***
Десять пар глаз жука… четыре листа… пять капель… Я с тихим стоном упал на свою кровать прямо в одежде. Здесь, за непроницаемым пологом я мог позволить себе согнуться под гнётом собственных мыслей, побыть лишённым костей куском тухлого мяса, бессмысленно глядя в потолок. Что там ещё было? Придётся перелопатить кучу литературы и, наверное, варить по ночам. Чёрт бы побрал Блэка с его обыском. И с его поцелуем. Что это было? Урод. Он же был пьян! Его нелепая пьяная выходка стоила мне... я отдёрнул руку, так и не коснувшись лица, болезненно поморщился. Это было... И вообще... с чего он взял, что это был мой первый поцелуй? Первый… первой была… Солнце золотыми стрелами прорывается сквозь густую крону нашего дерева. Лили такая красивая с пятнами солнечного света в волосах. — Ты проспорила, Лили! — самодовольно выпаливаю я и тут же почему-то чувствую, как жарко становится щекам, как прерывается дыхание. И уже в сотый раз жалею о том, что мы затеяли этот спор. — Ладно, Сев… — бурчит она, чуть краснея, пожимаяет под себя ноги, вскидывает на меня возмущённые глаза, зелёные, как бутылочные донышки, только... только намного красивее, — но чур больше никогда не задавать таких вещей! И не рассказывай Туни, Сев! — Буду я ещё что-то рассказывать этой маггле, — презрительно фыркаю, а потом все злые мысли кончаются, потому что она приближает своё лицо и лёгко, почти невесомо касается замершего меня. Я с глупо раззявленным ртом пялился в тёмный каменный потолок и не видел его. Лили, Лили… как всё было просто в детстве. Вкус её тёплых детских губ под деревом... жаль я не запомнил его. А Блэк… просто пьяная мразь. Красивая мразь. Так говорят. Ну...что Блэк красивый. Я никогда об этом не думал. Зажмурился. О чём я вообще думаю?! Десять пар глаз жука… пять капель… четыре листа… Лист в волосах... Я нашёл на ощупь край одеяла и натянул его до подбородка. Блядский Блэк, блядский поцелуй.***
Из высокой арки окна лилось голубое небо. Погода стояла отличная, морозная и ясная, однако почти все столы в библиотеке были завалены книгами, из-за которых едва виднелись разноцветные макушки учеников. Зима приближалась, а с ней и конец первого триместра, так что профессора дружно решили проверить вбиваемые в бестолковые головы знания. Особенно касалось это пятикурсников и семикурсников. Я стоял у книжной полки, скучающе перелистывал тонкие жёлтые страницы тома. — Мерлинова борода… — буркнул и машинально прижал неосторожно порезанный палец к губам. Поднял глаза и случайно поймал взгляд Снейпа, со стопкой книг проходящего мимо, к выходу. Снейп дёрнул уголком губ и отвернулся, ускоряя шаг. В строгой тишине я различил его шаги и скрип открываемой двери. Я думал, что после поцелуя у меня совсем вышибет мозги, однако этого не произошло. Даже наоборот, я почему-то был в приподнятом настроении. По крайней мере, больше не ходил по Хогвартсу мрачной тенью, ища, кого бы жестоко избить, как это было раньше. Зато теперь я часто замечал на себе случайные взгляды Снейпа. На занятиях, в коридорах, в Большом Зале. Конечно, всякий раз, когда я переводил на него глаза, он отворачивался с самым равнодушным видом. Я его поразил, это было ясно как день. Я бы мог с этим разобраться, но не хотел. Это было скорее забавно, чем противно. Кстати, выглядел Снейп в последнее время не очень: усилилась нездоровая бледность, да и мешки под глазами становились всё темней. Плохо спит? Представляю, что ему может сниться. Пошловато усмехнувшись, я вернулся к чтению. «Paulo passion», «Novus amor», «Amortentia»… кто там пытался подлить мне любовное зелье? шатенка Джейн или чёрненькая Миранда? Тогда я не разобрался, да и сейчас не имел ни малейшего желания. И