Грехи Нефариуса

***

— Любишь ты давать мне идиотские поручения, — поморщился Белариан, нервно стуча шариковой ручкой по столу. — Старый скряга Монтгомери ни за какие коврижки не отвалит столько бабла за тупую картину, будь он хоть трижды коллекционером. Ему что, больше некуда впихнуть свой капитал? Найди себе другого денежного дебила. — Этот денежный дебил, с твоего позволения, самый крупный инвестор газеты «Сплетник Нефариуса», к которой мы также имеем отношение, — терял терпение его отец. — Будь добр, прекрати капризничать и займись, наконец, действительно серьезным делом. Хватит сутками напролет сидеть в кресле — докажи, что ты перспективный бизнесмен! Монтгомери просил прислать на сделку именно тебя, а потому возражения не принимаются! Мы не вправе отказывать человеку, который может запросто нас завернуть! В трубке раздались быстрые гудки. Белариан еле подавил желание пнуть мусорное ведро под столом и крепко сжал кулак. Собраться с мыслями после долгого и нудного спора совсем не получалось. — Толкнуть картину за три миллиарда, охренеть просто… — причитал он, представляя, какую сокрушительную неудачу потерпит в ближайшие несколько часов. — Писулька на бумажке — а стоит как табун фрэнкелов! Что поделать: он никогда не понимал искусство и предпочитал обходить стороной творческих людей, дабы случайно не обидеть кого-то своей грубостью или равнодушием. Разве мог Белариан вот так объявиться на пороге у образованного коллекционера и блистать за чашкой чая непростительным невежеством? Что он знал о картинах, в конце концов? Только то, что они были нарисованы художниками, — и на этом его эрудиция в области искусства подходила к прозаичному завершению. «Минуточку… — напрягся Белариан. — Неужели Монтгомери прознал о завышенной цене и теперь собирается воспользоваться моей тупостью? Хочет проверить меня на вшивость?» Он встревоженно покосился на телефон, изо всех сил сдерживая порыв позвонить Люциферу и скинуть крупную сделку на него, но в последний момент опомнился. Люцифер ненавидел Монтгомери и вряд ли согласился бы вести с ним даже светские беседы. Более того, узнай он о намерении Белариана пойти в дом с дурной репутацией, сразу начал бы отговаривать друга от этой опрометчивой затеи. Почему-то одно только имя богатого старца приводило Люцифера в немой ужас, но как бы ни хотелось прислушаться к его волнению, Белариан понимал, что не может подвести отца. — Ладно, побуду придурком на побегушках… — Он обреченно возвел глаза к потолку и на автомате схватил трубку, когда вновь прозвенел телефон. — Чезаро на проводе. — Мистер Чезаро! — пролепетала секретарша дрожащим то ли от волнения, то ли от страха голосом. — К вам тут рвется очень темпераментная девушка! Скоро с охраной подерется! — Наварро… — выдохнул с хитрой улыбкой Белариан, открывая ежедневник, где отмечал каждое число ее внезапных визитов. Мысли о Монтгомери как ветром сдуло. — Что делать-то?! — взволнованно кричала работница, не дождавшись внятного ответа. — Впусти, иначе она мне все окна в кабинете перебьет. Ну и ну… День понемногу переставал быть таким дерьмовым. По крайней мере, прежде чем отправиться в пекло, он вдоволь поиздевается над этой самодовольной девицей и уже будет чувствовать себя гораздо лучше. «Постоянно ко мне прется, ничему ее жизнь не учит», — иронично покачал головой Белариан и по-хозяйски расположился в кресле: выпрямился, сложил руки шатром и надменно приподнял подбородок. Предвкушение столь неожиданной встречи заставляло его пылать от нетерпения. Но Авалайн и не понадобилось много времени, чтобы влететь на пятый этаж и с боевой готовностью распахнуть дверь кабинета. Спустя пару секунд она уже стояла перед Беларианом, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, на удивление серьезная и настроенная скорее на мирный разговор, чем на скандал. Однако это никого не волновало. — Привет, испанка, — отвесил Белариан шутовской поклон. — Зачем пожаловала? — Не называй меня как болезнь, — скривилась она, на что получила еще более язвительный ответ: — А ты и есть болезнь. Настоящая зараза. Сказано это было с такой желчью, что Авалайн остановилась