Моральная поддержка

— Если хочешь, давай поедем вместе? Тодд замер, забыв закончить шаг. Он медленно поставил ногу на землю, и с удивлением на лице обернулся, чтобы взглянуть на Дирка. Тот закусил губу, безуспешно пытаясь выглядеть невозмутимым. — Ты бы хотел поехать со со мной? — недоверчиво спросил Тодд, и Дирк кивнул, причём с такой готовностью, к которой ситуация вовсе не располагала. — Я считаю, что друзья оказывают друг другу «моральную поддержку», разве нет? И вроде бы сейчас как раз такая ситуация, в которой поддержка нужна, — немного торопливо объяснил Дирк. — Да, но... я же сам во всём виноват, Дирк. И я сам должен им сказать, — ответил Тодд, хмурясь. Он осмотрел свои пальцы в надежде оторвать какой-нибудь заусенец, но убедился, что уцепиться не за что. — Что за ерунда? — возразил Дирк. — Нет никакого правила, запрещающего мне пойти с тобой, ведь так? — Ну да, только вот... тебе не стоит присутствовать при том, что я собираюсь сделать, понимаешь? — Тодд сам не очень понимал, почему он протестует, тем более что втайне он как раз очень хотел, чтобы Дирк пошёл с ним для «моральной поддержки». Мысль о встрече с родителями пугала его — было страшно в одиночестве рассказывать им всю правду. — Посмотри на это вот с какой стороны, — сказал Дирк. — Ведь ты увидишь обоих родителей, верно? Получится двое против одного. Честно говоря, будет справедливо, если я буду там. Ты же знаешь, как Вселенная чувствительна к балансу, и если что, моё присутствие только улучшит твои шансы на успех. Учти это, а ещё то, что американцы обожают мой акцент. Тодд не мог понять, почему Дирк так настаивает на том, чтобы пойти с ним, но по большей части был эгоистично рад, так что перестал сопротивляться. Ещё с их первого дела, с момента, когда выяснилось, что у Тодда тоже парарибулит, их отношения с Дирком стали странными; они были более близкими, чем дружеские, но в тоже время не происходило ничего, чтобы назвать их как-то иначе. Было бы неправдой сказать, что Тодд не хотел, чтобы что-нибудь произошло, но он понимал — он слишком робкий и вряд ли решится действовать первым. В общем, раз уж Дирк был настолько мил, что хотел его сопровождать, Тодд решил этим воспользоваться. — Ну ладно, раз ты так уверен, — сказал он наконец. — Только вот... я не знаю, надолго ли я там останусь, так что тебе, наверное, надо собрать какие-то вещи? Дирк просиял, внезапно обнимая Тодда, впрочем, Тодд вовсе не был против. — Хм, — сказал он Тодду на ухо, — а может, я уже даже собрал рюкзак? Конечно, так и было. * * * Это был не тот дом, который помнил Тодд, что вполне понятно — эти его «счета за лечение» вынудили родителей переехать из дома, где Тодд провёл детство. Теперь его родители жили в маленьком домике с одной спальней, и Тодд прежде не бывал здесь, боясь, что чувство вины станет совершенно невыносимым. Этот страх был оправданным. Глядя на потрёпанный домик, в который родители переехали из-за него, он почувствовал, как в животе появляется неприятное ощущение, в горле пересыхает, а руки начинают потеть. Судя по всему, последнее ничуть не смущало Дирка, так как его ладонь скользнула в ладонь Тодда, мягко её сжимая, и хотя Тодд знал, что не заслужил такую поддержку, это не помешало ему принять её и почувствовать себя увереннее. Тодд глубоко вдохнул, подвёл Дирка к парадной двери и отчётливо постучался. Он не предупреждал родителей о том, что приедет. Опасался, что бросит трубку, едва услышав их голос, или же выпалит всё прямо по телефону, после чего исчезнет. Открыла дверь его мама. С тех пор, как Тодд в прошлый раз виделся с ней пять лет назад, у неё стало больше седых волос и прибавилось морщин на лице. И хотя в глазах её читалась усталость от попыток обеспечить своих болеющих детей, она всё же была настолько счастлива увидеть его, что Тодд почувствовал себя ещё хуже. Ему точно нужно всё рассказать ей? Может, он просто мог бы сказать, что болезнь вернулась?.. — Тодд, милый! Вот это сюрприз! Прошу, проходите, проходите. Тодд застыл, в памяти всплыло условие, поставленное Амандой. Когда Тодд наконец нашёл её, она сказала, что согласится подумать о примирении лишь в том случае, если он всё расскажет их родителям. Она не поставила ему временных рамок, но Тодд скучал по Аманде, он скучал по своей