~*~*~
Фрэнк продолжает заниматься своим заданием вплоть до перерыва. Точно к началу часа он прекращает работать и спокойно встаёт из-за стола. — Эй, чувак, где твой обычный кофе? — спрашивает Рэй. Фрэнк опускает глаза. В одной руке у него бутылка воды, а в другой — маленькая бутылочка с таблетками BLI. А ещё теперь он в столовой. Хах. Он даже не помнит, как ушёл из кабинета. — Я не хочу, — говорит он, садясь напротив Рэя. Рэй кидает на него странный взгляд. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Со мной всё хорошо, — спокойно произносит Фрэнк. Хорошо — не лучшее слово, возможно. Всё, что он ощущал с тех пор, как впервые попал сюда: непонимание, подозрение, страх — всё это ушло. Возможно, он должен быть в восторге от этого. Чувствовать себя облегчённым, может быть? Но нет. На самом деле, он не чувствует ничего. Отрешённый? Как угодно. Фрэнк не особо старается разобраться в этом. Он чувствует себя нормально, не пытаясь понять что-либо. Он может просто смириться с этим. — Что это у тебя в руке? — внезапно спрашивает Рэй. — Я не принял свои лекарства, — на автомате произносит Фрэнк. Он смутно вспоминает экран своего компьютера и утешительный голос, напоминающий ему о таблетках. Что ж, почему нет? Убаюкивающему голосу можно верить. Голос сохранит его в безопасности. Бэттери-сити — самое безопасное место в мире, и Better Living Industries всех их защищает. Фрэнку нравится находиться под защитой. Глаза Рэя расширяются. Он выглядит... Фрэнк пытается подобрать слово. — Что случилось?! — спрашивает Рэй. Кошмарно. Вот это слово. Рэй выглядит так, словно случилось нечто ужасное. — Корс поговорил со мной, когда я вошёл в свой кабинет, — говорит Фрэнк. Его собственный голос звучит странным для него. Ровным. Совершенно монотонным. — Он заставил меня выпить одну из его таблеток. Рэй прикрывает рот рукой. — О мой Бог... Что? Фрэнк хочет задать вопрос. Это правда. Он просто изложил события в том порядке, в котором они произошли. Не так уж плохо. Но он не задаёт вопрос. Он не удосуживается выяснить, почему Рэй так реагирует. Вместо этого он снимает крышку с баночки, что у него в руке, и вытряхивает одну маленькую белую таблеточку на ладонь. — Ты... ты сказал ему? — Рэй стал очень бледным, замечает Фрэнк. — Что? — Про... про... про меня... — шепчет он сдавленным голосом. — Нет, — моргая, произносит Фрэнк. — Тема не всплывала, я не видел смысла тебя упоминать. Рэй выглядит слегка облегчённым, однако затем его взгляд устремляется на руку Фрэнка. — Подожди, — говорит он. Его рука неожиданно накрывает руку Фрэнка, закрывая таблетку. Фрэнк поднимает голову и снова моргает. — Я... не думаю, что тебе стоит принимать её, — заикается Рэй. — Просто... ты уже принял одну таблетку Корса, а он, скорее всего, на повышенной дозе. Ты же не хочешь заработать передозировку, не так ли? — Ими невозможно передозироваться, — просто говорит Фрэнк, вытягивая руку из лап Рэя. — И всё же! — произносит Рэй, его голос неожиданно становится куда выше, когда он начинает говорить быстрее. — Фрэнк, я... я действительно не думаю, что тебе нужно менять дозу. Одна таблетка действует около двенадцати часов, тебе действительно не нужна таблетка сейчас. Это... это просто пустая трата ресурсов. Рука Фрэнка буквально около рта, белая таблетка безопасно покоится в его ладони. — Ты прав, — спустя минутную паузу говорит он, опуская руку. — Кроме того, Better Living Industries не может предоставить неисчерпаемые запасы всего, если мы будем так бездумно всё тратить. Рэй тяжело вздыхает. — Ага... смотри... Не... просто больше не принимай никаких таблеток, ладно? Фрэнк глядит на таблетку у себя в руке. Он высчитывает время до следующего приёма лекарств. Он должен принять ещё таблетку дома. Почему нет? Он живёт здесь. Они предоставляют их. — Я подожду, — говорит он, кивая. Рэй выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, но... Фрэнк моргает, и вот он снова за своим рабочим столом. — С возвращением, Фрэнк, — произносит компьютер. — Вам понравился Ваш ланч? Вы приняли свои таблетки сегодня? — Принял, — отвечает Фрэнк. — Спасибо. Он берёт первый файл и замечает справа стопку сделанной работы. Оу. Должно быть, он перепечатал это и забыл. Он продолжает выполнять своё задание. Нечто в потёмках сознания раздражает его, и это становится всё хуже с течением дня. Будто бы он что-то забыл сделать, однако он не может вспомнить что. Ещё хуже то, что, кажется, у него появилась реакция на окружающий мир. Под кожаной перчаткой у него чешется тыльная сторона правой руки. Сквозь толстую ткань он трёт руку, однако это никак не облегчает ситуацию. Вместо этого он чувствует очередной зуд, на этот раз подбородок. Он чешет его... С течением времени зуд становится навязчивее. Неожиданно самые разные части его тела оказываются под прицелом: его бёдра, коленная впадина, кончик носа, подошва левой ноги, весь его скальп. Что-то не так. Он должен был принять лекарство за обедом. Он не должен был слушаться Рэя. Слишком поздно, он осознаёт, что зуд становится ещё хуже. Где-то в голове он слышит шёпотом словосочетание «абстинентный синдром». Но это невозможно. Он выпил только одну таблетку. Он поднимает глаза на часы, пытаясь понять, сколько времени ему осталось до того, как он сможет пойти домой и принять следующую дозу... Оу. Уже конец дня. Он смотрит на место, где должны лежать папки, не забитые в компьютер, только вот они все выполнены. — Что за... Его голос получается шёпотом. Он не смущён... но чего-то не хватает. Чего-то, чего не было целый день. Будто в