вообще, во всём виноват Джеймс со своим, невинным голосом произнесённым: «А скольким девушкам ты можешь запудрить мозги одновременно, Бродяга?». Такой скандал был, страшно вспомнить…. После этого я решил на некоторое время прервать череду романов, хотя… в ближайшее время мой своеобразный целибат может закончиться. Я положил книгу обратно на полку и подошёл к сидящей за столом… Марлин. Да, Марлин, у меня всегда были проблемы с запоминанием имён. Девушка склонилась над учебником, и блестящие локоны лежали на жёлтой бумаге. — Ты ещё долго? — спросил я, беря один из них в руку. Марлин подняла на меня глаза. У неё были замечательные карие глаза, в которых я иногда решительно ничего не мог понять. — Нашёл, что искал? — задала она встречный вопрос, задумчиво посмотрела качнула головой, отчего прядь выскользнула у меня из пальцев. — Кажется, мне придётся вернуться сюда завтра... — Но завтра матч! — громко возмутился я и тут же извинительно улыбнулся мадам Пинс, вернулся к девушке и добавил чуть тише, — малыш, не растраивай меня. Ты придёшь? — О, я должна исправиться? — я не понял всерьёз она это говорит или шутит. Марлин приподнялась, опершись на стол руками и заглянула мне в лицо. — Хорошо. Я сегодня ещё немного посижу над историей магии, но потом... — она озорно улыбнулась, не сводя с меня блестящих, как вишнёвые косточки, глаз. Я посмотрел вниз, на свои брюки, криво ухмыльнулся и подумал: интересно, есть где-нибудь поблизости от библиотеки славное укромное местечко? — Не беспокойся, Сириус Блэк, я не хочу пропустить игру великого Поттера. — проговорила Марлин. Я уверен, что она ни черта не понимает в квиддиче и говорит так только, чтобы порадовать меня. Девушки — странные существа. Я точно не смог бы притвориться, что мне… мне, допустим, нравится зельеварение. Да и не стал бы никогда. — Великий Поттер будет этому очень рад, и не менее великий Блэк тоже, — хмыкнул я, мимолётно коснувшись рукой вспыхнувшей щеки когтевранки. Почти с сожалением. — ещё увидимся, Марлин. Пройдя всего пару шагов от библиотеки, я услышал шум и различил в нём несколько знакомых голосов. Вернее, два. Завернул за угол и доподлинно убедился, что Великий Поттер и Нюниус Снейп, остановившись посреди заполненного светом коридора, снова орут друг на друга. Из их громких реплик, сочащихся ядом, выяснилось, что, по версии Сохатого, Снейп (уродец и говнюк, каких мало) врезался в Джеймса и вместо того, чтобы извиниться, страстно пожелал последнему оглушительного проигрыша в завтрашнем матче. А по версии Снейпа, Джеймс, то есть Поттер (мудак, который не видит дальше своего высокомерного носа) выбил книги из его рук, заржал, аки конь, и нагло потребовал ещё каких-то извинений, на что был, собственно, адекватно и корректно послан. Я поморщился. Настроение, которое ещё недавно было сносным, стало стремительно портиться. Веселятся тут без меня. А, между прочим, для себя таких рулад от Снейпа я добился только однажды. Утром. Поцеловав его. А Джеймсу достаточно просто выбить стопку книг из его рук. — От всего этого, — Сохатый презрительно пнул одну из толстых книг, — твоя противная рожа не станет менее противной! Смешно! Да ещё и занимаешься всякой хернёй, типа тёмной магии… — А тебе, Поттер, бладжеры ещё на втором курсе мозги вышибли, — прошипел Снейп, — вот что бы ты… — тут голос его стал рассеянным и он, не закончив фразу, повернул голову. Чёрные глаза недоумённо уставились на меня и расширились. О, а настроение вновь подскочило. — Вижу, ваш спор в самом разгаре, — издевательски хохотнул я, приближаясь к ним, — можно и мне поучаствовать, Джейми? Встав рядом с сердито дышащим Джеймсом, я оглядел Снейпа изучающим взглядом. Ему бы выспаться