Я больше не пишу, потому что слишком больно. Вместе с сердцем, кажется, разбивается и желание творить что-то прекрасное, заменяясь неумолимой тягой разрушать то, что было построено давным-давно с помощью былого вдохновения. Жаль, чувства часто бывают невзаимными… И любовные, и дружеские…
Часть 36. Довольная
10 апреля 2019 г. в 15:00
— Я совсем не понимаю папу, — вздохнула Дина, снова пригубив кружку с чаем. — Он будто ждёт чего-то… Я уже знаю, что ты разговаривал с ним, — Динара взглянула Максиму в глаза. Дождавшись его утвердительного кивка, она закусила губу в задумчивости и отвернулась, — тогда почему же он медлит? Давно бы уже сам обо всём ей рассказал. Она ведь и так знает.
Максим пожал плечами, глядя куда-то на крыши далёких домов, но внутренне сгорая от желания просто рассматривать Динару с ног и до головы. Она так торопилась вылезти на крышу, что натянула лишь куртку поверх тоненького свитера да шапку, и теперь согревалась лишь чаем, который Максим притащил ей с кухни уже в третий раз, так как две предыдущие кружки уже стояли пустыми. Она была такой милой с чуть покрасневшим носом, опухшими от постоянного кусания губами и в забавной розовой шапке, надетой чуть криво. Это точно была шапка Василисы, потому что Динара даже зимой не изменяла своему новому стилю и носила на голове исключительно ничего. Она мёрзла. Максиму-то не привыкать к холоду — он часто гулял по крышам в надежде найти умиротворение, но бесчестные мысли снова возвращали его к Дине, её голосу, её безразличию…
— Знаешь, твой отец не настолько размазня, как ты говорила, — внезапно усмехнулся Максим и перевёл взгляд на Драгоций. Девочка вздохнула и снова отхлебнула из чашки. Троицкий видел, что она дрожит, но упорно продолжает сидеть здесь, на этом пятачке крыши, держа в руках быстро остывающий чай. Даже сейчас он видел в ней не только красоту, которую в Динаре было легко рассмотреть сразу же, но и эмоции, переживания. Дина снова была чем-то расстроена — она задумчиво смотрела на кружку, время от времени прикусывая губу и поглядывая на небо.
— Да ну, — весело хмыкнула Динара. Её глаза смотрели на Троицкого с насмешкой.
— Я его понимаю, знаешь, — ответил ей Максим. — Трудно объяснить девушке, что ты любишь её. Не просто трудно — а почти невозможно. Особенно, когда ты уверен, что чувства не взаимны. Тогда желание признаваться пропадает окончательно, — он почти забыл про то, что рядом сидит Динара, продолжая рассказывать. — Это довольно странно, если честно…
— Это точно, — хохотнула Динара, чуть не разлив чай себе на ноги. Девочка заметно вздрогнула и пригубила чашку, чтобы ещё немного согреться. Драгоций неловко улыбнулась самой себе и посмотрела куда-то в противоположную сторону от Макса. — Папа так всегда говорит. Мне привычно, — она оскалилась. Максим покачал головой, усмехаясь, но не пожалев, что рассказал это Дине.
— Скажи, а твой папа когда-нибудь нечаянно позволял себе что-то не совсем дружеское по отношению к Василисе? — внезапно спросил Максим. Если Фэш тоже любит, то наверняка должен был хоть раз не сдержаться. Максим, конечно, в этом сильно сомневался, так как понимал, что это у него глупость в одном месте играет, а Фэшиар Драгоций уже давно не подросток.
— Он мне много рассказывал про влюблённости и чувства, но ни разу не говорил, что он что-то вытворил. А зная папу, он точно поделился бы с Мааром. А Маар в свою очередь сдал бы отца Захарре. А она — рассказала бы мне. Так что… не знаю, — пожала плечами Динара, даже не пытаясь начать издеваться или кривляться. Этот их диалог был более чем специфическим, ведь они впервые говорили нормально. Возможно, не впервые, но… Но всё-таки это был первый раз, когда они просто разговаривали, а не мерились своим остроумием, знаниями или не оскорбляли друг друга. Максим никак не мог заставить себя ответить Динаре что-то колкое, потому что вся эта атмосфера Нового Года, посиделки с родными Дины, эти разговоры казались ему такими романтичными, а вот почему Драгоций не начинала беситься — было для парня загадкой. Она была какой-то чересчур спокойной. — А что? — Дина подняла на Макса глаза.