на полпути к стулу и глубоко вдохнула, успокаивая себя. Она изначально знала, что врываться к лучшему другу Люцифера — плохая затея, но только он всегда соглашался уделить ей время — разумеется, не упуская шикарной возможности лишний раз упомянуть, какая она дура. В конце концов, Белариан не выносил ее с самой первой встречи. «Ты будешь страдать, помяни мое слово, — повторял он Люциферу вновь и вновь, не подозревая, что их подслушивают. — Сдалась тебе избалованная дочка магната! Что ты будешь с ней делать, когда она попросит тачку от Ламборджини или виллу на Мальдивах? А знаешь, что ужаснее всего? Ее папаша вьет из тебя веревки. Конечно, ты и сам в курсе, но ты хоть знаешь, когда именно из тебя сделают козла отпущения?» Авалайн на секунду закрыла глаза, стараясь прогнать мысли о коварном отце, но расслабиться окончательно ей не позволял полный презрения взгляд Белариана. — Люцифер… — неуверенно начала она, — тоже так думает? — Люцифер? Да он вообще о тебе не думает после того, что ты устроила. — Я устроила? — вспыхнула Авалайн, но тут же осеклась. Белариан ничего не знал и уж точно не был виновен в ее глупости. Она сама решила молчать и принести отношения с Люцифером в жертву своей неуемной гордости, а теперь бесконечно злилась и не находила себе места. Но Белариан не собирался ее жалеть, хотя все больше подмечал, что с каждым новым днем Авалайн сильнее напоминала побитую собаку. Он безжалостно наступал. — У тебя проблемы с памятью? По-моему, тот момент был ярчайшим в твоей жизни. Признайся честно: в глазах до сих пор фейерверки стоят, да? — Ты всегда был невыносимым хамлом, — не смотря ему в глаза, тихо произнесла она. — Просто видел тебя насквозь, Наварро, не удивляйся. Работа у меня такая. «Бизнесмен чертов…» — гневно прокомментировала Авалайн, но наброситься на него с ответными обвинениями не решалась — слишком хорошо понимала, что все ее возражения Белариан пропустит мимо ушей и опять найдет, к чему прицепиться. Их перепалка вполне могла растянуться на несколько часов, и Авалайн рисковала не узнать того, за чем отважилась прийти. — Работа, — начала она. — Я хочу поговорить о работе. Белариан смешался, но не смолчал. — Что-то новое. — Люцифер действительно уволился? Мне очень интересно, почему он все время околачивается возле Лэнгхофф. — Насколько мне известно, он собирает важный материал, — невольно хмыкнул он, вспомнив, за чем именно гонялся его отчаянный друг. — А вообще это не твое дело. Но Авалайн и не думала останавливаться, хотя прекрасно понимала, что поступает неправильно. Шпионство за бывшим и выспрашивание о нем подробностей, которые давно ее не касаются, вряд ли можно было назвать благородным занятием. Если бы Люцифер узнал, чем промышляет его экс-невеста, он точно бы разозлился не на шутку, но он увлекся какой-то чепухой и теперь наверняка еще долго не обратит внимания на происки Авалайн. Так что она не стеснялась задавать даже самые откровенные вопросы — лишь бы избавиться наконец от навязчивых фантазий. — Он с ней спит? В кабинете мгновенно воцарилась призрачная тишина. Белариан, казалось, усиленно подавлял желание заговорить, потому что не мог позволить себе нецензурно выражаться в присутствии дамы — пускай и такой неприятной. — Господи помилуй, Наварро, — устало выдохнул он. — У тебя вообще есть понятие о совести? Люцифер, по-твоему, безмозглый бабник? Да после вопиющего случая на приеме у твоего отца он спит разве что с компьютером и укрывается газетами, чтобы одинокими ночами без тебя не было так холодно. Авалайн отшатнулась, словно от пощечины. Любые напоминания о ее огромной вине перед Люцифером резали по сердцу острее ножа. Как бы ни старалась она забыть тот отвратительный вечер, когда их отношениям пришел весьма красноречивый конец, ничего не получалось. Обида на несправедливость не позволяла так просто смириться с потерей, потому что Авалайн всегда знала: она не совершала ошибку. Череда мерзких поступков началась только после того, как ее бросили и даже не выслушали. Уязвленная гордость превратила Авалайн в настоящее ничтожество, так что в своем отношении к ней Белариан был абсолютно прав. — Не