He who’s been in love will not retrieve it, He who’s burnt will not be lit again.
Привет, Эмди. И вновь я замечаю, что ты вовсе забыл о моем существовании. Сейчас я в Амстердаме, если ты помнишь. Через четыре дня мы едем домой. Я буду скучать по этому месту и я это знаю наверняка. Думаю, я еще долго буду отходить от этой недели и воспоминаний, которые оставлю здесь, в этом отеле. Я скучаю по твоей поддержке, парень. Давно мы не общались, надеюсь, у тебя все в порядке. Что же, не буду докучать тебе и, пожалуй, пойду. Хорошего тебе вечера, Эмди. Прошло два дня их поездки. Очаровательная девчушка успела посетить множество музеев и красивых мест вместе со своими друзьями. По вечерам, компания заседала в местном баре, пока учителя отчаянно спали в своих номерах, не контролируя своих детей. Конечно, пятерка не была исключением. Никто из учеников не собирался просиживать в комнате по вечерам и смотреть тошнотворные программы по телевизору, кроме тех, кто любил спать и всего-то. Сейчас подростки находились в комнате Флорайн, куда так и не поселили никого, выяснилось, что девушка, которая должна была жить на протяжении недели с Клиффорд, решила не терзать себя нудными часами и оставаться со своими подругами в одной комнате. Это прекрасно, ведь тогда Флорайн не придётся делить комнату с незнакомкой, которая, скорее всего, захочет завести разговор с кареглазой. Флорайн просиживала на диване в гостиной, смеясь над очередной шуткой Ирвина. Никто не сможет устоять перед обаянием и юмором кудрявого, потому что только он был способен рассмешить всех, когда жизнь была не в лучшем состоянии. Девушка то серьезно вслушивалась в слова друзей, то придавала себя громкому смеху и яркой улыбке. Только в такие моменты кареглазая веселилась по-настоящему, ведь большую часть своего времени она проводила в одиночестве и печали, которая так нравилась Клиффорд. Рядом с ней устроился Майкл с ново-покрашенными волосами. Синий цвет. Как говорил парень, его вдохновил флаг Амстердама, на что ему все твердили, что Клиффорд испортит свои волосы. Этот хулиган никого не слушал, потому что ему было важно держать свой имидж таким, каким он был всегда. — Вы знали, что Кэрол рассталась с Маркусом? — начал Майкл. Вся компания тут же переглянулась в комнате раздался резкий смешок, который заставил дернуться девушку. — По-моему, им не суждено быть вместе, — усмехнулась его сестра, смотря на веселое лицо Клиффорда. — Да ладно, вы видели, какая она большая? Она же в джинсы не помещается, — вспомнил Худ, посмеявшись над своими словами. — Вспомните историю, как она села за столик в столовой и у неё порвались штаны, — пытался успокоиться Люк, прикрывая мокрые глаза. — О боже, мальчики, я не думала, что вы так много замечаете вокруг, — усмехаясь, удивилась Флорайн. Девушка поднялась с дивана и направилась в сторону ванной комнаты. Она завернула за высокую стенку и тут же увидела свою вторую половинку. При виде своего отражения в зеркале, Флорайн улыбнулась. Она очень любила себя и знала, что другой такой нет на земле, но иногда эта любовь улетучивалась и она хотела бы сделать все, что угодно, лишь бы не видеть себя такой. Настроение менялось с неимоверной скоростью, что уже давно не удивление для Флорайн. Это привычное состояние кареглазой и Майкл с этим прекрасно знаком. — Пошли выпьем? — предложил Калум, — в номере скучно, надо идти веселиться, — весело прокричал последние слова темноволосый, прыгая на месте. — Сегодня не могу, — отказался Ирвин с серьёзным лицом, — Скай зовёт к себе. После этой фразы, в комнате раздалось громкое «о-о-о», из-за чего Эштона