Мисс Поттер

Северус никогда не любил смотреть в зеркало. Всё равно там не было ничего хорошего, да и нового – тоже. Конечно, в подростковом возрасте были комплексы. Они ушли, но привычка игнорировать всё отражающие поверхности осталась. Но сейчас он смотрел в зеркало. Он просто не мог этого не сделать, ведь даже уже Макгонагал заметила, что он неважно выглядел. А ведь эта женщина испытывала к нему минимум положительных чувств, причём ещё с того времени, как он учился. Удивительное дело, некогда любимая школа – второй, и более настоящий дом, стал за эти десять лет практически тюрьмой. Тюрьмой для него самого, его талантов и амбиций. Должность учителя зельеваренья, разве это то, о чём мечтал честолюбивый подросток, который магическим талантом затыкал многих чистокровных? Конечно нет. Хотя сейчас такие мысли уже не вызывали ничего, кроме усталой усмешки. Всё умерло там, вместе с Лили, в этом проклятом доме в Годриковой впадине. Теперь все прежние надежды и мечты, весь нереализованный потенциал, ныл тоскливо где-то в груди горсткой пепла, сожжённый взбушевавшимся сердцем. Теперь весь этот пепел из груди будто просачивался наружу и оседал на всём его облике. Привычно худое лицо, с кожей не столько бледной, сколько серой, впалыми глазами и острым носом смотрела на него из зеркала с брезгливой жалостью. Губы, оставивший на себе даже не оттенок красного, а лишь след оттенка, кривились в ожидании нового дня. Права была Макгонагалл. Выглядит он действительно неважно, но когда его это волновало? И останавливало? Да и большинство учителей в школе выглядели не лучше. Они полным составом занимались тем, что прятали философский камень. И почему Дамболдору приспичило заниматься этим накануне учебного года? Да и вообще, зачем прятать столь важный артефакт не где-нибудь, а именно в школе, полной малолетних полудурков? И испытания, одно другого хуже. Получились не серьёзные преграды, а какая-то полоса испытаний для этих самых школьников. Для курса третьего, не больше. Поэтому весь персонал школы так замотался – любая их идея отвергалась, с насмешливым предложением отведать лимонных долек. Так что приходилась думать снова и снова, а реализовывать второпях. Снейп был до сих пор в недоумении, как директор разрешил пустить в школу тролля и цербера! Безусловно, магическая защита на крови гораздо опаснее для учеников, чем дикие звери. А перекрыть третий этаж, идея вообще из разряда гениальных, ведь никто из учеников не отличается любопытством, в особенности близнецы Уизли. Никто не полезет проверять свою жизнь на прочность, будьте уверены! Мужчина не смог сдержать раздражённого смешка. Злость, на ещё ничего не сделавших учеников начинала всё больше закипать, так что начался тик. Был бы в Хогватсе психолог, сказал бы, что всё дело в нервах. Но Северус Снейп с ним бы не согласился – он-то знал, что всё дело в учениках! Ему нравился тихий замок. Когда в нём не было детей и только ветер и привидения гуляли по коридорам. Было что-то в этих древних стенах, Что-то вечное и сокровенное, что в гомоне людской толпы теряло всё своё очарование. Остаться в замке, когда здесь никого не будет, было мечтой его юности. Той сладкой, сокровенное, несбыточной фантазией, которой упивается любой подросток. Сейчас же эта мечта обветшала, покрылась слоем пыли и превратилась в серую обыденность. Люди ошибочно полагают, что тоска по ушедшим – это какое-то осознанное чувство. Будто человек сам возвращает любимый образ в своё сознание, мазохистки упиваясь всей этой болью. Нет, это не так. Многие и рады бы были забыть это чувство навсегда, оставить прошлое в прошлом, особенно по прошествии многих лет. Всё то, что было важно раньше уже давно потеряло свой цвет, но только не потеря. Она жадно сжимает в тисках когтей горло, не давая дышать. Она садится сверху, на шею, заставляя человека склоняться к земле. Она селится в сердце и скребётся в нём. Она не кричит, не воет, просто продолжает с неумолимо неутомимостью терзать. Особенно в минуты подобные этой – покоя, когда, казалось бы, весь мир распростёр свои объятия, чтобы принять тебя. Ты не думаешь о том, почему так тяжело. Не вспоминаешь. Ты не идиот, чтобы тыкать грязным пальцем в открытую рану, чтобы сделать себе ещё больнее. Но она будет продолжать