POV Дэвид
Продолжаем идти по туннелю и все-таки нервы продолжают «шалить».
- Тут минус 12.
- А почему вода не замерзает?
- Может, это и не вода.
- Моча марсиан, что ли?
- Это ваша научная теория?
- Да, теория.
- Это нечто коллагеновое. Возможно, какие-то осадки.
Замыкаю отряд и мне попадаются странные письмена на стенах субстанция, покрывающая их. Довольно липкая на ощупь и схожая по восприятию с серой и метаном. Довольно неприятная по запаху для человеческого восприятия. Но сенсоры не могут распознать точный состав. Язык на письменах во многом схож с нашими языковыми группами. Перевод будет весьма интересен.
- Впечатляет, - срывается у меня с губ. Всё же я очень похож на людей...
Пробую проводить рукой по иероглифам в определённой последовательности и вдруг… Пространство начинает меняться, воздух буквально завибрировал от колебаний, что вызвало панику среди экипажа.
- Что это было?
- Дэвид?! – мисс Шоу. Она почему-то волнуется за меня, - Дэвид?! – почти испуганно, - Что там?
- Дэвид? – не выдерживает доктор Холлоуэй, потому что чувствуют всё нарастающее напряжение и странные звуки, раздающиеся одновременно со всех сторон.
- Дэвид!!!
Это ничто иное как голограмма, показывающая бегущих навстречу мне...
людей? Определённо, они чем-то похожи на них. Только гораздо крупнее и выше, а их тела словно запечатаны в экзоскелет. Стою неподвижно, стараясь не упустить ни одной детали и максимально точно зафиксировать увиденное в своей памяти. Мой исследовательский потенциал возрос стократно, словно пробежавший сквозь меня образ создателя на голограмме добавил в меня новый пункт приоритетных задач. Эти импульсы сродни человеческим, детским. Чувствам первооткрывателя.
Создатели существовали. Элизабет Шоу была права. Я найду их. Для неё.
- Что это было?
- Как хорошо, что мы не взяли оружие.
Команда тут же кидается вслед убегающим голограммам.
- Давай, идём!
- Демоны! Быстрей! Там!
- Стой, куда он делся? – Элизабет пытается найти их, водя фонариком по коридору.
- Вон оно, вон оно, - твердит доктор Холлоуэй.
- Боже, Джон. Мы нашли их.
- Кого это их?
Подхожу ближе к концу коридора и осматриваю внимательно тело, лежащее на влажном полу. Он мёртв. Причём очень давно.
- Это они были. Это похоже на дверь. И она его обезглавила.
- Дэвид, вы можете прочитать это? – спрашивает доктор Холлоуэй.
- Возможно, - уклончиво отвечаю я. Мы с ним всё ещё соперники. Теперь мой черед показать всем и в том числе тебе, что смеяться нужно последним.
- Ну нет, я пошёл отсюда.
- Эй, Файфилд, куда вы? – мисс Элизабет недовольна, что он не подчиняется её приказам, но это не стоит моего внимания. Сейчас мой триумф.
- Что? – довольно агрессивно, но не настолько чтобы отвлечь меня, - Послушайте, я геолог, я люблю камни. Обожаю их. А вам двоим явно плевать на камни. И вас, похоже, интересуют только гигантские трупы. Но мне, как учёному, нечего внести в область изучения гигантских трупов! – он буквально выплёвывает ей это в лицо, - Я возвращаюсь на корабль. Вы не против? Кто-нибудь идёт со мной? Вы остаётесь?
- Нет, я с вами.
- Мы возвращаемся. Я вас поздравляю, вы встретились с праотцами, - нервы сдали и он покидает нас вместе с другим членом команды. Им овладевает первобытный страх.
- Спасибо, - непоколебимо произносит мисс Шоу.
- Возьмите себя в руки! - доктор пытается их остановить, но Файфилд и Милборн несгибаемы, - Я думал, вы психи, а вы...
Жажда знаний гонит нас всех вперёд: познать неизвестное, охватить необъятное и совершить что-то необъяснимое, о чём позже, возможно, будут слагать легенды.
- У тебя есть прибор? – всё внимание Элизабет принадлежит мёртвому телу, а моё расшифровке символов на стене.
- Сколько он уже мёртв? – даже мне интересен ответ на этот вопрос.
- Две тысячи лет примерно, - трудно в это поверить, но надежда встретить живых всё ещё незыблемо теплится в них.
- Что вы делаете? - теперь внимание мисс Шоу принадлежит мне.
- Я пытаюсь открыть дверь, - слегка улыбаясь, отвечаю я, и продолжаю подбор кода к замку на двери.
- Стойте. Мы не знаем, что за ней, – внезапно ее охватывает паника, а глаза озаряются вспышкой. Словно взрыв мощностью в сотни мегатонн. Мне он нравится.