его груди дыра, где... На автопилоте он разрезает завершённые файлы, хватает пальто и уходит. — Спасибо Вам за Вашу работу сегодня. Хорошего дня, Фрэнк, — произносит компьютер тем же успокаивающим тоном. Он сидит на заднем сиденье машины и пытается не думать о надоедающем зуде лба. Или его голеней. Впервые он даже не подумал заговорить с водителем. Когда его высаживают перед домом, Фрэнк не говорит «спасибо» или «хорошего вечера». Это не волнует его. Когда Фрэнк заходит в свою безупречно чистую квартиру, там очень душно. Он стягивает перчатки и бросает их в дальний угол комнаты (они буквально комично выделяются на фоне всего, беспорядок на фоне безукоризненной аккуратности всей квартиры. Фрэнк почти что уверен, что консервные банки в шкафчиках на кухне сложены в порядке по высоте), расстёгивает рубашку на полпути вместе с ремнём. Его одежда неудобно тесная и невыносимо сдавливает те места, где чешется. Он пересекает комнату и распахивает окно максимально широко. На несколько минут он выглядывает из окна, глубоко вдыхая воздух в лёгкие и позволяя прохладному воздуху нежно коснуться кожи. Ощущения освежающие, и ветер слегка смягчает зуд. Но лишь слегка. Он оборачивается в квартиру. Он должен держать свои лекарства где-то здесь. Он должен. Это политика BLI. Ему необходима следующая доза. Должно быть, уже настало время для следующей дозы. Он нуждается в следующей дозе. Должно быть, уже настало время для следующей дозы... — Что, блять, здесь произошло?! Фрэнк поднимает глаза и... Оу. Неожиданно он выходит из кухни. Его квартира полностью разгромлена: все подушки были сброшены с дивана, все ящики освобождены, а содержимое разбросано по полу... и Пати Пойзон стоит посреди всего этого, выглядит он совершенно ошеломлённым. Фрэнк опускает глаза на беспорядок. — Ты это сделал? — спрашивает он. — Я только что забрался сюда, засранец, — рявкает Пойзон. — Я... я думаю, я что-то искал, — медленно произносит Фрэнк, бездумно почёсывая предплечье. — Ты искал... дерьмо, что ты сделал?! — неожиданно в ужасе выкрикивает Пати, а затем он оказывается перед Фрэнком, отдёргивая его руку прочь, останавливая его чесотку. Фрэнк опускает глаза: там, где проходят яркие линии его татуировок, его рука разодрана до мяса, и несколько капель кровь покоятся на поверхности. Должно быть, он достаточно долго чесал руку... — Как это произошло? — глухо спрашивает Фрэнк. — Фрэнк... посмотри на меня, — говорит Пати, и неожиданно он берёт в руки лицо Фрэнка. Кончики его пальцев сухие и жёсткие, и грубая кожа его перчаток трётся об его челюсть так, что это приносит вожделённое облегчение зуда. Они настолько близко, что Фрэнк в состоянии разглядеть мелкие потёртости на маске Пати, где жёлтая поверхность потрескалась, где голубая начала откалываться, как орехового оттенка глаза Пойзона фокусируются на губах Фрэнка... До того как он может спросить Пати наклоняется и целует его. Фрэнк чувствует язык у себя во рту, и он не пытается остановить его. Он не пытается ответить. Он не закрывает глаза. Его руки неосознанно свисают по бокам. Пати резко отстраняется. — Оу, Фрэнки, — говорит он, будто случилось нечто ужасное. — Они добрались до тебя. Есть нечто в голосе Пати Пойзона; в том, как он говорит «оу, Фрэнки». Что-то знакомое, и Фрэнк хоть убей не помнит почему. — Кто? — BLI. Ты принял таблетки, так ведь? — Корс дал мне одну сегодня, — он не видит причин лгать. — И как ты себя чувствуешь? — спрашивает Пати. Он всё ещё держит лицо Фрэнка в своих ладонях. Фрэнк открывает рот, чтобы ответить, однако затем хмурится. — Я... не знаю. Пати кивает, на его лице вырисовывается мрачная улыбка. — Если ты смущён вопросом, значит действие начинает проходить. Рэй сказал, что ты принял кое-что. Я не хотел ему верить, но, по-видимому, эти ублюдки добрались до тебя первыми. Он опускает руки, и Фрэнк внимательно смотрит на него. — Сколько ты принял? — спрашивает Пойзон. — Лишь одну. Я пропустил дозу за ланчем, но... я... я подумал, что всё будет в порядке до тех пор, пока я не приду домой, — признаётся он. Фрэнк не осознаёт, что царапает руку, пока Пати крепко не хватает его за запястье. — Не заставляй меня надевать на тебя варежки, — рычит он, хотя на его лице виднеется намёк на улыбку. — Мне плевать, — стонет Фрэнк, пытаясь освободить свои руки. — Тебе не будет плевать, когда ты соскребёшь все свои прекрасные татуировки со своей кожи, — спокойно произносит Пати и... Фрэнк лежит на полу, щекой вжимаясь в ковёр, а ботинок Пати Пойзона вжимается в другую его щёку. — А это уже даже несмешно, — говорит он. Фрэнк чувствует, как он дёргает и тянет его за руки, пока он... он пытается связать их?! — Что?! Что происходит? — выкрикивает Фрэнк. — Что?! Ты только что напал на меня, придурок! — Нет, не нападал! — Да, нападал! Ты только что набросился на меня... — Нет, не набрасывался! Фрэнк извивается, пытаясь вырваться, — сукин сын, это больно, — однако Пати прижал его. — Ладно, Фрэнк, я отпущу тебя, если ты пообещаешь, что успокоишься... — Я успокоился! — отчаянно говорит Фрэнк. — Ты уверен? — Да! — он пытается кивнуть, однако от этого он ещё больнее трётся лицом об ковёр. Давление со стороны головы внезапно спадает. Ему даже не приходится вставать, так как Пати Пойзон уже хватает его за плечи и утягивает в сидячее положение на диван. Его руки связаны перед ним, стянуты вместе синей банданой, которая украшена белыми звёздами. — Ладно, теперь ты поспокойнее? — спрашивает Пати. Его волосы взъерошены, а маска изогнута. А Фрэнк смущён и дезориентирован. — Что со мной