Лекарство от скуки с побочным эффектом

      Надоедливый лучик солнца прилип к лицу, и Дима недовольно поморщился, пытаясь отвернуться от нагло будившего его тепла. Сладкий сон не хотелось прерывать: давно Дима не спал так спокойно. Каждую ночь его мучили кошмары, заставляя с криком просыпаться в холодном поту. А сегодня ни одного ужаса за всю ночь. Дима чувствовал необыкновенный уют и безумно не хотел терять сладостное ощущение покоя. Так тепло, так приятно, будто он нежился в чьих-то теплых и заботливых объятиях. Стоп, что?       Дима тут же распахнул глаза и от потрясения не смог вымолвить ни слова. Спящее лицо мучителя предстало перед его ошарашенным взором, и Дима несколько мгновений тупо смотрел на подрагивающие во сне веки и соблазнительно приоткрытые губы. Как! Что?! С какого перепугу он лежит здесь?! Дима тут же попытался незаметно отодвинуться, но сильные руки на талии крепче прижали к себе, лишая любой возможности сбежать.       — Алекс… — Дима пальчиком поскреб его по груди, пытаясь разбудить. Никакой реакции. — Эй, Алекс!       Александр зарылся рукой в волосы на затылке и уткнулся носом в макушку. Шок быстро нарастал, становилось страшно. Дима вообще не понимал, что мучитель тут забыл и как оказался рядом с ним в постели. Зато хорошо понимал необходимость как можно скорее сбежать. Второго дня проверки его выдержки Дима просто не вынесет. Алексу бесполезно противостоять, еще год назад Димка понял, что запал на собственного инквизитора.       Только как же выбраться? Зацепившись пальцами за его плечи, Дима сполз вниз, надеясь поднырнуть под руки и выбраться из цепких объятий.       — Ну что ты возишься там? — недовольно пробурчал мучитель, приоткрывая сонные глаза.       Дима замер, встречаясь с ним взглядом, а через минуту подскочил как ошпаренный, отползая на метр от зевающего Алекса.       — Какого черта ты тут забыл?! — закричал Дима, ища, чем стукнуть обнаглевшего инквизитора. Страх парализовал рассудок, мозг перестал адекватно соображать.       — Плохо спал, — Алекс как ни в чем не бывало потянулся и подложил руку под голову, улыбаясь, словно сытый кот.       Дима невольно засмотрелся на обнаженные плечи и рельефную грудь. Какой красивый! Светлая гладкая кожа разве что не светилась на солнце, лучики окутывали идеальные изгибы манящего тела, скользили по рукам, груди, животу.       Как же хочется прикоснуться… Нестерпимо, неистово, до дрожи в кончиках пальцев. Дима задышал чаще, голова закружилась. Нельзя, нельзя поддаваться! Но как же, черт возьми, он хочет своего мучителя!       — Так и пожираешь меня глазами, — засмеялся Алекс, заметив взгляд любимца. — Иди сюда, умничка. Я вижу, как тебе хочется.       Алекс поймал его за руку и потянул на себя. Дима с опаской подполз ближе и сел на пятки, в упор смотря на вечно издевающегося мучителя. Кто его поймет, что там задумал инквизитор. Особенно сильно Дима боялся его действий после того рассказа. Влечение свое Алекс больше не скрывал: с голодной улыбкой не отрывал глаз от его хрупкой фигуры — совсем не так, как раньше. Дима залился краской, кутаясь в одеяло.       — Чего ты добиваешься? — тихо пробормотал он, смущаясь с каждой секундой все больше. Никто раньше не смотрел на него с таким откровенным желанием.       — Не смущайся, умничка, — Алекс приподнялся на локте и поднес его тонкую ладошку к губам. — Я не сделаю ничего такого, чего моему любимцу не захотелось бы. Давай, не ломайся!       