За кадром

Маркус извивался, как уж на раскалённой сковородке. Сначала он пытался воззвать к милосердию, но после несильного пинка убедился, что им не отягощён никто из присутствующих, включая Вики. Потом начал объяснять, что Вики всё неверно поняла, исключительно от нервов и тонкой душевной организации — тут Кир пригрозил начать отрывать пальцы и для убедительности дёрнул за мизинец, правда не оторвал. Затем начал торговаться, пытаясь вытребовать гарантии, а на десерт сообщил, что всем заправлял Росси, но вот незадача — Кир его несколько поломал, так что надо, наверное, всё же доктора. — Слушай, мужик, — восхищённо протянул Дмитрий, — у нас тут два детектора ходячих, но я даже без них тебе не верю. Давай уже, начинай убедительнее врать. Придумай чего-нибудь более реальное, например, что тебя альфиане загипнотизировали или ты выполняешь секретную миссию правительства. А с твоим Росси мы попозже поговорим, не отвертится. — А может с него и начать? — задумчиво предложил Кир. — Заодно этот наглядно посмотрит, что я потом делать буду. Правда убирать тогда придётся обоих, а так можно было одного отпустить… ну, чтоб остальные с планеты свалили и не отсвечивали. Все дружно посмотрели в угол: жертва киборгового произвола уже перестала хрипеть и открыла глаза, но садиться не рисковала, продолжая лежать там, куда уронили. — Кир, а можно я? — вдруг кровожадно попросила Рут и даже облизнулась. — А то чего все приятное тебе? У меня тоже армейская прошивка. Давай тебе толстенького, а мне здоровяка. И проверим, у кого быстрее заговорит. — Запись. Её муж оставил запись, — неожиданно прохрипел Росси. — В видеофоне у него. Кир резко наклонился вперёд и молча вывернул руку Маркуса куда-то к затылку. Расстегнул браслет и, подбросив видеофон на ладони, уставился на Росси. — Он её постоянно пересматривал, ребус решить пытался, но так и не смог. — Росси все же сел, пытаясь опереться на пострадавший комод, от чего тот скособочился ещё сильнее. И огрызнулся: — Что? Я один расхлёбывать это не буду, мне уже хватило. Меня наняли вытрясти из неё информацию. Просто работа, ничего личного. Мне столько не платят, чтоб я с DEX`ами дрался. — Fesso… — простонал Маркус. — Какой же fesso… Кир подтянул вывернутую руку повыше, и Маркус окончательное перешёл на местечковый диалект. А потом откровенно завыл, пытаясь не допустить отрыва конечности. — Пароль… и лучше бы запись не пострадала. Для тебя лучше. То ли предательство подельника подкосило, то ли Кир действительно негуманно обходился с чужой рукой, но пароль Маркус назвал. И даже сообщил, в какой папке искать запись. С развёрнутого экрана на них смотрел погибший полтора года назад Виктор. Сидя в высоком кожаном кресле, он постукивал золотой перьевой ручкой по настоящему бумажному блокноту, лежащему на столе. Светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а белоснежная рубашка выгодно оттеняла загорелую кожу. Виктор был хорош привычной, холёной и какой-то выверенной красотой, но Вики, не отрываясь, смотрела на ухоженные, с заботливо отполированными ногтями руки, чувствуя странную неловкость — у сидящего рядом мужчины в форме спасателя руки были самые обычные, слегка обветренные и с царапиной на пальце. Да ещё блокнот этот, стоимостью в месячную зарплату рядового служащего, не меньше! — Франка… Вики дёрнулась и уставилась на лицо Виктора, моментально забыв, о чём только что думала. — Франка, — повторил Виктор. — Если ты получила это письмо — значит меня уже нет. Странно, правда? Оно уйдёт к тебе, если я три дня не буду заходить в почту. Я, конечно, надеюсь, что этого не случится, и понятия не имею, зачем я сейчас пишу, но мне больше не к кому обратиться, прости. Выслушай меня. Виктор начал рассказывать, и Вики подалась вперёд, стараясь не упустить ни слова. Как-то так получилось, что Виктор заподозрил: в их холдинге не всё чисто, стало куда больше странных, явно завышенных по цене контрактов, появились какие-то непонятные посредники с невнятными услугами и цепочка до производства резко удлинилась. Например, ему никто толком не смог объяснить, почему они вдруг сменили старого и проверенного поставщика кристаллов для процессоров и откуда у них столько «армейских» контрактов. И всё это наталкивало на очень простую мысль: кто-то за его спиной очень искусно и аккуратно проворачивал свои делишки, используя компанию для «отмывания» нелегальных денег. При этом придраться было не к кому: «нужные» люди связывались с ним сами, и на контрактах стояла его подпись. Но как и почему эти люди заинтересовались совершенно средненькой, планетарного масштаба, корпорацией, было неясно, и это