хорошо, а Вы кого — нибудь подозреваете в пропаже малыша? — Подозреваю? — девушка растерялась. — Даже не знаю… Да кому он мог понадобиться?! — Значит, понадобился, раз украли. Но Вы не волнуйтесь, мы сделаем всё возможное, я Вам обещаю! — Лена ободряюще улыбнулась, почувствовав симпатию к девушке. — А сейчас мы с Вами напишем заявление, вот Вам ручка, бумага, пишите сначала своё полное имя, фамилию, отчество, дату и рассказываете подробно, что случилось, — Лена протянула потерпевшей лист бумаги и ручку. Та, кивнув и утерев слёзы, начала медленно водить ручкой по бумаге. Закончив, протянула его Елене Владимировне. — Так, очень хорошо, Вероника… Вероника, что с Вами? — удивилась Брусникина. Вероника сидела неподвижно, уставившись глазами в одну точку; куда — то в стол. — Вероника! — ещё раз позвала девушку Лена. Та подняла на неё испуганные глаза. Она словно что — то вспомнила или о чём — то догадалась. — Я знаю, кто украл моего сына! — уверенно сообщила она. — Знаю! — Да, и кто же? — Нина Олеговна! Та ещё ведьма, дрянь, стерва! — Вероника начала краснеть от гнева. — Сволочь старая! — Тихо, тихо, успокойтесь, — попросила Лена. — Кто такая Нина Олеговна? — Свекровь моя! Чтоб ей, гниде, пусто было! Всю жизнь мне испоганила, сука! — Ещё немного и у девушки вот — вот начнется истерика. Лена протянула ей ещё стакан воды. — Вероника, выпейте ещё воды! И пожалуйста, возьмите себя в руки, хорошо? Давайте без эмоций и оскорблений, спокойно и подробно всё расскажите, договорились? — Да, да, извините пожалуйста! — кивнула Вероника, сделала глубокий вдох и немного успокоилась. — Я просто не могу о ней спокойно говорить! Она изначально была против нашего брака с Владом, невзлюбила меня, придиралась, оскорбляла. Влада против меня наставляла, а когда я забеременела, вообще с ума спятила! Решила, что я изменила мужу и ребенок не от него, представляете себе? Я! Изменяла Владу! Да мне кроме него никто не нужен! Я люблю его больше жизни! — девушка всхлипнула, Лена терпеливо слушала. — Тварь старая! Всю беременность меня доводила, даже на сохранении лежала! Хорошо, Владик на моей стороне, защищал всегда, так свекровь это ещё больше бесило! А когда Кирюша родился… Так получилось, сын моя копия, на меня очень похож, от папы только форма ушей, — Вероника грустно улыбнулась. — Но Нина Олеговна окончательно решила, что это не его ребенок! Потому что не похож на Влада! Вы представляете себе такой бред?! — Да уж, — вздохнула Лена, кивнув. — Как будто ребёнок не может быть похож на мать! В общем, старая карга из ума выжила, требовала анализ ДНК, говорила гадости о нашем малыше, да что там… Владику запрещала о нас заботиться, дескать, нечего содержать шлюху с её нагулянным приплодом! Бедный Влад! Он едва сдерживался, чтобы не ударить собственную мать! А знаете, на кого, по мнению свекрови, похож наш ребёнок? На моего бывшего одноклассника, Анатолия Ершова! — Анатолия? — переспросила Лена, в памяти всплыла картинка: слегка помятый листочек и текст: «Толик, это твой сын Кирилл. Позаботься о нём, пожалуйста!» Как интересно! — Да, Анатолий! Да я его полтора года как не видела! Хорошо, что она не знает его номер телефона, а то бы позвонила ему точно! — Хорошо, Вероника, а теперь, пожалуйста, расскажите сначала, как Вы обнаружили пропажу сына? — попросила следователь. Вероника всхлипнула, ей стоило большого труда себя сдержать. — Ну как… Кирюша обычно просыпается в пять утра. А я сегодня проснулась в восемь! Проснулась и осознала, что сегодня Кирюша меня не будил! Его вообще не было