ныть, а потом будет болеть шрам, и так – всю жизнь. Нет уже и сожалений, и тревог, лишь одна тоска по несбывшемуся… Так и он, Северус Снейп, стоял тёмной фигурой у большого окна в одной из башен. И кровавый заход солнца будил в нём что-то столь томительное и тяжёлое, что умаляло всю злость и раздражение. Это чувство билось во всём его теле, Протяжённость то ли спрыгнуть вниз, то ли пойти куда-то и что-то делать. Сами собой всплывали мягкие зелёные глаза. Тогда он не смог увидеть их на её лице, но увидел на другом… Они так же были полны весенней зелени. И смотрели будто бы с укором, как смотрела она при их последней встрече. Конечно, всё это глупости, игра сознания, но этот взгляд не получалось выкинуть из головы. Глаза младенца открывались перед ним всю следующую жизнь, в совершенно разных местах и в разное время суток. На уроках, после сна, за котлом, у озера, в кабинете над домашними работами… Они преследовали, ничего не требуя, но напоминая. Он уже и не мог жить без этой пытки. - П-п-простите. - Смотрите, куда идёте. – мужчина раздражённо подобрал худыми пальцами чёрную ткань. - Я п-п-просто з-зад-думался. В-в-всё ж-же н-н-н-новый год. Н-н-н-новые уч-чен-н-ники. – профессор Квиррелл поднялся, Как-то уж очень вымученно улыбаясь и смотря на грозного Снейпа снизу вверх. - Новые ученики приходят каждый год. – недовольно бросил Северус, едва заметно морщась: от нового преподавателя ЗОТИ несло чесноком и чем-то ещё, вроде бы гнилым. Они знали друг друга уже много лет, но друзьями, конечно, не были. Даже «коллеги» не совсем то слово, которым можно описать дальность их отношений. Под суровым взглядом Северуса Квиринус сжимался и старался как можно меньше с ним пересекаться. Это было не очень сложно, потому что такой жалкий предмет, как магловедение, не имел никаких связей с профильным зельевареньем. Они жили в одном замке, но будто бы в разных мирах. Всё их многолетнее знакомство заканчивалось тем, что они знали тип поведения друг друга. Но даже этого скучного знания хватило, чтобы брови Снейпа удивлённо поползли вверх, когда объявили нового учителя защиты от тёмных искусств. За все эти годы он уже привык к параду чудиков, которых назначал Дамболдор, словно в надежде на то, что ученики ничему не научатся. Но вот такое назначение Квиррелла, после неудачного путешествия по Албании, с его тюрбаном и новым отвратительным свойством, заиканием, удивило даже его, бывшего Пожирателя Смерти. - Н-н-нет, эт-то н-н-необыч-чный г-год. Ведь поступает Мирожанна Поттер! – Снейп отвлёкся, и не смотрел на него, но после этой фразы резко перевёл взгляд, улавливая сходящее выражение лица. Он сказал это без обычного заикания, да и тон был каким-то не таким, с нотками чего-то хищного и шипящего, как змеи, приготовившейся к атаке. Было в этом тоне столько знакомого, что Снейпа невольно передёрнуло. Он успел заметить, гримасу ненависти, что исказило не только лицо заики, но и всю его фигуру. Ему самому было будто больно от этой ненависти, но поделать он с этим ничего не мог. Это наваждение продлилось всего секунду, под его взглядом Квиринус привычно сжался, залепетал что-то невразумительное и поспешил уйти. Всё это было слишком подозрительно. Кажется, девочка-которая-выжила уже успела заиметь себе врага. Жалкого и недостойного, но для первогодки непреодолимого соперника. У него явно прибавится забот на следующие десять лет. Хорошо, если только десять. Привычный, но такой надоедливый шум заложил уши. Ученики, не видившиеся целых два месяца, галдели, смеялись и радовались. Отвратительно. Дамболдор сидел со своим вечно благостным выражением на лице, но глаза, за очками половинками, изредка хитро блестели. За столько лет Снейп научился нет, не понимать его, а скорее улавливаете оттенки настроения. И сейчас Дамболдор был в таком же напряжении, что и он. Другие учителя могли этого не чувствовать, но Снейп и Макгонагалл, знали его слишком хорошо. Это напряжение было тонким, едва уловимым. И всё из-за неё. Мирожанна Поттер должна была стать одной из ключевых фигур на доске живых шахмат этого интригана. И судя по всему, ему действительно было интересно посмотреть на свой главный приз. Снейп тоже волновался. Сложно сказать, отражалось ли это на его лице, разве что в чуть более хмуром