происходит? — спрашивает он. — Ты отходишь. Жёстко. — Отхожу от чего?! — спрашивает Фрэнк. Его сердце громко стучит, дыхание прерывается, и внезапно он не может дышать в то время, как огромная волна необъяснимой паники обрушается на него. — От таблеток. Фрэнк хватает воздух ртом, всё тело охватывают спазмы. Он давится, перед глазами вся картинка танцует. Его тошнит. — Я... я... Я не могу... дышать! — Это пройдёт, — произносит Пати на странность спокойным тоном. Он присаживается на корточки перед Фрэнком, одной рукой уверенно вжимаясь в плечо парня и прислоняя его к стене. — Что... что ты со мной сделал?! — Дыши глубоко, ты справишься с этим, — говорит Пати. — Полный отказ от вещества — это, конечно, отстой, однако это единственный способ. — Но... я принял всего лишь одну таблетку! — Ну же, Фрэнки, ты уже проходил через это... всё это неважно. Всего одна доза, и зависимость разовьётся с новой силой. — Я этого не помню! — вопит Фрэнк. — Почему я не помню... Оу, точно. Параллельная вселенная. Он забыл. — Я этого не делал, — отчаянно произносит Фрэнк. — Прежде я не делал этого, я не могу... я боюсь! Пати Пойзон кивает. — Ты не можешь этого помнить, — мягко произносит он. — Зависимость... — Я не зависимый... Пати неожиданно зажимает рукой рот Фрэнку, утихомиривая его. — Ты становишься слишком громким, — тихо произносит он. — Ты привлечёшь к себе внимание. Фрэнк пытается закричать, однако крик заглушает рука Пойзона. Он не может дышать... — Прекрати визжать и кричать, тогда я уберу руку, ладно? — говорит Пати тем же тихим голосом. — Но тебе действительно нужно прекратить кричать. Мне не хочется совать тебе пальцы в рот, чтобы тебя стошнило. Сможешь это сделать? Фрэнк отчаянно кивает. Неожиданно рука Пати исчезает, и он снова может дышать. Он жадно глотает воздух дрожащими губами. — Полегче, Фрэнки, ты ещё не прошёл через худшую часть, — осторожно говорит Пати Пойзон. Фрэнк собирается спросить его, что, чёрт возьми, он подразумевает под этим, когда каждое нервное окончание в его теле сходит с ума. Он вскрикивает, сгибается и выгибается, вытягивая ноги. Пати хватает его, обхватывая всё его тело, и о чёрт, он молит Бога, чтобы он этого не делал, потому что неожиданно ему хочется большего, он хочет прижаться к нему всем телом, вновь ощутить вкус его губ, укусить его, хочет, чтобы Пати обвёл все контуры татуировок, как Джерард — и Джерард, — Фрэнку хочется, чтобы он был здесь, потому что, по крайней мере, тогда бы он не чувствовал себя целиком и полностью одиноким, как в тот момент, когда он впервые попал сюда. Он издаёт сдавленный звук и осознаёт, что плачет, истерично всхлипывая, совершенно неконтролируемо... Пати Пойзон всё ещё обнимает Фрэнка, неловко похлопывая его по спине и шепча успокаивающие слова. Физический контакт помогает успокоить Фрэнка. — Гляди, это пройдёт, — говорит Пати Пойзон. — Так... так они работают. Таблетки. Они... они вроде как приглушают всё, что ты чувствуешь, и всё хорошо, если ты принимаешь их, но, когда ты прекращаешь, всё это накрывает тебя волной. — Боже, я чёртова размазня, — наконец ухитряется извлечь из себя Фрэнк. Пати Пойзон держит его на расстоянии вытянутой руки, изучая его. — Да уж, так и есть, — говорит он после минутного изучения. Смешок вылетает у Фрэнка из горла. Выходит он больше похожим на сдавленный кашель, чем на реальный смех, однако радость ни с чем не спутать. Он несколько раз глубоко вздыхает для того, чтобы успокоиться и вытирает уголки глаз краем рукава. — Ну же, вот и всё, — воодушевляюще произносит Пати. — Дыши глубоко... Тебе просто нужно контролировать это. Фрэнк фыркает. — Контролировать это... точно. Я же так хорошо справлялся до этого. — Что ж, ну, ты уже не плачешь! Неожиданно разочаровывание наполняет тело Фрэнка доверху, как только он осознаёт, что Пати Пойзон всё ещё не убрал руку от него, потому что что, чёрт возьми, он делает? Он только что развалился на части перед, мать его, Пати Пойзоном... — Клянусь Богом, если ты расскажешь об этом Рэю... — говорит Фрэнк, пытаясь звучать настолько угрожающе, насколько он может. Пати выглядит повеселившим, и морщинки появляются в уголках его рта. — Этот секрет закопают со мной в могилу, Айеро, — говорит он. — Нет, ну, если серьёзно, то никто — в смысле, никто — не будет издеваться над тобой по этому поводу. Мы все были на твоём месте, мы все знаем, каково это, и ещё тот факт, что тебе приходится проходить через это дважды... — Дважды? — заплетающимся языком спрашивает Фрэнк. Пати одаривает его весьма жалостливым взглядом. — В первый раз, Фрэнки, — говорит он, будто это очевидно, — ты не дошёл до той точки, где ты сегодня, если бы тебе не прибавили дозу в какой-то момент. Чёрт, должно быть, они подсадили тебя на действительно крепкий коктейль... Фрэнк хочет наброситься всем телом на Пати, прижать его к полу и тереться об него, однако в то же время ему хочется разодрать собственное лицо, свернуться в углу и кричать, пока его лёгкие не откажут. — Правда? — мрачно спрашивает он, ощущая дрожь во всём теле. — С тобой всё будет в порядке. Они вновь проваливаются в тишину. Пати Пойзон наконец отпускает Фрэнка и смещается, однако всё ещё сидит на его лодыжке. Когда он двигается, чётки на его запястье бренчат, привлекая внимание Фрэнка. — Что за украшение? — спрашивает Фрэнк, пытаясь отвлечься. — Хах? Оу, эти? — Пати Пойзон поднимает запястье перед лицом Фрэнка, чтобы тот мог рассмотреть чётки. — Чётки неудачи. Они не дают неудаче найти тебя, потому что ты всегда знаешь, где она. — Хах, — произносит Фрэнк, и