не покидала улыбка во все тридцать два зуба. Зеленоглазый прекрасно понимал намеки своих лучших друзей. Все могло случиться этой ночью, но кудрявый ничего не предполагал, потому что он знал девушку очень хорошо и понимал, как она серьёзно относить к теме интимных отношений. — Идите вы, — с улыбкой вздохнул Эштон, — я пошёл, — приподнимаясь с дивана, Ирвин махом рукой попрощался с ребятами. — Давай, давай, — крикнул ему в след Майкл, пока Люк присвистывал сзади. После ухода лучшего друга, все тут же затихли. Ребята переглядывались с друг другом, будто мысленно перекидывались фразами, которые были связаны с сегодняшним вечером Эштона и Скай. Давно известно, что пара неравнодушна к друг другу и все прекрасно понимали, что этот союз очень хорош, не имея минусов. Как Эштон, так и Скай любили спокойную атмосферу, но не для кого ни секрет, что Ирвин барабанщик, а значит речи о спокойном темпераменте и быть не может. — Кто со мной выпить? — не сдавался Худ, осматривая оставшихся ребят. — Я иду, — вызвалась Флорайн, издавая крик из ванной комнаты. — Я тоже не против, — устало произнёс Клиффорд. — Как насчёт тебя, Люк? — перевёл взгляд на голубоглазого Калум, — пойдёшь? Парень на минуту остановился и сделал лицо, будто он не понял, зачем это спросил. Всем давно известно, что Хеммингс любитель подобных мероприятий, следовательно, он не сможет отказаться от такого удовольствия. — Хотя, кого я спрашиваю, — усмехнулся Худ и подошёл к стулу, чтобы взять свою куртку. — Нет, ребят, — отмахнулся Люк, — я не иду, мне не хорошо, — кинул он быструю улыбку и встал, чтобы подойти к окну. — Ты уверен? — неуверенно произнёс Майкл, не узнавая своего лучшего друга. Флорайн стояла около большого зеркала и осматривала своё милое лицо. Она проводила глазами по каждой ямочке, по каждому уголку своего тела. Девушка совсем забыла, что такое грусть и лишь начала думать о том, как весело можно провести время со своими друзьями. Теперь она по-настоящему понимала, кто ее друзья, и что они у неё имеются. Это успокаивало и грело ее душу, а ее бушующий мысли улетучивались и она сразу думала о своём комфорте. Флорайн было хорошо с ребятами. С ними она чувствовала себя настоящей и живой. «Настоящая и живая», — подумала девушка и на секунду прикрыла глаза, глубоко вздыхая. — Да, я уверен, — отговаривался Хеммингс, — все нормально, ребят, — грустно улыбнулся он, — идите без меня. — Как скажешь, — пожал плечами темноволосый и направился в сторону входной двери, — Флорайн? — крикнул Калум и открыл дверь. — Бегу, — отозвалась девушка, прощаясь с собой в зеркале. При виде Люка, который стоял около окна, она удивилась, а ее выражение лица могло спокойно уступить физиономии только что проснувшегося Майкла. — Ты не идёшь? — поинтересовалась кареглазая, осматривая силуэт фигуры Хеммингса. — Нет, я остаюсь, — улыбнулся он, поворачиваясь к девчушке. — Хм, — вздохнула Клиффорд, — тогда ладно, — пожала плечами она, — если будешь уходить, оставь ключ у себя, я зайду после бара, — в спешке произнесла Флорайн и выбежала из номера. — Конечно, — глубоко вздохнул голубоглазый, — только я не уйду, — под нос произнёс Люк и посмотрел на носки своей обуви. Парень последний раз осмотрел мрачный вид Амстердама из окна и уселся на кровать, включая скучный телевизор. Этот вечер он решил провести в номере Флорайн, несмотря на то, что и его номер свободен. Разницы, где он будет находится, нет, поэтому он решил остаться и ничего не предпринимать, а лишь подумать о разговоре, который должен был состояться между Клиффорд и Хеммингсом. Правда, инициатором разговора был голубоглазый, а девушка и вовсе не знала, что ее ждёт сегодня вечером.***
