Мы

POV Аня. Каждый день пытаюсь уложить в голове то, что я узнала от Джи Ёна, я не хочу видеть их обоих сейчас. Как можно было промолчать, я была бы готова к такому повороту, но он промолчал. Я видела, что он нервничает перед зачислением, но не рассказал. Он мне не доверяет, считает маленькой девочкой для их «взрослых» игр. Хочется позвонить и все высказать, устроить скандал. Кому только от этого станет легче? Топа я и так уже почти два месяца не видела, только читаю в интернете статьи о том, что он натворил. Бесит!! Как можно было так лохануться!!! Чёрт!!! Но ведь это было один раз, и он взрослый человек, он не убил и не ограбил. Но скандал разгорелся нешуточный, его служба в армии, да и вся карьера может рухнуть из-за одного вечера под кайфом. Стараюсь привести свои эмоции в какой-то ритм, но даже работа над открытием школы никак не может вытеснить все мысли и чувства. Да и мое состояние наводит меня на очень неутешительные, в данный момент, мысли. Я боюсь делать анализы и идти в больницу. Я плачу каждый вечер из-за него и не могу злиться, как следует, а стоило бы, но я всецело на его стороне и готова в любой момент кричать на каждом углу, что да, он виноват, но это же не смертельно!! Каждый день я бесцельно брожу по городу, вокруг буйствует лето, сочная зелень на всех деревьях, цветы и запахи лета, палящее солнце, люди в легких платьях и коротких шортах. Даже школьники не так удрученно идут со школ. Только я во всем черном и мне холодно, я почти не ем и не сплю. В школе уже отделали стены, все огромные фотографии отпечатали, зеркала висят на своих местах, панорамные окна тоже почти все установили. Мне постоянно поступают звонки от потенциальных учеников. И это не дети, а подростки, которые хотят вживую увидеть человека, танцевавшего на одной сцене с Рейном и Биг Бенг, я совсем не против. В наушниках прерывается музыка – входящий вызов. Рейн. - Алло, оппа, привет! – я не скрываю свое состояние перед ним, да и зачем. «Привет, как ты? В больнице была? В школе как движется?» - В больнице нет, в школе да. Все покрашено, постеры готовы. Звонили человек тридцать, всех разбила на две группы, думаю, скоро уже можно будет начать. – говорю ровно, как автоответчик, может он отвлечется от больницы. «Ань! Твоюж налево! Мне самому тебя отвезти к врачу? Или как? Ты понимаешь, если твои мысли подтвердятся, тебе нужно будет думать о совсем другом» - Пи злится, но говорит ровно, как с больным ребенком. - Джи Хунаааа, обещаю, что как только все сделают в школе, то я все проверю. – меня трясет даже от мысли о результатах. «Ань, послезавтра фотосет со мной и танцорами, для афиш и, если хочешь, повесишь у себя. Сегодня давай домой, отсыпайся, не волнуйся, все будет хорошо.» Рейн не дожидается моего ответа и кладет трубку. Захожу в супермаркет, бесцельно брожу по рядам и задумчиво вслушиваюсь в музыку в ушах. Знаю все песни в плейлисте наизусть, но не меняю его. Пусть лучше буду мысленно подпевать, тогда и мыслей особых не будет. Охранник Топа ходит за мной, как тень, он привык ко мне, а я к нему. Даже не пытаюсь с ним разговаривать, нет сил. В машине темно и тихо, я против музыки в колонках, зато вот в уши бьют биты. Дома никого нет. Кира в магазине Дракона, она погрязла в дизайне и в самом Джи Ди. Джи Ён практически каждый вечер дежурит у Топа дома, следит за мной и за Кирой. Он тоскливо вздыхает, глядя на нее, а когда смотрит на меня – сжимает кулаки. Я всегда молча сижу на диване, укутавшись в один из свитшотов Сын Хена, иногда бесцельно щелкаю по