вся его энергия вновь улетучивается. Он закрывает глаза и откидывает голову на поверхность позади него. Он так устал, так чертовски измотан, однако его тело всё ещё слишком встревожено, чтобы расслабиться. — Я не смогу снова пережить это... Что мне делать, если Корс решит устроить незапланированное нападение на меня снова? — спрашивает он, открывая глаза. Пати широко улыбается , и в этот момент он меняется из дружелюбного и смутно бесхитростного в животного и удивительно опасного. — Не волнуйся, я заставлю его оставить тебя в покое... Я знаю несколько его планов, — говорит он, будто бы наслаждается самой идеей. Он обнажает зубы в улыбке, и Фрэнк неожиданно замечает, что у него действительно странные крохотные зубки, весьма схожие с... — Теперь к делу, — неожиданно говорит Пати. Фрэнк моргает и забывает, о чём думал. — Хах? — К делу, — говорит Пати с той же не заслуживающей доверия улыбкой. — Твоё призвание — работать на невероятных киллджоев. Фрэнк стонет и откидывается назад. — Вот почему ты пришёл? — Что ж, я хотел посмотреть, принял ты наше предложение или нет? — Какое предложение? В последний раз это было «работай на нас, иначе мы сдадим тебя Корсу!». Я пропустил важную информацию, напечатанную маленьким шрифтом в договоре, или что? — Нет-нет, ты всё услышал верно. Я просто хотел убедиться, что ты не против... Фрэнк недоверчиво глядит на Пати. — А ещё я хотел убедиться, что ты не спрятал кучу подслушивающих устройств в квартире, — добавляет он, оглядывая разгромленную квартиру. — Я мог, — признаётся Фрэнк. — Я... я не могу вспомнить. У меня... у меня провалы. В памяти. Пати кивает. — Ага. Стандартный побочный эффект. В его голосе появляется странновато горький тон, когда он произносит это, и Фрэнк не совсем уверен, как ответить. Его щёки всё ещё влажные; даже не думая, он наклоняется вперёд и вытирает оставшиеся слёзы о бандану Пати, которая всё ещё скрепляет его руки вместе. — Мило, — сухо произносит Пати. — Мне приходится держать её у лица, а теперь она вымазана твоими соплями. — Значит, тебе не нужно было использовать её, чтобы связать меня. — Ты атаковал меня... я не совсем трезво мыслил. И я мог спросить, где ты держишь наручники, однако я не уверен, что мы к такому готовы... Фрэнк уже готов сказать что-то, когда Пати Пойзон наклоняется и вновь целует его. Это куда более мягкий и аккуратный поцелуй, чем прежде, и Фрэнк уже готов отстраниться, когда вспоминает, что Пати с самого начала сказал ему про таблетки — человек на них становится другим на вкус. Он прикрывает глаза и пытается не целовать в ответ с излишним энтузиазмом. Он пытается не думать о том, как его руки связаны, или о том, что Пойзон буквально сидит на нём, склоняясь над Фрэнком, заключив его между согнутых ног, и он уж точно не думает о том, чтобы дотянуться своими связанными руками и схватиться за футболку Пойзона, притянуть его ближе. Однако Пати не помогает ему в этом; для человека, который должен «проверить», он точно вкладывает много усилий в поцелуй. Его пальцы едва заметно очерчивают линию челюсти Фрэнка, забираются в его волосы, его язык очерчивает форму его губ и пробует их на вкус... Когда Пати отстраняется, Фрэнк несколько раз глупо моргает. — Что ты делаешь, когда пытаешься проверить собственную мать?! — бормочет Фрэнк. Пати задумчиво облизывает губы. — Всё ещё немного осталось... но большая часть вышла из кровотока, и это отлично. — Оу, ладненько. Чертовски восхитительно. — Что?! — голос Пати звучит так, будто он ничего не понимает. — Я... да неважно. Фрэнк хочет сказать хоть что-то о том, что ему не нравится чувствовать себя полностью использованным каждый раз, как Пати целует его, особенно в то время, как он скорее всего может получить всё те же результаты, облизнув стакан, которым Фрэнк только что воспользовался. Он хочет рассказать ему про Джерарда, о том, как всё обстоит, начиная с них, и как он не хочет облажаться, целуя кого-то ещё (даже если этот кто-то из параллельной вселенной). Он хочет сказать Пати, что он больше не уверен по поводу того, что думает о нём; но точно нечто отдалённое от того, что он беспощадный, самый разыскиваемый преступник, которого Фрэнк должен преследовать, однако Фрэнк находит его диковинно очаровательным и непростым человеком, у которого была куча возможностей убить или покалечить Фрэнка, однако он не воспользовался ни одной из них. Он хочет сказать ему, что одна лишь эта мысль ужасает его больше всего в этом мире. — Что? — настаивает Пати Пойзон. — Ничего. Развяжи меня уже. — Ты уверен? — Пати выглядит недоверчиво. — Нападёшь на меня снова, и я пристрелю тебя. Фрэнк думает, что это пустая угроза, однако он передумывает озвучивать это вслух в то время, как Пойзон наклоняется вперёд и развязывает его запястья, засовывая промокшую бандану в один из карманов. Фрэнк потирает руки, однако не пытается встать; он всё ещё чувствует себя удивительно хрупким, будто кожа его соткана из бумаги, а кости дрожат под ней. Если он будет слишком много двигаться, он полностью распадётся на кусочки. Пати встаёт и оглядывается. — Где ты держишь аптечку? — На кухне, — отвечает Фрэнк, потому что это тоже место, где он держит её дома. — Верхняя полка в ящике. Пати исчезает на кухне, и, когда он возвращается, он держит в руках белую коробку с логотипом BLI сбоку. Он садится на корточки перед Фрэнком и открывает её. — Ладно... дезинфицирующие салфетки и повязки, — говорит он, вытягивая две завёрнутые в целлофан пачки и разрывая их. Без лишних слов он нежно берёт руку Фрэнка и вытирает её. Фрэнк