Я не найду тебя в подземелье

Голова раскалывалась. Девушку слегка тошнило. Она пошевелилась, но почувствовала, что руки и ноги связаны, помимо этого её ноги пронзила дикая боль, словно веревки разрезали сухожилия. Или… Соко не могла пошевелить ступнями. Медленно к ней пришло осознание — это конец. Она открыла глаза. Все двоилось. Но это не помешало ей увидеть напротив Хиджикату, который прислонился спиной к балке и сидел на полу. Он… Мертв? — Хиджиката-сан? Мужчина повернул голову в её сторону. Девушка охнула, увидев на лице Тоши кровь. — Хиджиката-сан, вы можете встать? — девушка попыталась освободить руки, но веревки были туго связаны, и каждое её движение отдавалось болью в лодыжках. — Не думаю, — хрипло ответил полицейский. — Кажется, у меня сотрясение. Окита понимала, что он тоже только что пришел в себя. Если он и сможет встать, то только через некоторое время. Девушка опустила взгляд, видя, как с её лодыжек капает кровь, пропитавшая веревки. Ей перерезали сухожилия, чтобы она точно не смогла уйти, даже если сможет освободиться. Нужно было все-таки слушать Сакату. Она бы спровоцировала Шинсенгуми на погоню и привела бы их сюда, но она… — Доброе утро. Хотя уже не утро вовсе. Из-за колонны вышел Саката Гинтоки, с легкой улыбкой на губах, сжимающий в руке веревку зачем-то. — Гин… — сердце девушки будто рассыпалось на мелкие кусочки. — Ты… Убил маньяка? — Пока что нет, — улыбка не пропадала с его лица, а во второй руке Окита увидела нож, испачканный кровью. Нет. Этого просто не может быть. С чего бы? — Ты серьезно не понимаешь, или просто прикидываешься дурочкой? — Саката покрутил ножом. — Да уж. Столько времени у меня ушло, чтобы все это просчитать, спланировать… Я и не думал, что все пройдет как по маслу. Полицейских и правда так просто выбить из колеи. Пустить по ложному следу. Заставить плясать под мою дудку. — Я не понимаю… Я не верю… — шептала Соко, молясь, чтобы все это оказалось сном, но боль напоминала ей о реальности происходящего. — Даже немного скучно от того, насколько вы все предсказуемые, — Гинтоки хмыкнул, посмотрев на Хиджикату. — Ублюдок… — замком попытался встать, держась за балку. — Тебе верили… А оказалось, что ты сбрендил… И зачем все это?! — Просто игра, — Гинтоки пожал плечами. — ПРОСТО ИГРА?! — взорвался Тоши. Он рванулся с места, но цепь не позволила ему подойти к Сакате. — Я не думал, что ты такой трус, — процедил полицейский скозь стиснутые зубы. — А ты трус? — Гинтоки склонил голову, словно ребенок, с интересом рассматривающий какую-то вещь. Окита не могла произнести ни слова. Ей казалось, что её вот-вот стошнит. — Подойди ближе и узнаешь! — рявкнул Тоширо, дернув цепь. — Я бы подошел, но есть тут одна проблема, — Гинтоки показал ножом на веревку, которую все это время держал натянутой, а потом указал на пространство над Соко. Девушка подняла голову. Над ней висела какая-то жуткая конструкция, состоящая из поломанных железных прутьев. Если это упадет на неё, то… Неужели Гинтоки сейчас держит в руке веревку, мешая всему этому мусору раздавить Соко? — Я не нашел веревку подлинее, — пожаловался Широяша, ухмыляясь. — Если я подойду к тебе, то придется все это отпустить. И прощай милая Окита Соко. Впрочем, я могу это сделать, если ты ТАК сильно хочешь, чтобы я доказал тебе свою смелость. — Подонок! Отпусти