— Когда ты выкидываешь по отношению к любимой девушке… — слова давались тяжело. Троицкий чувствовал себя неуютно под взглядом голубых глаз Динары, — что-то очень нехорошее… Например, зажимаешь её в углу или откидываешь очень пошлую шутку, то потом чувствуешь себя последним подонком, — Максим не понимал, зачем он вообще рассказывает это всё Дине, смотрящей на него так внимательно. Кажется, он просто хотел помочь её родителям, вот только это было ложью. Макс просто хотел, наконец-то, признаться ей. Ему надоело страдать от неизвестности. — И из-за этого творишь ещё больше глупостей.
— А-а, — протянула Динара. Её глаза вспыхнули пониманием. — Если ты любишь не Арину — ты сам мне об этом говорил — значит, она была для тебя последующей большой глупостью после какой-то фигни. — Максим еле сдержал удивлённый вдох, искренне удивившись тому, как ловко Динара всё поняла. — Ты перед этим с девушкой поругался? — просто и с интересом спросила она, попав в самую точку. Максиму захотелось очень глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть, но он просто отвернулся и ответил:
— Да нет… Не совсем, — он скривился. — Это не важно. Я имел в виду то, что твой отец мог наглупить с Василисой, но ни он, ни сама Лиса тебе об этом не рассказали, вот поэтому они и избегают друг друга, — Динара закусила губу, задумавшись, а Максим в очередной раз удивился тому, что они говорят уже довольно долго, но до сих пор не начали ругаться — достижение.
— Мог, — вдруг ответила она, кивнув. — Но я не знаю наверняка. Хотя логика в твоих словах есть. Нужно будет всё разузнать. Возможно, мой горе-папочка просто выжидает или же боится. Это очень важно. Любовь ведь всё-таки, — она усмехнулась, отставив кружку и обняв себя руками. — Холодно, — прошептала она, из-под огромного воротника куртки поглядывая на Макса.
— Так иди в дом, — пожал плечами Максим.
— Я не хочу, — упрямо мотнула головой Динара. Они замолчали. Дина сидела, нерешительно закусив губу и скользя взглядом по улицам, крышам, по Максу, отводя взгляд, но смотря просто и грустно. Драгоций сжала правую руку несколько раз в кулак, выдохнув и облизав губы. Максим заставил себя не смотреть на неё. Отвернулся и стал рассматривать заледеневшую детскую площадку — новую, но полностью укутанную снегом и льдом.
— Мне нравится просто так сидеть, — прошептал он, не поворачиваясь.
— Я знаю.
И снова молчание. Но не неловкое и смущающее, а простое. Такое, что даёт возможность подумать над чем-то особенным, личным, странным. Максим вспоминал, как однажды своей пошлой шуточкой вывел Динару настолько, что она, совершенно не стесняясь присутствия учительницы в классе, со всей силы вмазала ему в нос кулаком. А потом хмыкнула и свалила, оставив его валяться на полу. Он тогда так ненавидел её, хотя через какое-то время понял, что просто влюблён, но из-за этого не стал вести себя более адекватно. За свои глупости по отношению к Динке Макс очень часто корил себя, но никак не мог перестать заводиться в ответ на неё раздражение или же издёвки. Любое её слово могло вывести парня из душевного равновесия. Странно, но это так.
Винить в том, что у них с Динарой всегда были такие специфические отношения, то есть недо-дружба, Максим мог только себя, ведь это он постоянно подначивал её, оскорблял, задирал, а она реагировала чересчур ярко, чем только подогревала его чувства, но он хотя бы не позволял себе заходить слишком далеко. Самым ужасным его поступком на данным момент было то, что он месяц назад облапал её, как оголодавший псих, а после решил забыть о своих чувствах и поцеловался с Ариной Самсоновой. Придурок тот ещё.