делай несчастное лицо, — суровым тоном попросил он. — В твои сожаления я все равно не поверю. — Они точно не вместе? — спросила Авалайн с такой надеждой в голосе, что Белариан в мгновение напрягся. Врать же, однако, он не стал. — Откуда мне знать? Лэнгхофф — городская сумасшедшая, но я не удивлюсь, если спустя время Люцифер решит и на ней жениться — со вкусом у бедного идиота давние проблемы. Хотя уж лучше она, чем ты. — Ты знаешь что-то о Лэнгхофф? — зацепилась за последние слова Авалайн, совершенно упустив из виду фразу про женитьбу. — Не больше тебя и не больше остальных. Знаю только, что Люцифер обожает неприятности и всегда бежит туда, где можно запросто отхватить по башке, — пожал плечами Белариан и демонстративно уткнулся носом в документы на столе, как бы намекая, что время разговоров подходит к завершению. — Ты закончила брать у меня интервью? Если да — топай отсюда. Скоро придет твой возлюбленный, и ему очень не понравится застать тебя здесь. Авалайн и не настаивала на продолжении. Столкнуться с Люцифером прямо сейчас означало подставить свой единственный источник информации, или того хуже — самой оказаться в нелепом положении. Она бы не хотела, чтобы ее приняли за пассию Белариана. — Ладно, — кивнула Авалайн и печально хмыкнула. — Спасибо за гостеприимство. — Не стоит благодарности. — Ты прав. «Я всегда прав, черт возьми, — нескромно заметил Белариан, долго рассматривая угол, где буквально секунду назад находилась Авалайн. — А на твой счет у меня и вовсе особое чутье». И все же он почувствовал укол совести сразу после ее ухода, хотя так и не понял до конца — перед Люцифером, или же ему просто стало жаль эту надменную девчонку, которая на протяжении двух лет возвращалась к одному и тому же разговору и каждый раз выслушивала только упреки вместо удовлетворительных ответов. Возможно, Авалайн действительно было тяжело, если она до сих пор грезила о Люцифере, но Белариан также отлично понимал, что его лучший друг едва ли сменит гнев на милость. Увиденного на торжественном банкете ему хватило, пожалуй, на всю оставшуюся жизнь. «Всегда считал, что меня предала родная мать, когда сбежала с отцом, — потусторонним голосом рассказывал Люцифер тогда, закуривая уже вторую сигарету подряд. — Стоило мне ее простить и даже понять — как я получил очередное ранение в спину. Снова от женщины. Что за хрень, а, Бел? Простить Авалайн — значит ожидать новых потрясений. Хотя если я и прощу ее, понять точно никогда не смогу». «Посмотри на это с другой стороны, — пытался поддержать его Белариан, а сам едва не стучал зубами от злости. — Ее папаша больше не будет тебя эксплуатировать. Ты не будешь рисковать собственной шеей ради чужой славы, уйдешь в журналистику и начнешь размеренную жизнь. Думаю, идея откинуться в двадцать пять лет на какой-нибудь опасной вылазке тебя вряд ли прельщает. Твое призвание — мотать людям нервы. Чем не занятие? Все лучше, чем пародировать агента ФБР». И Люцифер с ним полностью согласился — хотя, наверное, в тот паршивый момент он принял бы любую точку зрения, лишь бы его оставили в покое. Едва ли Белариан мог даже вообразить ту боль разочарования, ведь ему самому не доводилось быть преданным близкими людьми — зато он отлично знал, как вести себя с подлецами. До сегодняшнего дня. — Дьявол… — выплюнул Белариан, хватаясь за голову от безысходности. Если Люцифер заметит его отвратное состояние, наверняка начнутся ненужные расспросы. Не хотелось бы говорить об Авалайн в то время, когда за плечами и так скопилось достаточно проблем. Картина. Что делать с ней? Хэйвуд Монтгомери уж точно был не из тех, кто легко ведется на красивую мишуру из слов. Ему ли, Белариану, молодому бизнесмену, тягаться с умным и хитрым стариком, самым богатым человеком в городе? «Он выбрал тебя, — раздражающе звенело в ушах. — Пожелал видеть тебя. Туго доходит? В конце концов, никто не умрет, если ты не продашь чертову картину». Но Белариан не мог перестать нервничать. Абсурдное чувство опасности закралось в глубину подсознания, словно предупреждая: в доме коллекционера приготовили неприятный сюрприз. Или же это жуткие речи Люцифера о