— Виски? — усмехнулся Калум. — Ну, да, сейчас, — рассмеялась Флорайн, — слишком многого желаешь, — отмахнулась девушка и посмотрела на своего молчаливого брата, — вино, пожалуйста, — обратилась она к бармену и слегка улыбнулась. — Не умеешь ты веселиться, Клиффорд, — оскалил свою улыбку Худ и забрал бутылку виски у бармена из рук, — верну. Все троя направились к дальней части барной стойки, чтобы не слушать заказы других алкоголиков и не чувствовать их грязные руки на своём теле. Флорайн сидела и болтала бокал у себя в руке. Девушка сидела в раздумьях над тем, что она хотела сказать Люку. Клиффорд давно уже определилась с ответом и это для неё не секрет, но то, как она хотела преподнести его для Хеммингса — терзало ее. Ей хотелось, чтобы голубоглазый не распускался, чтобы он знал, что Флорайн не девушка, которую можно легко взять и кинуть под себя. Клиффорд была девушкой необычной и очаровательной, и только она сама знала о своих демонах, которые жили у неё глубоко в голове. Ведь внешняя оболочка ничего не говорит о человеке, а лишь обманывает нас всех.***
— Мне надо отлить, — промямлил Майкл и тут же упал на землю. — Аккуратно, — рассмеялась сестра и помогла встать своему пьяному брату, — тебе ещё до дома идти. — Да-да, хорошо, — промычал тот и поднялся с грязного и холодного асфальта, направляясь в кабинку. Флорайн стояла около биотуалета и считала секунды до прихода Клиффорда. Рядом с ней уютно расположился Калум, который и вовсе не выглядел как пьяный подросток. Он стоял и даже ни разу не шевельнулся. Смотря на девушку, он вспоминал свой глупый поступок, которые совершил совсем недавно. Поцелуй. Недопонимание. Игнорирование. Вспомнил? Да. Можно чем-то исправить? Да. — Слушай, Флорайн, — начал парень, говоря тихим голосом, — мне надо с тобой поговорить, — вздохнул Худ и одарил девушку самым грустным его взглядом. — Калум, это не подождет до завтра? — громко рассмеялась кареглазая, — по-моему, я не в силах выслушивать серьёзные разговоры, — не переставала улыбаться она. Темноволосый стоял и смотрел на девушку, пока та не успокоиться от своего опьяненного состояния. Он смотрел на нее так, как смотрит Эштон на Скай. Влюбленным и проницательным взглядом, но он сам не понимал этих чувств. Он лишь снова и снова воспроизводил все моменты, которые были связаны с милой Флорайн. Случай в столовой, совместные уроки, даже тот секундный инцидент, черт возьми. Все это значило что-то для парня. Ему не было безразлично, что с этой девушкой и как она себя чувствует. Калум проявлял заботу по отношению к Клиффорд. Это не должно было остаться в тени, ведь помимо всех этих тайн, у него есть один заветный секрет, который будет вовсе неуместен в жизни девушки, если она узнает. А она узнает. И очень скоро. — Ладно, — вздохнул Худ с уставшими глазами, — завтра — так завтра, — почесал он затылок, ожидая Майкла, чтобы тот смогу разрядить обстановку между двумя подростками. Через пару минут из кабинки вывалился парень. Майкл приземлился на грудь Калума, пока тот пытался устояться месте. Клиффорд, отстранившись от друга, посмотрел на свою любимую сестру и широко зевнул. — Пошли, — безразлично ответил Калум, — пора отдохнуть. Трое ребят направились в сторону своего отеля, где их ожидает множество спящих душ. Девчушка бежала рядом, подпевая своему пьяному брату, а темноволосый парень шел рядом и тихо рассматривал амстердамские виды. Амстердам был по-своему прекрасен. Узкие улочки. Реки, каналы. Другие люди. Музыка, гуляющая по вечерним улицам. Привлекательность этого