каналам. Понимаю, что накручиваю себе, но сейчас мне как никогда нужен он, поэтому его толстовки одна за другой греют меня. Кира с Джиди всегда рядом, они не требуют участия в их разговорах. Если Киры нет дома, то Дракон работает над своим альбомом, иногда включая мне сочиненные мелодии. Ему не хватает Топа, его дельных предложений по поводу каждого трека. Я же каждый вечер ложусь в пустую постель и забываюсь тревожным сном, мне снятся кошмары. Посреди ночи просыпаюсь со слезами на глазах, смотрю на телефон, там пусто, яркий экран новомодного смартфона холодно и отстраненно режет и без того уставшие глаза. На дисплее наша селфи, мы лежим на кровати, у нас умильные заячьи уши из снапчата, смотрю на Сын Хена и хочется плакать. - Табби….. – сажусь, подгибая колени к подбородку, и в очередной раз лью слезы. Хочу, чтобы ты хоть смску прислал, ты оберегаешь меня всеми возможными способами, не дай бог, кто узнает о нас с тобой. Еще раз смотрю на дисплей 6.06.17……02:45…… Что-то не дает мне покоя, что-то случилось, сердце бешено колотится, и ладони потеют, пытаюсь разблокировать телефон и вскрикиваю от внезапного звонка……на дисплее светится улыбающееся фото Джи…..Он же на закрытой вечеринке, должен приехать только под утро, а к нам только вечером. Ничего не понимаю, но отвечаю на звонок. - Алло…. – голос не слушается, и руки дрожат, Джи Ён никогда мне не звонил так поздно, только пару раз будил нас звонками Сын Хену. - Ань…только не волнуйся….но хён попал в больницу….он…. – голос мужчины срывается, и он слишком тщательно подбирает слова. - ЧТО С НИМ? – впервые ору на певца – Где он? – вскакиваю с кровати и бегу в гардеробную. - В больнице женского университета, завтра утром приезжай, он все равно спит, утром я заеду и заберу тебя…. - Нет!! – я говорю тихо, но четко. Отключаюсь и роюсь в вещах. Выхватываю клетчатое платье-рубашку, у нее длинные рукава, ну и плевать. На все плевать. Что с ним? Почему он спит, если его только привезли. Кто привез? И почему Джи тут же позвонил? Раз все не так плохо? Нет времени на линзы, выдергиваю из ящика одну пару очков и водружаю на нос, раздираю расческой волосы, хватаю с полки рюкзак и кидаю в него что попало, главное паспорт и ключи. - Ань, я не пущу тебя… - дергаюсь от голоса Киры, она стоит в дверном проеме и держит в руках телефон. - Джи Ён звонил, да? Тут он мне не указ! – я еле сдерживаю слезы, неужели вы все не понимаете, что он там один, что его мама там одна. - Тогда я еду с тобой! - безапелляционно заявляет подруга. - Ок. Беру ключи от своей машины. Я давно не садилась за руль. Сейчас даже нет страха дороги. Только страх не успеть. Не увидеть. Не понять, что произошло. Мы мчим по ночным улицам Сеула, небо уже начинает светлеть. Больница. Парковка. Двери. Коридор. Эскалатор. Еще один коридор. В ярком свете больничных ламп фигуры охранников кажутся сюрреалистичными. Иду по коридору, срываясь на бег, и натыкаюсь на руки охраны. - Пустите!!!! – ору на весь коридор. В голове одна мысль, лишь бы увидеть его. - Папарацци запрещено, только члены семьи. – отстраненный голос верзилы выводит из себя. - ПУСТИ!!! – еще раз безуспешно дергаюсь и пытаюсь разжать железную хватку. В этот момент дверь одной из палат открывается и выходит Джи Ён, он одет совершенно не по случаю, в дорогущем костюме и лакированных ботинках, значит, его выдернули прям с мероприятия. - Пусти ее… - властно командует мужчина. На негнущихся ногах подхожу к певцу, его красные припухшие глаза говорят красочнее слов. От него пахнет сигаретами, пытался заглушить новости о друге? Молча и не моргая смотрю в его подкрашенные глаза и жду. В его взгляде читается злость и боль, переживание и желание действовать. - Он без сознания. – в груди что-то обрывается и образуется пустота, дышать тяжело. - Как это без сознания….. – слезы душат. - Ань, тшшш – тонкие руки певца обхватывают мои плечи и притягивают к себе, стою в объятиях друга и содрогаюсь от слез, Джи шепотом рассказывает о том, что Табби выписали успокоительное. Он вечером пошел в казарму и выпил их…..