шипит: то место, куда он впился ногтями, чертовски щиплет. — Не думаю, что тебе понадобятся обезболивающие, — продолжает Пати, начиная перематывать руку. — Да и учитывая то, что случилось, могу представить, что скорее всего ты вообще не захочешь принимать таблетки! Удовлетворённый тугой повязкой Пати снова заглядывает в коробку и перебирает её. Фрэнк намеревается спросить, что он ищет, однако Пати начинает доставать ещё больше белых целлофановых пакетов и распихивать их к себе в карманы. — Ты грабишь меня?! — спрашивает Фрэнк; в его голове проносится неверие. — Ага! — П... Но... Почему?! — У меня заканчиваются некоторые припасы... и с таким прекрасным лицом, как у меня, я не совсем могу пойти в аптеку BLI и пополнить их. Будет бунт. — И вероятнее всего, ряд подростковых беременностей, — Фрэнк кивает. — Дети плачут, пожилые дамы вопят... — Точно. Абсолютный и поголовный хаос, — Пати кивает с полностью каменным лицом, а затем широко улыбается. — Мой стиль вечеринки. — Пожалуйста, не говори, что от этого ты и взял своё имя, — стонет Фрэнк. Пати Пойзон усмехается и встаёт. — Что ж, думаю, что запасы твоих медицинских принадлежностей довольно исчерпаны. Настало время уходить, пока никто не отправил дракулоидов, чтобы исследовать источник шума. У него не остаётся больше никаких причин притворяться, чтобы остаться. Пати Пойзон взял то, за чем пришёл, и теперь уходит. Досадно, что технически он враг, потому что на самом деле в этом мире он третий человек, с которым он больше всего контактирует после Рэя и Корса. Фрэнк не заморачивается, чтобы встать с пола, и провожает его взглядом. Сама мысль о том, чтобы двинуться с места всё ещё кажется колоссальным усилием. Пати направляется обратно к окну, однако цепляется ногой за нижний ящик, который частично выдвинут, и он спотыкается, отчего ящик по инерции вылетает. — Тихо, — фыркает Фрэнк. В ответ Пати посылает его на три буквы, однако после опускает глаза и хмурится. — Что это? — спрашивает он, слегка толкая шкафчик ногой. — Скорее всего, нижнее бельё, — сухо отвечает Фрэнк. — Ты держишь своё нижнее бельё в сейфе? — Что? Неохотно Фрэнк переползает. Довольно точно, там располагается сейф, который занимает весь нижний ящик. Слева находится цифровая клавиатура и маленький четырёхзначный экран. — Открой его, — говорит Пати. Весь его тон изменился с игривого секунды назад на холодный и серьёзный. — Отъебись. — Открывай, или я тебя пристрелю, — говорит Пати, и на этот раз он достаёт пистолет, целясь ему в голову. Фрэнка никогда прежде не держали на мушке, не в конце угроз. Конечно же, дракулоиды наставляли на него свои пистолеты, однако это было исполнение приказа... Это угроза, и это ещё куда более устрашающе. В голове Фрэнка появляется вакуум от шока, опуская глаза на ствол Пати, и всё, на чём он может сконцентрироваться, это дизайн пушки: какой сильный контраст создают чёрные полосы на жёлтом фоне с красной линией вдоль корпуса под чёрными вертикальными полосами. Вдоль красной полосы начертаны иероглифы, и Фрэнк не может сказать, японские они или китайские, не говоря уже о том, что они значат, а конец пистолета почернел и обуглен от огня... — Айеро! — Что означает надпись? — спрашивает Фрэнк, затем вздрагивает, потому что это серьёзно не тот вопрос, который стоит спрашивать сейчас. — «Отдай мне свои деньги», — переводит Пати. — И прекрати вводить меня в заблуждение! Открывай сейф! Фрэнк поворачивается к сейфу, а затем вновь глядит на Пати. Он пытается взглянуть дальше пистолета, на лицо Пойзона, однако не может этого сделать. — Я не знаю, как. Я не знаю комбинации, — говорит он. — Что значит, ты не знаешь комбинации? Это твой сейф! — Я даже не знал, что он у меня есть, — говорит Фрэнк и учитывая недоверчивый звук, который издаёт Пати, тот осознаёт, что он снова сказал не то. Чёрт, возможно, лучше было бы соврать и сказать, что это нечто вроде стандартной процедуры BLI и что он никогда им не пользовался. Пати всё ещё не опустил пистолет, и Фрэнк уже чувствует накатывающую на него волну истерики. Он глубоко вздыхает через нос, пытаясь не потерять над собой контроль. — Ладно, ладно, я пытаюсь, — говорит он. — Я не уверен в коде. — Это всё таблетки. Попытайся вспомнить комбинацию, Фрэнки. — Я... я не знаю! Я даже не уверен, что бы это могло быть! Возможно, Пати наконец опускает пистолет из-за того, как сильно дрожит его голос. Фрэнк снова поворачивается к сейфу. Это его сейф, ради всего святого. Он должен иметь возможность открыть его. Что бы он выбрал в качестве комбинации? Он вводит 3110. Это не срабатывает. Как и 3181. — Что за цифры? — спрашивает Пати, когда Фрэнк вводит 1081. Это не срабатывает тоже. — Мой день рождения, — просто отвечает Фрэнк, безрезультатно пробуя 1981. Блять. — Ты родился в 1981? — заинтересованно спрашивает Пати. 1031 также не работает. — Ага, почему ты спрашиваешь? 