младшей сестрёнке больше всего на свете. Её требование было оправданным, но Тодд и так готов был сделать все, что угодно, чтобы она простила его как можно быстрее. Рука Дирка снова сжала его ладонь, возвращая из задумчивости. Мама Тодда смотрела на то, как они держатся за руки, и Тодд понял, что сейчас ей в голову придёт неверная идея. Он быстро начал говорить, прежде чем она бы могла сказать что-то потенциально оскорбительное: — Привет, мам! Прости, что я не позвонил. Это Дирк, мой лучший друг, — он выделил слово «друг», и хотя мама не выглядела так, будто это её убедило, она улыбнулась более благосклонно. — Дирк Джентли, очень рад знакомству с вами, — поприветствовал Дирк, слегка поклонившись, прежде чем поцеловать её руку. Маму Тодда это привело в восторг: — Ах, это же британский акцент? — спросила она, и Дирк кивнул, бросив на Тодда взгляд, означавший «Видишь, я же говорил!». Тодд едва удержался, чтобы не закатить глаза. Вместо этого он выпустил руку Дирка, стараясь не замечать, как сильно ему не хватает этого прикосновения. Он зашёл внутрь дома, и мама позвала его папу, с которым они встретились на кухне. — Тодд! Какими судьбами в этих краях, сынок? Само собой, я очень рад тебе. А это кто же? — мама Тодда суетилась позади них, готовя горячий шоколад — его самый любимый. Тем временем Тодд снова представил Дирка, который, к счастью, ограничился лишь рукопожатием. Тодд дождался горячего шоколада, прежде чем начать говорить: — Так, в общем, я хочу вам кое-что рассказать. В этот раз папа Тодда с удивлением окинул взглядом их вдвоём с Дирком, задержавшись на их руках, и Тодд почувствовал, как горят его щёки. — Не о чём-то таком, — выделил Тодд, не вступая в объяснения, когда Дирк пробормотал «таком?». — Это касается меня. Того, что я... что я сделал. — Не беременна ли от тебя какая-то девушка, или? — с подозрением спросил его папа, а мама шлёпнула его по плечу. — Тодд ни за что бы не допустил такого, — строго возразила она. — По крайней мере, тогда бы он привёз сюда эту девушку или моего внука, верно? — Нет, папа, от меня никто не забеременел, — с трудом выговорил Тодд. — Зато у него есть кот. Ну то есть, у нас, — включился в разговор Дирк. — Правда, это не совсем кот, скорее, котёнок, котёнок-акула, мы его зовем какулёнок. Однозначно лучше, чем маленький ребёнок, намного меньше шума и беспорядка, — никто из родителей Тодда не знал, что на это сказать, и Тодд просто пожал плечами. Дирк выглядел необычайно довольным собой. — Послушайте, прошу, просто... присядьте. Сядьте, и я вам всё объясню. И папа, и мама Тодда встревожились, мама с беспокойством подошла к Тодду: — Ты же ничем не болен, нет? — спросила она, и Тодд с напряжением ответил: — Пожалуйста, просто идём в гостиную. Так они и сделали, и поскольку родители устроились в креслах, им с Дирком остался небольшой диванчик, на который они уселись так близко, что прижались боками друг к другу. Вроде бы не слишком удобно, но если честно, Тодд этому обрадовался. Ему нравилось быть рядом с Дирком. Потому что гораздо легче будет зажать Дирку рот рукой, если он соберётся сказать что-то неуместное. Тодд как следует отхлебнул свой горячий шоколад, наслаждаясь его вкусом, и начал свой рассказ. Он рассказал им обо всём, начиная с того момента, когда он обманывал их, чтобы получать от них деньги. Родители ни разу его не перебили, они слушали его с бледными застывшими лицами. Они так и продолжали молчать, и тогда Тодд рассказал о группе и о её крахе, и как в итоге он стал работать в отеле. Он рассказал о том, как познакомился с Дирком и про их первое дело (изо всех сил постаравшись передать смысл, но опустив всякие сверхъестественные события и путешествия во времени). В конце он рассказал о приступе, случившемся с ним в туалете кафе, где и выяснилось, что у него всё же есть парарибулит, и нет, он не ожидает от родителей никакой финансовой помощи. Он просто... хотел им об этом рассказать. Дальше они сидели в тишине. Маму Тодда трясло, а папа оставался неподвижным. Дирк несколько раз открывал рот, и снова закрывал его. Тодд был рад, что хотя бы в этот раз Дирку было нечего сказать. — Почему именно сейчас? — внезапно спросил папа Тодда охрипшим и напряженным голосом. — Что заставило тебя рассказать нам? — Аманда отказывалась