***
Poets of the fall — Sleep, sugar Я снова старательно разминаю мышцы, пока остальные ребята о чем-то между собой переговариваются и шутят. Сейчас мне не до них. Столько времени не практиковался из-за травмы, что приходится их догонять. Между нами словно огромная пропасть, которую я с лёгкостью теперь могу перепрыгнуть. Пару дней изнурительных репетиций с Тэу, и я буду снова в строю. Танцевать лучше всех. Быть центровиком. Притягивать все взгляды. И получать такую же отдачу от публики, какую сам прилагаю. — Ты прикинь, вчера он ко мне явился. Весь светится, будто прожектор. Говорит, подружился с богиней во плоти. Посмотрел её фотку, а это оказалась обычная иностранка, — шутил Чанёль, стоя посередине зала. Тэу внимательно его слушал с лёгкой улыбкой на лице, попеременно смотря то на говорящего, то на Бэкхёна. А я лишь озадаченно всматривался в черты лица нашего тренера и пытался понять ту гамму чувств, что сейчас били во мне фонтаном, будто из сломанной трубы. Я завидовал ему. Да, я жутко завидовал Тэу. Ревновал. Спрашивал себя сотни раз, чем я хуже него, но так ни разу и не пришёл к определенному выводу. Да, это, пожалуй, нехило било по моему самолюбию. — Да хорош, — Бэкхён стал лупить Чанёля, но наш "репер" только прижал к себе локоть, чтобы закрыть бок, и дальше продолжил. — Я его спрашиваю, что у них за отношения. Интересно же. А оказалось, что он в глубокой френдзоне. Такой глубокой, что нам его и через сто лет оттуда не вытащить, — шутил высокий, смеясь над Бэкхёном, который злорадно косился на одногруппника, а Тэу звонко смеялся от услышанного. Он может ещё и так расслабленно смеяться. В то время, как я, будто какой-то шакал, смотрел на него исподтишка. — Вечно тебе не везёт, друг, — произнес он сквозь смех. Но тут все резко замолчали и повернулись в сторону двери. Мне мешали разглядеть там что-либо стоящие в ряд ребята, поэтому я чисто из любопытства подошёл поближе и протиснулся между ними. И открывшаяся картина не то, что шокировала меня - в этот момент я почувствовал, что жизнь бьёт меня обухом. Теперь нет возможности сопротивляться, нет пути назад. Черт возьми, какого черта она тут делает?! Какого хера здесь сейчас находится Нури и так растерянно смотрит на девять пар глаз, уставленных ровнёхонько на неё? Какого хера она так мило переминается с ноги на ногу и не знает куда себя деть? Какого хера она даже не смотрит на меня, скользя мимо взглядом?! — Привет, — послышался голос Кёнсу, который первым пришёл в себя. Минутное замешательство растворилось в воздухе, оставляя после себя пеплом небольшую неловкость внутри меня самого. Куда себя деть? Как правильно вести себя? Может быть, уже хватит отстраняться от неё и просто плыть по течению? Или снова оттолкнуть и нагрубить, лишь бы она была на максимальном духовном расстоянии от меня? Но черт, она даже не смотрит в мою сторону, умело игнорируя моё существование, и это жутко бесит. А ещё я даже танца не знаю, а это значит, что буду выглядеть, как последний олух среди всех остальных... — Ребят, я попросил Нури приехать, чтобы она после позанималась с Чонином, — слова Тэу будто эхом отдавались в моих ушах. Меня оконтузило? Я больше не могу разобрать и слова из сказанных одногруппниками. Я просто стою напротив двери и удручённо смотрю в глаза человека, который заставляет всё моё нутро выворачиваться наизнанку. Хочется сбежать отсюда, кинуться под машину, взлететь до небес и броситься с обрыва. Откуда такая везучесть? Откуда?! В тот момент я даже не замечаю игривое улюлюканье остальных ребят, не замечаю то, как они заговорщически смотрят друг на друга, наверняка вспоминая пару сцен из нашей небольшой вечеринки у моря. И они уже готовы увидеть ещё одну "уморительную" сцену истерики двух сумасшедших. Даже не знают, к чему готовиться. Поэтому Чунмён слегка напряжён и щурит от этого правый глаз. Он устал вечно извиняться за меня, а я устал вечно оправдывать чужие ожидания. Поэтому сегодня я буду другим. Сегодня я постараюсь вести себя хотя бы чуть-чуть адекватно. И плевать, что сердце взрывается тысячами осколков, когда вижу Нури. И плевать, что мозг плавится каждый раз, когда она бросает случайный взгляд на меня. А то, что я становлюсь психованным подростком при ней, вообще не поддаётся какому-то логическому объяснению. Тэу