Обрывки жизни в Долине

      Была зима. Не просто зима, а снежная-метельная. Бараш сидел, конечно, дома, слушая завывания, вторящие стонам его собственного сердца, что было измучено отсутствием вдохновения. Пламя свечки на столе дрожало, словно готовое вот-вот сгинуть. Бараш взял особо неудачный черновик, в который он вложил всю душу и ничего не получил взамен, и начал его потихоньку сжигать, запивая свои страдания горячим чаем. Эта прекрасная минута предавания своим мукам прервалась. В дверь забарабанили. Что, неужели кто-то прибежал в такую погоду ради Бараша? Вместо неудовольствия барашку это польстило, он позволил войти.       Зря. Это был Крош, который начал отряхиваться от снега прямо в доме. Весь коврик у входа был мокрым, на полу собиралась лужица, на стол брызнули капли — мёртвые снежинки. Вот и пускай их после такого! Следом вошёл Ёжик, робко взглянул на беспорядок, устроенный Крошем, спросил: «Мы не помешали?» Ёжик хороший, он хотя бы думал, что творил.       Крош бесцеремонно прошагал вдоль всей комнаты влажными лапами, начал рыться в шкафах.       — Крош! Ты чего себе позволяешь? — наконец вмешался Бараш.       — А, слушай, у тебя рюкзака походного нет? — спросил тот. — Большого такого.       — У Кар-Карыча, наверно, есть, — пожал плечами барашек.       — Я говорил… — вздохнул себе под нос Ёжик. Но Бараш услышал. «Бедняга», — подумал он.       — Ладно, значит, к Карычу! — целеустремлённо воскликнул Крош, идя к выходу. Ёжик поплёлся за ним. — Стой-ка, — задумался кролик, — Бараш, а не хочешь с нами? Мы в горы идём. Испытывать себя на прочность.       Бараш хотел сказать: «Ну конечно же, нет!», потом взглянул на немного печального Ёжика и решился принять предложение.       Потом он не раз пожалел, но ради ежа…       — Лаванда, лаванда! — кричал Лосяш по рации. Это они в честь цвета шёрстки Бараша «Лавандой» назвались. Хоть что-то хорошее в этом премерзком походе.       Штормовое предупреждение. Отлично. Сейчас они втроём вернутся домой, и никому, особенно славному Ёжику, не придётся страдать.       Но Крош неразумен, он считал, что Лосяш слишком уж переживал. Это же круто, как раз самое то для их проверки!       Моральный дух этот лось, видите ли, подрывал! Он и так уже подорван, растоптан, извалян в грязи и похоронен на кладбище надежд и мечтаний о лучшем мире.       Бараш укрыл Ёжика под своим верным другом-зонтиком, на котором образовался уже целый сугроб. Вдвоём они адски мёрзли — хотя в аду вообще-то обычно горячо. Бараш был весь исколот холодом; его колючий друг, надо полагать, тоже. Они прижались друг к другу. Прикосновение чужого тела было сейчас как никогда необходимо. И хоть немного радовало: не приходилось всё-таки терпеть это кошмар в одиночку (сумасшедший Крош не считался).       Как только Крош объявил приятные новости, барашек с ежом ещё теснее съежились. Ой, не к добру это.       — Погода немножко ухудшается, — до безумия радостно воскликнул кролик. — Видимость почти нулевая!       В этот момент зонт, как бы сердясь на Кроша за то, что тот так сильно истязает хозяина, обрушил на него весь накопленный снег.       Ёжик вышел из-под зонта к кролику, что Барашу совсем не понравилось. Зачем он покидал укрытие?       — Извините, я иду домой. Предел лично моей прочности был испытан на прошлой стоянке, — заявил барашек, надеясь, что ёжик пойдёт за ним. Крош, однако же, не собирался его отпускать и поймал с помощью лассо. Бараш выпустил зонтик из копыт и от возмущения с бессилием даже не нашёлся, что сказать.       Крош и Ёжик втаскивали Бараша, привязанного к рации, на уступ. Барашек совсем размяк, но ему было немного приятно, что можно ничего не делать, просто висеть и подниматься на верёвке. Главное — закрыть глаза и вниз не смотреть. Страшно.       Ёжик, наконец, нашёл в себе силы противостоять тирании Кроша. Увы, его громкие речи только всё усугубили. Это вызвало сход лавины…       — Что там такое? — спросил Бараш, ещё не познавший ужаса.       — Вовремя проснулся, — улыбнулся Крош.       Это был кошмар. Ничего не ясно: лишь снег, снег… Несёт тебя куда-то, и ты ничего не понимаешь, падаешь, задеваешь кого-то, кажется, вот-вот во что-то врежешься…       Крош откопал их двоих в пещере. Бараш лежал, разглядывая светлое пятно неба через разлом где-то вверху. Рядом, слава богу, лежал Ёжик. Вроде целый и невредимый… А сам-то Бараш как? Сил не было проверить…       Отчего-то до сих пор бодрый Крош (бесит!) помог им подняться, обрисовал общую картину — да, таки не повредили себе ничего. А ещё всё очень плохо, и они могут не выжить в ледяной расщелине без пищи… То есть для Кроша-то это наоборот, звучало очень позитивно.       — Мне нужен отдых и горячий чай! — запротестовал Бараш. — Больше мне ничего не нужно.       — Тёплая постель… — уточняюще добавил Ёжик.       — Согласен, — улыбнулся ему Бараш. Как же они понимали друг друга… Они снова повалились на снег как один, не сговариваясь. Крош принялся трясти друзей, но оба не отвечали ему. Может, Крошу так наскучит к ним прикапываться?       Голос разума — точнее, Лосяша, ещё одного адекватного (против безумия Кроша явно надо было бороться даже не вдвоём, а втроём) — прозвучал по рации. Барашек и ёж тут же вскочили.       — Земле… что? Землетрясение? Где, здесь? Серьёзно, что ли? — вопрошал Крош.       Барашу тоже очень хотелось бы надеяться, что это шутка, но станет ли Лосяш шутить в такой опасной ситуации?       — Друзья, у меня приятные новости, — подрагивающим голосом сказал Крош. Наконец-то и он понял, что эти его испытания ужасны! Увы, уже поздно…       Не, отбой. Всё равно кролик веселился, пока Ёжик с Барашем в страхе убегали от падающих глыб льда. Их вдвоём зажало в ущелье, потом все выскочили и покатились по скользкой горке, и вот уже Ёжик чуть не упал в реку лавы. Бараш собрался с силами и схватил за лапу Кроша, который, в свою очередь, успел поймать ежа. Еле-еле барашек вытаскивал друзей, а кролик всё болтал о какой-то своей ерунде, полезнейшем опыте… Мерзкий Крош.       Тут лёд позади Бараша откололся и свалился в лаву. Сами друзья тоже начали проваливаться. Близился конец.       — Если мы выживем, нам будет всё нипочём, — продолжал расписывать перспективы Крош. В такой-то момент…       — А если нет? — спросил Ёжик, чувствуя, что этот-то исход более вероятен.       — Давайте о скучном сейчас говорить не будем, — продолжать не унывать Крош.       — У нас времени осталось только на то, чтобы сказать друг другу последние слова, — произнёс Бараш, глядя в пустоту. Взял Ёжика за лапку. Несмотря на все ужасы, он был очень благодарен этому замечательному ежу за последнее время, проведённое вместе.       На самом деле, Бараш тоже старался отгонять от себя мысли о смерти. Просто и надеяться на спасение тоже перестал.       — Как вы всё-таки с Ёжиком любите нагнетать ситуацию, — не сдавался Крош.       А дальше… их просто выкинуло куда-то. Вот она какая, погибель… Напоминает полёт… И пахнет дымом. Похоже, в аду всё же горячо.       — К трудностям надо относиться легче! — донёсся откуда-то голос Кроша. Тьфу ты, и на том свете не отстаёт. — Ёлки-иголки, настоящий вулкан!..       Бараш шлёпнулся на что-то, отскочил, потом в последний раз упал. Снег! Это был снег! И Крош что-то про вулкан говорил… Неужели… неужели они ещё живы?       И милый Ёжик здесь. Похоже, впрямь живы. Лежат вниз головой, пока Крош где-то скачет.       — Ёжик, — обратился к нему Бараш. — Мы теперь знаем, что нас не так-то просто укокошить…       Они поговорили о том, что пережили сегодня.       — Главное знать не свой характер, а характер друга!       — И успеть сделать выводы.       — Или ноги…       Так они вдвоём убежали от Кроша с его «приятными» новостями. От этого дыма и ушастого тирана. Чтобы вместе отдыхать от пережитого, забыть его, как страшный кошмар. Всё-таки кое-что Бараш понял — не другом Кроша, а другом самого Бараша должен быть Ёжик. Вот в чём истинное счастье…