Стук дождя

Zella day — Ace of hearts — Эй, Тэу, ты снова путаешь движения! Может хватит уже отвлекаться? — девушка недовольно фыркает на высокого парня, который стоит чуть поодаль и танцует под размеренную и сексуальную песню "моих очень известных подопечных", как он любит часто, отшучиваясь, говорить. Девушка сидит у окна и держит в руках большой альбом для рисования и простой карандаш. Она любит вот так частенько приходить к Тэу во время тренировок, подлавливать на каком-то моменте и рисовать его быстрые, но такие плавные движения во время танца. Да, весь её альбом был изрисован именно его лицом, телом, руками и ногами. В каждом наброске чувствовалась его жгучая любовь к танцам и стремление слиться с музыкой воедино. Да, Тэу был именно таким. Слыша какую-то мелодию, постоянно отдавался её власти и танцевал, танцевал, танцевал до бесконечности, впадая в какой-то свой транс, из которого девушке часто приходилось его выводить. Ведь он забывал о работе и продолжал вытворять то, что вздумается. А ведь скоро нужно представить свою хореографию айдолам и разучить её с ними. Но как, если он сам иногда не может совладать с собой? Именно таким Тэу и любила Нури. Свободным, как ветер, и плавным, как река. Он мог настолько сильно впасть в себя, увлечься, что не слышал ровным счётом никого. Даже Нури. Хотя одним словом "любовь" здесь нельзя обойтись. Да и это была не любовь в обычном понимании людей. Её чувства полнее описывались словом "восхищение". Нури безгранично восхищалась своим другом, видя в нем такого же творческого человека, как и она сама. Она могла часами смотреть на его одухотворенное лицо и, заражаясь его настроением, быстро бралась за рисование. Чтобы успеть поймать момент, чтобы запечатлеть приход его Музы, а после с горящими глазами показать парню, который посмотрит на неё добродушно и погладит свою личную Музу по волосам. Но она об этом никогда не узнает. Никто не узнает. Это останется его маленьким секретом, который он будет старательно беречь. — В смысле - путаю движения? — нахмурив брови, спрашивает Нури парень. Он сосредоточенно зачесал затылок и прокрутил в голове хореографию к песне. — Вроде всё верно было... — девушка раздраженно кидает альбом на подоконник, туда же летит карандаш и желание рисовать. В ней просыпается критик, который готов метать молнии на забывчивого Тэу. — Сколько можно одно и то же повторять? — недовольно шепчет она, встав перед парнем и положив руки на бока. Парню только и остаётся, что стоять и улыбаться. — Ты похожа на разъяренного хомячка, — говорит он, мысленно уже готовясь к удару в какое-нибудь неожиданное место. Да, Нури такое любит. Она вообще любительница спорить и рукоприкладствовать. За долгие годы общения из их дружбы именно это он и смог вынести, как самые главные выводы. — Что? — глаза расширяются, становясь похожими если не на два блюдца, то на две огромные миндалинки точно. Зрачки будто двигаются по кругу, как мышка компьютера во время загрузки, и Тэу понимает, что девчонка прокручивает в голове троекторию удара. Но он приходится ровнёхонько по почкам. И коленкой. Он снова не смог вовремя среагировать, просто не ожидая удара в спину и согнулся, издавая вопль поверженного зверя. — Так тебе и надо, — наконец, на её лице довольная ухмылка, а руки скрещены на груди. — Слушай, Рэмбо местного разлива, — шепчет Тэу, вставая на ноги и держась за поясницу. — Ты же вроде как художница, а значит должна быть нежной и утонченной. Что с тобой не так, не понимаю? — а Нури лишь победно на него зыркает уже снизу, потому что ростом она всё-таки не вышла, и, как кошечка, подставляет лицо закатным лучам солнца. — Я очень-очень нежная и утонченная, но с тобой такой быть невозможно, друг мой, — отвечает она и не замечает, как лицо парня слегка искривилось от боли, но не причинённой ударом по пояснице, а от её слов. "Мой друг", — эхом отдаётся в голове Тэу, и он ничего не может поделать с этим. Да и не хочет, потому что знает, что эта коротышка ни на секунду не видит в нем мужчину. Она просто любит восхищаться им и до бесконечности изрисовывать свой альбом его рисунками. Это его максимум. Максимум, на который он способен. То малюсенькое место, которое он занимает в её сердце. Но и этого достаточно. Но почему? Возможно, потому что сам парень любит её не так сильно? Нет... Дело не в этом. Или возможно, он понимает, что любить её вошло у него в привычку, как пить по утрам горький кофе или как разминаться перед каждой тренировкой. Очень даже вероятно, но об этом он подумает как-нибудь в другой раз. Не сегодня. — Ну так, и что я перепутал? — наконец спросил он Нури. А она, на мгновение застыв, вспоминая каждое его движение, прокрутила в голове весь танец. — Ну смотри, после этого ты сделал вот это, — бормочет она попутно танцуя ничем не хуже любого учителя в этой студии. А всё почему? Потому, что в поиске себя и дела по душе она уже перепробовала много чего, прежде чем нашла успокоение в рисовании. — А надо было вот так... — Аааа...— протягивает Тэу и берётся за голову. — Точно-о... Как я мог перепутать? Скоро же нужно будет разучить всё с парнями, а я сам путаюсь, как школьник, — ворчит парень и смотрит на сосредоточенную девушку, которая продолжает крутиться вокруг него. Она знает всю хореографию... И от этого у него в голове зарождается одна из самых пакостных идей, как проучить маленькую вышибалу, которая любит на досуге устраивать ему какие-нибудь заварушки и из-за которой он часто становился участником непредвиденных потасовок. Да, когда она выпивала, то становилась просто неуправляемой. И последний раз он ей точно с легкостью не простит... — Ребят, вы ещё не закончили? У меня через полчаса здесь занятие будет, — в помещение входит сестра-близнец Нури — Сори. Она странно поглядывает на них двоих и терпеливо ждёт, не прикрывая стеклянную дверь. — Да, мы уже всё, — по-злодейски улыбаясь, произносит Тэу, определённо ещё находясь в своих планах отмщения за моральный ущерб, нанесённый Нури. — Но я ещё не дорисовала, — недовольно протягивает девушка и идёт забирать свои небольшие пожитки. — Потом дорисуешь, я для тебя попозирую тут, в парке, — примирительное отвечает ей парень. — Ну ладно... — шепчет ему Нури и в расстроенных чувствах нашкодившего ребёнка выходит за ним из зала, попутно ударив по адидасовской кепке сестры и запутав все её волосы. — Нури, мелкая, беги, пока я ещё спокойна! — кричит она вслед задорно смеющейся девушке, всё также стоит и смотрит в спину этим двоим. Что их связывает? Неизвестно. Они всегда жили отдельной жизнью, не позволяя вмешиваться в свои отношения. А ведь иногда так хотелось...