Свет маяка, — словно вздох ребенка, который почти Бог. До нас едва- ли долетает. Наши просторы… И мнится мне, что зажжен маяк не для морей зловещих, А для вечности вещей. Хуан Рамон Хименес.
***Он не любил море, и эта фраза будет повторяться тут не раз.
Он не любил море, но волею судеб, по наследству, по праву, или еще по каким причинам, был связан с ним. Деймон Сальваторе любил ее. Любил больше всего на свете. Больше жизни, больше отца, матери, брата. И ничем, и никогда он не сможет объяснить эту любовь. Так не любят, так сходят с ума. До дрожи в коленях, до хрипоты, до сладкой ноющей боли в груди от нежности, от счастья. Сейчас, он мог часами сидеть на террасе их дома, за белым забором и наблюдать, как его Елена работает в саду. Елена любила море, и цветы. Особенно розы. Да что уж там, под ее нежными руками, словно по волшебству, росли любые цветы, любые растения у них в саду. Все, к чему бы она не прикасалась, тут же получалось, всегда. Деймон мог вскипеть, разозлиться, но стоило ей подойти к нему, коснуться его плеча, или улыбнуться, все становилось на свои места. Убраться к приходу гостей? Буквально полчаса, и дом горит и сияет чистотой. Подсчитать и рассчитать расходы? Один вечер, гора имбирных пряников с чаем, и все, бюджет посчитан, можно тратить состояния, не боясь разориться. Деймон готов был носить ее на руках. Такую маленькую, хрупкую, и такую сильную, и он не раз скажет ей об этом. Потеряв родителей, обрубив все связи с родственниками, Елена одна смогла воспитать брата. Его Елена рано повзрослев, научилась многому. Она быть может и не встретила бы его, на том благотворительном вечере, если бы не внезапная болезнь подруги. А он и не посмотрел бы в ее сторону, погруженный в мрачные мысли, если бы его друг — Аларик Зальцман не полез в драку, защищая честь, юной леди. — Мишель, я искренне не понимаю, зачем ты тут. Я не понимаю, чего тебе наговорила моя мать, но я …Я ничего к тебе не чувствую. Понимаешь? Вот вообще ничего. Деймон Сальваторе, только что разбил о скалы, все надежды и мечты, дочери друга семьи. Девушка с огромными серыми глазами, и крупными каштановыми локонами дрожала под его холодным взглядом. — Деймон, я…- она вцепилась в его рукав, в глазах стояли слезы. — Послушай, а еще лучше запомни: Никогда не принимай советов от родителей, особенно, если они касаются личной жизни. Ты чудесная, милая, добрая, и у тебя еще будет все. Но я не твой принц. Я слишком …да, я слишком не для тебя. Я не хочу ломать тебя, не хочу видеть твоих слез. — Но… Твоя мать, — Мишель шмыгнула носом, совсем не как леди, совсем как маленькая обиженная девочка. — Я поговорю с ней, и по возможности с твоим отцом. Так дела не делаются. — Деймон посмотрел на шатенку- Не реви, вытри слезы и иди, познакомься, да вот… хоть с тем парнем. Он минут сорок сверлит тебя взглядом. — Сальваторе подмигнул ей, Мишель расслабилась. — Мне было очень приятно общаться с тобой, Деймон Сальваторе. — нежным тоненьким голоском ответила девушка, — я искренне желаю тебе счастья. Она с минуту стояла, словно ждала чего-то, вдруг передумает вдруг сморгнет этот холод с глаз, таких невероятных, но нет. Деймон только улыбнулся своей фирменной улыбкой и нашел друга в толпе у барной стойки. Вот так. Он только что расстался с очередной девушкой, выбранной его матерью, на глазах у всех, на благотворительном вечере. По сути, он совершил благое дело, кроме взноса в помощь приюту. Он спас от самого себя бедную Мишель Майколсон, и надеялся, что их пути больше не пересекутся. У барной стойки они с Риком потягивали бурбон, Деймон со скучающим видом смотрел по сторонам, периодически поглядывая на часы, для приличия стоило задержаться еще на полчаса. Мимо сновали официантки, бармен вытворял что-то невероятное за стойкой, развлекая молодежь. А его друг Рик, что-то втолковывал ему, о том, что Сальваторе ужасный сын и снова не угодил стараниям Лили, о том, что ему уже за тридцать, а он так и не остановился. Рик говорил, что уже замучался ждать, когда сможет во всю оторваться на его свадьбе, понянчить его детей, будучи самым лучшим крестным отцом по версии журнала «Форбс», Деймон только смеялся в ответ. Да, он не оправдал надежд