Что вышло из ненависти?

Вы знаете, какого это, жить с теми, кого ненавидишь больше всего? А Ненависть знал. Он каждый день проводил в компании характеристик, дрожа всем телом от переполняющей к ним ненависти. То Лень лежала на дороге, то Занудство постоянно говорил о том, что прочитал, то Пошлость приставал с намёками. Он ненавидел их всем сердцем. А ЕЁ особенно. Ненависть мог терпеть, когда другие ласково звали его Нена или Саби, сокращая его реальное имя. Но когда Забота делала это... Ох, как же он злился. Сабл готов был прокусить ей горло, слыша ласковый и нежный голосок, который постоянно спрашивал «Саби, ты не голоден?», «Саби, не хочешь спать?, «Нена, ты устал?» и таких вопросов бесконечное количество.При её появлении внутри грело, и он не понимал, что происходит с ним. Именно из-за этого чувства он её ненавидел. К другим она пристает намного-намного меньше, чем к нему. Да какое ей вообще дело?! ПОЧЕМУ ОНА НЕ МОЖЕТ ОСТАВИТЬ ЕГО В ПОКОЕ, НАКОНЕЦ?! Иногда он кричал это в своей комнате, вжимаясь в подушку и практически разрывая её своими ногтями. И это повторялось снова и снова. Филомела или Фила, как часто ласково звали Заботу, то и дело приставала к парню с расспросами, надоедая этим. Эта милая девушка, которая постоянно носила белую футболку и голубую, как и её глаза, юбку, любила его так же сильно, как и остальных. Даже сильнее, чем остальных. Намного сильнее. И эта любовь к своей противоположности, заставляла её сердце содрогаться каждое мгновение. Странно, но блондинку привлекали короткие черные волосы, крепкое и сильное тело, ярко красные, похожие на кровавую луну, глаза. Внутри начинало приятно греть и Фила была готова бросится в объятья к тому, кто ужасно сильно хочет её смерти. Она никогда не испытывала таких чувств ни к кому. Её небесно-голубые глаза постоянно были направлены на него, а если его не было рядом, то на стену, где висели фотографии всех черт характера. Поскольку жителей в доме было не мало, а следовательно и фото тоже, то вся стена была заполнена памятными рамками с воспоминаниями. А не далеко от середины, где то справа от общей фотографии висел Ненависть в полный рост, в своём единственном черном костюме и бардовой рубашке. Блондинка подходила и гладила фотографию, изредка оставляя на стекле малозаметные следы от своей помады. Но никто и не заставал её за этим делом, кроме Лени. Но она была довольно молчаливой, поэтому никто больше не знал о маленьком секрете девушки. Снова Забота выполняла эти действия, стоя на корточках. Терпение унёс Лень на прогулку, и Забота осталась одна, наедине со своими любимыми фото. Фила трепетно гладила фотографию, не пропуская ни кусочка стекла и покрывая его красными поцелуями от помады. Стук в дверь. Девушка настолько погрязла в своих фантазиях, что не отреагировала на звук. Еще стуки и скрип старой деревянной двери. Ненависть стоит и смотрит на Заботу, которая и не догадалась его заметить. Из головы парня напрочь вылетела причина его визита. Он просто смотрел и чувствовал, как его ненависть к доставучей девушке перерастает в любовь, а в некоторых местах даже желание. Да, сейчас он ужасно хотел оказаться на месте фотографии и чувствовать, как милая блондинка покрывает его лицо поцелуями. От этого сердце буквально зажглось огнем, и он пулей вылетел из комнаты, всеми своими четырьмя ладонями прикрывая красное лицо. Сейчас он чувствовал греющее ощущение внутри ярче. Намного. Теперь он понимал, почему девушка пристает к нему больше, чем к остальным. А теперь, он не ненавидит её так сильно, как раньше. А любит. Правда любит. Он не испытывал таких чувств больше ни к кому, так как полностью состоял из ненависти к другим. ОН САМ являлся чистой ненавистью. Что же о нем теперь будут думать? С такими мыслями он долго сидел на полу, в середине своей комнаты. В сердце, что то приятно летало, заставляя его улыбаться и краснеть при каждом вздохе. Он ненавидит это тёплое чувство, так же не любя ту, кто является его причиной. Что же он всё таки чувствует?! -Ненависть? Ты в порядке?- Спросил мелодичный голос вошедшего в комнату Терпения, который только что вернул Лень в её с Заботой комнату. Хорошо, хоть он не застал блондинку за её секретом. Темноволосый вскочил с пола и закрылся в ванной комнате, практически падая на мохнатый коврик у ванной. Парень отдышался, поднялся с теплого пола и обрызгал свои щёки холодной водой. Мысли путались, а внутри всё до того приятно кипело, что Ненависть не прекращал глупо и бесконечно улыбаться. Всё это было необычно для него. Просто ужасно не привычно. Стук в дверь. Парень выдохнул и приоткрыл дверь, тут же захлопнув её, заметив в проёме милый светлый носик. Он осел на пол, прислоняясь к деревянной доске спиной. Почему его так смутили эти поцелуи? Она даже не целовала его в губы или нос. Она целовала только его фотографию. -Ненависть? Ты в порядке? Терпение сказал, что ты плохо себя чувствуешь..-Тут парень решился на важный шаг. Рывком Сабл открыл дверь и прижал девушку к стене. Забота задрожала и попыталась оттолкнуть его. Но парень не отпускал её, а только сильнее вжимал в стену, поглаживая по блондинистым волосам. «Целуй меня так, как и ту фотографию.»-решительно сказал ей парень и посмотрел на покорно целующую его девушку. Она покрывала его лицо красной помадой, не оставляя ничего кроме неё. Забота была слишком нежной к другим, чтобы сделать ему больно. Ну, а Ненависть наоборот мог только так. Сухими губами он прислонялся к её щекам и губам, так же целуя её. На нежной коже характеристики оставались алые следы, с которыми она явно проходит не один час. Прямо сейчас Сабл не имел представления о том, что делает. Филомела могла оттолкнуть его, обматерить и дать несколько не слабых пощечин, как и другие, но она стояла и немного при обнимала его в ответ. Каким же счастливым и одновременно жалким он себя сейчас чувствовал. Он отпустил. Отпустил её из своих рук, давая возможность уйти. Сбежать. Смыть с себя следы его поцелуев. Он отпустил её, как и других. Но девушка продолжала стоять, просто не желая уходить от того, к кому смогла привязаться. Он посмотрел на неё и усмехнулся в последний раз за этот вечер. Сегодня он будет только улыбаться. Много улыбаться. Что же вышло из его ненависти? Да ничего. Не было никакой ненависти, а просто не правильно понятая любовь.