хорошенько, а то действительно… уродец, каких мало. Снейп, правда, больше не смотрел на меня, предпочитая буравить ненавидящим взглядом пол. Я усмехнулся. Что, помнишь, Нюниус, то утро? Такое нелегко забыть, правда? И я помню. И не прощу ведь. Как можно извинить это — мои растерянность, дурацкое желание поцеловать в губы и ответный пинок между ног. — Этот придурок… знаешь, Бродяга, лучшей местью будет разнести завтра его гадюшник в пух и прах, — процедил Джеймс. — Ну, ты его и так разнесёшь, — спокойно заметил я, вновь вернулся к Снейпу, — а вот такую наглость спускать никак нельзя. Что же с ним такого сделать? — Да пошёл ты на хрен, Блэк! — рявкнул слизеринец. Я не ошибся? Последний вопрос действительно вогнал его в краску? Впрочем, лица Снейпа я никак не мог тщательно разглядеть, потому что он тут же бросился подбирать свои книги. Собрав их, поспешил по коридору прочь от нас. Чёрная мантия вздувалась, придавая парню сходство с летучей мышью. Я так думаю, невероятно смущённой летучей мышью. Тут боковое зрение ослепила вспышка. Снейп вскрикнул и размаху въехал носом в пол. — Свинье — свинячий хвост! — крикнул Джеймс, рассмеявшись, повернулся ко мне, всё ещё улыбаясь, и улыбка сошла с его лица, — Что, Бродяга? Что-то… не так? — Не так? Да нет… — уклончиво ответил я, отворачиваясь, лихорадочно придумывал правдоподобное оправдание, засовывая свою волшебную палочку обратно в карман. Я и сам не понял, почему вдруг рядовая забавная шутка меня разозлила. Потому что… это был не я? Потому что Снейп, вскочив на ноги, сейчас щурит глаза, что-то шипит, сжимая волшебную палочку, и яростно ругает не меня? — Бродяга… — протянул Джеймс, становясь всё более и более удивлённым, — тебя...гхм.... случайно Римус не кусал? Он потерял всякий интерес к Снейпу. Я фыркнул. Но Джеймс, хотя и усмехался, ждал от меня ответа. — Нет уж, префектским занудством он меня не заразил, скорее… я просто тоже хотел повеселиться, а ты, как всегда, обломал всё удовольствие… — сказал, вроде похоже на правду, но лицо Джеймс всё ещё имело странный и удивлённый вид, и тогда меня спасла сама судьба, — О, смотри-ка, это что, Эванс? — Сириус… — недоверчиво протянул Джеймс, буравя меня подозрительным взглядом, вздохнул и сорвался с места за только что прошагавшей мимо девушкой, — Э... Эванс, подожди! Ты в библиотеку? Я посмотрел в другую сторону. Снейпа, конечно, уже не было.***
— Итак! На поле выходит команда Слизерина! Зелёная трибуна взорвалась приветственными криками и топотом. Даже аристократам до кончиков ногтей не чуждо выражение эмоций. Особенно когда дело касается соревнования. Я прищурился, высматривая на поле маленькую фигурку брата, чья изумрудная форма рвалась и хлопала под порывами ветра. У него ни единого шанса против Джеймса. Чем они думали, когда брали его в команду? Надеялись на мою и поттеровскую сентиментальность? Вряд ли. Но посмотрим, как он себя проявит. Странное чувство, мне вовсе не хотелось, чтобы Рега сегодня размазали тонким слоем по спортивному полю. — И ловец — Регулус Блэк! — закончил комментатор-когтевранец и вновь закричал, куда как с большим воодушевлением, — А теперь встречайте команду Гриффиндора! — с каждым новым именем гомон усиливался и, в конце концов, конец речи комментатора потонул в неописуемом гвалте, визге и свисте с оставшихся трёх трибун, — …Нейтан Гилл и Алиса Фоули, Вратарь — Френк Лонгботтом, ловец и капитан команды — несравненный Джеймс! Джеймс Поттер, встречайте! — Мы могли бы и не ходить, Бродяга, ведь результат заранее известен, — восхищённо пробормотал Петтигрю, с ногами устроившийся на скамейке. — Это называется неуважение к соперникам, Пит, — не глядя, усмехнулся я, — пожалей их ранимую