Цена свободы

Спустя год.       Настал долгожданный день освобождения. Этим утром светило яркое солнце, явно символизируя сопутствующую удачу.       Тилль с задумчивым видом сидел за столом и впервые не мог подобрать слова. Он вспоминал, как ему одобрили условно — досрочное освобождение. На суде он несколько раз заверил судей, что давным — давно раскаялся в своих деяниях.       Он был безумно счастлив, когда в день суда увидел стоящую в дверях Элизабет, которая за этот год стала для него поддержкой и опорой, не смотря на то, что их разделяли стены тюрьмы. Конечно, он чувствовал стыд от того, что не может помочь ей физически или материально, но по решению суда оставалось потерпеть всего лишь год. И этот год оказался чертовски долгим.       Оглядев исподлобья собравшихся ребят за столом, Тилль почесал затылок и неуверенно осмотрелся по сторонам. Ему становилось неуютно. Из всех грустил больше Рихард, потому что ему придётся взвалить все проблемы на себя и стать опорой для других. Все молчали, как будто происходило что-то необычное, но Пауль, как самый оптимистичный из всех присутствующих, решил разбавить атмосферу. — Народ, чего с такими минами кислыми сидим? Радоваться надо, что кто-то из нас выходит! — На Ландерса сразу же обратили внимание, подняв головы. Он встал и, склонившись рядом с Тиллем, оперся руками на стол, поставив колено на скамью. — Правда, я очень рад, Тилль. Ты так долго этого ждал! Как ощущения, а, братишка? — Он легонько толкнул его в плечо. — Честно, я в растерянности. — Мужчина вздохнул и чуть отодвинулся от Ландерса, потому что от него становилось жарко. — Вообще не знаю, что буду делать на свободе. Мысли, несомненно, есть, но всегда легче сказать, чем сделать. — Просто наслаждайся жизнью. — Сидящий сбоку от Тилля, Оливер, положил руку ему на плечо. Тилль хмыкнул, потому что с утра пораньше к нему хотели прикоснуться все, но он понимал, что люди хотят просто попрощаться и пожелать удачи. — За меня там тоже понаслаждайся. — Кристоф, под смешки парней, мечтательно закрыл глаза. — Обязательно, Кристоф. — Усмехнулся Тилль, переводя взгляд на молчаливого Рихарда. Страшно было оставлять его, потому что в последнее время Круспе снова уходит в себя, будто бы и не рад тому, что сам скоро увидит свободу. — Ладно, ребят, мне надо ещё шмотки свои забрать, но прежде, чем я покину это место, я хочу вам сказать, чтобы вы присматривали друг за другом. Дух братства — это самое главное. Я рад, что мы смогли преодолеть все свои страхи, где-то исправили ошибки и понесли наказание. Меня это закалило, поменяло полностью, и я всем сердцем желаю вам набраться терпения и выйти отсюда живыми, потому что вы, ребята, мои лучшие друзья, и я безумно буду по вам скучать. Вряд ли меня пустят к вам на свидания… — Хорошая речь, я бы выпил за это. — Рихард впервые за этот промежуток времени заговорил. Он мягко улыбнулся и подмигнул Линдеманну. Тилль выдохнул, потому что думал, что прощание с Рихардом пройдёт намного сложнее, так как Круспе сидел сгорбившись и будто бы находился где-то в параллельной вселенной, не реагируя ни на кого, даже на муху, кружившую то над ним, то над другими. — Ну, тогда вперёд! Сдавай этот балахон к чёртовой бабушке и бегом навстречу порядочной жизни! — Воодушевленно продолжал Пауль, разводя руками. Тилль кивнул, краем глаза заметил, что его уже ожидает охрана, топчась на пороге столовой, и поднялся. — Теперь мне точно пора. — Он хотел уйти, как можно скорее, чтобы больше не видеть их взглядов и улыбок. — Не глупите. — Улыбнувшись, Тилль мягко провел рукой по плечу Оливера, обошёл стороной Пауля, и, сопровождаемый взглядами в спину, торопливо покинул столовую. За ним закрылась дверь, и он вздрогнул, но не обернулся…       У ворот Тилля должна была встречать Элизабет. От ожидания у него тряслись руки, отчего даже шелестели бумаги, которые он держал. Он прикрыл глаза на секунду, пытаясь утихомирить внутреннюю бурю. Его затаскали по каким-то немыслимым кабинетам, где везде нужно было оставить свой «автограф» — как с ухмылкой говорил Уоллес. И для чего все это надо, одному Богу известно.       