8110. Всё ещё ничего. — Без причины. Я подумал... не знаю. Тебе тридцать восемь. Я думал, ты младше. Возможно, комбинация наоборот? Или, вероятно, это вообще не его день рождения? Может, это день рождения его матери или ещё что? Или, возможно, это нечто удивительно простое, как 0000, ради двойного обмана? Нет... даже он не сглупил бы так, правда же? Он вводит 0000 и совершенно не удивлён, когда это не срабатывает. — Прости, что? — спрашивает он, поднимая взгляд на Пати. — Я не слушал. Пойзон пожимает плечами. — Не беспокойся. — Почему так важно, что там? — спрашивает Фрэнк, указывая на сейф. — Я сам-то даже не уверен. — Сам факт, что он у тебя есть, означает, что тебе есть, что скрывать, — говорит Пати. — Разве не все что-то скрывают? — Твоя правда, — задумчиво произнёс Пойзон. — Но всё же... — Смотри, если я вспомню, я дам тебе знать, ладно? — Фрэнк без понятия, что лежит в сейфе, но на данный момент ему более чем всё равно. Больше всего на свете он хочет заползти в кровать и покончить с этим днём здесь и сейчас. Его не по своей воле накачали таблетками, и он пережил самое ужасное отрезвление за всю свою жизнь (включая те выходные в колледже, когда он принял так много таблеток одним пятничным вечером, что проснулся лишь следующим понедельником без единого воспоминания, что он делал все выходные), и технически сегодня второй день подряд, когда он глядит в дуло пистолета. Ага... сказать, что ему достаточно, это ещё ничего не сказать. — Попытайся вспомнить эту комбинацию, — говорит Пати с опасной улыбкой. — Я хочу узнать, что прячут Scarecrow.~*~*~
Открывая глаза, Фрэнк лежит ещё несколько минут на спине, моргая в потолок. Его дыхание звучит усиленно у него в голове, однако оно успокаивает, и на какое-то время он позволяет себе помедитировать под эти звуки. Вдох... и выдох... вдох... выдох... Он пристально глядит на потолок, куда он прикрепил значок до того, как уснуть в прошлый раз. Эту идею предложил Джерард. На нём значится всего лишь «дом» ярко-красными буквами, однако это приятно видеть. На отдельном листке бумаги рядом значится огромными буквами «ВОСКРЕСЕНЬЕ». Воскресенье. Точно. Никакой работы. Он немедленно думает позвонить Джерарду и спросить, не хочет ли он встретиться, однако затем он осознаёт, что, несмотря на то, как быстро летит время для него, технически они виделись с Джерардом лишь вчера. Он не хочет показаться чрезмерно прилипчивым или нуждающимся. Вместо этого он поднимается, заваривает свежий кофе и направляется в душ. Он тщательно чистит и убирает свою квартиру, начиная с пыльных полок, мытья кухонных полов, заканчивая взбиванием подушек и мытьём пепельниц (что достаточно обречено на провал, потому что он курит без перерыва всё время, пока занимается уборкой). Он перебирает одежду и отбирает стопку на выброс, потому что она больше не подходит или он никогда её не носит. Где-то в полдень он понимает, что у него заканчивается кое-какая еда, так что он натягивает куртку и направляется в магазин. Когда Фрэнк возвращается, он решает, что ему действительно необходимо рассортировать содержимое кухонных шкафчиков в алфавитном порядке. Фрэнк уже открыл дверцы и тянется за ближайшей банкой томатного супа, когда звонит телефон. — Алло? — отвечает он, пытаясь не звучать чрезмерно признательно, кто бы ни звонил. Пока это не плохие новости, он примет любые звонки. Чёрт, да он даже перекинется парой шуток со специалистом по телефонным продажам, если ему придётся. — Хэй, Фрэнки! Чем занимаешься? Фрэнк чуть не уронил телефон от ужаса. — Пати Пойзон?! — Что?! Алло? Алло?? Фрэнк, ты тут? Это я, Джерард! —...Джерард? — Ага... помнишь меня? Художничек из Старбакса, ты приходил ко мне, я кидал банки из-под краски через тебя, а потом у нас состоялся изумительный поцелуй и странноватая беседа? Фрэнк смеётся, облегчение накрывает его. — Да, конечно же, я помню тебя. Ты просто был похож... на кого-то другого. — Пати Пойзона? Разве это не один из героев твоего романа? — Ага, но он основан на человеке, которого я знал... — То-о-очно. В любом случае, мне интересно, чем ты занят? — Ищу лекарство от рака. — Правда? И как продвигается? Возможно, Фрэнк придумывает это, однако он слышит, как Джерард улыбается. — Ага, всё идёт действительно неплохо, — говорит Фрэнк, осторожно держа телефон между плечом и лицом. — По большей части я делаю его из жареных яиц и уборки. — Восхитительно. Ты должен попробовать добавить немного лосьона после бритья, обычно это всегда недостающий компонент. Фрэнк широко улыбается. Джерард такой задрот. — Я запомню, — говорит он, нащупывая сигареты в кармане. — Так что насчёт тебя? Занимаешься чем-нибудь интересным? — Спасаю мир в основном. Однако спустя какое-то время это становится унылым. — Могу представить. Фрэнк успешно отыскал сигарету и зажёг её, после чего затянулся. — Типа того, — продолжает Джерард. — Так, когда ты не отыщешь лекарство от рака и всё такое, чем ты сегодня занят? Потому что я подумал... я знаю, я видел тебя вчера, и я не хотел выглядеть действительно прилипчивым и настырным, но мне скучно, а мне нравится проводить с тобой время и... — С удовольствием, — перебивает Фрэнк болтовню Джерарда. — Что бы ты ни планировал, я в деле. — Отлично! Вызываю стриптизёров! Фрэнк смеётся. — Нет, теперь серьёзно, я думал посмотреть кино у меня? Майки на неделе пришла огромная коллекция ужастиков пятидесятых годов. — Там есть оборотни? — спрашивает Фрэнк. — Ага. — И реально ужасные спецэффекты? — Лучшие в своём жанре, — обещает Джерард. — Идеально! Когда я могу прийти? — Сколько занимает излечение рака? Приходи, когда закончишь? — Тогда увидимся, — отвечает Фрэнк. — Отлично! Это свидание, — говорит Джерард, а после вешает трубку. Свидание. Точно свидание. Сердце Фрэнка от волнения выписывает сальто в груди. До этого Фрэнк бывал лишь на ужаснейших свиданиях. Вполне возможно, худшее из них за последние несколько лет было с тем парнем из бухгалтерии, который казался идеально нормальным; спустя несколько недель игривого флирта он предложил пойти выпить. Всё шло неплохо, пока он не начал рассказывать, как приставил нож к спине отцу после их ссоры, и про тот раз, как он однажды чуть не сжёг церковь. Был ещё один — горячий панковатый парень, которого