города — неописуема. Худ влюбился в это место. Очень. Неравнодушие проявляла также и Флорайн. Девушка среднего роста, с короткими темными волосами. Клиффорд понравился этот город, хоть она и любила свой родной Морар. Ее скука по любимому дому — мучила. Да, она любила путешествовать, правда, за свои 18 лет она побывала только в Англии и Шотландии, что не очень весело. В основном, ее путешествия заключались в прогулках по городу. Но есть ли у этой девчушки дом? Теперь, когда она лишилась родителей, любви и своей комнаты, разве она может сказать, что у нее есть дом? Дом — это место, где тебя ждут и любят всем сердцем. В таком случае, по мнению Флорайн, у нее нету дома, а лишь место для ночевки. Но, Флорайн, вспомни, что отец любил, любит и будет любить тебя. Родительская любовь не с чем не сравнится, хоть иногда и случаются конфликты с ними. Родители — это единственные люди, которые любят нас. Любят нас всем телом. Всей душой. Который заботятся о нас. Любовь. Двое парней и одна дама стояли около отеля и докуривали свои последние, на сегодня, сигареты. Они стояли в тишине, только парни изредка переговаривались, пока девушка стояла и рассматривала прекрасное звездное небо. Множество белых точек покрывало черное, как уголь, небо. В другой стороне было смутно видно луну. Желтая, как пармезан, большая, как футбольный мяч. Все это привлекало Флорайн и тянуло ее остаться в этом месте навсегда, не покидая ту позу, в которой она сейчас находилась, но с приходом утра — все это закончится. Небо превратиться в серое амбре, а луны и вовсе не будет видно. Не нужно никому доверять, ведь даже тень покидает нас в темноте. Флорайн медленно поднималась к своей комнате, изредка опираясь на стенку. Девушка вовсе не чувствовала себя уставшей. Ей хотелось придти и сесть на стул, что находился на маленьком балкончике. Ей хотелось насладиться тем видом, что она наблюдала несколько минут назад. Майкл и Калум уже сидели в своем номере, так как девушка послала их после попытки проводить. Сильно. Но ребята не обижались на такие выходки, они все равно любили свою верную и грустную подругу. Подойдя к двери, девушка попыталась ее открыть, но у нее не получилось. Она оказалась заперта. «Черт, Люк же забрал мой ключ», — с разочарованным выражением лица, подумала Клиффорд. Флорайн медленно развернулась и опустилась по стенке на пол. Прикрыв глаза, она не сильно ударилась головой об твердую поверхность и еще раз произнесла «черт». Конечно, ей не хотелось идти в другую часть отеля, чтобы брать ключ у парня, который должен был отдать его сам, но и сидеть всю ночь на холодном полу — не являлось хорошим вариантом. — Клиффорд? — услышала кареглазая, пока сидела с закрытыми глазами, — ты что тут забыла? — услышала та и тут же подняла голову. При виде голубоглазого парня, девушка обрадовалась и тут же попыталась встать, но все ее попытки превратились в сплошные падения. Люк, незамедлительно, решил помочь юной Флорайн и осторожно завел девушку в номер, где было темно и тихо играл телевизор. На столе темноволосая увидела стакан с водой и полную окурками пепельницу. Не придавая этому значения, Клиффорд медленно надела на себя теплую кофту и, взяв пачку сигарет, отправилась на балкон. Следом за ней тут же пошел Люк, чтобы та не натворила ничего плохого, ведь сейчас для него было важнее всего, чтобы с девушкой было все хорошо. Флорайн была задумчива и не особо разговорчива. Она наблюдала за огромным черным пространством. Небо. Ее ресницы редко опускались на лицо, потому что она была слишком увлечена этим зрелищем. Люк Хеммингс, парень, который раньше