подходит к Нури и мягко тянет её за руку, призывая зайти наконец в репетиционный зал, а та растерянно и слегка заторможено смотрит на парня, будто бы спрашивая, что происходит, и послушно следует за ним. Смотреть тошно. Чертовски тошно за этим наблюдать. Чувствую, как лицо искажается в неконтролируемой злобе, поэтому поворачиваюсь и делаю вид, что продолжаю разогреваться. Почему именно она? Почему у неё должен быть парень? Черт, Нури, почему именно Тэу?! Он же такой до жути правильный... дружелюбный, всегда отзывчивый и жутко веселый. Даже мерзко думать о том, насколько он хорош. Нури мягко опускает спортивную сумку на диван, рядом с нашими. И поворачивается к парню, с недовольным выражением лица что-то говоря ему, но мне уже не слышно. Только её нежный шёпот щекочет мне уши, отдаваясь гулким постукиванием в районе сердца. Отчётливо чувствую, как сердцебиение учащается от одного только осознания, что сегодня всё её внимание будет исключительно моим. Её слова, её движения и пристальный взгляд — всё это будет моим. Сердце так и трепещет от ожидания, я даже чувствую небольшое покалывании на кончиках пальцах от нервного напряжения. Сколько мы уже не виделись? Несколько дней? Неделю? Две? Нет, 5 дней и 13 часов. Мы встретились в прошлую пятницу в 19:21. Я тогда случайно бросил взгляд на настенные часы, и почему-то это число так въелось в моё сознание. Без понятия, зачем моему мозгу эта информация. Будто это время кто-то выжег в районе груди раскаленным ножом. Просто её шокированный взгляд и слезящиеся глаза, умело прикрытые волосами, так и впечатались на сердце. И я совру, если скажу, что каждую ночь я чуть ли не молился о том, чтобы снова увидеть эти светло-карие глаза с резвящимися в них солнечными бликами. И я столько сотен раз задумывался о том, почему же она плакала, но ни разу не пришел к определенному выводу. Поссорилась с Тэу? Обиделась на него? Они всё так же тихонько переговаривались между собой. Тэу положил свою грязную руку ей на плечо и что-то прошептал, непозволительно близко наклоняясь к Нури. А я всё это видел. Стоял, как дебил, и беззастенчиво наблюдал за ними через огромные зеркала в зале. — Ребят, — позвал всех Тэу и похлопал руками, призывая всех ко вниманию. Парни моментально оглянулись на него и выжидающе посмотрели. — Чонин и Нури сейчас пойдут в соседнюю репетиционку и выучат весь танец с азов. А мы с вами продолжим с того, на чем остановились в прошлый раз, — произнес он громко, и все довольно закивали. Только Нури раздраженно смотрела на парня, поджав в задумчивости губы, и я потерянно стоял в углу. Боясь собственных чувств и того, что они покажутся для всех слишком очевидными. Держись, Чонин, только не показывай свою радость. Пусть и сердце бешено стучится. — Пошли, — прошептала она куда-то в мою сторону, определённо избегая зрительного контакта со мной. Я лишь кивнул и последовал за девушкой, которая вышла из зала и направилась в соседний, где как раз и должно было произойти обучение. Но с одним отличием от прошлого раза. Теперь я не смотрел на неё свысока, а просто слепо выполнял её хладнокровные требования, ни к чему не придираясь и не доводя девушку до белого каления. Думаю, даже она сама удивилась моему поведению, но виду не подала, стараясь минимизировать наше общение. — Смотри, потом делаешь вот так, — произнесла она и сексуально сделала волну, имитируя прикосновение большим пальчиком к губам, а после провела ими по туловищу, спускаясь ниже по груди и животу. Черт. Серьёзно? Теплая пульсация появилась ниже живота, а после томительными волнами прошлась по всему телу... Я отвернулся от Нури и махнул головой, стараясь прийти в себя. С каких пор наши танцы стали такими вызывающими и раздражающими воспалённое сознание? Именно это чувствуют фанатки, когда мы танцуем? На секунду я замялся, любуясь хрупким телом девушки, и, кажется, она сама это заметила. Глаза бегали по её изгибам, виднеющимся через свободную футболку и такие же спортивные штаны. Черт, зачем девушки надевают такую свободную одежду? Одно плечо уже давно выглядывало из-под тонкой ткани, слегка поблескивая от мягкого освещения. Худая ключица выдавалась при каждом её движении, и я снова залип на её шею и оголенное плечо. Сглатываю подступивший ком в горле и пытаюсь сосредоточиться. И