слышно! Я к нему побежала! А там… А там пустая кроватка… Остывшая… У меня волосы дыбом встали… Всю квартиру оббегала, ни малыша, ни мужа, ни свекрови, никого! Боже! Я по улице в одном халате, как сумасшедшая, бегала, сына искала! Потом до меня дошло, что украли его… И я к вам сразу! — Вы абсолютно правильно сделали! Брусникина утешающе дотронулась до руки девушки. — Успокойтесь, всё будет хорошо, я вам обещаю! Мы найдем вашего сына! — Спасибо вам! Господи, если эта ведьма что — то сделает с моим малышом, я её убью! — с ненавистью прошептала Вероника, всхлипнув. — Успокойтесь, пожалуйста, всё будет хорошо, доверьтесь нам! Лена искренне хотела помочь девушке. Через полчаса пришёл Толик и сообщил, что его соседка снизу, пенсионерка Евгения Павловна, видела из окна своей квартиры, как в 7:30 утра в подъезд их дома заходила невысокая женщина лет шестидесяти с детской переноской в руках, а через пять минут вышла обратно, но уже без переноски. — А как выглядела та женщина, твоя соседка не сказала? — поинтересовалась Лена, Вероника с бледным и заплаканным лицом внимательно слушала их разговор. — Да, вроде невысокая дама, пожилая, в сером костюме, волосы седые. — Боже, — прошептала Вероника, — Описание подходит под мою свекровь! — Вы уверены? — спросил Толик. — Да! — уверенно кивнула Вероника, утерев слёзы. — Ей действительно шестьдесят лет, она невысокая, она любит серый цвет и у неё седые волосы! Посмотрев на опера Щепкина, девушка вежливо задала вопрос: — Извините… А вы где живёте? Дом, улица? Толика и остальных немного удивил этот, казалось бы, невинный вопрос. «Наверно, не просто так спрашивает», — подумал Щепкин и ответил: — Улица Зелёная, дом семь, а что? Вероника побледнела ещё больше, увидев это, Макс налил в стакан воды и заботливо протянул девушке: — Выпейте! — Нет, спасибо, не хочу пить. Улица Зелёная, семь? Так там Толик Ершов живет! — Кто это ещё такой? — не понял Щепкин. — Да одноклассник мой бывший! Но я полтора года его не видела! Господи, мой сыночек… — девушка опять расплакалась. — Пожалуйста, успокойтесь, — обняла её за плечи Лена и почувствовала, что опять хочет плакать. Ну уж нет, при всех она этого не сделает! Скорей язык себе откусит! Артём внимательно наблюдал за ней. Он всё пытался понять её странное поведение и никак не мог. Вероника вскочила со стула. — Я поняла! Я всё поняла! Эта тварь похитила моего сына и подкинула его к Толику! Нам надо немедленно ехать туда! Он там! Мой сын там, я знаю! — Вероника! Вероника, успокойтесь, пожалуйста! — Лена удержала потерпевшую, обняла, мягко заставила сесть обратно. — Послушайте меня, никуда не надо ехать! — Как не надо?! — нервно воскликнула девушка. — Он там, понимаете, у Ершова! — Успокойтесь! Ни у какого Ершова Вашего сына нет! — сообщил Колосов. — Нет? А где же он тогда? Узнав историю о подкинутом утром в отделение малыше, Вероника убедилась в своих догадках окончательно. Всё совпадало. — Ведьма! Вот ведьма старая! — в гневе выдохнула она, прочитав записку. Звонок мужу, выпитый стакан валерьянки, слёзы ручьем. Лена, Толик, Максим и Артём по профессиональной привычке сомневались, что это именно её ребенок, но сердце матери нельзя было обмануть, Вероника поняла, что это был именно её малыш, её сынок, и так хотелось побыстрей увидеть его, обнять и больше не разлучаться. Через полчаса в отделение прибежал молодой, крепко сложенный темноволосый мужчина — муж Вероники. Он был в шоке от случившегося. Увидев его, Вероника бросилась ему на шею и разрыдалась. Спустя ещё час счастливая мать обнимала