был так называемым «плохим мальчиком». Парень, который и не подумал бы, что когда-то влюбиться в девушку, в особенности, такую. Флорайн изменила этого мальчика. Она заставила его чувствовать себя человеком, а не монстром. Именно поэтому Люк безумно благодарен этой даме. Он понимал, что никто не творил с ним таких вещей. Да, он был рад, что кто-то сумел разварить в нем чувства, но одновременно он понимал, что он сломался. Сломался перед банальными и простейшими любовными чувствами. Для него — это низко. Очень. Голубоглазый не переставал наблюдать за прекрасным лицом девушки. Он смотрел на каждую мелочь. Обводил взглядом контур ее небольшого лица. Вспоминал тот день, когда они чувствовали друг друга, а таких случаев было два. Это очень радовало Хеммингса. Приносило ему удовольствие. Те воспоминания навсегда останутся с ними. С Флорайн и Люком. Двумя подростками, которые были потеряны в своем разуме. — Я не могу перестать любоваться тобой, — тихо произнес Люк и громко вздохнул, пытаясь отвести взгляд от девушки. — Не плохо, — грустно усмехнулась Флорайн и втянула дым в свои легкие. — Помнишь, — начал тот, теребя кусочек своей кофты, — помнишь, как мы начинали общаться? — улыбнулся Люк, вспоминая те грустные и веселые моменты, через которые они прошли вместе. — Помню, — усмешка не покидала милое лицо девушки, — все началось с коридора и твоей злобной фразы, — посмотрела она на Хеммингса и вновь перевела взгляд на улицу, — потом наша первая встреча за школой, — снова втянула кареглазая дым, — около той самой паршивой скамейки, — рассмеялась Флорайн, припоминая себе те странные случаи и порывы эмоций, что случались между ребятами. Парень усмехнулся. Он помнил все те случаи, где неловко было обоим. Поцелуи в шею. Поцелуи в губы. Прикосновения. Это все не являлось чувствами на тот момент, но, а сейчас? Сейчас эти воспоминания сладки, как мед. Лишь одна мысль о тех днях, заставляет испытать на себе бурю эмоций. — Помнишь, те вечера, которые мы проводили вдвоем? — перевел грустные глаза на Флорайн Люк, — что мы чувствовали? — Да, Люки, — мило произнесла девушка, рассматривая панораму, — я все помню. — Я скучаю по тем дням, — тихо произнес Хеммингс, будто хотел, чтобы Клиффорд не услышала его, — очень сильно, — прошептал тот. Флорайн одарила его сожалеющим взглядом. Она прекрасно видела, как он мучился. Как он смотрел на нее, как он желал ее. Все это Клиффорд знала и не хотела причинять боль парню. Но, чтобы Люк до конца понял, что Флорайн не игрушка для парней — ей приходилось обходиться с ним так. Делать ему больно временем. Время — наш вечный друг. Только время находится с нами до конца жизни. Помогает нам, делает больно. Заставляет почувствовать смятение, понервничать. Только время видит и наблюдает за всеми, заставляя либо поторопиться, либо отдохнуть от всего. Ничто не вечно, как время. — Ты помнишь, — остановился Люк и потер свой рот, будто боялся произнести эти слова, — помнишь, как, — снова остановился он, смотря в пол, — ты помнишь, каким я был? — выдохнул Хеммингс, но это не то, что он хотел сказать. — Плохим мальчиком, который вечно создавал проблемы другим, — быстро ответила Флорайн, не хотя обижать его. — А Лили, — начал он с той самой правды, — Лили Оллфорд? Та самая правда, что так долго скрывалась в темном разуме Люка Хеммингса — всплыла. Как вообще ему удалось хранить эти слова так долго? Люк, ты не сошел с ума? Все то время, пока они общались, он скрывал от неё те самые заветные слова. Да, возможно, это была самая банальная фраза, но она того стоила. Эти слова могли покорить сердце любой девушки