черта с два у меня это получится. Напряжение с каждой минутой нарастает все сильнее и сильнее. Жгучее желание прикоснуться к её коже все более нестерпимей. И нет, я не хочу прямо здесь ее завалить на пол и грубо отыметь. Я, черт возьми, просто чувствую огромную тягу немедленно прижать её к себе, приласкать шею и, наконец, иметь право чувствовать её кожу под своими пальцами. Может это какое-то маниакальное желание? Не знаю, но оно явно нездоровое... — Эй, ты меня слушаешь? — произносит Нури, и я всё-таки преодолеваю тягу притянуть девушку к себе. Перевожу взгляд от соблазнительной ложбинки между ключицами на её сосредоточенные глаза, из которых будто черти стреляет. Наповал. И меня нет. — Да... Да... — отвечаю затуманенным рассудком, еле заметно кивая головой, а она с недоверием на меня смотрит, определённо думая, как сейчас поступить. — По тебе и не скажешь, — произносит она и косится на меня через зеркало. Выключает музыку. — Прошло почти два часа. Походу, ты устал. Хотя я думала, ты должен быть более выносливым, — говорит она, но я пропускаю мимо ушей её небольшую издёвку. Всё, на что я сейчас могу смотреть, на чем могу сконцентрировать внимание — это её иссохшие губы, которые она временами покусывает, и покрытая лёгкой испариной шея. Даже такой она мне нравится, даже такой я хочу просто внимать ей, слушать, находиться в одной комнате, вдыхать её дурацкий запах гиацинтов, который так напоминает детство, иметь возможность случайно и не очень прикасаться к ней... Может быть, тут работает система запретного плода? Меня влечёт к ней, потому что Нури чужая девушка? Хотя нет... Эта странная реакция появилась ещё до того, как я узнал... — Может, передохнем немного? Ты сегодня какой-то не в меру задумчивый и молчаливый, что ли, — бормочет она, обрывая поток моих мыслей. Незаметно для самой себя вытягивает недовольно губки и садится на пол. Тоже устала, но виду не подаёт. Я следую за ней и опускаюсь на прохладную, старательно затоптанную нами поверхность. Случайно соприкасаемся коленками, но я даже не думаю отстраняться. Сидеть вот так, друг напротив друга, смотреть друг другу в глаза, почти неосязаемо прикасаться коленками... Черт, это выше моих сил. Чонин, который после всего стал просто неуязвимым и пуленепробиваемым на любые обстоятельства в своей жизни, теперь готов позорно капитулировать. Отдать этой девушке всего себя, начиная от полувзглядов и заканчивая вырывающимся из грудной клетки стремглав к её ногам сердцем. А она всё сидит себе спокойненько и пытается привести в норму дыхание. Такая беззащитная и пленительная. — Что с тобой сегодня не так? — спрашивает она тихо, в который раз за день нарушая мои уединенные размышления, робко смотрит, будто боясь, что я снова начну скандалить. А я просто тону в созданном собственными руками омуте из её еле различимых вздохов и взмахов тонкими пальчиками. — Ничего, как обычно, — отвечаю я, понимая, что не могу произнести эти слова вслух. Не поймёт, а если и поймёт, то высмеет и запретит поднимать эту тему вновь. Выйдет из зала и звонко хлопнет дверью. Классика жанра. Мы же с ней любим поскандалить. Хах... Мы с ней... Звучит неплохо, только в это "мы с ней" никак не вписываются Суджон и Тэу. — Почему тогда такой поникший? У тебя всё в порядке? — снова спрашивает она. Нет, всё давно не в порядке. С того дня, как встретил тебя в репетиционном зале. Или не с того? Когда же всё началось? Ведь у меня было явное ощущение, будто мы уже когда-то виделись. Но ты сейчас заботишься обо мне, или я выдаю желаемое за действительное? — Слушай... Я хотел извиниться за всё, что между нами было. Я вёл себя, как последний кретин. Не знаю, что на меня находит каждый раз, когда я тебя вижу. Я пару раз перегибал палку... — "Пару раз перегибал палку?" — переспрашивает она, то ли улыбаясь, то ли издеваясь надо мной. Я поднял глаза, чтобы понять это, и столкнулся с её добродушным взглядом. Она лучезарно улыбалась, показывая мне свои милые ямочки на щеках. Не сдержавшись, я ответил ей тем же, чувствуя, как по лицу расползается идиотская улыбка, которая выдавала то, что я растёкся на этом полу счастливой лужицей. — Но ты прав. Давай забудем всё произошедшее. Если так подумать, мы с тобой даже похожи, — пробормотала она в конце, а её "мы с тобой" снова