Фрэнк подцепил на концерте; они ходили на свидания несколько месяцев до того, как Фрэнк не обнаружил, что у него есть ещё три ребёнка и жена в придачу. А ещё однажды мать Фрэнка попыталась свести его с тем доктором, который был сыном кого-то там, с кем она ходила в церковь. Этот доктор настаивал на том, чтобы Фрэнк заказал мясную лазанью, несмотря на то, что Фрэнк настойчиво повторял «я вегетарианец», после чего он попытался сподвигнуть Фрэнка оплатить счёт... Свидание с Джерардом оказывается лучшим из всех, на которых он был за последнее время. Они смотрели некоторые фильмы Майки, и позже, когда они сидят на диване, Джерард рисует в своём скетчбуке в то время, как Фрэнк прижимается к нему и наконец принимается читать свой низкопробный научно-фантастический роман. — Ты ещё не закончил её? — спрашивает Джерард, не отрывая глаз от скетчбука. — Не-а. Был немного занят, — говорит Фрэнк, прижимаясь всё ближе к Джерарду. — Что случилось, кстати? — Инопланетяне приземлились. Что-то происходит с главным героем, ты просто видишь, как он вот-вот найдёт нечто значимое, будто всё повернётся так, что он сам неосознанно работал всё это время на пришельцев. Джерард фыркает. — Серьёзно? — Ага, на протяжении всего повествования намёки на это: у него периодические отключки и провалы в памяти, — Фрэнк перелистывает на нужную станицу и увлекается книгой. «Мне нужно поговорить с профессором. Профессор знает, что делать. — Оо, вижу, — сказал профессор, когда я закончил. — Ты оказался в довольно парадоксальной ситуации. — Я знаю, — сказал я, ощущая вздымающуюся волну отчаяния внутри меня. — Я потерян. Я больше ничего не понимаю. Я должен быть героем и спасать мир, но я просто не знаю как! — Что ж, мой дорогой мальчик, всё это сводится к тому, что ты уже знаешь, и знанию того, чего не знаешь, — объяснил профессор. — Я... я не понимаю, — растерянно ответил я. — Что ж, ты знаешь то, что знаешь, разве не так? Что ты уже знаешь? — Насчёт? — Насчёт пришельцев, дорогой мальчик! Поспевай за мыслью, — он хихикнул, выглядывая на него поверх оправы очков. Позади стёкол его пронзительные голубые глаза мерцают. Интерес Фрэнка в книге неожиданно начинает испаряться, что, скорее всего, имеет отношение к тому, как губы Джерарда слегка ласкают его шею сзади. Фрэнк игнорирует его и продолжает читать. — Я думал над этим. — Я знаю, что они не могут плавать. И они сделаны из какого-то вида металла... — Превосходно. Теперь тебе нужно подумать о том, чего ты не знаешь. К примеру, этот металл просто внешний скелет, который защищает внутренности, словно доспехи, или же это настоящая кожа зверя, в случае чего нам необходимо задать вопрос, как они рождены или сделаны. Одна из рук Джерарда обвивает талию Фрэнка, притягивает его ближе. — Что ты делаешь? — спрашивает Фрэнк с широкой улыбкой на лице. — Ничего, — отвечает Джерард, слегка покусывая мочку уха Фрэнка. Тот улыбается и немного склоняет голову, однако у Джерарда другие планы. — Не-а, плохой Фрэнки, — приглушённо говорит он, отчего мурашки бегут вверх и вниз позвоночника Фрэнка. — Ты должен читать. Фрэнк упирает глаза обратно в книгу. Он доходит лишь до распознавания блоков текста на странице до того, как его внимание полностью концентрируется на руке Джерарда, что лежала на его талии, теперь она легко очерчивает круги на его животе. Сквозь тонкую ткань его футболки каждое ощущение чувствуется сильнее. Джерард водит носом, теперь его губы исследуют другое ухо Фрэнка. — Почитай мне, Фрэнки, — говорит Джерард, и маленькая часть мозга Фрэнка впечатлена тем, как Джи может звучать так невинно и абсолютно соблазнительно в одно и то же время. — Ты даже не знаешь хода повествования! — протестует Фрэнк, пытаясь повернуться, чтобы поцеловать Джерарда. — Мне интересно, — отвечает Джерард; его голос приглушён волосами Фрэнка. — И я уверен, я могу продолжить. Почитай мне. Фрэнк хочет прикрыть глаза и выгнуть спину, прижаться к Джерарду и... — «Как они делаются?» — читает он спокойным тоном. Он чувствует горячее дыхание на коже шеи. — «Ты имеешь в виду какую-то силу природы или создание другим существом?» Язык Джерарда путешествует по контурам татуировки скорпиона. У Фрэнка перехватывает дыхание. — Продолжай, — мурлычет Джерард. — Продолжай читать. Он слегка прикусывает шею молодого парня. Фрэнк сглатывает. Он настолько невероятно возбуждён прямо сейчас, он даже не уверен, как ему дальше с этим быть. — «Да, определённо. И... и... что насчёт инопланетных существ, они... они...» Кончиками пальцев Джерард медленно — преднамеренно — прокрадывается ниже по животу Фрэнка. — Продолжай, Фрэнки. Что там делают пришельцы? Господь, убей его, Фрэнк, чёрт возьми, чувствует, как губы Джерарда изгибаются в улыбке. — «Онидолжныбратьсвоисилыоткудато», — читает Фрэнк на одном дыхании. Джерард играет с краем футболки Фрэнка, поглаживая пальцами под ней, и Фрэнк неожиданно задаётся вопросом, где, чёрт возьми, его другая рука. — «И таким образом, у нас может быть причина, почему они здесь...» Фрэнк даже не осознаёт, что всё склонял и склонял голову обратно к Джерарду, пока другая рука неожиданно не появляется из-за головы Фрэнка; его пальцы нежно, однако уверенно подталкивают его лицо к книге, удерживая его на месте. — Держи себя в руках, Фрэнки, — мурлычет Джи. — Ты чертовски дразнишься. — Я уверен, что этого нет в книге. — Ага, точно, это прямо в этой части, вот здесь, — говорит Фрэнк, захлопывая книгу и разворачиваясь лицом к Джерарду, а затем резко одной рукой Джерард толкает Фрэнка в плечо, и это движение