бесчестности Монтгомери всколыхнули в Белариане тревогу? Если хорошенько вспомнить опыт лучшего друга, именно уважаемые личности чаще всего прятали пару-тройку неискупимых грехов за душой. А скрывать их помогали деньги и связи. Нет, не было причин не доверять чутью Люцифера. В свое время он раскрыл кучу финансовых и должностных преступлений именно благодаря феноменальной интуиции. Он знал, как выглядит ложь, ощущал ее, будто сестру-близнеца, и пользовался этим в угоду мистеру Наварро, рискуя однажды подставиться под удар. Только теперь Белариан был уверен: Люцифер почувствовал бы даже тот самый момент, когда на него захотят повесить всех собак, и ушел вовремя. Так что, наверное, не стоило сомневаться в его подозрениях насчет Монтгомери. Но как отказаться от сделки? — Салют! «Явился, наконец…» — не очень-то обрадовался Белариан, чересчур озабоченный своими волнениями и страхами. Вечно веселый и наблюдательный Люцифер сейчас точно приходился не к месту, а попросить у него помощи от упрямства язык не поворачивался. Однако лучший друг уже надвигался с распростертыми объятиями. — Бел, приятель, давно не виделись! Как я рад! — Люцифер, ты ударился? — Белариан отчаянно отмахивался от его загребущих рук. — Что еще за телячьи нежности? — Не будь грубым мужланом, — насмешливо закатил глаза Люцифер, и тем не менее отступил на шаг. — Сколько тебя знаю, вечно ты чем-то недоволен, но сегодня-то что? Но Белариан, вопреки ожиданиям, не спешил делиться новостями, предпочитая списать свое беспокойство на излишнюю впечатлительность. В конце концов, судьбоносная встреча могла как растоптать его будущее, так и продвинуть бизнес отца далеко вперед. Стоило ли пугать Люцифера дурацкими выдумками и выставлять себя идиотом? Вдруг все обернется в лучшую сторону? — У тебя лоб расцарапан, — сменил тему Белариан, не желая обсуждать свое настроение хоть с кем-нибудь. К счастью, Люциферу не нужно было повторять дважды. — Ого, — присвистнул он, рассматривая кровоточащую рану в зеркале, — я и не заметил. Наверное, веткой зацепило, когда в лесу гулял. — В каком лесу? — расширил глаза от ужаса Белариан. — Ты ходил в Девотийский лес? Люцифер выглядел безумно довольным. — Не переживай, я был с девчонкой. — Защита — надежнее не придумаешь. Погоди… Исбьорг Лэнгхофф? — Она самая. «У него точно фетиш на бедовых баб», — мысленно бился головой о стену Белариан, но поскольку не мог спасти друга от себя же самого, продолжал язвить от бессилия. — Превосходное место для свиданий. Нет, правда. Сектанты хоть пивом вас угостили? — Да кто сказал о свидании? — недоумевал Люцифер. — Да вот ходят тут легенды, что ты шляешься с городской сумасшедшей. Белариан смотрел на него испытующе, словно хотел понять, насколько же далеко тот готов зайти ради амбиций. Разве с Авалайн он вел себя именно так? Разве он не любил ее и потому добивался всеми возможными способами? Он никогда не заглядывался на деньги мистера Наварро, и его мозги не были захламлены фантазиями о сенсациях. Эти навязчивые идеи появились как раз после расставания с Авалайн. Люцифер придумывал любое развлечение, лишь бы не вспоминать о совершенной подлости, пока в конце концов его не посетила мысль, засевшая в голове на долгие годы: он ведь кого-то искал. Девушку. И ей оказалась отнюдь не Авалайн, которую Люцифер по роковой ошибке впустил в свое сердце, а после и вовсе помешался на лжи. — Правда? — наконец отреагировал он с улыбкой, отвлекая Белариана от размышлений. — А в легендах сказано, что мы поженимся? — Нет, но в них упоминается, что у вас бурный роман. — Ого! — не переставал ухмыляться Люцифер. — Надеюсь, до ее брата эти новости не дойдут — он расстроится. Белариан в замешательстве почесал затылок, на секунду растеряв способность говорить. — Так ты… не станешь отрицать? — Зачем? Это так смешно. — Смешно? Запасть на Лэнгхофф кажется тебе смешным? — Скорее чем-то из разряда фантастики, — успокаивающе потрепал его по плечу Люцифер и с блаженством на лице плюхнулся в мягкое кресло. — Ис — самобытная девочка, но я предпочту хранить верность своей работе. — Хочешь сказать, используешь ее? — напрягся Белариан, со скорбью