Нервотрепка продолжалась ещё час, так как тех, кого освободили с каждым часом становилось все больше, и вскоре возле самого последнего кабинета, где должны были отдать личные вещи, которые нельзя было использовать во время отбывания срока, собралась толпа. Тилль, глядя на сборище уголовников, галдящих, будто галки, закатил глаза. С ними категорически не хотелось связываться, хотя они прекрасно знали, кто он, и лишний раз не поворачивались в его сторону. — Отсидел там, теперь и здесь сиди… — С иронией прошептал он и оперся на стену, устремив взгляд на обшарпанные часы, показывающие ровно два часа дня. Час назад он уже должен был отсюда выйти, но всякая гадость понапридумывала законов и радуется, что держит уголовников на долбанный час дольше.       С горем пополам, Линдеманн покинул эту паршивую тюрьму. Ощущение свободы пришло не сразу. Казалось, что сейчас он снова увидит тот самый автобус, который отвезёт его в парк, услышит командирский голос конвоира и втиснется в шеренгу между Рихардом и кем-нибудь ещё.       Его сопровождал ветерок. Солнце, ранее гревшее землю, спряталось за набежавшие тучки. Он услышал, как за ним громко закрылись ворота, что-то где-то привычно запищало, а затем заткнулось. Улыбнувшись, Тилль уставился вдаль и не мог поверить, что он может пойти куда угодно, даже в тот самый лес, находящийся на горизонте. И никто ему не запретит и не шарахнет током. — Тилль, — Сзади к нему подошла Элизабет и обняла со спины. — Неужели мы дождались? — В этот момент у Тилля в голове все перемешалось. Что-то будто бы взорвалось, и на глаза выступили слезы, но он стойко подавил все в себе и, шмыгнув носом, повернулся к Бетти. Казалось бы, ее счастливая улыбка озарила все вокруг. — Не знаю, Бетти. Я не верю, что я стою здесь, с тобой. А вдруг это все иллюзия? — Он счастливо усмехнулся и взял девушку за руки, как бы проверяя реальность это или нет, а затем потянулся к ней, чтобы поцеловать. — Всё реально, не беспокойся. — Она прижалась к его груди. — Пошли отсюда скорее. Здесь мне не по себе.       Тилль обнял её за талию, и они вдвоём направились к такси, на котором приехала Элизабет. Наверное, таксист сдерет с них двойную плату за ожидание, но им было плевать.       Ища жёлтый автомобиль с нужным номером, среди десятка одинаковых машин, Тилль зацепился взглядом за высокого худощавого мужчину, стоящего к нему спиной возле чёрного джипа. Его светлые волосы развивались на ветру, и над ним кружил сигаретный дым. Со спины он напоминал Тиллю погибшего Флаке.       Холод начинал обволакивать тело Тилля. — Всё хорошо, Тилль? — Элизабет обеспокоенно посмотрела на его тревожное лицо. — Думаю, да. — Линдеманн смотрел сквозь неё на этого мужчину, пытаясь разглядеть его получше. Он ждал, пока тот развернётся или хотя бы повернётся к нему боком. — Я хочу покурить. — Тилль слегка сжал руку Бетти и остановился. Элизабет чувствовала, как его настроение поменялось, и в голубых глазах появилась неуверенность. Она молча кивнула и достала из сумки закрытую пачку сигарет, которую купила специально для него. Тилль курил и в упор смотрел на интересующий его субъект. Человек вмиг обернулся, будто почувствовав, как кто-то буравит ему спину взглядом.       