— Ты часто говорил о девушке, которую любишь, — неловко прошептала Динара возле лица Макса, заставив того подпрыгнуть от неожиданности. Троицкий, удивлённо похлопав глазами, посмотрел девочке в глаза. Он не успел заметить, когда она оказалась так близко от его губ. Возникло ощущение, что он просто выпал из реальности на несколько минут, но даже это не объясняло того, почему Драгоций, стоя на коленях, практически упирается рукой в его плечо… и почему она выглядит такой грустной, но мечтательной. Почему ей так неудобно, что она мнёт край своей куртки… — Мне так нравилось слушать, — она слегка улыбнулась, мотнув головой и переведя взгляд на небо. Снова… Она снова расстроена… Троицкому показалось, что он действительно сходит с ума — Динара впервые так говорила с ним. Хотя… Когда-то в подобном ключе она издевалась над ним, но ему сейчас не хотелось думать о том, что Динка может просто шутить.
Максим всё-таки не сдержался и очень шумно сглотнул. Между ними с Диной было лишь несколько сантиметров, из-за чего его сердце предательски быстро стучало. А где-то на задворках сознания возник иррациональный страх того, что ещё немного, и Динара услышит этот сумасшедший грохот, доносящийся от него. Максим не понимал, почему она стоит так близко, почему не отстраняется, продолжая смотреть ему в глаза странным взглядом, но он был готов отдать что угодно за то, чтобы это мгновение длилось вечно. Лишь бы она не уходила, лишь бы не ненавидела его снова…
— После того, как ты однажды рассказал мне о девушке, — добавила Динара, так и продолжая стоять возле Максима, — мы ещё много об этом разговаривали. Ты говорил так красиво и с вдохновением. Мне нравилось, — она говорила так просто. Так нежно и ласково, почти убаюкивающе. Максим не мог поверить, что она не издевается, а говорит серьёзно. Даже моргнул несколько раз, чтобы удостовериться, но образ по-доброму улыбающейся Динары никуда не исчез — девочка продолжала смотреть куда-то вдаль, при этом улыбаясь.
— Дина, я… — именно в этот момент все слова вылетели из головы. А вместо привычной насмешки захотелось сказать что-то нежно, воздушное… И задушить это желание не представлялось возможным. Максим не мог выдавить из себя ни слова. Динара приподняла брови, кажется, слегка удивившись, но даже не скривилась, как делала это всегда. Её взгляд придал ему смелости, чтобы впервые в жизни сказать искренне, без притворства и ехидности: — Я… я каждый раз имел в виду тебя… — он неловко замолчал, затаив дыхание.
Динара опустила глаза, прикрыв их на секунду, улыбнувшись краешком губ, а потом снова взглянула на Максима, который хотел бы сразу смущённо отвести взгляд, но не смог — он ожидал совершенно не такой реакции. Какой-угодно, но не такой. Динара должна была взорваться, начать кричать, ударить его или просто свалить, но не смотреть так грустно и нежно одновременно.
— Я знаю, — просто ответила она и ткнула пальцем в его нос. Довольно аккуратно, после усмехнувшись. Парень изумился настолько, что не заметил, как его рот приоткрылся. Он не мог поверить, что Динара в курсе. Откуда? Где он вообще прокололся? И почему она так спокойно говорит об этом? Неужели хочет поиздеваться?.. Но мозг внезапно прошибла другая мысль: Динара не издевается! Она не против того, что он влюблён в неё… Но почему?
— Но откуда? — неестественно сипло спросил Максим, ошарашено глядя на Дину.
— Знаю и всё тут, — она оскалилась, пододвигаясь ближе, заставляя Максима сходить с ума. Парень приподнял голову, чтобы посмотреть Дине в глаза, но тут же опустил её, смутившись взгляда подруги.— Просто поцелуй меня, придурок, — огорошила она Троицкого окончательно. Динара хмыкнула, придвигаясь ближе и заставляя Макса невольно прижать её к себе. — Я уже замёрзла, — видя, что Максим лишь ошалело хлопает глазами в ответ на её просьбу и даже обнять её не пытается, Динара недовольно покачала головой, цокнула языком и просто подалась вперёд.
Где-то высоко послышались звуки взорвавшегося фейерверка, который взыграл на небе разноцветными искрами и красками, раскрасив волосы Динары в разные цвета и заставив Максима приоткрыть глаза. Парень моргнул и отстранился, тут же начав с особым усердием чесать затылок и пытаясь не смотреть на хитро улыбающуюся Дину.