такое чертовски быстрое, что он каким-то образом осознаёт, что Джерард в самом деле смог совершить манёвр, так что теперь они оба лежат в горизонтальном положении на диване: Джерард сверху, удерживая Фрэнка на месте у себя между ног. Джерард ухмыляется, как чёртов Чеширский кот, откидываясь назад и глядя на Фрэнка с самым напряжённым выражением на лице. — А теперь, Фрэнки, слушайся, — вновь говорит Джерард. — Всё хорошее приходит к тем, кто умеет ждать, знаешь? Фрэнк пытается сесть, однако Джерард кладёт руку ему на грудь, уверенно прижимая его обратно и удерживая на месте. Джерард наклоняется вперёд, его длинные чёрные волосы спадают на лицо и легко касаются щеки Фрэнки. Он уже слишком близко к Фрэнку и не видит его лица целиком, так что тот фокусируется на его глазах; они окружены тенью, однако они цвета ореха и... Знакомые? Джерард слегка отклоняется. — Что? — спрашивает он, неожиданно выглядя взволнованным. — Что? — отвечает вопросом на вопрос Фрэнк. — Ты... ты только что смешно взглянул на меня, — говорит Джерард; на всём его лице внезапно появляется паника. — О Боже, прости, это было всё слишком быстро, да? Я просто... я клянусь, я подумал... Фрэнк пользуется возможностью сесть и поцеловать Джерарда до того, как тот смог совершенно разрушить момент. Джерард тихо вскрикивает от удивления, однако Фрэнк уже дотягивается и сжимает в кулаке футболку Джерарда, притягивая его к себе. Неожиданно Джерард снова отстраняется. Фрэнк пытается продолжить целовать его, однако Джерард удерживает парня. — Прости, мне нужно всего лишь проверить, — быстро говорит он. — Ты же не против всего этого, да? Фрэнк кивает. — Оу, я точно полностью за, — отвечает он. Ненамеренно это выходит как стон. Он надеется, что не звучит слишком уж отчаянно. Джерард облегчённо улыбается. — Хорошо, — произносит он. — Прости за то, что едва ли не разрушил момент, но да, иногда думаешь, что кто-то в курсе, как идут дела, а после оказывается, что на самом деле нет... — Можем ли мы вернуться к поцелую? Пожалуйста? — перебивает Фрэнк. Он вновь пытается поцеловать Джерарда, отчасти чтобы заткнуть его, однако тот вновь откидывается с этой разрушительной и обескураживающей улыбкой. — Что я говорил насчёт держать себя в руках? — говорит он. Фрэнк слегка отклоняется, пытаясь выглядеть смиренно. — Я был действительно неплох, — говорит он. — Клянусь, я буду держать себя в руках. — Хорошо, — шепчет Джерард, наклоняясь и наконец целуя Фрэнка. Тот стонет, когда губы Джерарда касаются его собственных лишь с толикой агрессии. Джерард поддерживает весь свой вес на коленях, а руками удерживает Фрэнка на диване, их тела всё ещё плотно прижаты друг к другу, и Фрэнк не может не вжиматься в тело Джерарда, ощущая тепло от пульсации, которая чувствуется сквозь слои одежды. Какое-то время они так и целуются: Джерард полностью берёт контроль над ситуацией, а Фрэнк следует за ним. Свободной рукой Джерард проводит пальцами по его боку, в результате они оказываются на бедре в то время, как он нежно покусывает его губы, а затем... А затем передняя дверь распахивается, и они оба подпрыгивают так сильно, что Джерард в самом деле сваливается с дивана и с грохотом приземляется на пол. — Джерард? — доносится голос Майки. Джерард оглядывается на Фрэнка со смущённой улыбкой и одними губами произносит «прости» до того, как выкрикнуть: «Гостиная!». Фрэнк быстро пытается привести себя и свою одежду в более достойный вид, поджимая ноги к себе, чтобы скрыть все улики, и подбирает книгу с пола, где она лежала раскрытой, а Джерард оперативно присаживается рядом с ним. Он достал свой скетчбук где бы он ни был и полностью погрузился в набросок. Это выглядело бы вполне сносно, если бы его губы не были опухшими, его обычно бледное лицо залито румянцем, волосы вьются и торчат в разные стороны, а его скетчбук вполне характерно покоится над пахом... Фрэнк внезапно осознаёт, что вероятнее всего не выглядит намного лучше, как раз когда Майки высовывается из-за двери. — Привет, Майки! — радостно произносит Джерард. — Как репетиция? — Хорошо, — отвечает Майки, кивая Фрэнку. — Привет, Фрэнк. — Привет, Майки, — отвечает Фрэнк, наблюдая появление Майки, который вскидывает бровь. Фрэнк пытается не рассмеяться. Должно быть, происходящее слишком уж очевидно. — В любом случае, я собираюсь идти, — говорит Майки. — Ты уверен? Мы просто смотрели телевизор, — говорит Фрэнк, не желая выкидывать Майки из его же гостиной. Майки оглядывается на телевизор (который выключен), а затем на них. — Ага... я в этом... уверен, — совершенно безэмоционально отзывается он. — Ты в свою комнату? — спрашивает Джерард. — Не забудь... — Через некоторое время ко мне придут, — говорит Майки. Уголок его губ слегка приподнимается в улыбке. — Как предупреждение. Не планировал прерывать ваш... просмотр телевизора. Фрэнк не может сдержать смешок в то время, как Джерард стреляет в него взглядом, очевидно пытаясь не рассмеяться. — О, кстати, Фрэнк, — добавляет Майки. — Ты всё ещё собираешься прийти в четверг, верно? — Четверг... о! Твой концерт, верно? Майки с Джерардом оба кивают. — Хорошо-хорошо, — говорит Майки. — Я внёс твоё имя в список гостей, однако я не знал твоей фамилии, так что ты там записан как «Фрэнк-Влажный-Парень-Без-Майки». Он скрывается прочь из комнаты, и несколькими секундами позже они слышат, как входная дверь захлопывается. — Тебе лучше пойти со мной на концерт, — говорит Фрэнк, поворачиваясь к Джерарду. — Я не хочу видеть, что случится, если я попытаюсь один представиться охраннику этим именем.