понимая, что его догадки только подтверждаются. — Правильнее будет сказать — мы используем друг друга. И никаких обид. — Но какой ей от тебя толк? — Я очень толковый парень, если ты не знал, — уклонился от прямого ответа Люцифер и даже зевнул для убедительности. — По-моему, ты меня только что послал. — Гениальный мальчик! Белариан глубоко вздохнул, признавая, что ничего прямыми расспросами не добьется. Да и так ли уж ему хотелось знать о планах на несчастную Лэнгхофф? Он и сам влип по полной программе, когда согласился провести сделку, а теперь понятия не имел, как избежать встречи с человеком, которого уже начал бояться до стука зубов. И от Люцифера его страхи, разумеется, не укрылись. Было трудно не обратить внимания на смиренно затихшего в уголке Белариана. — Что-то случилось? Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба, хотя Белариан с самого начала ожидал, что их отвлеченный разговор будет длиться недолго. — Да… — тихо выдавил он, предчувствуя буйную реакцию Люцифера. — Ничего необычного, просто мой отец рехнулся. Собирается сбагрить одну картину Монтгомери за баснословную цену. — Монтгомери? Коллекционер? А ты здесь при чем? — Я посредник. Воля заказчика — закон. — А какая к черту разница, кто будет продавать картину? — явно злился Люцифер, чем повергал Белариана в еще большее отчаяние. — Я не знаю! Мой отец считает, что это мой шанс пробить себе путь наверх. — Вот уж точно, наверх, прямиком на небеса! Единственное место, которое ты зарезервируешь при встрече с Монтгомери, тебе точно не понравится! Не ходи к нему. — Я не могу, Люцифер. И вообще, чего ты взбесился? Глупый вопрос. Разве Белариан не понимал, к чему приведет обсуждение замыслов отца? Ведь хотел скрыть свой поход к Монтгомери, ведь пытался делать по обыкновению суровое лицо — и что? Он так и не научился надевать беспристрастную маску, как требовал бизнес, и просто сдал себя с потрохами. Повезло, что не врагу. — Я знаю этого аферюгу, — процедил сквозь зубы Люцифер. — Будет лучше, если ты найдешь способ отвертеться от сделки. — Ничего не хочешь объяснить? — раздраженно бросил Белариан в ответ. — К сожалению, у меня нет доказательств, а в мои предчувствия и догадки ты никогда не верил. — Тогда скажи, чего я должен опасаться! — Всего, — уже тише изрек Люцифер и взглядом впился в испуганные глаза напротив. — Ты вот знаешь, например, что к маньякам нельзя поворачиваться спиной? А еще они ужасно обаятельные, говорливые, убедительные. Вот так развесишь уши, а потом раз — и нет тебя. Белариан замер не то от ужаса, не то от недоумения. С одной стороны, черт бы с этой проклятой картиной, коллекция Монтгомери немного потеряет, но с другой — отцу была очень важна эта сделка. Настолько, что мистер Чезаро, возможно, даже отправил бы на тот свет своего сына, лишь бы поддержать репутацию делового человека, который всегда выполняет условия. Он доверял Монтгомери безоговорочно, даже если дело пахло обманом, а со слов Люцифера — еще и криминалом. Конечно, не хотелось бы опираться на его мнение без подкрепляющих аргументов, но Белариан уже находился под неприятным впечатлением. — Считаешь, Монтгомери маньяк? — осведомился он. — Да. И я бы не советовал недооценивать мою интуицию. Люцифер говорил тоном, не терпящим возражений. Редко когда его взгляд приобретал убийственную серьезность, и от этого на душе становилось только хуже. Он даже не пытался шутить, что делал постоянно, лишь бы другие не увидели в нем искренность, а значит, Белариан и правда попал в невеселую историю. Как же быть? Взять с собой Люцифера? Исключено. С рискованными вылазками он покончил раз и навсегда, а насчет Монтгомери высказался четко и ясно, предоставляя Белариану самому выбирать, жить или умереть по чужой указке. «Ну-ну, не преувеличивай, — внезапно взыграла в нем амбициозность. — Люцифер, конечно, человек выдающийся, но не забывай, что он-то свое имя уже обессмертил — с чего ему волноваться о твоем? Что может с тобой сотворить Монтгомери, в конце концов? Это проверка, испытание, а ты готов вот так бесперспективно слить в трубу отличный шанс возвыситься! Если бояться всего и всюду, то