тревожило. Полгода ушло на то, чтобы проследить денежные потоки, составив схемы движения, и понять, куда уходят деньги. Нанятые детективы (предусмотрительно с других планет и совершенно между собой не знакомые) проверяли фирмы-посредники, пытаясь понять, кто стоит за официальным руководством. И в какой-то момент картинка сложилась, но на получившейся мозаике проявился совсем не тот рисунок, что ожидал Виктор. У этой гидры голов было не меньше, чем у печально известной лернейской, только вот Геракла рядом не наблюдалось. — Я думал, кто-то из своих выводит деньги и надо просто прищучить крысу. — Виктор устало потёр переносицу и как-то совершенно беспомощно улыбнулся. — У меня на руках компромат на двух министров и нескольких владельцев ну очень крупных корпораций. И я не знаю, что делать. Я боюсь, что как только я отправлю это в СБФ, меня просто уничтожат, а нашей полиции я тем более не верю. Сидящий рядом Дмитрий недовольно хмыкнул, но комментировать не стал. — Франка, если со мной что-то случится, то деньги компании уйдут на другой счёт. О нём никто не знает, и его не найдут. Не бойся, это деньги с «чистых» контрактов, и их тебе хватит на нормальную жизнь. Считай это компенсацией за все. Где искать информацию, ты знаешь. Там же оставлю копии документов. Виктор замолчал, рисуя что-то в блокноте, и Вики испуганно оглянулась — она понятия не имеет, о чём говорит Виктор! Но на неё никто не смотрел, внимательно ожидая продолжения. — Прости, Франка, я не знаю, зачем я тебе их оставляю, но я никому не верю. Мне кажется, я уже собственного киборга подозреваю, не говоря уж о своих замах. Странно, но ты единственная, кому я могу доверять. И если ты уничтожишь документы, я пойму, просто мне, наверное, жаль вот так… просто проиграть. — Виктор, всё такой же безупречный, с грустной, немного снисходительной улыбкой, провёл рукой по экрану, словно пытаясь погладить, и добавил: — Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae… Amen. Изображение застыло, и в комнате повисла тягостная тишина, будто все ждали, что Виктор скажет что-то ещё. Но картинка не двигалась, и Дмитрий встал с кровати, пробормотав: — Ну да, конечно, к копам мы сразу не пойдём, дождёмся, пока нам башку оторвут, а потом будем ныть: спасите, помогите, прикрутите обратно. Остановился напротив Маркуса и поинтересовался: — Только я чего-то не въехал, если запись у тебя, чего вы от неё-то хотели? — Если бы она не нашла деньги, то сидела бы дома! — А то, что она просто испугалась, тебе в голову не пришло? — изумился Дмитрий. Помолчал и добавил с явными сочувствующими нотками в голосе: — А у тебя-то запись случайно оказалась, да? Маркус отпираться не стал и быстро подтвердил, что да, совершенно случайно — всё дело в глупой привычке Виктора записывать дела в бумажный ежедневник, который валялся в его кабинете. Сразу после известия о нападении, Маркус в кабинет попал, исключительно в целях заботы о компании, конечно. Запись «Франка+счет» его очень заинтересовала, а когда поступило уведомление из банка о списании средств, то сопоставить эти два факта труда не составило. А пароля на терминале Вики не было, так что письмо пришло, но Маркус успел первым. И стер его, дабы не подставлять находящуюся в полиции юную вдову ещё больше. — Ага, конечно, — доброжелательно согласился Дмитрий. — И себе ты его скопировал исключительно, чтобы тосковать по погибшему боссу. А потом бес попутал, да? Маркус вскинулся, всем своим видом изображая оскорблённую невинность и явно собираясь опровергнуть наглые инсинуации, но Вики вмешалась первой. — Если ты запись получил позже, то за что убил Виктора? — Торопишься… — проворчал Дмитрий и легонько пихнул ботинком ногу Маркуса. — Ну отвечай, раз спросили. Отвечать Маркус отказался наотрез — согласившись, что явился за деньгами, обвинения в убийстве признавать отказывался. И вполне убедительно, Вики бы даже поверила, если бы не Кир. — Он врёт. — Кир как-то очень выразительно повращал кистью и равнодушно поинтересовался: — Дим, ты ещё не закончил? Может уже я вопросы позадаю? — Подожди, — отмахнулся Дмитрий. — После тебя тут только корм рыбкам останется, дай-ка я лучше расскажу. — Дмитрий посмотрел на Маркуса и прищурил левый глаз, а затем, наоборот, правый, будто прикидывая куда лучше бить, и только после этого заговорил. — Если бы ты не имел отношения к убийству, то первый бы побежал с этой записью в полицию. Обелить имя шефа, потребовать найти истинных преступников. Ты поэтому и Вики запись не отдал — так-то она, может, и поняла бы, где деньги, и проще было их у неё потом забрать, но вот досада — она бы точно попыталась снять обвинение с