Мое сердце, мой дом, мой маяк...

      Весь прошлый день они провели в подготовке к отплытию, Эмма жутко устала, да и Киллиан валился с ног, поэтому они приняли решение отправится на Янус ранним утром. Проснувшись около семи утра, Эмма и Киллиан попрощавшись с родными, и собрав все необходимое, поехали в порт. Там, у «Веселого Роджера» их уже ждали мистер Джордж Сми и школьный друг Киллиана — Уилл. Город еще спал, только кое-где открывались окна, к порту подъезжали машины. Кто-то так же как и Джонсы готовились отплыть. — Как ты? — Спросил Киллиан у Эммы, она все еще сонная куталась в теплую куртку. Поплотнее надвинув шапку. На дворе стоял март, ночи все еще были холодные, и только днем прогревало до плюс пятнадцати. А на маяке, тем более было бы ветрено. — Все хорошо, просто спать хочется. — Блондинка зевнула, и улыбнулась. — Сейчас зайдем на борт, и там поспишь. — Киллиан поцеловал ее в макушку. — Есть, капитан. Киллиан прошел вперед неся чемоданы, Эмма шла за ним следом. Ее муж что-то по ходу объяснял Сми, полноватому мужчине в милой красной шапке. Тот кивал ему, что-то показывал на планшете. — Киллиан, Эмма! — Их догнал Уилл, неся еще одну сумку, — вы забыли еще кое-что. — Спасибо Уилл. — Поблагодарил его Киллиан.  — Я помогу вам погрузить. — Парень улыбнулся и одним ловким движением перепрыгнул с пирса на борт. — И не надейся, с собой я тебя не возьму Уилл Бентин. — Бу-бубу- передразнил друга парень. Тогда позвольте мне сопровождать миссис Джонс до каюты? — Уилл! — Киллиан сердито посмотрел на него. — Предоставь это мне. Хорошо? — Окей, окей… Пойду мотор проверю. Киллиан и Сми погрузили еще кое-какие коробки, Сми передал Киллиану папки с документами, карты. Эмма наблюдала за портом, становилось теплее, солнце проглядывало из-за туч, но она пока не решалась снять шапку и теплую жилетку, накинутую поверх куртки. На душе было спокойно, она не боялась. — Ты готова? Подошел к ней Киллиан, и убрал выбившуюся прядь волос за шапку. — Да готова. Она приподнялась на цыпочки, и обхватила его за шею. Он в ответ поцеловал ее, и подхватив на руки пошел по трапу. — Что ты творишь? — Она смеялась, улыбались и Сми, и Уилл, и еще пара человек наблюдая за молодой парой. — Переношу жену через порог. На время пути это наш дом. И не смей мне отказывать в этом удовольствии.  — Отпусти меня. Эмма засмеялась. — Только когда спустимся в каюту. Кажется кто-то хотел спать? Так вот. Я положу тебя в кровать и укрою одеялом. — Киллиан перестань. Это испортит все впечатление о поездке. — Ни слова больше. А если тебя укачает? А если ты замерзнешь? Джонс искренне заботился о ней, он реально готов был носить ее на руках. Он принял слова Руби очень серьезно. И старался неукоснительно им следовать.  — Ладно. Делай что хочешь. — Эмма поцеловала мужа в щеку, — Мы не против. Они спустились в каюту, Киллиан помог ей разложить вещи, оставил Эмму внизу он поднялся к штурвалу, мотор загудел, «Веселый Роджер» двинулся в путь в сторону залива Мэн. Остров в нескольких часах пути от Рокленда, встретил их дружелюбно. Эмма проспав почти два часа, вышла к мужу. И подошла к нему сзади, обнимая. — Давай попробуем оплыть его кругом? До встречи с тобой я пыталась, но никто не решался почему-то. — Как пожелаешь. — Киллиан согласился и они взяли курс, чтобы обогнуть Янус кругом. День стоял чудесный, ясный, казалось, что Янус поднимается на цыпочки и тянется к солнцу. Как и любой другой остров он по- разному смотрелся с разных сторон. Он был похож на треугольную башню с маяком если его оплыть с севера, и имел пологий склон с юга. Редкие сосны и каменистый берег с одной стороны менялись пляжем и небольшой лагуной с другой. Маяк, белый двухэтажный домик, что еще им было нужно? Киллиан рассказывал Эмме, что во время тумана или сильного ветра, брызги с моря прячут остров, так что его почти становится не видно. Маяк необходим был именно для того, чтоб никто не потерпел крушения, что было логично. Много лет суда шли практически в слепую, ориентируясь лишь по картам, а не по свету в дали. Так что они с маяком сейчас помогали друг другу.       