4745

      Жан всегда был слаб в математике. В своё время он рисковал вылететь из кадетского корпуса, заваливая все проверки знаний, ведь для управления приводом дроби он не применял. Но даже такому антитехнарю, как он было ясно, что понятие тринадцать лет какое-то неправильное.       - Забрав силу Бертольда, я буду жить ещё тринадцать лет, - объясняет Армин, светлую прядь поправляя и пристально вглядываясь Жану в лицо. - Потом меня либо кто-нибудь съест, либо эта сила перейдет к неизвестному ребенку в рандомном порядке. И он тоже будет жить столько же.       Жан пытается прикинуть, сколько это получается. Вот с Армином они и трех месяцев не встречаются, но это время казалось невозможно долгим из-за обилия событий на их многострадальные головы. А тринадцать лет... И это всё, что положено за наши мучения?       - Ты можешь начать общаться с какой-нибудь девушкой, потому что осталось не так уж много. - Армин продолжает речь в самом неожиданном ключе.       - Погоди...       - Это будет куда удобней для тебя. А я могу с головой уйти в военное дело, ни на что не отвлекаясь и...       - То есть, я тебя отвлекаю? - перебивает Жан, хмурясь.       - Я не это имел ввиду, - Армин сначала бледнеет, потом краснеет, потом сереет. - Просто...       Брови Жана собираются уползти выше лба. Это что же ты говоришь?       - Зачем тебе связывать жизнь со мной на целых тринадцать лет? - рассеянно спрашивает Армин, глаза в пол опуская. Они сидят совсем рядом, а слова словно стену между ними воздвигают. - Когда я умру, тебе уже почти тридцать исполнится, и будет тяжело завязать новые отношения. Я просто хочу сказать, что если ты не хочешь, то тебе не обязательно... - тут даже он не может правильно слова подобрать, - совсем не обязательно быть со мной. Вот.       - А ты этого хочешь? - удивительно спокойным голосом удалось это произнести Кирштайну.       Собеседник сопит, словно слезы в себе держит. А если сейчас он, Жан, последует его совету, то Арлерт разревется? Если я уйду, ты хоть заметишь?       - Не хочу, - бурчит тот себе в колени, - но, послушай...       - Ну-ка, - пресек на корню новый поток нравоучений Жан, притягивая парня к себе, - умножь-ка тринадцать на триста шестьдесят пять.       - Это ещё зачем? - Армин даже сопеть перестает от удивления.       - Ты же умный, давай считай, - потребовал он, хмурясь. - А потом ещё на двадцать четыре умножь.       Для самого Жана такой расчет великоват, а точность тут необходима. Чтобы уж наверняка знать. До Армина, кажется, начало доходить.       - Четыре тысячи семьсот сорок пять дней, - ответил тот после небольшой паузы, - и сто тринадцать тысяч с лишним часов.       Жан морщится, переваривая числа. Действительно, какое-то неправильное "четыре тысячи" получилось. Вроде много, но для времени... Раньше казалось, тринадцать лет - это сотни сотен дней, если в расчеты не вдаваться. Неужели осталось так мало?       - Ещё плюс три дня, если с високосными годами, - добавляет поспешно Армин, явно уловив Жановы мысли. - Хотя уже две-три недели прошло, да?       Жану очень хочется сказать в ответ что-то резкое, строгое на этот счет. И тоном таким, какой обычно для Йегера предназначается. Что-то вроде: кто тебя, дурака эдакого, вообще просил геройствовать тогда? А Берта провоцировать? И прямо под струю пара титаньего лезть, и жариться до упора? Зачем ты умер тогда? Чтоб на эти ничтожные тринадцать лет воскреснуть?..       Только вот всё это прозвучит никак не строго. Скорее уж ехидно и мерзко, совсем как в старые - и тогда казалось, что очень счастливые - времена, когда Кирштайн думал меньше и язвил больше. И Армина эти слова наверняка обидят. Поэтому он проглатывает всё несказанное, обнимает худого паренька крепче и решает отделаться многозначительным (по крайней мере, оно должно быть таким) молчанием. А тот на то и гений разведки, что всё понимает.       - Это будут самые лучшие четыре тысячи дней для нас, хорошо? - выдавливает Жан. Армин вдруг действительно начинает рыдать, руками и ногами цепляется за него и что-то тихо шепчет в благодарность. И страх постепенно отпускает.       Если им осталось провести вместе всего-навсего четыре тысячи и семьсот сорок пять дней, плюс-минус сколько-то, то Жан не потеряет ни одного из-за грубости и глупости. И сделает их нереально счастливыми. Ведь каждый из этих дней только для тебя, Армин...