За кадром

Утро началось с желания умереть. Ну или как минимум с робкой мечты не выползать из-под одеяла, оставшись жить в кровати. Болело всё: спину крутило, в висках стучало, а в горле поселился колючий ёж — похоже, организм решил сломаться полностью, отомстив за вчерашнее безрассудство. Вики, раскопав в себе остатки сил, сползла с кровати и жалобно попросила: — Данька, не шуми, мама заболела. Найденная в аптечке таблетка чуть утихомирила гномика с молоточками в голове, зато Данька, совершенно не проникшись тяжестью ситуации, принялась капризничать и проситься на руки. По-хорошему надо было пойти погулять, чтобы та успокоилась, но Вики с трудом до кухни доползла, где уж тут тащиться в парк. Болела Вики редко, но почему-то всегда с высокой температурой и дикой слабостью. Правда, раньше у её кровати тут же собирались доктора, выписывая гору лекарств, а родители тащили не меньшую гору вкусностей, и болеть можно было в своё удовольствие. Сейчас ничего такого ей положено не было, даже полежать толком не удалось. Да ещё голос сел — и так был далеко не лирическое сопрано, а сейчас и вовсе стал похож на скрип несмазанных ворот. К вечеру Вики мечтала только об одном: уложить провисевшую на ней целый день Даньку спать и упасть самой, надеясь, что к утру полегчает. И на хриплый мяв искина среагировала не сразу, а потом долго таращилась на экран, пытаясь понять, зачем Кир пришёл. События прошедшего дня потускнели и смазались, напоминая о себе только чужой постиранной футболкой, аккуратно сложенной в пакет и пристроенной на полку в коридоре, — никаких контактов Кир не оставил, а бегать по городу и искать белокурого спасателя, чтобы вернуть его собственность, Вики не собиралась. Не появится и ладно, вряд ли у него дефицит одежды. Но он всё-таки зачем-то пришёл и крайне не вовремя. С трудом подавив желание не открывать дверь (футболку всё же следовало вернуть), Вики выползла в коридор и привалилась к стене. — Привет, — улыбнулся Кир. — Прости, твою коляску починить не удалось, но я тебе другую принёс. Про то, что Кир забрал блок антиграва, Вики благополучно забыла и сейчас недоумённо уставилась на яркую, почти новую и очень дорогую даже на первый взгляд коляску: стилизованный под кобайк трансформер, судя по пульту управления на ручке, даже голопроектор имел, не считая таких мелочей, как встроенный климат-контроль и аудиосистему. Данькина коляска на фоне этого шедевра инженерного гения не тянула даже на ретро, выглядя откровенной рухлядью. — Я не возьму, — испуганно просипела Вики, стараясь говорить чуть громче. — Не надо. — Почему? — Кир вздохнул и уставился на неё глазами побитого щенка. — Ты всё ещё сердишься, да? Ну прости… — Не сержусь. — Виноватый взгляд Вики оценила, но подобающе реагировать на него никаких сил не было. — Не в этом дело, просто она очень дорогая, я не могу себе это позволить. — Так я же её не продаю. Просто нам она уже не нужна, а тебе — нужна. — Тем более! Прости, Кирилл, но для подарка это совершенно недопустимо, — решительно отказалась Вики и, наплевав на учтивость, добавила: — Я неважно себя чувствую, тебе лучше уйти. Кир, похоже, с таким понятием, как «этикет», знаком не был — вместо того, чтобы вежливо извиниться и уйти, раз дама просит, нахмурился, поставил коляску на пол и, резко шагнув навстречу, выбросил руку вперёд. Вики только испуганно пискнула, почувствовав, как на горле сомкнулись чужие пальцы, но дёрнуться не успела. Кир разжал руку и нахмурился ещё сильнее. — Вики, иди в кровать, я сейчас помою руки и приду. Вики непонимающе моргнула и зачем-то оглянулась назад, а потом попятилась. — Кир, ты чего… — Чего я? — удивился Кир, скидывая кроссовки и роняя на пол рюкзак. — У тебя температура почти тридцать девять. Ляг иди, тебе не надо ходить. И, развернув её за плечи, несильно подтолкнул в спину, а потом, уже из ванной, добавил: — Ты врача вызывала? Почему не сбили температуру? Что выписал? Сделав по инерции пару шагов, Вики беспомощно оглянулась, не зная, что ответить. Медицинская страховка, пусть и простенькая, у неё была, и врача можно было вызвать, но Данька, пользуясь памятью предков, не иначе, боялась докторов до истерики. Даже на плановых осмотрах устраивала форменный бунт, вгоняя Вики в краску. А такой мелочи, как домашний автодиагност, чьи результаты можно было отправить в больницу и получить в ответ рецепт, у них не было. Как не было и ни малейшего желания успокаивать Даньку, параллельно объясняя врачу, что немного горло болит. Само пройдёт, не умирает же она. На глаза попался валяющийся на столе видеофон, и Вики на секунду замерла — может, полицию вызвать? Пусть они его выставят, а? Но от мысли, что тогда придётся не только с Киром общаться, но и с копами, стало совсем плохо, даже затошнило немного, и Вики села на кровать, безвольно уронив руки. И посмотрела на Даньку — та, в попытках освоить прямохождение, упорно цеплялась за диван, но получалось только ухватить плед и шлёпнуться обратно. Впрочем, неудачи Даньку не смущали, только пыхтение становилось всё более сердитым. Зашедший в комнату Кир молча опустился на кровать рядом с Вики и без предупреждения сунул руки ей под футболку, прижимая ладони к спине. Вики, возмущённо охнув, дёрнулась, но Кир не отпустил. — Посиди тихо, пожалуйста, мне послушать надо. — Руками? — поразилась новому слову в диагностике Вики. — Можно без рук, но так надёжнее, — подтвердил Кир и, продолжая беспардонно игнорировать светские манеры, переместил руки под грудь, задумчиво смотря куда-то мимо Вики. — Сделай глубокий вдох. По-хорошему надо было оттолкнуть наглеца, ну или хотя бы покраснеть в соответствии с ситуацией, но странным образом Кир не делал ничего оскорбительного. Не было в его движениях ничего пошлого или пугающего, и это почему-то чувствовалось. Может, дело в серьёзных, без тени насмешки, глазах? Или в слишком высокой температуре… Вики только вздрогнула, когда ладонь снова легла на горло, а затем чужие пальцы легонько его сжали. — Похоже, просто катаральный ларингит, — обнадёжил Кир. — Лучше бы, конечно, анализы сделать. — Ты что, врач? — Парамедик, — пояснил Кир, вставая. — Это не совсем врач, но первичный диагноз поставить могу. В больницу, я так понимаю, ты не поедешь? Вики замотала головой, подтверждая, что да, не поедет, и Кир, осуждающе хмыкнув, нырнул под стол. Данька, передумав переходить на неустойчивый двуногий способ передвижения, вернулась к привычному и увлечённо поползла, но почему-то задом наперёд, отталкиваясь руками и не особо заботясь тем, куда она, собственно говоря, ползёт. А когда предсказуемо застряла под столом — тут же оповестила всех о возникших затруднениях громким рёвом. — Ну, мелкая, не реви. — Кир, усадив Даньку на стол, ловко проделал те же странные манипуляции руками и вынес вердикт: — Ты у нас не болеешь, а значит, лечим только маму. Вики, у тебя аптечка есть? Аптечка у них была, только кроме Данькиных лекарств «от живота» и её собственных «от головы», там ещё был пластырь. А нет, ещё градусник имелся, которым Вики забыла воспользоваться. Но Кир, судя по скептическому хмыканью, донёсшемуся с кухни, уже и сам это выяснил. Вернувшийся без добычи Кир на этот раз выбрал стоящий у окна диван и, усадив Даньку к себе на колени, принялся что-то искать в видеофоне. Комната была такая же нелепая, как и весь дом: узкая, длинная, зато с огромным эркерным окном, заменяющим фронтальную стену. Когда-то полукруглую нишу ещё и лепнина обрамляла — похоже, архитектор хотел «красиво» и «богато» — но сейчас от неё осталась пара невнятных завитков, выкрашенных в бледно-лимонный, под цвет стен. Зато в нише удачно жил диван, являющийся и пеленальным столиком, и шкафом иногда, и даже кроватью, когда Вики отключалась в процессе убаюкивания Даньки, неудобно скрючившись на коротком диване. Тут же стояли детская кроватка и узкий комод с покосившимся и вечно заедающим нижним ящиком. Вторую половину комнаты занимала нелогично большая кровать, частично отгороженная платяным шкафом — хоть какая-то иллюзия личного пространства, — и угловатый письменный стол с терминалом. На этом свободная площадь заканчивалась, оставляя минимум места для пушистого коврика в центре комнаты, выполняющего одновременно две задачи: создавать некое подобие уюта и служить местом для Данькиных игр. Кир вдруг встал и опять пошёл на кухню. Вернулся уже с коробкой, и Вики вяло подумала, что последние дни просто какое-то паломничество курьерских дронов в её квартиру, но, похоже, остановить (или хотя бы притормозить) Кира, если он что-то задумал, может только бетонная стена. И то не факт. Он же ничего не слушает! Совершенно ужасный человек… — Ты что, уколов боишься? — весело удивился Кир, заряжая медицинский пистолет. — Немножко, — призналась Вики и опять поёжилась. — А что это? — Антибиотик и витамины. Кир вщёлкнул ещё одну капсулу и так выразительно уставился на Вики, что пришлось задрать рукав футболки и подставить плечо. — А теперь ложись. — Нет, — тут же запротестовала Вики и попыталась встать. Впрочем, безуспешно. — Мне надо Даньке кашу сварить и покормить её. — Без тебя сварю, — пообещал Кир, чуть сильнее надавливая на плечо и вынуждая сесть обратно. — Вики, ляг, а то я