только вот переборщил с дозировкой и количеством таблеток. У него должна была быть увольнительная через четыре дня, мы должны были увидеться, я должна была его обнять и поцеловать, теперь этого не будет, а будет неизвестно что. Хватаюсь за Джи Ёна и пытаюсь сладить со своими эмоциями. Я сойду с ума. - Сейчас он в коме, в палате интенсивной терапии, врачи пока не могут ничего сказать, но он проснется….. – голос певца, в который раз, срывается и он замолкает. - Джи…. –гнусавлю от слез – ….пусти меня в палату, я не смогу уехать домой. Киру надо отправить отсюда и вообще... – умоляюще смотрю на певца и надеюсь, что он меня послушает. - Все сделаем – Джи Ён переводит взгляд на, молчавшую все это время, Киру и криво улыбается. – Привет, принцесса. - Привет, оппа – еле слышно говорит Кира. Отпускаю друга из объятий и киваю головой в сторону палаты и инстинктивно кладу руку на живот. Меня тошнит, и голова кружится. Перед светлой дверью вдыхаю и выдыхаю. С тихим щелчком палата открывается. После яркого света коридора тут слишком темно, горит один ночник, обвожу глазами комнату. Прямо передо мной белый диван, на нем сидит госпожа Чхве, кланяюсь ей полным поклоном. Она устало и вымученно улыбается в ответ и переводит взгляд на больничную кровать. Шмыгаю носом и поворачиваю голову. На широкой кровати лежишь ты. Черные волосы выделяются на белой подушке, почему то именно это бросилось мне в глаза, замечаю многочисленные приборы и трубки, на лице у тебя кислородная маска….ты сам не дышишь….закрываю рот рукой…чтобы не кричать….глаза заволакивают слезы….смаргиваю их и подхожу ближе. В руке катетер от капельницы, на пальце пульсоксиметр, белая с синими логотипами больничная пижама. Перевожу взгляд на твое лицо, темные круги под глазами, длинные ресницы подрагивают….наверное, тебе что-то снится. Стою и не решаюсь даже взять за руку…ты кажешься таким хрупким и сломленным….словно мои действия причинят еще больше боли. Шмыгаю носом и вытираю слезы. - Госпожа Чхве, он ведь проснется завтра? – с надеждой смотрю на женщину. - Никто не знает, очнется ли он…. – это удар ниже пояса, дыра в груди становится еще больше, еще чернее, облокачиваюсь на спинку кровати и умоляюще смотрю на нее, тошнота уже невыносима, постоянно сглатываю, пытаясь прогнать это чувство –….. врачи говорят, что может быть от недостатка кислорода поврежден мозг и как его организм справится никто не знает, все возможные анализы взяли, процедуры провели…остается только ждать. -Ждать….. – в голове что-то шумит и расплывается картинка, усилием воли держусь на поверхности сознания. Я должна быть здесь с ним, понимание его поступка накатывает как цунами. Он переборщил с транквилизаторами, они переборщили с травлей, все переборщили. Только вот страдает он один и лежит тут как сломанная кукла. Когда он пел и дурачился на сцене, все были в восторге, а стоило лишь оступиться, тут же попытались разорвать на трофеи. - Он сильный и обязательно очнется…. – выдавливаю из себя и стираю очередные слезы. Сажусь на край кровати и беру его ладонь в свою. По всему телу разбегаются мурашки, ты не касался меня так долго, я не держала тебя за руку так долго, последний раз, когда ты был в увольнительной мы не отходили друг от друга ни на шаг. Вспоминаю твою улыбку, твой смех, твои глаза….