приятно защекотало мне уши, отдаваясь гулкими ударами по сердцу. — Попытаемся подружиться? — произносит она нерешительно, а я чувствую себя так, будто меня ледяной водой окатило. Какие к черту друзья? Я дышать забываю каждый раз, когда Нури появляется в радиусе ста метров, а она хочет дружить. Глупости. Дружбы между парнем и девушкой не может быть. И не нужно смотреть на меня взглядом невинной овечки. Прошу тебя... — Почему бы и нет? — спрашиваю я, чувствуя, как больно кольнуло от собственных слов в районе груди. Нури, прищурившись, внимательно смотрит на меня, будто пытаясь прочитать между моих слов, брошенных на ветер. Так и есть. Я не хочу с тобой дружить. Даже если передо мной будет стоять выбор: смерть или дружба с тобой — я выберу смерть. Девушка пристально смотрит на меня, задерживая взгляд на глазах, а я так же не могу посмотреть хоть куда-нибудь, как не в её бездны, оттенённые бархатной полосой ресниц. Чувствую лёгкое соприкосновение наших коленок и понимаю, что девушка их не убирает. Она этого даже не заметила. И снова неприятно кольнуло сердце. Я настолько незначим для неё, что она ни во что меня не ставит? Или она всё-таки прекрасно все видела, но предпочла сделать вид, что всё в порядке и ничего не происходит? Но тогда зачем?.. — Чем бы здесь заняться? — спрашивает Нури и растерянно смотрит по сторонам, а я по-прежнему не могу отвести от неё взгляд. Может быть, я её смущаю. Может быть, я ей неприятен. — Ребята, наверное, скоро закончат, — прошептал, слушая за соседней стеной громыхающую музыку, отдающуюся басами под ногами. — Вроде, более или менее продуктивно поработали. — Ну да, только ты вечно отвлекаешься на что-то, — быстро отвечает Нури, будто смотря мне прямо в душу. — Ну да... Наверное, не выспался. — А я думала, ты в прошлые разы "не высыпался", — произносит она с оттенком поддёвки в голосе, но нет желания даже спорить с ней. Я просто смотрю на неё и улыбаюсь, как слащавый подросток, заново любуясь её улыбкой и нежным взглядом. И до меня она снизошла, не обделила своей теплотой. Даже не верится, что такой, как я, тоже могу получить частичку её радушия и хорошего отношения. Будь я на её месте, послал бы на три буквы уёбка, который вечно бесит своими претензиями и истериками. Как цепной пёс, честное слово. Возможно, у меня была какая-то апатия? Я боялся собственных чувств, поэтому старался, как только мог, отталкивать её? А сейчас, походу, я уже смирился с этими странными обстоятельствами, заставляющими моё сердце трепетать и дрожать при каждом её незначительном взгляде и слове. Кто знает... Я сам не могу разобраться в себе. — Как тебе наша группа? Ну в смысле... Любишь нашу музыку? Слушала её, может быть? — задаю ей стандартные вопросы, чтобы хоть как-то завязать разговор. Раз мне выдался такой шанс побыть с ней наедине, я использую его по максимуму. Нури озадаченно смотрит на меня, однозначно думает над своим ответом. Нет, не слушает. Нет, не любит. Но не хочет обидеть. Вижу это по её выражению лица. — Ну как тебе сказать? Я предпочитаю немного другую музыку... — замялась, нервно чешет руки. А мне от этого хочется только тупо улыбаться. Мило. Она вся будто соткана из нежного кружева и шелка. — Но моя сестра обожает кей-поп. А вас в особенности. Смотрит всякие программы и шоу, — быстро пробормотала, будто оправдываясь. — Вот как... — идеи для разговора исчерпались. Что теперь делать? Как выкрутиться? — А ты сам? Тебе нравится то, чем ты занимаешься? — спрашивает она, и я невольно замираю от удивления. Она интересуется мной. От одной только этой мысли сердце ёкает и начинает отдаваться пульсациями в висках. Скажите, как заново научиться дышать? А то у меня, кажется, отбились самые элементарные рефлексы. Выживают сильнейшие. И судя по всему, такой слабак, как я, должен скоро сдохнуть от передоза Нури в своей жизни. Но это, пожалуй, даже неплохая смерть. Самая сладкая и желанная. Чем ближе она, тем сильнее я хочу ещё большего... Дебил, как я удосужился смириться со всем этим? Когда во мне произошла эта перемена? — Чонин? — спрашивает она, выводя меня из раздумий. — Ну... Танцы — это единственное, в чем я реально хорош. Это моя жизнь и страсть. То, что даёт мне желание просто-напросто продолжать своё тупое существование. Даже не так. Танцы — это единственное, что