и Флорайн не исключение. Казалось бы, это так просто сказать, и мы сейчас не о трёх словах «я тебя люблю», но так трудно сделать. — Да, — сухо ответила девушка, вспоминая драку возле школьного входа. — Я ударил ее не потому что я монстр и плохой человек, — начал Люк, изредка запинаясь, — да, я вовсе не идеален, но, — перевёл взгляд на Флорайн, — я защищал одного человека, — с уверенностью смотрел в глаза Люк. — Интересно, — ляпнула девушка, — и кого же? — с тоской спросила она, держа в себе ту злость, что тогда обрушилась на неё. Люк, усмехаясь, посмотрел на свои трясущиеся руки. Ему было забавно наблюдать за тем, как он сам нервничает и не может вытянуть из себя слово. Но очень спокойно было думать о том, что девушка начинала ревновать его к тому незнакомцу, что он защищал. Это прекрасно было видно. Флорайн съежилась, поерзала на стуле, громко вздохнула после его слов. Она была растеряна, что происходило тогда, не припоминая того, что сама пострадала. — Тебя, Флори, — произнёс Люк нежным голосом, — как только я увидел тебя на школьном дворе, — начал он, — ты была потерянной девочкой, с детскими чертами лица, в своей любимой джинсовой куртке, — рассмеялся тот, — ты была похожа на ребёнка, — улыбнулся парень, — но потом я увидел в тебе ребёнка, который пытается казаться взрослым, — усмехнулся Люк и перевёл взгляд на Флорайн, — каждый день я приходил на эту чёртову скамейку, чтобы просто увидеть тебя, — не переставал улыбаться он, — тогда не было никаких чувств и никакая любовь с первого взгляда не работала, — остановился Хеммингс, — но, я чувствовал, что мы были похожи, — не отрывал он своих глаз от девушки, — я чувствовал, что мы с тобой близки по духу, — опустил взгляд на пепельницу, которая была полна окурками, — каждый раз, когда я думал о тебе перед сном — я будто спасался от самого худшего кошмара, — усмехнулся голубоглазый, — каждую ночь я пытался пережить и проснуться с нормальным настроением, но даже этого у меня не было. Неловкая пауза повисла между подростками, пока Люк пытался сформулировать фразу, которой так хотел поделиться с Клиффорд. — А, знаешь, почему не было? — решил задать ей вопрос, — потому что я просыпался в холодном поту, после очередного кошмара и только ты спасала меня от этого, — смотрел Люк на Флорайн, — только те ночи, которые я провёл с тобой, помогали мне ощутить себя защищённым. Я мог нормально спать, — остановился Хеммингс, — конечно, это не оправдание, но самое главное это то, что я увидел в тебе себя. — Ты моя темная половинка, которая претворяется светлой, в то же время, я твоя светлая половинка, которая претворяется темной, — тихо произнес голубоглазый, — мы дополняем друг друга, Флорайн, — всматривался он в глаза девушки, которая сидела через маленький столик от него, — мы — одно целое, милая, и нас ничего не сможет разлучить, — прошептал Люк, медленно переводя глаза на уличный вид. Повисло молчание. Флорайн не знала, что ответить этому парню, когда он не знал, чем дополнить свой рассказ. Они действительно дополняли друг друга, потому что оба были похожи. Черты, характер, привычки. Все это схоже. Это и дало им движение вперёд. Движение, которое все равно приведёт их к друг другу. — А как же все твои девушки? — тихо спросила кареглазая. — Что? — не расслышал Люк. — Твои девушки, — произнесла она громче, — как же все они? — повторила грустным тоном Клиффорд, — разве только я так действую на тебя? Были и другие. — Все они — пустышки, — грубо ответил Хеммингс, доставая сигарету из красной пачки, — пустышки, которые хотели только одного — секса. — А может быть я такая