даже думать о том, чтобы простить меня, пока я не расскажу, — начал Тодд. — Но... это только одна из причин. Я был хреновым человеком, и я это знаю. Я хочу.. Я хочу стать лучше, хочу постараться как-то восполнить всё то, через что вы прошли из-за меня. — Тодд, — господи, может, слёзы ещё и не текли по её лицу, но он слышал их в мамином поражённом голосе. Папа встал и обнял маму одной рукой, и одновременно Дирк обхватил Тодда за талию. — Пожалуй, я хочу, чтобы вы уехали. Мне нужно... время, чтобы как-то справиться с этим. — Мам, я... — Тодд понял, что больше ему нечего сказать. Но в действительности всё вышло наилучшим образом. Никто не кричал и не бросался чем попало. Он мог лишь сделать то, о чём его попросила мама. — Ладно. И ещё... я люблю вас обоих, и прошу прощения. На этом они ушли. Никто из родителей не пошёл их проводить, впрочем, Тодд этого и не ждал. Вместо того, чтобы сразу направиться к автобусной остановке, они пошли прогуляться. Новый дом родителей Тодда был в том же районе, где Тодд вырос, так что он показывал Дирку окрестности, рассказывая всякие забавные истории о том месте, где он впервые попался полиции, и о месте, где впервые играла его группа, и где он первый раз так напился, что до сих пор не может вспомнить, что было в тот день. Дирк внимательно слушал и задавал всевозможные вопросы о детстве Тодда, и некоторые из них были такими простыми и наивными, что Тодд в очередной раз подивился, что за детство было у Дирка. В конце концов они снова вышли к автобусной остановке, а от родителей Тодда так и не было никаких вестей. Прошло лишь несколько часов, так что ничего удивительного в этом не было, и Тодд сам не понимал, чего ожидает, но всё же чувствовал себя непонятно разочарованным. Он поднял глаза на Дирка и обнаружил, что Дирк тоже смотрит на него со странным выражением, впрочем, он сразу же постарался сделать вид, что ничего такого не было, уставился в небо и принялся насвистывать. — Что такое? — спросил Тодд. — У меня что-то с лицом? — Нет, я... ты очень храбрый, Тодд Бротцман, — сказал Дирк, и на его лице снова появилось это же странное выражение, которое Тодд интерпретировал как смесь нежности и... восхищения? — Куда там, — фыркнул Тодд. — Я совсем не храбрый. Ты знаешь, что я пять лет не был у родителей? Они меня приглашали по любым поводам, на дни рождения, на Рождество, и я каждый год просто говорил, что занят. Вот так. Был занят. — Тебе не обязательно было приезжать сюда, — серьёзно сказал Дирк. — Ты можешь говорить, что всё это только ради Аманды, но правда в том, что ты не поехал бы сюда, если бы не собирался в самом деле измениться, и это достойно восхищения, Тодд. Ты — хороший человек. Не заставляй меня снова тебя уговаривать, — добавил Дирк прежде, чем Тодд опять начал отпираться. Он вздохнул, прислоняясь к автобусной остановке. — Спасибо, что поехал со мной, Дирк, — сказал он в итоге. — Мне... правда это помогло, то, что ты был со мной. В ответ Дирк улыбнулся одной из своих более настоящих улыбок, такой мягкой и немного нерешительной, в отличие от тех, которые он напускал на себя обычно. — Я всегда рад помочь тебе, Тодд, — он встал рядом с Тоддом, и осторожно взял его за руку. — Можно? — спросил Дирк, и Тодд сглотнул, понимая, что это именно тот момент, когда что-то может случиться, и несмотря на то, что это его ужасно пугает, в этот раз убегать он всё-таки не хочет. — Да, можно, — Тодд развернулся к Дирку, приподнимаясь на цыпочках, чтобы сравняться с ним ростом. Взглянул на губы Дирка. — Можно? — прошептал Тодд, и хотя Дирк тут же смутился, его глаза расширились, когда он понял вопрос. — Ну, наверное. Да. И пока Тодду ещё хватало храбрости, он просто набросился с поцелуем на Дирка, вероятно, слишком поздно понимая, что Дирк, скорее всего, целуется впервые, так что стоит быть понежнее. Он понемногу стал действовать мягче, направляя неопытные губы Дирка своими, пока поцелуй вдруг не стал взаимным, и да, к поцелуям с Дирком Тодд определённо мог бы привыкнуть. Когда они отстранились друг от друга, Дирк выглядел ошеломлённым, и был весь красный. — А у тебя есть ещё какие-нибудь родственники, с которыми предстоят неудобные разговоры? — выдохнул он, и, несмотря на всё остальное, единственное, что смог Тодд — рассмеяться.