Обрывки

      Он закашлялся от взлетевшего при взрыве слоя песка. Проклятый Слэйн. Он поверил ему, а этот усатый змееныш кинул ему бочку пороха в спину. Что ж, сраный ублюдок, когда он выберется, моли свою шлюху Мару, чтоб он тебя не нашел.       Он вновь откашлялся, со злостью захлопнул пустой сундук так, что замок громко звякнул, отдаваясь эхом по пещере. Ему нужно поскорее выбраться, чтобы свернуть шею этому предателю. Он горько усмехнулся. Обычно вокруг пальца обводил он, а теперь обвели его. Взять хотя бы Рика. Малыш захотел стать пиратом, хотя сам жизни за пределами города не нюхал. А он решил его проучить, преподать урок, что внешний мир опасен. Отдал ему карту сокровищ, как он и просил. Но загвоздка была в том, что этих сокровищ нет. Уже нет. Он самолично выкопал и обчистил сундук. Рику придётся почувствовать горький вкус разочарования. Или вкус его собственной крови на губах. Ведь малыш Рик может и не добраться. Хотя, почему “может”? Путь до маленького островка не близкий, а в джунглях полно опасностей, которые юноша не преодолеет. Смешок вырвался из его губ. С каких пор он стал так жесток? Ответа на этот вопрос он найти не мог. Возможно и вправду проклятый окуляр Мендосы изменил его, как и шепчут у него за спиной бывшие коллеги. А возможно он сам не заметил, когда жестокость стала для него развлечением, к которому он время от времени прибегает.       Он откупорил бутылку рома, которая одиноко лежала в его походном мешке. Сделал хороший глоток и снова воткнул пробку в бутылку.       Пора выбираться.

***

      Чертовы пещеры. Как же он их ненавидел. В основном из-за обитающей там гадости и непроглядной, словно жопа левиафана, тьмы. Но наконец, в конце тоннеля, он увидел свет… И сразу схватился за рапиру. Вспомни дерьмо, вот и оно. Солнечный свет, прорывающийся сквозь выход из пещеры, был нагло заслонен широченным телом левиафана. В небольшую прореху между левиафановой тушей и пещерой протиснулся ещё и утопленник. Он облизнулся и словно гром поразил левиафана сверху, а тот взвизгнул и как волчок завертелся, задевая влажные шершавые стены.       Лишь бы выжить.

***

      Знаете, что сделало его настроение ещё дерьмовее, чем оно было? Толпа утопленников на выходе и осознание того, что ты можешь остаться на этом чертовом островке, ведь корабли уплыли. Его корабль уплыл! Ох, Пэтти… Он надеется, что она вернётся за ним. Старина Элдрик… Бонс… Чани… Хоукинс… Он надеется, что они вернутся, он надеется, что они в порядке… Не оставляйте его на этом проклятом острове...

***

***       Когда он воткнул Слэйну кинжал в спину, он не почувствовал ничего. Злость и обиду смыло волной, когда он плыл на плоту, построенном Джаффаром. Не было ничего, словно он не оборвал жизнь одного из капитанов, а нарезал себе сыра. Проклятый предатель. Он мог подумать, что она завлекла Слэйна богатствами, как и Гарсию или пустыми обещаниями власти. Но он оказался не прав. Эта тварь потрясла перед ним сиськами, а он как щеночек увязался за ней. Воспоминания о Маре вновь заставляли проснуться злобе. Если ему не было жаль больного ублюдка Ворона и жадного ублюдка Гарсию, то со Слэйном всё иначе.       Он тяжело вздохнул.       Последний артефакт собран.       Пора оторвать Маре её щупальца, вырвать ей сердце.

***

***       Он посмотрел на Мару, превратившуюся в камень. Оскалился и с рыком разбил статую. Теперь она никому не причинит зла. Он почувствовал такое удовлетворение, которое не могла бы дать ни одна женщина в этом мире.       Он почувствовал вкус победы.