Эмма смотрела на все это, и у нее в голове не укладывалось, как могло в одном мире, в одной и той же жизни одновременно существовать такое бескрайнее море, залив и крошечный по сравнению с этим участок суши. Они зашли на остров, Киллиан перетаскал все вещи, и Эмма поняла — они готовы. Они готовы бросить вызов этому острову, и готовы к тому, что следующие месяцы будут не простыми.       Эмма и Киллиан постепенно привели домик в порядок, вычистили сад на заднем дворе, покрасили стены в предполагаемой детской, даже балдахин на большой кровати отчистили. Они не знали, кто жил на острове раньше, кому он принадлежал, но эта кровать и уютные выцветшие фотографии говорили о многом. Киллиан проводил время на маяке, читая журналы, записи прежних смотрителей, тех самых людей приплывавших из порта на пару дней. Он замечал, что погода тут чертовски переменчива и опасна. Шторма достигают поистине широких масштабов. Это не пугало, стены, точнее их толщина достигали реально внушительных размеров. А в низу башни было что-то типа убежища.       На залив наступал мягкий, солнечный вечер, дул не сильный ветер, белые барашки светились в неспокойной ряби волн, они с Эммой поднялись на смотровую площадку, туда, где находились линзы и лампа маяка. Где-то вдалеке виднелась неровная полоска серого цвета, их домик выглядел игрушечным. — А там Рокленд да? — Спросила Эмма, указывая в сторону горизонта. — Да. Неужели скучаешь? — Спросил Джонс, укрывая ее от ветра. — Нет, мы же тут всего пару недель. Я стою тут, с тобой, и мне кажется, я лечу. Я никогда еще не забиралась так высоко. Это невероятно, Киллиан, кажется, что все происходит не с нами. — Нет, это все происходит здесь и сейчас. — Расскажи мне что нибудь… О маяках, что ты там узнал на своих этих курсах. — Оу, ну раз тебе так хочется знать, то… Ну например, смотри, вот представь, что мы с тобой плывем в океане, в шторм, не в сильный, балла два три… Маяк почему находится на острове? Потому что, сначала моряки видят свет отражающийся от волн, а уж потом луч. Если бы маяк был низким, но вероятность крушения или того, что люди заблудятся была равна ста процентам. — Интересно. Понятно. — Да. Чем выше маяк, и больше линзы, тем мощнее и ярче светит маяк. У каждого маяка есть свой характер, определенное назначение. — А у нашего тоже есть что-то особенное? Эмма повернулась к нему лицом. — Мне нравится, что ты называешь его «нашим». Да. Он у нас, главный в системе маяков на побережье Мэн. То есть, конечно, ты могла видеть остальные двадцать семь из музея.  — Да, я их видела. Кивнула Эмма. — Наша башня подает особый сигнал, четыре вспышки, на каждое двадцать первое вращение. Я пока не запомнил, что это значит. Но смысл как у азбуки Морзе. Типа «осторожно остров» или «вы на правильном пути»  — Ты многое знаешь мистер Джонс. Это радует. — Блондинка зябко поежилась. — Бррр… — Так, все, лекция окончилась, ты мерзнешь, руки вот какие холодные. — Киллиан взял руки жены в свои, и дыхнул на них, растирая в своих ладонях. Солнце светило, но уже ползло к горизонту, а ночами еще было не так тепло. — Да, пожалуй, нужно спуститься, я бы не отказалась от ужина или просто чая с фильмом. — Пошли. Сейчас устрою тебе мастер класс по приготовлению лучшего лобстера в штате Мэн. Киллиан обнял жену, и они спустились вниз.       