психику. Некоторые из них верят в Санта Клауса или даже в возможность своей победы над Гриффиндором. — Пока Джеймс в команде — это невозможно, — спокойно кивнул Римус, посмотрел в небо, на взлетающих игроков пробормотал, — сложно ему приходится. — Джеймсу? — фыркнул я, оглушительно свистнув, — Это ведь такая большая ответственность! — пояснил Римус, — он у нас что-то... — Лунатик, прислонившийся плечом к Питеру, несколько раз щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить слово, — что-то вроде талисмана! Я имею ввиду, в сложной ситуации, когда очки не в пользу Гриффиндора, все надеются на Джеймса, будто он может совершить чудо. Ну..., — он вопросительно посмотрел на меня, — а что произойдёт, если... — По-моему, об этом он не думает, — усмехнулся я, качнул головой, вспоминая про любовь товарища к разного рода позёрству, — ну, явно не в воздухе. И не о том, что станет изгоем, если его команда проиграет. Но ты что, знаешь на Гриффиндоре какого-нибудь другого человека, который бы бредил квиддичем так же, как Сохатый? А «Что если», я не совсем понимаю... Если он, к примеру, свалится с метлы? Хотя это невозможно. Поймает бладжер вместо снитча? — Тогда Больничное Крыло просто завалят сладостями, — вставил Хвост, мы с ним переглянулись и закатили глаза. Римус молча усмехнулся. Игра шла своим чередом. Бладжеры уже выбили дух и сдавленные хрипы из половины команд слизеринцев и гриффиндорцев. Коричневый квоффл непрестанно переходил из рук в руки. Гриффиндор уверенно лидировал, однако разрыв был не фатален, и слизеринские охотники рвались в бой, пытаясь не терять присутствие духа. Ловцы, несколько раз посоревновавшись в скорости, гоняясь за неверным отблеском снитча, в данный момент мирно кружили над полем, весело махая (Джеймс) трибунам рукой. Никогда не считал себя сумасшедшим фанатом квиддича, тем более, когда результат предрешён заранее, так что я позволил себе отвлечься от игры и перевести взгляд на слизеринскую трибуну. Запоздало подумалось, что Снейп мог и не прийти на игру. Ведь, понятное дело, он просто ненавидел квиддич. Однако он там был. Почти на самом верху, так что ветер трепал зелёный шарф и чёрные волосы. Он сидел между Эйвери и… во втором соседе я узнал шестикурсника Розье. Нахмурился, нельзя ждать ничего хорошего от такого соседства. Снейп, казалось, внимательно следил за игрой, но, понаблюдав ещё немного, я понял, что ошибся. Он следил только за одним игроком. Ну, конечно. Я хотел, чтобы он почувствовал мой взгляд, как тогда, у библиотеки. Чтобы вздрогнул, растерянно обернулся, выискивая в куче улыбающихся лиц того, кто так упорно смотрит на него. Но… он не замечал. Ни моего взгляда, ни даже того, что Розье склонился к нему и что-то говорит на ухо. Снейп с дикой, мучительной тоской в глазах смотрел в небо, туда, где легко, как птица, кружил Поттер. Не прощу. Нет, не прощу. — Сириус… Сириус, гляди! — отвлёк меня Римус. — Что? Лицо Лунатика выглядело обеспокоенным. — Бладжер… Он побледнел, когда чёрный тяжёлый шар, только что направленный загонщиком Гриффиндора в одного из вражеских охотников, ни с того ни с сего завернул крутой вираж и пролетел в сантиметре от головы вовремя пригнувшегося Джеймса. Кажется, тот охнул и возмущённо посмотрел на растерянного ало-золотого загонщика. — Что происходит? — недоумённо спросил я, поднимаясь со скамьи, — Мерлинова борода… да их заколдовали! Именно что их, потому что второй бладжер тоже вдруг проявил недюжинную привязанность к ловцу гриффиндорской команды. Сохатый взвился, почти под прямым углом к земле взлетая вверх, я даже почти почувствовал предельную дрожь древка метлы, но оба чёрных шара, едва не высекая друг из друга искры, последовали