Линдеманн застыл и выронил изо рта сигарету. Элизабет удивлённо на него посмотрела, но ничего не сказала и перевела взгляд туда, куда смотрел Тилль. Его глаза широко распахнулись, и в голове безумно что-то загудело. Тело стало леденеть, жуткий ком страха подступил к горлу. Тилль от неожиданности дёрнулся, когда мужчина помахал ему рукой, и сорвался с места, несясь к нему.       Элизабет стояла в шоке и оперлась рукой на капот рядом стоящей машины, наблюдая за своим мужчиной. Она не знала, кто этот человек, потому что у Тилля не было никого, кто мог бы его встретить.       Тилль затормозил в паре сантиметров от мужчины. Он, шумно дыша, оглядывал его лицо, не веря своим глазам. — Кристиан… Какого черта? Я думал… Я все это время думал, что ты, блять, мёртв! Я… — Линдеманн находился в безумном состоянии. Сердце колотилось, как бешеное. Ему казалось, что земля вот-вот уйдёт из-под ног, и он провалится куда-то в пропасть. Тилль зажмурил глаза, думая, что это всего лишь воображение, но Флаке оказался настоящим, потому что не может его искренняя теплая улыбка быть миражом. Эти волосы, небрежно спадавшие на его лицо, тоже не могут быть миражом, также как, и запах его одеколона, который он никогда не забывал. Тилль хотел сказать что-то ещё, но Кристиан обхватил его руками и прижал к себе. — Замолчи, придурок. Никто ещё не смог убить Флаке Лоренца. Мне жаль, что… Что я не смог раньше дать вам о себе знать… Мне было тяжело. — Флаке тихо всхлипывал. Слишком тяжело было осознавать, что он вернулся в этот город, что он снова увидел того, кто был ему одним из близких людей, но самым тяжёлым было принять то, что увидев кого-то из своих, все забытое ранее, вновь предстанет перед глазами, хочешь ли ты этого или нет. Сейчас так и происходило, но Тилль не подозревал об этом, и Флаке поклялся себе ещё давно, что никогда первым не начнёт разговор о том, что было. — Крис… Кристиан, как это возможно? — Тилль все ещё не мог перестать обнимать друга, но все же отпрянул от него, чтобы посмотреть ему в глаза. Увидев, что Флаке плакал, он растянулся в улыбке и похлопал его по плечу. Знал бы Крис, что он хотел рыдать, как девчонка, но так как здесь Элизабет, он сдерживался изо всех сил… Тилль повернул голову в её сторону и показал класс, чтобы она не переживала. — Твоя девушка? Черт, Линдеманн, тебе всегда везло больше всех. — Флаке усмехнулся, потёр глаза и надел очки, ранее висевшие на воротнике рубашки. — Знаю, я должен тебе многое рассказать и объяснить, но не думаю, что сейчас подходящий момент. Главное, что я здесь, и мне удалось найти тебя, хотя это было не так сложно, но все же… — Ты мне только скажи о том, как ты выбрался. — Через окно, Тилль. В туалете было окно, а на тот момент, я был худее. Упал в кусты, сломал руку, но это того стоило. — Флаке загадочно улыбнулся. Этот парень всегда был самым изворотливым, и эта юркость спасла его в самый подходящий момент. — А говоришь, что я самый везучий. — Усмехнулся Линдеманн. — Кстати, как ребята? Все живы, я надеюсь. — В его голове Тилль уловил беспокойство, поэтому тепло улыбнулся. — И ещё одна вещь. Может, ты не вспомнишь, но Паулю на День Рождения пришла посылка. Её прислал я. — А мы-то голову ломали! Вот ты хитрый! — Воскликнул Тилль, разводя руками. Флаке заразительно засмеялся над его реакцией, потому что примерно представлял, что Тилль так и скажет. — Тилль, твоя девушка идёт к нам. И, похоже, она не довольна, что мы здесь торчим. — Лоренц виновато поджал губы, а Линдеманн обернулся и пошёл навстречу Элизабет.       Он познакомил её с Кристианом, и тот предложил подвезти их до дома. Элизабет сначала скептически отнеслась к Флаке, потому что Тилль и он были на своей волне и общались о том, что она никогда не слышала. Однако, Тилль ей все пояснял, чтобы она не пугалась кое — каких подробностей их дружбы. В целом, ей было комфортно, особенно, когда чувствовала, как Тилль сжимает её руку.