её! — Хиджиката вновь рванул цепь, видимо, надеясь, что сможет её вырвать. — Отпустить? Ты уж определись, Оогуши-кун. Мне отпустить Соко или подойти к тебе? — Отпусти. Соко. — Ну, просто так отпустить не очень интересно, — самурай усмехнулся. — Давай так. Ты выполнишь одно маленькое условие, а я, так и быть, освобожу девушку. — Что за условие? — Хиджиката остановил взгляд на ноже. — Ты правильно смотришь, — Саката помахал ножиком, как игрушечным. — Ты ведь всегда всем грозишь сеппуку, верно? — НЕ СЛУШАЙТЕ ЕГО, ХИДЖИКАТА-САН! — закричала Соко, поняв, к чему ведет Широяша. Саката швырнул нож к ногам полицейского. Тот поднял оружие и с ненавистью посмотрел на Гинтоки. — Ты, конечно, можешь попытаться меня убить, — Саката словно читал его мысли. — Но я напомню тебе кое-что. Пока я держу эту веревку, Соко ничто не грозит. Убьешь меня? Вся эта конструкция раздавит её. Да и где гарантии, что ты в меня попадешь? А если и попадешь, то сможешь ли убить с одного броска? — А где гарантии, что ты отпустишь её? — Тоширо сжал рукоять ножа, унимая дрожь. — Никаких, — тут же ответил Саката. — Но какой у тебя есть выбор? Ты можешь убить её, чтобы спасти. Можешь убить меня, но тогда умрет и она. Сможешь жить с этим? А можешь убить себя, и тогда есть шанс того, что я выполню обещание и отпущу Соко. — Не слушайте его, Хиджиката-сан! — Окита пыталась уронить стул, но он был накрепко прикручен к бетонному полу. — Гинтоки, прекрати это! В этом нет смысла! Зачем тебе все это?! Хотелось понять. Хотелось услышать ответ. Хотелось, чтобы это был не он. — Прекрати уже искать во всем смысл, — посоветовал ей Гин, а затем снова обратился к Тоширо. — Я ведь даю тебе выбор! Но выбора не было. Хиджиката не хотел знать, что нашло на этого самурая. Сдвинулся ли он от того, что играл в ту игру? Какая разница. Это все равно не оправдывает этого ублюдка. — Поклянись, — Тоши прожигал взглядом кучерявого. — Поклянись, что отпустишь Соко. — НЕТ! ХИДЖИКАТА! НЕ СМЕЙ! — Если мое слово поможет тебе решиться. Клянусь. Тоширо опустился на колени, склонив голову и положив нож перед собой. — ОСТАНОВИСЬ! ПРОШУ! ПОЖАЛУЙСТА! — надрывалась Окита, надеясь, что хоть кто-то услышит её крики. Но никто не пришел. Она закричала, видя, как Хиджиката снимает с себя пиджак, а затем рубашку. Мужчина взял в руки нож, приставив его острием к своему животу. Он глубоко вздохнул и надавил на рукоять ножа, взрезая себе живот. Кровь хлынула из раны, стекая по ногам и впитываясь бетонный пол. — ОСТАНОВИСЬ! ПРЕКРАТИ! Хиджиката тяжело дыша заставил себя разрезать свой живот до конца. Он обессиленно упал, тяжело дыша от боли. Его кишки велезали наружу. Но он был все еще жив. Пока что. — Нет, нет, нет, нет, — хныкала Соко. — Поверить не могу, что ты все-таки это сделал, — глаза Сакаты светились от восхищения? — От… пусти… — прохрипел Тоширо. — Непременно, — ухмыльнулся Гинтоки. — Вы ведь помните список? После Кагуры оставалось трое. Сайто Шимару тоже мертв. Значит, осталось двое. А теперь, Хиджиката Тоширо тоже почти что мертв. И осталось… — Один, — выдохнула Соко, поняв к чему он ведет. — Уб… лю… док… — Хиджиката попытался встать, но он слишком быстро терял кровь, а неимоверная боль, что он ощущал в этот момент, дарила ему невиданную агонию. — Игра окончена, — он отпустил веревку. Соко зажмурилась, приготовившись