Обрывки жизни в Долине

      Лосяш был совершенно разбит. Он не верил, что Кар-Карыч, с которым они так много проводили времени вместе — иногда за спорами, иногда за игрой в домино, слушая музыку и обсуждая прочитанное в газетах, — не захочет стать для Лосяша кем-то ещё более близким. Но, увы, это было так, и поделать с этим лось ничего не мог, хотя, кажется, ни один фундаментальный закон этого не запрещал. Разве что попробовать снова, ну или хотя бы… хотя бы предложить ему вместе поучаствовать в гонках по пустыне.       Решившись на это, Лосяш собрался с силами и поспешил к ворону домой — делать предложение.       — Прости, дружище, я уже договорился с Совуньей, — с досадой ответил Карыч.       — Но, но… Как же я? Я разработал для машины уникальную систему, она, она… точно позволит нам выиграть! Не упускайте такой шанс!       — Спасибо, но мы, пожалуй, и сами справимся. Наша машина уже готова. Удачи тебе, — уже почти прощался Кар-Карыч.       — Прошу вас, не говорите этого! — заклинал Лосяш. — Вы потом себе этого не простите!       — Послушай, Лосяш, — уже сердито заговорил ворон. — Пути назад уже нет, я сделал свой выбор. Думаю, ты тоже найдёшь себе подходящего напарника. А теперь иди.       — Но… Ах! — возмущённо воскликнул Лосяш и покинул домик.       Жестокий Карыч не внял его мольбам. Пусть же теперь поплатится за это!       — Опять чего-то накрутил-навертел? Ну ладно, главное, шоб машина была рабочая, а эти свои финтифлюшки… как-нибудь сам.       Хоть Копатыч не отказал. Есть ещё в Долине порядочные животные.       Настал день Гонок. Лосяш был переполнен яростью и волей к победе. Копатыч держался бодро и полностью разделял его рвение. Приехав на старт, Лосяш тут же начал искать взглядом Карыча с Совуньей. Их средство передвижения было просто смешно. Совунья, видно, настолько зарылась в кухонные дела, что притащила с собой плиту и даже чайник — ну вот куда он ей здесь?! А Карыч развалился в ванне с водой. Ничего себе, ну да он всегда любил удобства, может, так будет не слишком жарко…       Также стоило оглядеть других соперников. Мало обогнать Карыча — нужно ещё и прийти первым! Нюша и Бараш притащились на каком-то тихоходном велосипеде. Вот уж кто пришёл, кажется, на свидание, а не на гонки. Крош и Ёжик же, по расчётам, при первом же удобном случае должны были врезаться в кактус.       — Главный фаворит сходит с дистанция, — доносится голос Пина. Ну вот, он же говорил!       Лосяш и Копатыч тем временем ловко преодолевают гору песка, обгоняя Совунью и Карыча, додумавшихся кипятить чайник и не догадавшихся о том, как справиться с препятствием.       — Укуси меня пчела, они нас обходят! — жалуется Копатыч, когда соперники снова их обгоняют. Лосяшу есть чем ответить.       — Трансформируюсь! — кричит он и почему-то представляет себя превращающимся в фею-бабочку.       Карыч и Совунья потеряли свои плиту и ванну. Лосяш и Копатыч распевали на радостях: «Мы победители, мы чемпионы, ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!» Для Копатыча это был просто выигрыш в гонке, для Лосяша — в жизни. Он понял, что и без Карыча может свернуть горы и взлететь до самых небес.       Кажется, они сделали это в буквальном смысле. Но увы, бабочками они с Копатычем не были. Их ждало неминуемое падение…       Лосяш почувствовал самую дикую боль в своей жизни и произнёс: «Это финиш…» Но нет, хочется кричать вовсе не оттого, что он угодил в кактусы. Это было осознание того, что он ничего не смог, ничего не добился. Точнее, почти сделал это, но сам же всё сломал. Лосяш был никчёмнейшим существом на свете.       Даже Карычу, этому дураку Карычу, выбравшему зацикленную на домашних делах Совунью, такое ничтожество было не нужно.