я умею. А все остальные аспекты жизни айдола меня и не волнуют, — отвечаю я, обдумывая каждое своё слово. А она смотрит так, будто впитывает все, что я говорю. Странное чувство. Меня мало кто так внимательно слушает. И мне это жутко нравится. Перекидываю взгляд на руки Нури, которыми она нервно теребит ткань своей футболки, и удивленно на неё смотрю. Она волнуется? С чего это? Из-за меня? Быть такого не может. Снова смотрю на её тонкие пальчики, как она их зажимает и дёргает ногти. Шрам. У неё на тыльной стороне ладони красуется продолговатый шрам, судя по всему очень старый, а рана была болезненной. Неосознанно хватаю её за руку и притягиваю к лицу, внимательней разглядывая его. — Откуда он? — бормочу я, поворачивая её тоненькую ладонь на свету. И вдруг до меня доходит. Воздух выбивает из лёгких, а сердце в истерике исступленно бьется по грудной клетке, будто умоляя выпустить его к чертовой матери. Хоть бы она ничего не поняла, умоляю. Хоть бы я не казался таким очевидным. И омерзительно жалким, каким, собственно говоря, и чувствую себя. Хочу ещё. Хочу ближе. Хочу прикасаться к ней и чувствовать этот еле уловимый запах гиацинтов. Хочу чувствовать под пальцами её бархатистую кожу и иметь возможность перебирать её аккуратные пальчики. — Что ты...— шепчет она, но слова уже тонут в воздухе, в мгновение ставшим таким вязким и тяжёлым, что нет сил сделать и единого вдоха. Медленно переплетаю наши пальцы и крепко сжимаю их. Делаю глубокий вдох и пытаюсь прочувствоваться каждым миллиметром своей руки. Меня не оставляет чувство, будто мы одни в этом чертовом здании. Не слышно ни единого звука, будто вокруг полнейшая звукоизоляция. Сумасшествие. Не меньше. Я поднимаю голову и смотрю в её растерянные глаза, которые она переводит с моего лица на руку, которая уже нежно гладит её ладонь. Я не знаю, что со мной происходит, но у меня определённо какое-то помутнение. Разве стал бы адекватный человек переплетать пальцы с чужой девушкой, при этом имея свою собственную? Разве может адекватный человек чувствовать себя так, будто тысячи фейерверков взорвались в душе, а голова уже отказалась функционировать, официально заявляя о клинической смерти. Капитуляция. Полнейшая и безвозвратная. В моей голове сейчас только она, её удивленные глаза и наши переплетенные пальцы. И черт возьми, могу поклясться, я ещё никогда ничего подобного не чувствовал. Будто каждая клеточка её ладони идеально подходит моей. Будто между нами есть не сила притяжения, а какая-то другая, вне нашего восприятия... — Ребят, я покушать принёс! — послышался голос, и мы оба повернулись на него в сторону двери, моментально расцепив руки. Какого черта, Тэмин?! Кто тебя просил приходить именно в этот момент? Если бы существовала телепатическая связь, то ты бы уже свалился в обморок от потока моей ругани. Парень смотрит на нас растерянно, понимая, что помешал чему-то, хоть вроде бы и не заметил наши руки. Но то, что мы оба неловко отпрянули друг от друга, говорило само за себя. И нет больше этого чувства, будто мы одни в этой вселенной. Звучит тошнотворно ванильно, но это и есть мои тупые ощущения на тот момент. — Мне тут Тэу-хён рассказал, что с Чонином занимается его подруга, — произнес он и лучезарно улыбнулся Нури. Черт, не надо, не включай режим "милашки". Ты же не такой. Невольно съеживаюсь и чувствую, как лицо искажается в недовольстве. — Да, это я, — ровно произносит Нури, будто минутой назад ничего и не происходило. Будто меня одного колышет это всё. Будто это только у меня сердце было готово пролететь быстрее любого высокоскоростного самолета. Делаю глубокий вдох и выдох, и понимаю, что дыхание сбитое и неровное. Одно прикосновение — и организм в ауте. — Тэмин, приятно познакомиться, — говорит он и, положив на пол коробки с пиццей, протягивает ей руку. А она, даже и секунды не медля, отвечает ему тем же. Дурацкое рукопожатие. Умеет же он быть таким жутко слащавым и галантным. Хочется прямо сейчас выгнать его из этой, в мгновение ока ставшей мизерной, комнатушки. Слишком много людей на одном квадратном метре. И лишний здесь явно не я. — Нури, мне тоже, — произносит она слегка смущённо, заправляя за ухо прядку волос, а я уже слышу, как косточки хрустят оттого, что я слишком сильно сжал руки в кулаки. Тэмин садится