мужа. И что это значит? А значило это, с точки зрения Дмитрия, следующее. СБФ тоже не сидело на печке, а заинтересовалось происходящим, но информации, в отличие от Виктора, наблюдающего ситуацию изнутри, у них было меньше. Но так или иначе, на след те вышли, и Маркус это понял. А поняв, решил подсунуть агентам козла отпущения, заранее завязав всё на Виктора. И подсунул, твёрдо уверенный, что мёртвые показаний не дают. Опять же, будучи доверенным лицом, мог получить временный доступ к телохранителю, не особо распространяясь на этот счёт. И устройство системы безопасности на вилле наверняка знал. — И как только федералы получат эту запись, а они получат, не сомневайся, то придут к тем же выводам, что и я, — подытожил Дмитрий. — И твоё признание мне сейчас совершенно не интересно, федералы его сами получат, а вот как ты первый раз обошёл агентов — не понимаю. Удовлетвори моё любопытство, соблаговоли соизволить. Тебя же они у себя три дня держали? Судя по лицу Маркуса, он бы куда с большим удовольствием соблаговолил соизволить оторвать Королёву голову, но стоящий рядом киборг всем своим видом показывал, что настоящая мечта на то и мечта, чтоб не иметь шансов на осуществление. — Это она тебе сказала? — насмешливо уточнил Маркус, кивнув на Вики. — Доверчивая девочка… Что не скажешь — всему верит, ужас просто. — А где ты тогда был? — заинтересовался Дмитрий. — Давай, пой птичка, а то я недоверчивый. Да и не девочка. Неделю Маркус провёл в больнице — сердце больное, а тут такая трагедия. И допрашивали его там же, прикованного к постели и к… капельнице. Но в присутствии киборга — всё серьёзно и надёжно. Да и никаких поводов подозревать Маркуса у федералов не было — телохранитель Виктора за неделю до этого проходил техосмотр, и сотрудники подтвердили, что Маркус к киборгу отношения не имел. И мотивов у него никаких не было, одни только неприятности в результате. — А капали тебе много чего хитрого, чтоб сердечко спокойно билось, — ухмыльнулся Дмитрий. — Повезло тебе, что федералы не в ту сторону копали. — Зачем он убил моих родителей? — спросила Вики почему-то Дмитрия, стараясь не смотреть на сидящего на полу Маркуса. — Они-то что сделали? — Почему-то мне кажется, что всё просто, — не удивился вопросу Королёв. — Прости, но с тобой ему легче договориться. Ты слушалась, и он получался единственным реальным хозяином всего. Ты очень удобная наследница, а твой отец мог полезть копать и докопаться до чего-нибудь ненужного… Он случайно не настаивал, что надо лучше во всём разобраться и вообще всё не так? — Он не верил, что Виктор виноват… — Ну вот! А теперь появилась ещё более удобная наследница — быть опекуном несчастной юной сироты лучше, правда? Вики, наконец, посмотрела на Маркуса, чувствуя странную опустошённость, — вот напротив сидит человек, разрушивший всю её жизнь и убивший самых дорогих людей, а у неё даже на ненависть сил не осталось. Можно было спросить Маркуса, чего ему не хватало — пятого флаера? Ещё одного этажа на вилле? Или брильянты в запонках были недостаточно брильянтистыми? Но… не хотелось. Не было смысла, да и не волновали её мотивы — ничем нельзя оправдать сделанное. И Вики только устало уронила: — Нет у меня денег, не находила я ничего и понятия не имею, о чём говорит Виктор. А если бы нашла деньги, то отдала бы тебе. Чтоб ты спас компанию. Я тебе верила. — Зря ты по себе всех судишь, — усмехнулся Дмитрий, глядя на Маркуса сверху вниз. — Ошибся ты, мужик, иногда люди и хорошими бывают. — Быстро набрал что-то на браслете видеофона и сказал: — Привет, Лёнь. Извини что дёргаю, но вышли, будь другом, опергруппу по адресу. И сам приезжай, мы тут такую рыбку поймали случайно — тебе понравится. Маркус заворочался, усаживаясь поудобнее, и выплюнул, с ненавистью глядя на Королёва: — Зря ты в это влез, майор. Это семейное дело. Королёв вдруг перестал улыбаться. Наклонился и тихо, а оттого очень страшно, произнёс: — Ты прав… Это семейное дело, и я не прощаю, когда угрожают моей семье. Ты сядешь, я тебе обещаю. — Ты не понимаешь… — протянул Маркус — попытался насмешливо, но голос дрогнул, испортив весь эффект. — За мной стоят серьёзные люди, а вы ничего не докажете! Ваши записи ни один суд не примет! Я через неделю на свободе буду! А ты, майор, ходи теперь и оглядывайся. И щенки твои кибернетические тебе не помогут. Кир скользнул вперёд, отодвигая отца в сторону, и Вики с каким-то мрачным удовлетворением отметила, что Маркус дёрнулся, пытаясь сжаться. — Потребуй себе пожизненное, — вежливо попросил Кир. — Потому что, если ты выйдешь раньше, чем я про тебя забуду, я тебя встречу. И копов вызывать больше не буду.