за Джеймсом с весьма угрожающим свистом. Ещё хорошо, что они не были столь быстры и поворотливы, как он. — Нарушение! Нарушение! — яростно плюясь слюной, кричал комментатор. Я видел, как поднимаются присутствующие на матче МакГонагалл и Слизнорт, но пока они там расколдуют бладжеры… Я, конечно, уважаю умение Джеймса держаться на метле, а крепкость затылка ещё больше уважаю, но что-то мне не хочется при случае продираться в больничное крыло сквозь море подарков. Вот Лунатик! Накаркал! — Лети сюда, Сохатый! — крикнул я, доставая палочку, и мой злой голос, к счастью, прозвучал достаточно громко во взволнованной тишине, — щаз-з мы его… раз так! Бомбарда! Бладжер взорвался у меня над головой, окатив меня и соседей огненными осколками. Джеймс показал мне большой палец, и неожиданно вернулся на поле, бросился вниз, всё снижаясь, и снижаясь и набирая скорость. Я увидел, как мгновение спустя, бросается наперерез ему маленькая фигурка в зелёной форме. Регулус! Снитч. В конце концов, Джеймс заставил ахнуть весь стадион. Он резко вильнул вниз, коснувшись земли полами своей мантии, а потом, будто отскочив от неё, понесся вверх, стремительный, как пробка из-под шампанского. А вот бладжер, такой маневренностью не обладавший, на всей скорости влетел в землю, содрав несколько метров травяного покрытия. Джеймс всего на несколько секунд опередил Рега, умыкнув снитч прямо из-под носа моего братца. Стадион ревел. Кое-кто из девушек, кажется, даже буквально. Я видел, как в досаде взмахивает рукой Регулус и как два гриффиндорских загонщика со зверскими лицами вместе добивают второй бладжер, который после сокрушительного удара всё же медленно поднялся и повис над самой землёй, дрожа и дёргаясь в разные стороны. — Вот что может случиться на, казалось бы, рядовом матче, — покачал головой Римус, вновь опускаясь, глянул на меня, — я, честно говоря, даже немного перепугался. Но ведь всё обошлось, правда? — Мерзкие, подлые слизеринцы! — ругался я, пнул скамью, — что?! Они даже принять поражение достойно не могут, ублюдки! — Мы всё-таки победили, — выдохнул Петтигрю, и улыбка появилась на его бледном лице. — Снитч! — надрывался комментатор, — Джеймс Поттер поймал снитч! Поздравляю! Гриффиндор побе… стоп, — последний возглас прозвучал тревожно, я вперился в взглядом в судейскую трибуну, — кажется, профессора советуются, стоит ли признавать результат матча или, может, стоит его переиграть? Ведь на лицо было явно нарушение правил. С обеих сторон! Повлёкшие за собой уничтожение обоих бладжеров. Они были просто разнесены на куски, так что вы можете теперь разобрать остатки на сувениры! С одним хитроумным трюком справился Поттер и два рассерженных не на шутку загонщика, а другой заклинанием и, надо сказать, отменным заклинанием, уничтожил один из зрителей на трибуне гриффиндора… что? Мне говорят, что это был Сириус Блэк! Ну, конечно же! — Возвращайтесь в замок! — вдруг пронёсся по стадиону голос МакГонагалл, перекрывая восторженную речь комментатора, — вы узнаете результаты матча позже, когда профессора договорятся между собой и выяснят все подробности. — Да что там разбираться! Гриффиндор выиграл! Поттер поймал снитч! — на разные голоса вопили недовольные зрители. Естественно, ни один из них не носил зелёного шарфа. Хвост побежал за Джеймсом, окружённым толпой поклонников и поклонниц. Мы с Римусом ждали их у стадиона, неспешно разговаривая. Ну, как «разговаривая»… Римус безропотно выслушивал мои страшные проклятие на головы слизеринцев и даже иногда согласно кивал. Тут я прервал свою гневную обвинительную речь. Мимо меня прошёл Снейп. Нет, не так. Мимо меня прошёл чем-то довольный Снейп. Я сделал шаг и схватил его за