Дни на маяке проходили не спеша, ровно. Без приключений и сильных штормов. Ветер сменял теплые дни и туманные вечера. Эмма занималась своей колонкой на стареньком компьютере, регулярно отправляя заметки о жизни на маяке, рисовала… Они разбили садик, и мини огород с самыми ходовыми овощами. В один день, им пришло в голову составить карту острова, свою, а не ту что висела на стене в кабинете Киллиана, на маяке. Они придумывали названия, отмечали их указателями. Делали снимки. Регулярно звонила Руби, Реджина и родители. Все было хорошо. Благодаря чаю Марты Джонс утренняя тошнота больше не беспокоила Эмму, она чувствовала, что немного прибавила в весе, и аппетит заставлял все больше и больше придумывать, и изобретать новые кулинарные шедевры. Им это по-настоящему нравилось. Они были свободны. Эмма как-то раз пришла в их спальню абсолютно голая, в лучах солнца она произвела на Джонса такое впечатление, что их завтрак прервался и где-то до полудня они дарили себя друг другу, как никогда. Целовать каждый дюйм ее тела, любить ее, быть в ней, знать, что есть у нее под сердцем частичка его самого…       Теплый, даже жаркий день, плавно перешел в беззаботный теплый вечер, остров накрывала тихая ночь. Они лежали на расстеленном одеяле, и смотрели в небо. Звездная ночь, тихая, безоблачная, и в заливе полный штиль. Они находились на острове уже почти три месяца. Наблюдение за звездами стало их любимым занятием. — Ты моя вторая половинка неба. — Сказал Киллиан. — Какой ты все-таки романтик. — Ответила Эмма развернувшись к нему, переплетая его пальцы со своими.  — Это не моя фраза, это из какого-то мифа древнегреческого. — Ясно. Киллиан, ты счастлив? Тут… — Конечно я счастлив. Почему ты спросила? — Просто так… Мне так хорошо… Она потянулась, что-то промурчала и замерла…- Ой… Киллиан… — Что? Она схватила его за руку и положила на живот.  — Чувствуешь? Он шевельнулся, секунду назад… Нет? Джонс, ты такой сейчас… Милый. У нее в глазах стояли слезы, она улыбалась. — Эмма я… — Чшш… Замри. Ты понимаешь? Наш ребенок, он есть, он реален, и только что он шевельнулся. Я не верю… Она шептала и плакала. Киллиан почти не дышал, замерла и она. Что-то невесомое, легкое толкнуло его в ладонь…почти не ощутимое. — Чувствую. Эмма я чувствую. Он вообще не плакал, но сейчас… В его груди словно рос огромный цветок, он раздирал его грудь, ему хотелось орать на весь мир… Но он просто замер. — Перестань. Я сейчас еще больше разревусь. Расскажи мне что-нибудь, нам… Расскажи мне о созвездиях. Какое твое любимое. — Она придвинулась к нему, он не убирал руки с ее живота обхватив ее за талию. — Ну не знаю… Я никогда не задумывался об этом. — Не верю. Ты служил на флоте, наверняка вас как-то учили ориентироваться по звездам. — Хорошо. — Он поднял ее руку и указал — Вот там, это созвездие лебедя, еще мне нравится дракон, но его не видно с этой части острова.  — Дракон и лебедь? Эмма засмеялась — Это твои любимые созвездия. — Ты, мое любимое все. — Он развернулся к ней и поцеловал, нежно, почти невесомо, опуская руки на грудь, расстегивая пуговицы платья, — Мое любимое вот это… — он поцеловал ее грудь, часто вздымающуюся от нахлынувшего желания, — Мое любимое это… — он нагнулся и поцеловал округлый живот, вдохнув носом ее запах… Она вздрогнула запустив руки в его волосы. Сердце бешено колотилось, внизу живота порхали бабочки. Боже… Как же она сейчас хотела его. — Киллиан… О господи… Он не слушал, его руки опустились ниже, приподнимая край платья, она согнула ногу в колене, почувствовав его ладонь на внутренней стороне бедра.  — Киллиан… Я не…- Он коснулся ее там, Эмма всхлипнула. Вцепившись в его плечо.  — Пожалуйста, нам же можно? — …В его глазах горел огонь, синее пламя… Страсть. — Но не здесь… Я тоже очень хочу тебя.- Эмма остановила его рукой, он перехватил ее, и принялся покрывать поцелуями каждый ее пальчик, прикусывая…- Ммм…к черту! Ты просто издеваешься. — Что? Миссис Джонс? Нравится? — Очень…  — А вам? — Он нагнулся к животу, и провел по нему носом, ощущая ее мурашки, и снова едва ощутимый толчок. А вдруг там двойня? — Что? Нет…ни за что… — Эмма усмехнулась. — Ты, кажется, на чем-то остановился? — Я? Киллиан посмотрел на нее — Вы что –то путаете… — Иди сюда, — она притянула его к себе, расстегнув его рубашку…- Я хочу тебя, боже, как я тебя хочу… — Ваше желание –закон. Звездное небо укрывало их волшебным покрывалом, всплеск волн и шелест травы уносил их стоны. Это было раем на земле.       Это случилось, когда океан потерял свою спокойную синеву и превратился в беснующегося монстра. Опасного неконтролируемого. Первый шторм в сезоне, грозил обрушить на Янус все свое свирепое природное начало. И самым страшным для Джонса были не волны, и не воющий ветер в стенах башни, а то, что он был вынужден по правилам, оставить жену одну дома. Их маленький домик казался ему, в этом мутном залитом дождем стекле, слишком хрупким по сравнению с башней. Он не мог взять ее с собой, это было не менее опасно, чем оставить ее там. Его разум был подчинен разбушевавшейся стихие, а сердце и душа, рвалась вниз, к освещенному огнем окну.       А ведь она что-то почувствовала, что-то опасное, даже звонила Руби, обеспокоенно читая что-то в справочнике. Руби ее успокоила и сообщила что все нормально. Она провожала его к башне с тревогой. Не в первый раз, но он же ведь брал ее во время шторма с собой. Почему не сегодня?  — Киллиан… — Эмма этот шторм сильнее, чем прежде. Это может быть опасно.  — Мне страшно. — Она прижалась к нему.  — Все будет хорошо. Ты можешь лечь спать, или почитай что-нибудь. Если не возьмет телефон, на столике на кухне есть рация. Я всегда отвечу.  — Ладно… Иди. Я все понимаю. — Она закусила губу и отвернулась. — Я люблю тебя.  — Я тоже тебя люблю. И он захлопнул дверь.       Она прошла в кухню, и окинув ее взглядом, решила перемыть посуду в шкафу. Эмма мыла посуду, тихонько напевая песенку, она может, и боялась шторма, но в уютной кухне, при свете солнечного абажура, ей стало значительно спокойнее. Утром она почувствовала тянущую боль, и тут же позвонив Руби расслабилась, такое бывает и это не опасно. Просто нужно отдохнуть и стараться не перегружать себя. Шум ветра усиливался, и она решила закрыть по плотнее ставни. Только потянувшись к окну, ее пронзила острая боль, такая, что в глазах потемнело.  — Ох…она увидела, что в башне горит свет, боль снова пронзила низ живота, и Эмма уже вскрикнула. — Что? Что происходит? — Ноги стали ватными. Приложив руку к животу, и опустив глаза, она увидела, как по ногам течет кровь. Нет, нет.нет… Пожалуйста нет… — Слезы брызнули из глаз, снова боль, снова стон, трясущиеся руки… Кровь. — Руби же говорила, что все хорошо, все было нормально. Пять месяцев все было отлично… Нет… Страх сковывающий ледяными щупальцами… Звонить… Кому? Руби, маме… Она оседала на пол, рыдая… Телефон в кармане… Да… Нет связи. Черт… Больно. Страшно. — Киллиан! Киллиан- она поднялась, еле-еле дойдя до столика с рацией. В глазах темнело. — Киллиан. Пожалуйста… Помоги! — Нажав на кнопку трясущимися руками почти крича позвала она. И рухнув на пол, потеряла сознание.