черные как ночь….откроешь ли ты их снова. Нет!!! Ты очнешься, вот выспишься, как следует, и очнешься!! На секунду представляю то, что тебя нет и я одна. Вдруг! Я все таки….не могу даже в голове озвучить это слово. Нет! Не может быть! Это все от нервов! И тошнота, и отсутствие аппетита, а еще постоянное чувство тревоги и ожидание чего-то. Как на краю пропасти! Слышу, как кто-то вошел в палату, по запаху сигарет понимаю, что это Джи и Кира. Поворачиваю голову к ним и вымученно улыбаюсь. Они как-то странно жмутся друг к другу, Кира прячет глаза, Джи Ён наоборот с вызовом смотрит на меня. Пожимаю плечами – да знаю я все про вас. Вы всегда вместе, как два магнита, он тянется к подруге, а она к нему, но стесняется его популярности и разницы в возрасте. -Госпожа Чхве, Ань, Кир, давайте я отвезу вас домой, утром все решится, сейчас тут бесполезно сидеть, он спит. – Джи Ён впервые не командует, а предлагает свою помощь. - Джи Ёна, ты прав, давайте домой, Аня, тебе нужны будут силы, нам всем они будут нужны. – мама Табби говорит тихо и как-то словно издалека. Женщина встает с дивана и подходит к друзьям. Я же снова паникую. - Я не поеду… - не отрываясь, смотрю на Топа и жду, что он в любую секунду откроет глаза. -….я все равно не усну, что мне сидеть в темноте дома и ждать неизвестности. - Аня, ты хочешь угробить себя? – Кира почему-то переходит на русский, я резко разворачиваю в ее сторону голову. - О чем ты?! – так странно говорить на родном языке при других. Замечаю замешательство и любопытство на лицах Джи Ди и мамы Сын Хена. - Ты второй месяц увядаешь, ты худее меня сейчас, ты не ешь, почти не спишь. Он очнется, только вот ты нужна ему сильная и, хотя бы, выспавшаяся. - Я не поеду сегодня никуда, что вы с Джи Ёном заладили, я хочу быть здесь и точка. - Ань, пожалуйста. – слышу слезы в голосе подруги. - Кир, нет, я не смогу уехать. Оппа, отвези их, пожалуйста, домой! – перехожу на корейский и умоляюще смотрю на певца. – Госпожа Чхве, езжайте тоже, Вы тут уже давно, я посижу с ним, а Вы приедете завтра. Джи Ён раздраженно вздыхает и открывает дверь перед женщинами. - Джи! – поддаюсь порыву и решаюсь рассказать ему свои мысли. - Да! – раздражение в голосе сменяется любопытством и надеждой. - Останься на минуту, пожалуйста. – Ловлю удивленный взгляд подруги и качаю головой из стороны в сторону. Кира плотно закрывает дверь. - Что ты хотела сказать? – мужчина устало ослабляет галстук. - Пойдем на диван. Я не знаю, может я и не права. Но…. – собираю всю смелость в кулак. - …..мне кажется, что я беременна. - Бл…… - с тихим стоном Джи Ён обхватывает голову и ставит локти на колени. – Как, Ань, ну как? Вы оба как дети, ей богу!! Ты тест делала? - Еще нет, но меня постоянно тошнит, ну и….второй месяц задержка. Возможно, это все нервы, и я накручиваю себе. Интуиция говорит обратное. – странно, но слез нет, толи от того, что наконец то с кем-то поделилась, толи просто уже нет их. - Когда вы умудрились? – Джи Ён заламывает бровь – Вы что…. - Джи!! – у меня даже щеки краснеют – Мы всегда были осторожны. Только не в последнюю его увольнительную. Мы тогда вообще не соображали адекватно. Сам же знаешь, до этого не виделись сколько…. -Знаю...