отца, да он регулярно рушил все планы матери, но ничего не мог с этим поделать. Если семейный бизнес они со Стефаном как-то смогли разделить, то во всем остальном, Деймон бунтовал. Жестко. Сальваторе погрузился в размышление о жизни, и совершенно не заметил, как Аларик ввязался в пьяную драку, совершенно не заметил, молоденькую девушку, защищающуюся одним серебряным подносом. Он опомнился, когда в милимметре от его уха, пролетел тот самый серебряный поднос, когда в ресторане поднялась паника… — «О черт, Зальцман, ну, мне что? Опять придется тебя спасать?» Подумал Сальваторе, и скинув пиджак, направился в самую гущу событий. Через полчаса, в сопровождении копов, виновников беспорядка вывели из ресторана, Деймон вывел на крыльцо Рика с огромным синяком под глазом и ссадиной на лбу, девушка в костюме официантки, робко шла за своими спасителями. — Сэр… Мистер…- ее голос прозвучал где-то за спиной Деймона, слишком четкий и ясный, как… Да вот, как этот день. — Мисс, вам бы лучше уйти и привести себя в порядок, вы слишком напуганы, чтобы сопровождать нас, если конечно, вы за этим… — хрипло пробормотал Рик, опираясь на плечо Деймона. — Нет, я просто хотела сказать «Спасибо» — девушка не смотрела на Зальцмана, она смотрела на Деймона, с вызовом, с любопытством, с благодарностью. — Всегда, пожалуйста — ответил Деймон, посадив Рика на скамью. Обернувшись к официантке, он замер. Стройная, как статуэтка, со слегка смуглой кожей, большими оленьими карими глазами, она улыбнулась ему, и присела в реверансе, как фрейлина какой-нибудь госпожи. — Нет, что ты творишь, перестань.- Деймон подошел к ней и взял за руку. Не стоит благодарности, честно. Разве что, я могу узнать, как тебя зовут. — Елена — ответила брюнетка. И еe щеки окрасил румянец. — Очень приятно. Я Деймон. Деймон Сальваторе, а этот горе –герой мой лучший друг, Аларик Зальцман. Рик услышав свое имя помахал рукой, и улыбнулся. — Пригласил бы ее куда — слишком громко для шепота, и слишком странно для суфлера — пробурчал Рик. Деймон все еще не мог наглядеться, на эту очевидную красоту, стоящую перед ним. Что, ради всего святого, это чудо забыло в ресторане, что привело ее в это место? Нет, определенно ее место не тут. И в его голове разом завертелись все шестеренки, он разом увидел будущее с этой девушкой. Максимум что он мог сделать сейчас, это предложить ей, проводить ее до дома, и потом только надеяться на встречу. Елена отказалась, указав на то, что мистер Зальцман ранен, и нуждается в осмотре врача, но пообещала провести с Деймоном пару вечеров. На этой весьма странной ноте, они разошлись. Через неделю он снова назначит ей свидание, он узнает о ее жизни, о ее мечтах и планах. Еще через пару недель он поможет ей поступить в лучший медицинский колледж Джорджии, заочно, по ее просьбе. Так же Деймон, через пару месяцев поможет, и ее младшему брату — Джереми, поступить в художественную академию. Через полгода их знакомства, ее примут в семью Сальваторе, и вскоре они поженятся. Фирма отца Деймона — Джузеппе, расширится, еще более организованно, и слажено занимаясь поставками товаров общего потребления через все побережье и океан. Деймон не любил море, оно наводило на него тоску и тревогу. Он как-то сказал Елене, что море способно в один миг забрать у человека самое дорогое, и больше никогда не вернуть. Эти слова напугали ее, но тут же, он рассеял ее страх поцелуем. Из-за того, что Деймон не любил море, он разделил обязанности по фирме, он работал на суше, а его брат Стефан был его поверенным на море. Деймону было проще, стоять с биноклем на берегу, чем у штурвала. Именно поэтому, он вместо медового месяца во Флориде, и круиза по Карибам, отправился с Еленой в Вермонт на семейную ферму, чем ни сколько ее не расстроил. А наоборот, расширил ее кругозор. Деймон не нарушал обещания, разрешив Елене учится заочно, и работать, только уже не в ресторане, в медицинском центре. Он гордился ей, смотря, как она справляется с детьми в педиатрическом отделении. Он видел в ней идеальную мать своим… Нет, их будущим детям. Вечерами, они строили планы, рисовали карту путешествий и коллажи желаний. Смотрели фильмы, занимались любовью… Одним словом, жили.