же? — пререкалась темноволосая, — может быть я тоже хочу от тебя только секса? — Нет, Клиффорд, ты не такая, — сделал тягу Люк и встал с холодного стула, — ты, абсолютно, другая. Парень облокотился на перегородку, которая ограждала балкон. Держа в руке тлеющую сигарету, он смотрел вниз, где было видно влюбленную пару. Все влюбленные дорожат друг другом и Люку захотелось того же. Он захотел чувствовать себя защищенным и нужным. Он не хотел оставаться в тени всю свою жизнь с репутацией «плохой парень». Хеммингс хотел лишь счастливой жизни, но не с кем попало. А только с ней. — А что, если я скажу, что я вовсе не идеальная? — встала она со стула и подошла к горячему телу друга, — что, если я не та темная сторона, которые всеми силами пытается быть светлой? Может я и есть темная сторона, которая без каких-либо изменений будет оставаться черной, как бездушная тварь? — она посмотрела на Люка и увидела в его глазах насмешку. — Тогда ты вовсе не та, за кого себя выдаешь, — усмехнулся он, смотря на свою сигарету. Флорайн перевела взгляд на его обнаженную руку. На минуту ей показалось, что Люку холодно и он просто не может об этом сказать, потому что увлекся другими вещами. Поэтому девушке захотелось обнять его и согреть всем своим теплом. Но, вместо этого, Клиффорд медленно начала вести свою руку, в сторону руки Хеммингса. Подумав еще раз, перед прикосновением, Флорайн прикрыла глаза и поняла, что она безумно хочет, почувствовать его тепло. Его горячую плоть. Его любовь. Незамедлительно, кареглазая громко вздохнула и дотронулась до теплой руки Люка. Парень вздрогнул, он не ожидал таких действий, но, с большим удовольствием, позволил девушки продвинутся дальше. Флорайн сжала его руку, вся любовь к парню находилась в их кистях. Переплетая пальцы, Люк перевел свои грустные глаза на темноволосую, смотря прямо вглубь ее мира. — Ты сводишь меня с ума, Клиффорд, — прошептал он, докуривая табак, — я так давно мечтал о тебе, хоть и сам это отрицал у себя в голове, — говорил он, смотря на их руки, — каждый день, который я проводил с тобой — хотелось записать его на бумагу и перечитывать вечно, — грустно усмехнулся он, поглаживая костяшки маленькой руки Флорайн. — Ты справился, — улыбнулась Клиффорд, смотря на вопросительное лицо Люка. — С чем? — недоумевающе спросил парень, рассматривая ее хитрое лицо. — Со всем, — загадочно отвечала девушка, — ты справился со всем, — вся грусть резко покинула лицо Флорайн, также как и нетрезвое состояние. — Ты о чем, Клиффорд? — начал смеяться Люк, не понимая, что имеет ввиду кареглазая. Флорайн быстро выбежала с балкона и начала кружить по комнате в танце, будто она танцует со своим партнером. Представляя музыку, девушка вовсю смеялась и без конца крутилась вокруг, выводя странные движения не похожие на танец. Кареглазая громко пищала и смеялась, пока Люк наблюдал за этим милым и непонятным зрелищем. Неужели, в ее жизни случилось что-то счастливое? Почему же парень до сих пор не понял, что это «счастье» связано на прямую с ним? «Очнись, Хеммингс», — кричал ему разум, что он не слушал. Счастливый ребенок. Флорайн Клиффорд. Девушка 18-ти лет… но все равно ребенок. Упав на мягкую кровать, кареглазая тяжело вздохнула. Белый потолок. Все, что открывалось девушке — это белый потолок. Где-то она видела тень, а где-то свет от телевизора помогал разглядеть белизну поверхности. Вдруг счастливица поймала тень от своей поднятой руки и попыталась сделать собаку из своих пальцев. Каждая попытка все больше веселила ее. Она действительно почувствовала себя счастливой на это мгновение, и не важно, что еще