завтра делаешь тест и, если что, едем к врачу. Я пока не знаю, как быть с тем, во что вы оба вляпались. – Джи Ён берет мои ладони в свои и мягко сжимает. - Только Кире ничего не говори пока. – я боюсь. Пока Джи Ди не озвучил наше положение, я убеждала себя, что не все так катастрофично. - Естественно. Кто еще об этом знает? Ну, кроме меня, и вон – Джи кивает головой в сторону кровати – новоиспеченного отца? - Только Рейн, он гонит в больницу. – слова про отцовство ранили в самое сердце, там теперь не просто дыра, а пульсирующая боль. - Хорошо. – мужчина встает и тянет за собой, обнимает коротко и крепко. Мы остаемся одни, придвигаю стул ближе к кровати. Сажусь и беру твои пальцы в свои. Не знаю, сколько я так сижу, я плачу почти не переставая, все напряжение этих недель отпускает меня с этими слезами. Я почти точно уверена в своем положении, ты не сможешь признать этого ребенка и женится на мне. Тебе тогда придется отказаться от своей привычной жизни и музыки. Я не смогу поставить тебя перед этим выбором. Если я правда в положении, то, как только ты очнешься и придешь в стабильное состояние, уеду. К родителям в Амстердам. Что будет дальше – не знаю. Тяжело дышать и внутри что-то болит и тянет. Хочется моргнуть и проснуться, это все нереально. Это сон, но пиканье приборов и запах больницы реальны. Так же, как и свет серого утра в окне. Слышно, как больница начинает оживать, ходит персонал, хлопают двери, скоро и к тебе кто-нибудь придет. Ты ровно и размеренно дышишь, я же мелко и часто, как загнанный заяц. Наступило утро. Первая страшная ночь прошла. В этот же день вечером была пресс конференция, на которой во всеуслышание объявили о твоем состоянии, ты стабилен, но пока не приходил в себя. Твоя мама сменила меня в больнице, меня привезли домой, я сходила в душ и теперь бездумно сижу на диване. Тест оказался положительным, я отказалась ехать на узи или бог знает на что, Джи Ён не стал убеждать. В руке зажат телефон. Эта тонкая ниточка должна связать меня с твоей мамой, если ты очнешься. Рядом постоянно находятся Кира и Джи Ен, все остальные участники группы благоразумно ждут в своих домах, сейчас все сосредоточились на том, чтобы вытащить тебя из всего этого, в которое ты попал. Джи пару раз подходил ко мне и предлагал то воду, то яблоко, то шоколад. Прокручиваю в голове наш недавний разговор. «Ну что там, Ань?» «Положительный.» «Я и рад и пиздец, как не рад. В больницу готова ехать?» «Нет, тут все предельно ясно, меня тошнит по утрам, запахи еды выводят из себя. Джи!» «ммммм» «Пообещай мне. Ни Сын Хен и никто не узнают об этом.» «Как это? А куда ты скроешь живот и потом малыша? Только не говори….» «Нет! Ни в коем случае!! Как только Топ очнется….я уеду.» «Ты спятила.» «Возможно. Пообещай мне.» «Хорошо.» - Ань…. – слышу Киру, но не реагирую, нет сил. - Аня, давай поедим немного и поедем в больницу, там будем ждать. Хорошо? – с надеждой поворачиваю голову в сторону подруги, она сочувственно улыбается и протягивает руку. На кухне я снова начинаю плакать, я так привыкла, что ты готовишь сам, если ты дома и не отсыпаешься после концертов. Стою в дверном проеме и реву. - Эй…ну тшшш… - Джи Ен как барометр улавливает мое хлипкое состояние. Он в огромной майке, подвернутых джинсах, на голове ободок, сдерживающий длинные черные пряди. Певец, в который раз за эти два дня, кладет теплые ладони на мои плечи и, как следует, встряхивает. - Врач сказал, что он реагирует на внешние раздражители! Ты помнишь об этом? Прекрати себе накручивать и впадать в панику! Кто будет тебя нянчить, может, Кира? Я завтра уезжаю по делам, буду на себя брать удар – кривая усмешка – мой альбом вышел без промоушена! Через несколько дней концерт в Сеуле и потом тур, я улечу, вы останетесь вдвоем. А все из-за Топа, но он мой брат и я не кисну! Я все равно перебью новости о нем своим альбомом!! Ты должна быть рядом с ним, чтобы как следует вбить в его бошку, что курить травку можно только в моем обществе….