настроении, чем обычно. Большинство людей старались наслаждаться праздником, а его тяжелые взгляды портили им его, поэтому большинство учителей и учеников предпочитали игнорировать зельевара. Но ему было всё равно. Надежда, столь хрупкая на вид, прочнее алмаза. А у людей, в конец отчаявшись, надежда возводится в абсолют, становится стержнем их личности. Поэтому, как бы Северус не старался придушить в себе это чувство, убеждая себя, что всё это глупость, и ему, в его обстоятельствах глупо надеяться хоть на что-то, надежда всё равно с вернулась в груди, где-то там, под гореть пепла. Он сам не знал, чего ждал. Не дочь Лили, нет, её саму, чудесным образом вернувшую в этот мир. Но кому, как не магам знать, что чудес не бывает. Среди макушек первокурсников он не видел того самого цвета. Это беспокоило, и заставляло его поджимать губы всё больше и больше. - Поттер, Мирожанна. – голос Макгонагалл неприятно резанул по ушам. На секунду в груди что-то кольнуло… Может, он просто пропустил…Может, просто не заметил… Может… Показалась чёрная копна волос. Лицо было непривычно для ребёнка худым и измученныи. Скулы выделялись достаточно чётко, а под глазами залегли тени. Следы усталости ложились чёткм отпечатком на всю её личность. Как-то странно, не по-детски, да и не по-взрослому. Он так и не решился посмотреть в её глаза. Северусу не нужно было слушать, чтобы узнать, что скажет шляпа. Эти чёрные волосы… Джеймс… Да и Лили была на Гриффиндоре. Хотя, может сирота попадёт на Хаффлпафф. Нужда в общении и любви, семейном тепле, лучшего факультета не найти. - Слизерин! – в зале воцарилась тишина. Все смотрели на девочку-которая-выжила. На ту, кто теперь идёт к прямым продолжателем его дела. Ведь все знают, что большинство Пожирателей вышли именно оттуда. Она идёт к убийцам своих родителей. Убийцам слишком многих. Символ освобождения и мира. Так не должно было быть. Наверное. Никто на самом деле не знает точно. И только молчаливое торжество слизеринского стола. Поттер шла к столу, почти рядом с ним. Он не мог не посмотреть ей в глаза. Почему-то ожидал увидеть там страх, панику, недоверие. Они были большими, сейчас, когда лицо сильно похудело, вообще казались огромными. Их цвет был абсолютно неестественным. Обычно, зелёные глаза не имеют такого чёткого пигмента, как карие. Их оттенок мягок и еле уловим. Как весенняя зелень, так говорят романтики. Глаза же Поттер сверкает ярким, глубоким зелёным светом, в действительности вызывая ассоциацию с изумрудами. Может, это была лишь игра света, но в них будто плясали магические искры. Это было бы по-настоящему волшебно, если бы не эмоции в этих удивительных глазах. Равнодушие, холодное, безразличное ко всему. Настоящие эмоции забились так далеко, что глаза стали непроницаемой стеной. В этом взгляде не было ничего от Лили. В этом взгляде не было ничего и от ублюдка Поттера. Северус с ужасом осознавал, что зелёные глаза младенца сгорают в его душе, а на месте их возникает этот равнодушный взгляд. Она посмотрела прямо ему в глазах. И на секунду, на губах мелькнула та самая усмешка. Северус метался по кабинету Дамблдора. Его чёрная мантия взлетела и опускалась, как крылья ворона. И вообще, весь его вид напоминал нахохлившуюся птицу. Сам хозяин кабинета меланхолично наблюдал за данной картиной, изредка поскрипывая пером. Никто не начинал разговор. Дамблдор, потому что ничего говорить и не собирался, а Снейп, потому что не знал, как начать. Так что молчание порядком затягивалось. Правда, напрягало оно лишь зельевара. Дамблдор, казалось, мог просидеть так до самого утра и вовсе не показав любопытства. - Вас, что, совсем это не волнует? – мужчина наконец остановился и резко уставился на директора. Тот медленно отложил перо. - Боюсь, тебе придётся уточнить. Меня, например, мало беспокоит, что Сэм Гартон, очевидно, набрал за лето пару фунтов. Или, что Лилит с пятого курса задумала устроить вечеринку, в честь начала года, хотя завтра детям на занятия… Не так уж важно, что Триплет, в сотрудничестве с близнецами хочет пронести в школу около двух десятков бомб-вонючек… Хотя нет, это вызывает немного беспокойства, ведь эта партия может быть отвлекающий, тогда, сколько они пронесли в школу на самом деле? – директор добродушно усмехнулся, продолжая