пару минут назад она сидела на балконе и витала в своих глубоких мыслях. Парень аккуратно лег рядом и принялся рассматривать радостную физиономию Флорайн. Милая, Флорайн, куда же ты всех тянешь? На дно? На светлое дно, где есть продолжение жизни? Развернув свою голову на Люка, девушка начала всматриваться в темные глаза. Они уже потеряли тот голубой окрас из-за освещения, но это не мешало Флорайн представить его прекрасные глаза у себя в голове. Эти два бушующих океана. Два бездонных моря. Две капли дождя. Его душа, в конце концов. Девушка тихо усмехнулась, рассматривая его лицо от губ до кончиков волос. Флорайн влюбилась в этого ангела. Тут и говорить не о чем. Все и так понятно. Только с этим человеком она чувствовала себя в безопасности. Но, как тщательно она прятала свои чувства… — Флорайн Клиффорд, — наигранно начал Люк, — я знаю, что уже спрашивал много раз, знаю, что обязан подождать, — остановился он, дотронувшись до холодной руки девушки, — но, — снова остановился голубоглазый, — я вижу, что ты тоже не можешь ждать, — посмотрев на ее губы, прошептал Люк, — ты специально тянешь все до последнего, поэтому, — приостановился он, глубоко вдохнув воздуха в легкие, — согласна ли ты стать моей девушкой? — улыбнулся тот, в надежде услышать отрицательный ответ. — Я, — запнулась кареглазая. Парень привстал с кровати и запустил пальцы в свои волосы. Ему показалось, что конец, что он больше не сможет дотронуться до ее прекрасной кожи. На миг, ему показалось, что он больше никогда с ней не поговорит, потому что сильно надавил на нее. Надавил словами и вечным желанием. Он больше не мог мучиться. Люк устал. — Да, Люки, — прошептала Флорайн та, чтобы тот краем уха услышал. — Что? — через пару мгновений повернулся парень, — ты сказала «да»? — улыбка медленно возвращалась на его грустное лицо, — да? — уже кричал Люк, не веря своим ушам. — Да! — воскликнула она, смеясь над его реакцией, — да, да и еще раз да, — радостно кричала Флорайн, потянув парня на себя. — Да? — снова повторил Хеммингс, не понимая, что происходило все это время. — Да, Люк, — смеялась Клиффорд, — да, парень, — без остановки улыбалась кареглазая. Парень, не дожидаясь каких-либо действий от дамы, неожиданно быстро впился в губы Флорайн. И вот снова. Снова этот сладкий вкус от ее сигарет вперемешку с ее любимым розовым вином. Время идет, а она не меняется. Флорайн все та же девчушка, что каждый день приходила на школьную скамейку, чтобы насладиться видом океана и утренним ветром. Дождь, тишина. Все, что всегда привлекало Клиффорд. Идеальная и непостижимая. — Вместе? — отрываясь от ее горячих губ, спросил Люк. — Навсегда, — прошептала Флорайн, заставляя улыбнуться своего любимого друга, и вновь поцеловала его. В эту ночь, маленькая девчушка вновь почувствовала себя счастливой. Она почувствовала себя живой и настоящей. Впервые за долгое время Флорайн забыла все печали и беды, что приключились с ней. Запомни это, кем бы ты ни был. Запомни, что счастье в жизни — это главное и не важно, чтобы это был обязательно человек. У каждого свое счастье, так что наслаждайся жизнью, пока ты можешь. Действуй, сделай все вещи, которые тебе хочется. Сделай то, что принесет тебе огромную радость. Испытай то, что давно хотел, кто знает, может уже через неделю мы все умрем. Жизнь непредсказуема и может нам подкинуть множество трудностей. Но за каждыми трудностями последует счастье. В эту ночь, Флорайн Клиффорд снова могла почувствовать себя маленьким ребенком. Она снова могла мечтать о незначительных вещах и перестать ненавидеть жизнь. Но надолго ли это? Будем надеяться…