рядом с нами и гостеприимно раскладывает коробки, что-то бормоча себе под нос с этой расплывшейся по всему лицу улыбочкой. Мой сценический "друг" начал бесить меня буквально за секунду. — Я уже отнёс поесть ребятам, они тоже решили передохнуть. И решил заглянуть к вам. Уж очень интересно было взглянуть на девушку, которую привёл для Чонина Тэу-хён. Зная этих двоих, могу с уверенностью сказать, что ты особенный человек, раз они оба ставят тебя во что-то, — деловито говорил он, пока медленно прожевывал кусок пиццы. Нури последовала его примеру и взяла в свои тоненькие пальчики один кусок, а я продолжал сидеть и буравить их взглядом. — С Чонином очень тяжело танцевать. Он никого ни во что не ставит обычно в танцах. Поэтому с ним непросто, — продолжал он свой бессмысленный монолог, а девушка напротив него лишь легонько улыбалась и поддакивала каждому его слову. — Хён, прекрати, ты меня каким-то монстром выставляешь, — произношу недовольно, но кажется, мои слова проходят мимо их ушей. Моё присутствие для них лишь в фоновом режиме... — Да-да, ты прав. Он вечно раньше со мной ссорился и указывал на ошибки. Всегда заносчивый и дотошный, — соглашалась с Тэмином Нури, а я удивленно перевёл на неё взгляд. Но ты-то хоть не поддерживай его, прошу. Я что, заделался грушей для битья? С каких это пор? — Он всегда такой, — проговорил парень и звонко засмеялся, обнажая свои белоснежные зубы. А то, как Нури смотрела на него... Изучающе, рассматривая каждую чёрточку на его теле, она любовалась его жестами и движениями. Раздражает. Почему она смотрит так на Тэмина, а не на меня? — А как ты тут оказалась? Я так понял, ты не с "One million"? — Нет, но я там так часто бываю, что могу сойти за тренера. В принципе, я и так официально могу работать им, — отозвалась девушка, медленно покусывая пиццу. А мне только и оставалось, что тихо-мирно сидеть и слушать их разговор. — Вот как... Тэу-хён тебя очень хвалил. — Он всегда меня хвалит при других, — быстро ответила Нури. — А вы? Давно дружите? — спросила она, слегка покосившись на меня за всё это время. И я совру, если скажу, что не почувствовал, как сердце ухнуло и упало прямо мне в руки, умоляя о быстрейшей развязке этого "светского" разговора с дурацкими темами, отвратительными улыбками и такими же доброжелательными словами. — Ну как тебе сказать? Мы вместе занимались, когда он ещё был трейни, — произнес парень, таким образом показывая своё превосходство надо мной. Иногда Тэмин бывает слишком хитрым, и это раздражает. — А парень у тебя есть?.. — Хён! Пойдём, нужно кое-что обсудить, — резко прерываю его допрос и тащу за локоть в направлении двери. Какого черта он себе позволяет? Нури ему что, понравилась? Как он смеет так прямо задавать такие вопросы?! Знакомы пять минут, а узнали друг о друге больше, чем я за наши несколько встреч. — Что? Что случилось? — успевает наигранно-наивно спросить Тэмин, но я закрываю за нами дверь и отпускаю руку парня, толкая его к стене. — Какого хера ты себе позволяешь?! — шёпотом спрашиваю, но так, что Тэмин, сузив правый глаз, сосредоточенно смотрит на меня. А после мерзко ухмыляется. — Я что-то не знаю? А... — поддакивает он собственным мыслям. — Значит, решил завести вторую девушку? — спрашивает в полный голос, а я предусмотрительно осматриваюсь по сторонам. В коридоре никого нет, но все в этих злосчастных репетиционках наверняка прекрасно всё слышали. Нури слышала. А Тэмин продолжает сверлить меня таким взглядом, будто я какой-то моральный урод. Хах, угадал, хён, так и есть. — Не смей сближаться с ней, понял? — угрожающе надвигаюсь на него и так же громко произношу. Мне нечего терять. Я уже по уши в дерьме. — Держись от неё подальше. — С каких это пор наш Кай стал таким заботливым? Сердце в груди заговорило? — и через небольшую паузу снова продолжает. — Или член в штанах? — спрашивает, поворачивая голову набок. Не выдерживаю и хватаю его за грудки. — Ты всё прекрасно понял.***