даже на улицу выходить не стоит — а вдруг тебя на выходе из подъезда прирежут? Не будь смешным». Люцифер терпеливо ждал ответа. Он видел, как метался Белариан, как старался услышать голос разума. Однако вместо того, чтобы озвучить окончательный вывод, он выпалил фразу, которую усиленно старался держать за зубами. — Ко мне Наварро заходила. И все мысли о Монтгомери мигом выветрились из головы. Люцифер печально улыбнулся. — И как я сразу не догадался? Вот кто разносит слухи обо мне и Исбьорг. Позволь узнать: как давно вы снюхались? — Думай, что несешь! — огрызнулся Белариан, мысленно ругая себя за неумение замолчать в нужный момент. — Я никогда не скрывал, что Наварро бегает ко мне с расспросами о тебе, и ты прекрасно знаешь, что я никогда ничего ей не говорю. Теперь пришла очередь Люцифера подавлять нежелательные эмоции. Его редко удавалось сбить с толку, но новости об упорстве Авалайн удивительным образом вызывали в нем самые противоречивые чувства, а прежде всего — презрение. — Ты прав, я погорячился, — выпуская пар, промолвил Люцифер. — Прости. Не люблю ее вспоминать. — Придется, приятель, — покачал головой Белариан. — Теперь она рванет прямиком к тебе. Ты уж постарайся затащить к тому времени Лэнгхофф куда надо, а иначе эта хищница продолжит охотиться за твоей честью. От нее и так почти ничего не осталось. — Ну спасибо! — Я серьезно. Лучше уж девка со странностями, чем со склонностями к вечным истерикам. Люциферу не понравился столь жестокий совет. Естественно, он использовал Исбьорг, но и думать не смел о том, чтобы окончательно убивать в ней личность мерзкими играми. — Не надо приплетать сюда Лэнгхофф, — строго заявил он. — Уж она точно не виновата в моих проблемах с бывшими. — Люцифер стал рыцарем? — недоверчиво покосился на него Белариан. — Имитировать любовь — единственное, чего я сторонюсь всю жизнь, Бел. Ты это прекрасно знаешь. — Не буду спорить. Ты вроде зачем-то пришел? — Да, — Люцифер даже растерялся от его делового тона. — Хотел позвать тебя в бар, отдохнуть от работы. Обсудить новости последних недель. Но Белариан выглядел до неузнаваемости взвинченным. Казалось, он не слышал, что ему говорят, и нервно сминал тетрадку в руках, взглядом уставившись в стенку напротив. Он усердно думал и, похоже, не мог прийти к однозначному решению. — Бел?.. — обеспокоенно позвал Люцифер и неуверенно сделал к нему шаг. Тот очнулся. — Знаешь… я, наверное, попытаю удачу и… — бормотал он с виноватым лицом, явно чувствуя стыд за то, что не прислушивается к словам лучшего друга. — Мне не хочется сидеть на шее у отца, хочется двигаться вперед, а для этого необходимо самому начать закладывать фундамент. Ты ведь меня понимаешь. Люцифер отрешенно кивнул, однако ничего не сказал. Поддерживать или препятствовать — все это потеряло значение, потому что Белариан добровольно выбрал неоправданный риск. Разумеется, как всегда, руководствуясь лучшими побуждениями. — Ну, не делай кислую мину! — обреченно всплеснул руками он. — Давай встретимся вечером? Расскажешь, где пропадал, почему работу кинул. «Не будет никакого вечера, дурень, — шокированно комментировал ситуацию Люцифер. — Я же чувствую, что тебе хана!» И в этом была главная загвоздка. Он всего лишь чувствовал, а не знал наверняка. Потому Белариан и не понимал глубины проблемы, потому предпочитал верить в удачу, а не в абсурдные опасения, и так глупо шел в ловушку. Что бы Люцифер сказал? Что бы возразил? Он даже разумных доводов привести не мог — только перегородить собой дверь кабинета и умолять не идти на сделку. Но кем бы тогда он стал в глазах Белариана? Завистником, врагом, который желает разрушить его планы и мешает взлететь по карьерной лестнице. Нет. Люцифер знал, что не должен препятствовать, — будь то друг, любимая женщина или кто-то из семьи. Каждый человек сам отвечал за свои поступки и сам строил собственное будущее. Он просто не имел права вклиниваться и перенимать чужие обязательства, и это бессилие вызывало в нем непреодолимую злобу. — Хорошо, позвони мне, как освободишься, — натянуто улыбнулся Люцифер, аккуратно отходя к двери. — Влипнешь — сигналь. Береги себя, Бел.