встретить и свой конец, но… Она ничего не почувствовала, а через секунду услышала неестественный смех, исходящий от Сакаты. — Это дико забавно! — хохотал он, смахивая невидимые слезинки. — Ты повелся на мой блеф, думая, что я РЕАЛЬНО держу всю эту конструкцию одной веревкой? Как же все-таки легко манипулировать всеми вами! Гинтоки подошел к умирающему полицейскому, взял в руки нож и перерезал ему горло, избавив от страданий. — Подумать только, он умер, осознавая, что он идиот, — рассмеялся Широяша, после чего обернулся и медленно направился в сторону Соко. — Ненавижу… Как же я тебя ненавижу, — рыдала она. — Ненавидишь и несомненно желаешь прикончить меня своими руками, — кивнул Гинтоки. — Понимаю. Но, знаешь, я не люблю бросать все на пол пути. Я же сказал, что остался ещё один. Саката подошел к девушке и резко вонзил нож ей в сердце. Соко сжала зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. — Вс… тре… тимся… в… аду… — прошептала она из последних сил. Гинтоки провернул нож. Голова девушки обессиленно повисла. — Ну вот и конец, — хохотнул Гинтоки, вырезав сердце из груди мертвой Окиты Соко. Он отошел на пару шагов назад, сжимая в руках еще теплое сердце. Сначала он посмеивался, но потом упал на колени и разрыдался, прижимая сердце к своей груди. — Ну-ну, не стоит так убиваться, — маленькая девочка в полосатом свитере попыталась сочувственно похлопать Гина по спине, но она была всего-лишь призраком. — Зачем рыдать над такой БЕССЕРДЕЧНОЙ особой. Она хихикнула, довольная своей шутке. — Ты ведь знал к чему это приведет, партнер, — продолжала Чара. — За что… За что… — убивался Саката. — За что? — девочка явно была удивлена. — Это всего-лишь игра, Гинтоки. Не так ли? Ты ведь всегда можешь СБРОСИТЬ и вернуться, да? Всегда можешь исправить? Всегда можешь выбрать другой путь… Ох… Прости… Я забыла, что в ТВОЕМ мире эта сила не работает! Какая жалость… Как же теперь быть? Мы не сможем исправить ТАКОЕ… — Я не понимаю… — шептал самурай. — Не могу понять… Что я тебе сделал?! Я НЕ ЗАСЛУЖИЛ ТАКОГО! — А ТЕ МОНСТРЫ, ПО-ТВОЕМУ, ЗАСЛУЖИЛИ ТОТ КОНЕЦ, КОТОРЫЙ ТЫ ИМ ПОДАРИЛ?! — лицо Чары на секунду исказила жуткая гримаса. — Ты ведь даже не задумывался над своими действиями. Ты просто делал. Считал, что ты выше последствий, да? И ведь ты САМ продал мне свою душу. Так чем же ты не доволен, партнер? Я просто сделала в твоем мире то, что ты сделал в другом. Это справедливо, на мой взгляд. Не думаешь? Гинтоки не отвечал. — Ты думаешь, что я монстр, что я демон? — хмыкнула Чара. — Но… Знаешь что? У тебя ведь по прежнему есть выбор. Гинтоки против своей воли выронил сердце и подошел к краю бетонной платформы — Чара подвела его к краю. — Смотри, я все подготовила, — шептала девочка ему на ухо. Внизу Саката увидел сваленные железные штыри. Высота была приличной. Если прыгнуть на них отсюда… — Тебе нужно всего-лишь сделать выбор, — голос Чары звучал внутри головы Гинтоки. Перед ним появились две черные прямоугольные кнопки, на которых было написано желто-оранжевыми буквами: «СТЕРЕТЬ» и «НЕ СТИРАТЬ». — Выбор только за тобой, — улыбнулась Чара. Гинтоки протянул дрожащую руку к кнопке «СТЕРЕТЬ». Он не видел выбора. Больше не видел. Он занес ногу над пропастью. Наконец-то тело слушается его. Но… Слишком поздно… Всего лишь один шаг… КОНЕЦ ИГРЫ. — Суицид не выход, малой…