шиворот, придержав. — Ты имеешь к этому всему отношение?! — требовательно спросил я, встряхивая его, — отвечай! Впервые с того раза он оказался так близко. Настолько близко. Я мог даже почуять запах его волос. — Самоконтроль, Блэк? К чертям он нужен! — холодно фыркнул Снейп, освобождая мантию из моих рук, — А если да? То что? Но тогда я схватил его за запястье, заставив зашипеть от боли и неприязни. Я не дам тебе опять сбежать. — И ты прям так сильно ненавидишь Джеймса? Э-э… это не то, что я хотел спросить. И почему мой голос звучит одновременно зло и обиженно? — Сириус, успокойся, это не мог быть он! — вмешался Римус, — ты же знаешь, на бладжеры навешена защита против жульничества. Чтобы её разрушить… — он утвердительно приложил руку к груди, — я даже не знаю, какие чары нужны, чтобы сделать подобное! — А ты думаешь, он не способен на такие чары?! Ты не знаешь, на что он способен… — огрызнулся я, притягивая Снейпа к себе, глядя в его прищуренные блестящие глаза, которые он тут же отвёл, ещё больше возбудив... мои подозрения. Я мотнул головой, выгоняя непрошенные мысли, и процедил: — а, может, ты и подходящее заклинание для этого придумал, а, Принц-Полукровка?! — Ты… ты… ну, и что с того?! Убьёшь меня?! Или… хуже того. Как... ты меня задрал, Блэк! Я ничего не понял из этой спутанной реплики, а Снейп всё-таки вырвался и снова сбежал, оставив на сомкнутых пальцах тепло своей кожи, а в ушах звук прерывистого хрипловатого голоса. Я зло пропорол воздух кулаком. — Мерлинова борода! Римус, как ты думаешь, он сказал, что причастен к той херне, что творилась на поле только из-за того, чтобы выбесить меня или он реально имеет к ней какое-то отношение? Римус потёр подбородок, смотря себе под ноги, потом поднял голову и сделал не совсем то, что я от него ждал. — Эм.. Скажи мне, Сириус… — мягко произнёс он и… наложил заглушающие чары. — Римус? Римус пожевал губы, борясь с сомнениями, но всё же посмотрел на меня твёрдым взглядом. — Поверь, у меня есть причины спрашивать, но… каково твоё отношение к Северусу Снейпу? — В смысле, — переспросил я, — в смысле, к Снейпу? — Пожалуйста выслушай меня. Всё… всё началось с того, что ты спас его две недели назад, — Римус помолчал, — ладно, вернул его в Хогвартс, когда он упал с метлы, пусть даже так, — он поднял руки, будто сдавался, но продолжал говорить, — а через несколько дней ты заявился к Снейпу в больничное крыло. Не спрашивай, я не шпионил, просто случайно оказался в нужное время в нужном месте. И вышел ты из его палаты злой, как обворованный гоблин. Думаешь, это не выглядело странно? Потом вы даже подрались из-за сожженной колдографии, а от вопроса, что это была за колдография, ты профессионально увильнул. Даже Джеймсу не удалось что-либо выяснить! — Нет, я же сказал, что там были я и эта….как её… — Агнесс Арно, — любезно напомнил Люпин и ухмыльнулся, — и из-за неё ты подрался со Снейпом? Я не говорю, что ты просто соврал, Сириус, но, сам понимаешь, трудно поверить в твоё объяснение. Честно, я понятия не имею, что было на этой колдографии, но... — Римус взглянул на меня, будто ждал ответа, но я промолчал. Он опустил глаза и медленно сказал: — то, что ты после этого инцидента изменился, тут, прости… раз даже Джеймс это заметил… — А-а, прекрати, Лунатик, — наконец, застонал я, зажимая уши, — когда ты говоришь таким прокурорским тоном, у меня начинает болеть голова! — Сириус, — вздохнул Римус, подходя ближе. Сжал губы. В его глазах в кои-то веки была решимость, от которой меня пробило на нервный смешок, — я… за тебя беспокоюсь, Сириус. Ты можешь потом меня хоть тысячу раз обозвать идиотом, но прямо сейчас ответь честно, как ты... эм... относишься к Северусу Снейпу?