своего малыша, а свекровь Вероники была задержана. Нина Олеговна свою вину признала, но нагло заявляла, что делала всё это ради сына, чтобы разлучить его с ужасной девицей. Все в шоке от неё были. Владислав не смог простить мать и сказал, что прекращает всякое с ней общение, и всё отделение слушало вопли на тему: «Неблагодарный сын и невестка колдунья, приворожившая хорошего мальчика!» К Щепкину же ребёнка она подбросила случайно, ошибившись этажом. — Бывают же такие дуры! — вздыхала Лена дома, накрывая стол на ужин. Они с Артёмом жили у отца Лены, Владимира Павловича, квартира Артёма была продана после его ранения. Молодые жили там временно, рассчитывая в скором будущем купить свою квартиру и переехать. — Ладно, Лен, успокойся, забудь, — спокойно ответил Тёма, наливая себе сок из графина, но при этом наблюдая за Леной. — Нечего переживать из — за старой маразматички! — Да я не из — за неё, а из-за того, что такое вообще может быть, — Брусникина в сердцах бросила передник на стул. — Ну как так можно, Тём, объясни? Как можно не любить своего ребёнка, чтобы так себя вести! Ума не приложу! Артём встал, подошел к ней и крепко обнял её, поглаживая по волосам, стараясь успокоить. — Тише, тише, Ленка, успокойся, ну чего ты так завелась? Да, я с тобой согласен, история отвратительная, но ведь всё окончилось хорошо, малыш возвращён родителям, преступница будет наказана, ну что ещё нужно? И вообще, что с тобой в последнее время творится? — с волнением задал он беспокоивший его вопрос. — Ты стала раздражительной, нервной, глаза часто на мокром месте, а сегодня я наблюдал за тобой и ничего понять не мог, вся напряжённая, чуть не плачешь. Я сначала думал, тебе Веронику жалко. — Мне и правда её жалко, — вздохнула Лена, с благодарностью за поддержку прижимаясь к нему. — Да, но… Но не только поэтому, такое ощущение, что с тобой что — то творится, не просто жалость, а что-то другое, — высказал свои мысли Колосов. — Какой ты у меня чуткий и внимательный, — улыбнулась Лена и мягко коснулась его щеки губами. — Ну я же не слепой, вижу всё, и переживаю, — ответил Тёма. — Не переживай, всё нормально, — успокоила его Лена и поцеловала. За ужином Брусникина не смогла съесть ни кусочка: опять от запаха жареного мяса к горлу подступила тошнота. Её чуть не вырвало наизнанку, а потом ей стало плохо, голова закружилась, перепуганный Артём на руках отнёс её в постель, накрыл пледом, напоил водой, и постепенно становилось легче. — Ленка, Леночка, — донеслось как будто издалека голос Артёма, на лоб легло что — то мокрое и холодное. — Как ты меня напугала! Что с тобой? Может, врача вызвать, а?! Давай вызову! — Не надо, Тёмочка, — слабо отказалась Лена. — Это просто усталость, сейчас пройдет. — Ох, ничего себе усталость, обморок, рвота! Что же ты делала? Чистила конюшни? Поднимала машины? — Нет, всего лишь работала. — Лен, давай я всё же врача вызову! — попытался настоять Колосов. — Тём, дай лучше ещё водички! — попросила Брусникина, почувствовав жажду. — Держи, Леночка, — Тёма помог ей попить воды. Сделав пару глотков, Лена откинулась на подушку. — Спасибо, родной. Глаза Артёма смотрели на неё с тревогой и любовью, Лена улыбнулась в ответ, как хорошо, когда он рядом, рядом наяву, а не во сне или на фотографии. — Может я всё же вызову врача? — сказал Колосов, держа её ладонь в своей. — Не надо, — привстав, Лена обняла его и прижалась к нему. — Мой лучший врач — это ты! «Надо завтра зайти в аптеку», — подумала она, кое — какие подозрения у неё были, но сначала нужно было проверить.