I hate Kate - It`s you После этого перекуса мы все-таки пошли в зал к остальным одногруппникам и стали заниматься с ними. Да, получалось у меня немного коряво и резковато, моментами я забывал движения и ориентировался на Нури, которая стояла неподалёку и указывала мне на собственные движения. После разговора с Тэмином её взгляд однозначно изменился. Она стала задумчивой и какой-то пуленепробиваемой, будто выстроила стену между собой и всем, что происходило вокруг. Она не смеялась над тупыми шутками Чанёля с Бэкхёном, не улыбалась, когда к ней подходил Минсок и что-то говорил со своей дебильной эгьёшной улыбкой, и никак не реагировала на Тэу, который время от времени что-то с ней обсуждал и по-хозяйски закидывал руку на плечи. Один я в такие моменты хотел разорвать их всех к херам, лишь бы держались подальше. И из-за этого не мог сконцентрироваться на танце, вечно совершая одни и те же ошибки. Я чувствовал, что ребята удивленно на меня посматривали, но не мог понять из-за чего. Из-за того, что на лету схватывающий Чонин сейчас тупит? Или из-за разговора с Тэмином, который они наверняка слышали? — Ты снова не так делаешь! Остановись, — произносит Нури и быстро подходит ко мне, хватая за руки. Прикасания приятно обжигают кожу, и та требует еще. Мурашки мелкими стайками бегут по спине, и я невольно сутулюсь, чтобы быть еще ближе к девушке. Черт, нет, не так близко. Отойди, Чонин. В голове сразу появляется та сцена из соседней репетиционки. Меня будто током прошибает, и мы оба резко отстраняемся друг от друга. Неужели она чувствует то же, что и я? Растерянно смотрим друг на друга, не зная, что и сказать. — Что не так? — наконец спрашиваю я, чувствуя, как напряжение между нами разрастается, окутывая все вокруг туманом. — После этого нужно сделать так, — показывает она мне раздраженно. — Сконцентрируйся. "Сконцентрируйся". Как будто ты это сама можешь сделать. Как вообще можно контролировать себя, когда мысленно находишься даже не в этом помещении, не с этим людьми и не в этой шумихе? Это как сказать рыбе задышать. Или летящей на максимальной скорости машине затормозить. А то, что мысленно я уже давно потерял управление, ещё на первой нашей встрече, роли никакой не играет. Мы продолжаем тренироваться, а Нури отходит к бойлеру с водой. Черт, как мне прекратить обращать внимание на каждый её дурацкий вздох? Смотрю за ней через зеркало, а после осматриваюсь по сторонам. Тэу занят с нами, сосредоточенно следит за каждым, насупив брови. Остальные сконцентрировано танцуют, смотря исключительно на себя. В горле противно запершило, и я понял, что сам с утра не сделал и глотка. Останавливаюсь и тоже иду в сторону бойлера. Хах, чувствую себя последним маньяком, стоя сзади Нури и протягивая руку со стаканчиком к воде, становясь максимально близко, чувствуя грудью её тёплую спину. Непроизвольно положил левую руку ей на плечо и почувствовал, как девушка напряглась и испуганно на меня оглянулась. Её короткий выдох так и остался на коже будоражащей волной, а я задержал дыхание, боясь её спугнуть своим странным поведением. Поверь, я сам не знаю, какого хера все это творю. Смотрю в твои тёмные глаза с широкими зрачками, создающими ощущение двух бездн, и сам не понимаю, как успел так сильно зациклиться на ней. Готов поклясться, именно в этот момент я хоть с обрыва с прыгну, только бы быть с ней... Перекидываю взгляд на пухлые губы и непроизвольно облизываюсь. Интересно, какого их целовать? Больно притягивать к себе и кусать?.. — Ребят, давайте передохнем! — слышу голос Тэу, властные хлопки в ладони, а после музыка выключается. Одногруппники что-то недовольно ворчат, находясь уже на износе. А мы будто просыпаемся от какого-то сна, окутавшего наш разум, и поворачиваемся к ним, отпрянув друг от друга. Все садятся в импровизированный круг, и мы следуем их примеру, чтобы слиться с остальными. Делаем вид, будто ничего не произошло. Уже в который раз за день. Нури садится рядом с Тэу. Конечно же, куда же ещё она может сесть. Недовольно хмыкаю себе под нос и останавливаю Минсока, который, судя по всему, хотел сесть с другой стороны. Меня уже напрягает его дружелюбность к Нури. Какого черта столько внимания почти незнакомой девушке? Эй, у неё вообще-то парень есть. Думаю об этом, и самому смешно становится. С каких пор я стал признавать этот факт и прикрываться им от других ее "новых друзей"? Легонько придерживаю Минсока рукой и загораживаю ему дорогу, одним взглядом давая понять, что сам сяду рядом с девушкой. Он удивленно выпучивает на меня глаза, но ничего не говорит, не желая быть услышанным Нури, которая стоит к нам спиной. Все