- Упс... Извините, - дверь открывается, обдавая паром всех, кто собрался рядом с ней. Думаю, что я принёс лучшую добычу самке, чем доктор Холлоуэй. Посмотрим, чью предпочтёт она.
- Смотрите, вот. Это голова, - теперь всё внимание опять уделено трупу, - Как хорошо сохранилась... Просто удивительно...
- Заберём её.
- Да.
Начинаем осмотр обнаруженного помещения.
- Поразительно похож на человека, - после произнесённых мною слов Элизабет внимательно рассматривает комнату. На ее пороге огромная голова, на вид почти как человеческая. А дальше - множество странных сосудов из твердого, похожего на металл вещества.
- Прекрасная живопись, - замечаю я, указывая на своды потолка.
- Это фреска, - мисс Шоу не может отвести взгляда от неё, как и все остальные.
Подхожу к одному из сотен сосудов, желая прикоснуться к нему.
- Нет, нет, не трогайте! – останавливает голос Элизабет.
- Извините, - спокойно произношу я.
Приятно, что, не смотря на то, кто я, она обращается ко мне как к себе подобному и с уважением. Беспокоится за мою "жизнь". Странное тепло образуется в биоволокне, хотя датчики не зафиксировали поднятие температуры или давления.
- Прошу, ничего не трогайте, - настоятельно, но, не теряя вежливости, повторяет всем доктор Шоу.
- Выделяет влагу, - произношу я, – Органика, - одну из этих колб просто необходимо, забрать с собой на корабль.
- Ох, боже, Чарли, фрески меняются,- испуганно замечает Элизабет, - Должно быть, мы влияем на атмосферу в зале. Чарли, ты слышишь? – устремляется к выходу, - Голова! Форд, помоги упаковать голову!
- Команда поиска, это Джанек, - в динамиках раций раздаётся голос капитана, - Возвращайтесь. Как слышите? Идёт буря, скорость 200 километров в час. Ваши скафандры не выдержат.
- Вас поняли. Но мы ещё не закончили, - отзывается Элизабет.
- Я закрываю шлюз через 15 минут, - добавляет мисс Викерс, ставя точку в этом разговоре, - Надеюсь, что вы успеете.
- Чарли, Дэвид, надо уходить! – Элизабет собирает нас.
- Это просто могила… - явно разочарованно произносит Холлоуэй.
- Дэвид? – приятно, что я не забыт.
- Всё, идём.
- Дэвид, мы уходим! – мог бы и не напоминать, но главное взять одну из колб.
Быстро двигаемся по направлению к вездеходам, не отвлекаясь ни на что по дороге назад.
- Быстрее! Не задерживайтесь!
- Поисковая группа, ваше время кончается. Повторяю, ваше время кончается, - капитан несколько раздраженно напоминает об ультиматуме, поставленным мисс Викерс.
- Всё, мы едем.
- Давайте, быстрей!
Мы пытаемся обогнать песчаную огненную бурю на неизвестной планете, ведь если команда опоздает хоть на минуту - шлюз будет закрыт. Испытание на прочность и людей, и техники.
Но тут случается одно из самых страшных, непредвиденных... Порывом ветра Элизабет сносит с закрывающегося люка, и она не удерживает контейнер с головой.
- Чарли, голова! – кричит она и бросается в сторону, но не может устоять перед чужой враждебной стихией.
- Эли! Ты что делаешь? – он бросается на вездеходе следом, и теперь мне придётся спасать уже двоих.
Открываю боковую дверь и, закрепившись с помощью длинного троса, иду за ними.
- Дэвид!
Сначала страхую Элизабет, а затем доктора. Делаю чётко и слажено, она не должна испугаться или пострадать.
Если бы она ехала со мной, то этого бы не случилось. Теперь остаётся только вытащить их и протолкнуть на борт.
- Как ты могла, Эли?! – кричит на неё Холлоуэй, - Чуть не погубила всю операцию! Я уж не говорю, что ты сама чуть не погибла!!!
- Вы в порядке? – интересуюсь я спокойным и доброжелательным тоном.
- Да, - кивает она и чуть позже отдышавшись и придя в норму добавляет, - Спасибо, Дэвид.
- Пожалуйста.
- Так, ребята, рады, что вы с нами, но где Милборн и Файфилд? – голос капитана сообщает об отсутствии двоих членов экипажа. Но меня они не волнуют. Элизабет жива и не сильно пострадала. Это главное. Почему-то именно сейчас в памяти всплывает прочитанное мною стихотворение:
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Именно сейчас, когда никому нет дела до неё, я понимаю, как за короткие два года я стал будто прикован к ней. К моей
Элизабет.