— Ты… зачем это?.. — невнятно спросил Максим, а Динара приподняла левую бровь в недоумении.
— А сам не догадываешься? — усмехнулась она, откровенно забавляясь с его реакции. Максим поджал губы и покачал головой. Он чувствовал страх, неуверенность. Не мог поверить, что Динара вообще могла сотворить что-то подобное. Боже, она же сама поцеловала его! Вот только, зачем? В его голове было слишком много обрывочных фраз и слов, чтобы попытаться оформить их в полноценные мысли. — Не будь дураком, — хмыкнула Динара. Максим очень хотел поверить тому, что он нравится Динаре. Это была его давняя и очень глупая мечта. Он просто хотел верить, что сегодня она сбылась. Взгляд зелёных глаз парня стал менее неуверенным, наполнившись ехидностью. — Э-э нет, не смутишь меня, чёртова мишка Кала, — прошипела Динара и с заметным удовольствием заткнула уже собиравшегося пошло пошутить Максима поцелуем.
Она не знала, что именно сейчас, как и пару минут назад, в сердце Троицкого взорвался настоящий фейерверк, разбежавшись искрами по венам. Парень чувствовал, что ещё чуть-чуть и он совсем разомлеет от неловких прикосновений Дины к его щекам и шее. Когда его поцеловала Арина, она точно знала, что и как делать. Её движения должны были разогнать страсть, но вызвали у Максима лишь отвращение. А Динка… Она делала так, как подсказывало ей сердце, и от этой мысли Троицкому становилось неестественно жарко.
— М-да… обычно девушки жутко смущаются и отворачиваются. Но у нас, видимо, всё наоборот, — задумчиво констатировала Динара, когда отстранилась, но Максим видел, что её щёки тоже чуть покраснели. Сейчас она была ещё прекраснее, чем обычно. Такая милая и простая… Но даже в эту самую минуту она пыталась подколоть его. Заноза. Последняя мысль заставила Троицкого улыбнуться, но он тут же погрустнел.
Он вдруг вспомнил, что Динаре было абсолютно фиолетово на то, что он целовался с Самсоновой. Он тогда пытался объяснить Динке всё, но она просто проигнорировала его извинения, ей это было неважно — она переживала из-за родителей. Сказала, что ей всё равно на то, с кем он встречается, потому что ей просто нужна помощь. Одно воспоминание о том дне вызвало у Макса волну ненависти к себе. Обнимает любимую девушку, а вместо этого думает про какие-то глупости. Наверное, Дина либо пытается отомстить ему, либо действует просто из интереса.
— А если серьёзно… — прошептал Максим, разжав руки и заставив Динару удивлённо уставиться на него. — Зачем ты это сделала? — Он выглядел жутко разбито, неловко прикусывал губу и просто всем своим видом выражал крайнюю степень неуверенности. Динара могла возмутиться и свалить. Ей этого очень хотелось, но она впервые в жизни решила прислушаться к голосу сердца, а не гордости.
— Как это зачем? — делано удивилась она, отстранившись и заметив, что Максим разочарованно вздохнул и ссутулился ещё больше. — А ты зачем поцеловал меня в ответ? — не ответив на его вопрос, спросила она. Максим резко выдохнул. Вопрос Дины выбил воздух из его лёгких — парень прекрасно знал ответ. Поэтому слова вырвались неожиданно:
— Потому что я люблю тебя, — он чувствовал себя последним дураком, признаваясь вот так вот просто. Хотя удивлённые, но прищуренные глаза Динары того стоили. Динара издевательски развела руками, посмотрев куда-то в сторону.
— Я тебя тоже, кажется.
Макс просто глупо улыбнулся и, сжав руку Дины, посмотрел ей в глаза. Он выглядел так мило, так приторно сладко и так влюблённо, что Драгоций просто не могла ничего не сказать в ответ:
— Ой, да иди ты нахрен, — недовольно фыркнула она, пихая Максима в бок и опять, как обычно, сваливая от него как можно быстрее. Троицкий проследил за тем, как Дина спускается по ступеням и окончательно скрывается в доме, а потом завалился на спину прямо на холодную крышу и уставился в небо, беззвучно, но счастливо рассмеявшись.
Наверное, Новый Год на самом деле исполняет самые заветные мечты.