правильно. Иди к черту. Сажусь рядом с ней на просто непозволительной близости и чувствую на себе её пристальный взгляд. Она хочет что-то мне сказать, но никак не решается, понимая, что таким образом снова станет участником конфликта. Я чувствую своим плечом её, а бедром — её вытянутые вперёд ножки. И мне этого уже достаточно. Осязать на коже её теплоту, понимать, что она совсем близко со мной, так, что я могу при желании просто притянуть её за руку — это уже нечто неизведанное для меня, что-то новое и совершенно непонятное. А она ничего и не делает. Ни единого шага назад, подальше от меня. И я реально уже начинаю задумываться, что, возможно я вовсе не параноик, и она что-то чувствует ко мне. Может быть, еще что-то призрачное и самой себе непонятное... Но я-то уже давно смирился со своим помешательством. — Чонин, давай выйдем, — произносит Кёнсу, странно смотря на меня. Черт, но я не хочу. Еле-еле удосужился сблизиться с Нури, а меня все будто сдерживают, заставляют сойти с намеченной дороги. Что вы все от меня хотите? Оставьте, блядь, в покое. — Зачем? — спрашиваю его, раздраженно наблюдая за тем, как он поднимается с места. — Покурить хочу, — коротко отвечает. Нури удивленно на меня озирается, все ещё не увеличивая расстояние между нами. — Но я-то не курю, — будто оправдываясь перед ней, произношу. Неловко смотрю ей в глаза и чувствую себя каким-то нашкодившим ребёнком. — Ничего, выйдем. Нужно кое-что обсудить, — Кёнсу продолжает настаивать на своём, и я, понимая, что особого выбора у меня и нет, лениво поднимаюсь с места, отчётливо осязая пустоту на тех местах, где до этого соприкасался с Нури. Напоследок оглянулся и машинально посмотрел на предмет моих мучений. Сталкиваюсь с её грустным взглядом и понимаю, что уже начинаю скучать. Какого черта? Я не хочу отходить от неё и на мгновение... Мы с Кёнсу-хёном идём в отведённую для этого курилку и останавливаемся, замечая, что в комнате никого нет. Абсолютно. Он зажигает сигарету и вдыхает засмоленный дым от табака. Расслабленно делает небольшую паузу, а после выдыхает этот самодельный туман. — О чем хотел поговорить? — спрашиваю его в нетерпении, но Кёнсу не спешит отвечать, лишь смотрит по сторонам, будто собирая все мысли в голове воедино. — Что у вас за отношения с Нури? — и он туда же. Уже второй за день человек решил достать меня тупыми расспросами о том, что его не касается. — Нет никаких отношений, — устало вздыхаю и отвечаю, будто оправдываясь перед собственным отцом. — Тогда почему не можешь отлипнуть от неё? — мой сосед по комнате спрашивает, будто стреляя наповал. Знает, куда бить и как делать больнее. — С чего ты так решил? — отстранённо спрашиваю его, делая вид, словно меня этот разговор совсем не волнует. Ни на йоту. — У меня есть девушка, если ты ещё не забыл, — произношу холодно, а сам думаю: "Серьёзно, Чонин? Ты решил вспомнить об этом "малозначительном" факте именно сейчас? А до этого ты не осознавал, что на самом деле тебе не следует вести себя как последний бабник и моральный урод?" — Вот именно. У тебя есть девушка. Хватит к ней цепляться и доставать своим вниманием. Если ты думаешь, что мы не замечаем этого, то ошибаешься, — Кёнсу отчитывает меня, как маленького. А я и слова не хочу говорить. Потому что он прав. — Ты хоть понимаешь, какие у нас могут быть проблемы из-за этого? Ты не один в этом мире, все всё всегда видят. Даже если тебе кажется, что ты идеально скрываешь свои чувства, — продолжал он свой выговор, а я, опустив голову, просто разочарованно слушал его. Разочарованно в самом себе. Хён, ты правда думаешь, что я никогда не думал об этом? Что никогда не задавался столькими вопросами, что голова начинала раскалываться? Я ведь сам чертовски устал от этой ситуации, но поделать ничего не могу. Это выше моих сил. Это я уже усвоил. — Хватит, я и сам все понимаю... — Нифига ты не понимаешь, — обрывает он меня. — Умерь своё либидо. — Какое на хрен либидо? Ты совсем с ума сошёл? По-твоему, это просто недотрах?! — А что еще? Ты, блядь, в официальных отношениях! Хватит рыпаться! — взрывается вечно спокойный Кёнсу и следует моему примеру. — Да вы заебали! Лучше своими делами занимайтесь, а в мои не лезьте! — снова раздраженно поднимаю голос и ухожу, оставив его в этой отвратительной, задымленной комнатушке.