смотреть на Снейпа из-за стёкл очков. - Вы понимаете о чём я! – Северус зло махнул рукой, делая шаг к столу. Как же его бесила эта привычка, говорить обо всём и ни о чём одновременно! – Я говорю о Миражанне Поттер! - А что с ней? Она прибыла в школу вовремя, и, на сколько я знаю, она не нарушила ещё ни одного школьного правила. Не так ли, Северус? – очки половинки загадочно блеснули. - Но она же попала на Слизерин! Разве всё идёт по плану? – Снейп сам не знал, почему его так сильно беспокоит этот факт. Ещё за праздничным столом ему казалось, что наступил локальный конец света. Ведь Мира должна была оказаться милой девочкой, похожей на Лили, попасть на Гриффиндор, а потом стать героиней. Это, последнее, конечно было так далеко и не точно, но именно такой представлялась жизнь. Именно такую картину он выстроил из всех разговоров с Дамблдором. Но стоя сейчас здесь, практически паникуя, он чувствовал себя идиотом. - А разве был какой-то план? – очки половинки снова хитро блеснули, насмехаясь над Снейпом. От этого взгляда что-то внутри оборвалось. На самом деле он не знал ничего. Десять лет, десять лет он работал в этой школе, ради цели, которая оказалась призраком. Рассыпалась под пальцами, расплылась, как мираж в пустыни. И этот человек знал. Знал всё время, насмешливо играя с ним. Ожидая, когда ворон поймёт, что обещенный кусок мяса лишь деревяшка. А сейчас никуда не деться, не уйти. Да и есть ли, зачем? - То, что Мира Поттер попала на Слизерин, означает лишь то, что она обладает честолюбием, характером и стремлением стать лучше. Разве это плохие качества, Северус? Ты лучше всех должен знать, кем являются твои ученики. Неужели, именно ты готов признать, что твой факультет, место, где ты провёл почти всю жизнь, выпускает не достойных людей? Что слухи правдивы, и Слизерин рождает зло? – Дамблдор встал, медленно подходя к окну и вглядываясь в ночь. – Ты не доверяешь сам себе, Северус? Этот разговор был странным, сюрреалестичным, и бил по самому больному. Казалось, что из темноты выглядывает равнодушные зелёные глаза и невидимые Силки сдавливают горло. Дамблдор сделал с ней это? Ведь всё, касаемо наследницы рода Поттер решал он. Или может правда, не было никакого плана? Всё было просто так, набор случайностей? - Я хочу попросить тебя, Северус – позаботься о ней. В одном ты прав – на твоём факультете ей будет сложнее найти друзей. Хотя, вроде юный Малфой взял её под своё крыло. - Другим… и не получится заниматься. – он плохо понимал, что говорит. Он обещал. Себе. И ей. Давно ещё, что позаботится о её ребёнке. Провалил ли он свою миссию с самого начала? Зелёные глаза продолжили душить, разжигая в лёгких пламя. - Тебе бы ещё хоть немного времени преподаванию уделить… - в голове директора не было упрёка. Даже некое сочувствие. Он вернулся обратно к столу. – Не желаешь немного лакрицы? - Что?... – Северус будто очнулся и немного диким взглядом уставился на мисочку с конфетами. Феникс, до этого спокойно сидевший на своём месте, сейчас встрепенулся, захлопал крыльями и вытянул голову с круглым глазом вперёд. Это окончательно прогнали наваждение. – Нет. - А вот он любит сладкое. – директор прихватил одну конфету, подкидывая, давая птице поймать её. - Разве ему можно? – усомнился Северус. Сейчас, приходя в себя, он так и не смог понять причину столь странной реакции. Мир будто разрушился в одночасье, постоял в руинах, а потом также быстро восстановился. И ты смотришь на него, и не можешь понять, что было иллюзией, а что – реальностью. - Не слишком полезно. Но это будет наш маленький секрет. – Дамблдор ласково погладил Фоукса рядом с клювом. – Удивительные создания, не правда ли? - Да. – Снейп лихорадочно пытался понять, что его держит в этом кабинете. Ответа он так и не нашёл. – Я. .. Пойду пожалуй. - Иди. – директор пожал плечами, намекая, что не он держал мужчину здесь. И только когда Снейп был уже у двери, он добавил, - Настойка рогоцветника. - Что настойка рогоцветника? - Говорят, что помогает при нервах. Правда, не могу ручаться за результат. К сожалению, разговоры учеников в коридоре не являются достоверным источником. - Зачем же тогда их слушать? - Возможно затем, что и более истинных источников и не существует? Снейп не понял, что ему хотели сказать.