тебя сейчас силой в больницу отвезу. Ты что, киборг, чтоб с температурой бегать? Киборгом она точно не была. К сожалению — говорят, они боли не чувствуют, да и не болеют. Выдрессированный хронической нехваткой сна организм подушку под щекой воспринимал, как однозначный сигнал «Спать!», а уж одеяло и возможность спокойно вытянуться было совершенно невозможным волшебством, и не заснуть в таких условиях было настоящим кощунством. Вики поёрзала, устраиваясь поудобнее, и прислушалась к происходящему на кухне. Кира слышно не было, зато Данька активно чем-то стучала — до посуды добралась, что ли? Вики прикрыла глаза — если она немного подремлет, ничего же страшного не случится? Но к ночи температура вместо того, чтобы послушно снизиться, подскочила ещё выше, и к сухому удушающему жару добавились странно зыбкие стены — казалось, протяни руку, дотронься и пойдут волной, качаясь. Кир сердился, настойчиво предлагая поехать в больницу, и Вики чуть не разревелась, доказывая, что ей никак нельзя, потому что Данька. И она согласна на ещё уколы и бесконечно пить кисловатую воду, и на всё остальное, только не надо в больницу. Даже терпела холодное мокрое полотенце на лице, а затем оказалось, что Кир, кажется, уже другим, побольше, но таким же холодным вытирает голые ноги — когда она успела снять домашние штаны? Потом она, наверное, заснула, потому что в комнате вдруг стало темно, только ночник над Данькиной кроватью горел, а Кир сидел на полу, возле кровати, привалившись спиной к шкафу и зачем-то держа её за запястье. Утро наступило так же резко, растворив в солнечных лучах зыбкое марево температурной ночи. Просто Вики, открыв в очередной раз глаза, неожиданно поняла, что уже светло, а её футболка, одеяло и, кажется, даже подушка совершенно мокрые. Зато голова ясная и вроде даже ничего не болит, ну, только горло немного. Что-то правильное Кир ей вколол. Кстати, про Кира… Вики повернула голову, но рядом никого не оказалось, и что гораздо хуже — Данькина кроватка была пустой. Вики резко села, испуганно высовываясь из-за шкафа, и замерла. А потом тихо встала, стараясь не разбудить: Кир спал на полу, постелив плед и забрав с дивана подушки, а Данька, распластавшись как лягушка и придавленная широкой ладонью, спокойно посапывала на Кире. Вики стояла и смотрела, чувствуя, как что-то холодное ворочается в груди, — если бы у Даньки был отец, он мог так же с ней спать, прижимая к себе, чтоб не упала. Варить ей кашу и играть у моря. А потом бы учил плавать и кататься на велосипеде, а она, Вики, на них бы ругалась, что опять пришли мокрые и грязные. И поздними вечерами, когда Данька уже спит, они спорили бы, обсуждая в какой университет ей лучше пойти, и не важно, что это ещё совсем не скоро… Как же они похожи с Киром, даже вихры одинаковые на макушках торчат… Стоп. Вот об этом думать было нельзя совершенно точно. Им никто не нужен. Она не имеет права привязываться и уж тем более надеяться. Может оказаться, что завтра опять придётся сорваться с места и бежать, и нельзя, чтоб хоть что-то могло им помешать. — Привет, — одними губами прошептал Кир — Вики скорее угадала, чем услышала. — Ты как? Вики смущено пожала плечами, виновато улыбаясь — ну вот как-то. Кир легко вскочил, умудрившись так ловко перехватить Даньку и переложить её в кровать, что та даже не проснулась, только недовольно чмокнула, явно не одобряя, что вместо тёплого Кира под щекой теперь холодная простыня. — Она отказывалась спать в кровати. Под утро совсем. — Так бывает, — смутилась Вики, пытаясь одёрнуть неприлично короткую футболку — едва бедра закрывает. — Если не погулять, она потом буянит. Кир протянул руку, и Вики уже привычно подставила шею под осторожные пальцы — он что, и правда температуру рукой чувствует? — Нормальная. Если будет подниматься — звони, я тебе номер записал. — Кир ткнул рукой в валяющийся на столе видеофон. — И я постараюсь пораньше с работы сбежать. Могу с Данькой вечером погулять. — Ты вовсе не обязан со мной возиться, — запротестовала Вики. — Это не обязательно. — Ты заболела из-за меня, — не согласился Кир. — А я чиню всё, что поломал. Завтракать Кир отказался, сославшись на то, что они и так проспали, и ему надо бежать на работу. Вики, как приличная хозяйка, проводила его до двери и только вздохнула, когда Кир проигнорировал стоящую в углу новую коляску — ну не драться же с ним! А потом посмотрела в зеркало. Потускневшие волосы спутанными прядями обрамляли побледневшее и осунувшееся лицо, да ещё синяки под глазами — куда уж без них. Прав Кир — тут только чинить. Ну, никто и не надеялся понравиться…