ну или в твоем… - ….он мне не разрешает даже просто курить…. – невпопад вставляю фразу. - Ну, хоть тут мозги его пашут, как следует!!! Вытирай слезы и за стол, потом везу тебя в больницу! Кира едет со мной!! – Джи Ён отпускает меня и отходит к плите. - Спасибо, хён! – слабо улыбаюсь и смотрю на его тонкую шею и ангела на ней. Эти несколько дней его комы тянутся как вечность. В школе все работы приостановлены. Я вроде как разболелась. Больница. Дом. Больница. Дом. Я терпеливо жду. Я боюсь. Чем раньше он очнется, тем лучше. Чем раньше он очнется, тем хуже. Джи Ди под страхом смерти запретил читать все статьи в интернете и заходить на его страницу в инстаграм. Мне нельзя волноваться. Мне нельзя сильно переживать. Скоро будет суд и неизвестность. После него совершенно не представляю, что будет, и как мы будем выбираться все из этого. Ловлю себя на том, что кладу ладони на живот и думаю о Сын Хене как об отце. Эти мысли мой персональный ад. Он ни за что не должен узнать об этом. Корея консервативна и жестока в этом плане. Джи Ен как проклятый работает, снимал провокационный клип и не выпустил на всеобщее обозрение, только на его альбом-флешку. Когда смотрела, было чувство, что он перед всеми оголил свои чувства и искренние эмоции. Выложил все, как есть. Его мировое турне начнется очень скоро. Я останусь один на один со всеми своими страхами и проблемами. Он зовет Киру с собой, ему очень нравится, как она рисует его задумки в одежде, они вместе придумывали его сценический образ…. - Детка…. – его голос как гром среди ясного неба. Мое тело не слушается меня, поворачиваюсь от окна больничной палаты к Топу и во все глаза смотрю на него. Он пришел в себя. О господи!! Стою и сверлю его глазами. Почему я злюсь на него, у меня желание накричать на него и громко хлопнуть дверью, послав все к чертям собачьим!! Чертов Сын Хен!!! Чертова больница и служба в армии!!! Бесит!!! - Я….все…твои…. – голос Табби сиплый и словно не его - ….мысли…прочитал…. Вместо ответа преодолеваю расстояние от окна до кровати, сажусь на край и жадно всматриваюсь в любимое лицо. Впалые щеки, бледные губы и темные круги под глазами. Но взгляд осмысленный, улыбаюсь и облегченно вздыхаю. Снова непрошенные слезы, снова шмыгаю носом. Хочу рассказать о том, что я ношу под сердцем его ребенка и с силой сжимаю челюсти. Ни в коем случае. - Я так боялась за тебя! – хлюпаю носом, ну и плевать. – Как ты себя чувствуешь? Врача позвать? Сейчас маме позвоню и Джи! Ты лишь улыбаешься и с облегчением закрываешь глаза. Набираю номер твоей мамы и жду ответа. Через полчаса в палате появляется госпожа Чхве. Она с порога подлетает к тебе и садится с другой стороны. Берет твою руку в свои и смотрит на тебя. - Мам, ты ела? – ты еле говоришь и виновато смотришь на маму. - Эх….какой же ты негодник, родной мой. – женщина лучше меня сдерживает слезы. - Мам, Ань, простите меня… - басишь со слезами в голосе. Быстрые соленые капли стекают по твоим скулам и прячутся в волосах. Я силой воли успокаиваюсь и еще раз глубоко вздыхаю. Ты жив, остальное ты преодолеешь. А я буду тоже не одна. Очень скоро я уеду.