Хотелось бы верить. И он поверил бы, не будь это его заклятый враг, ненавистный и столько раз прóклятый Алекс. Дима протянул руку и с осторожностью пропустил смоляные пряди меж пальцев. Гладкие, чуточку жестковатые, но безумно приятные. Он неосознанно улыбнулся, разглядывая вспыхивающие искры в темных глазах, переполненных похотью. Алекс не меньше его самого хочет своего любимца. Не верилось даже: в хищной улыбке, в учащенном дыхании, в напрягшемся теле, в неровно вздымающейся груди — во всем сквозило сдерживаемое желание.       — Ты рассказывал о своей слабости, — едва слышно зашептал Дима, спустив ладошку на щеку. Алекс с интересом приподнял бровь, наблюдая за питомцем. — А еще спрашивал о… — Дима сглотнул, опустив взгляд, и слишком поспешно отдернул руку. Ладонь жгло после прикосновения, и он прижал ее к груди. Язык не поворачивался сказать все начистоту.       — В общем… Алекс… Я… Я не хочу так же.       Алекс нахмурился, первые пару секунд переваривая услышанное и соображая над значением странной просьбы. Так же? Это как? Он что, думает, что Алекс хочет запереть его в подвале и… погоди-ка! Или малыш, наоборот, боится повторить его судьбу? Вот глупый питомец!       — Ох, моя маленькая умничка, — Алекс сел на кровати и притянул любимца, крепко обнимая. Дима неуверенно обнял в ответ, пряча горящее лицо на груди. — Ты тоже привязался ко мне?       — Еще чего! — с вызовом пробурчал Дима, тут же ощетинившись. — Ненавижу тебя!       — А, точно! И как я мог забыть? — рассмеялся Александр, приподняв покрасневшее личико. Тот мигом отдернул руки и поджал губы. — Завязывай вредничать, малыш, мое терпение не безгранично. Так что давай собирайся и спускайся на первый этаж. Поедем гулять.       — Не хочу я никуда идти, как же ты не понимаешь! — Дима вывернулся из объятий и спрыгнул с кровати.       Скотина Алекс! Эгоистичная, бессердечная сволочь! Дима в ярости сжал кулаки, сдерживая порыв от души врезать ему. Еще и улыбается, наглая рожа! Находиться рядом с мучителем становилось все тяжелее, все болезненнее. Желание прожирало насквозь. Столько времени Дима ждал его счастливой улыбки, мечтал о прикосновениях надменного садиста. Алекс уничтожил его, единственный способ сохранить хоть каплю рассудка — больше никогда не видеть мучителя.       — Вернусь домой — сразу же переведусь в другой универ, — в бессилии выдохнул Дима, разжав кулаки. — В тайгу куда-нибудь. Лишь бы от тебя подальше.       — Не придумывай, — Алекс выбрался из-под одеяла и свесил ноги с постели. Любимец трясся от гнева, и выглядело это так забавно, что сдержать хохот оказалось непосильной задачей. — Умничка, ты же понимаешь, что не сбежишь от меня?       — Да что ты прицепился ко мне?!       Дима спешно натянул джинсы и вытащил из кармана мобильник: Аня прислала больше десятка смсок и столько же непринятых вызовов от нее. Нужно поскорее успокоить подругу, пока она не побежала в участок. А заодно поискать свое местонахождение на карте и уносить ноги отсюда, пока мучитель отвлекся на самокопание.       — Самому интересно, — усмехнулся Алекс, неожиданно обнимая его со спины и кладя подбородок на плечо. Дима в испуге дернулся, порываясь выскользнуть из плотного кольца рук. Нет, только не снова!       — Убери свои клешни! — по привычке огрызнулся Дима. Алекс просто издевается, это очередная мерзкая игра, не более.       Если поддастся, потеряет все. Только не позволить себе раствориться! Дима уже хотел рывком расцепить замок рук на животе и хорошенько ударить наглеца, как тот прижался губами к уху, тихо нашептывая вкрадчивым голосом:       — Хочу снять одного сладенького мальчика.       Разум вмиг отрубился, будто выключатель щелкнули. Пьянящий запах зеленых яблок окутал сознание. По телу пробежалась волна мурашек, дыхание сбилось, вырываясь рваными выдохами. Дима откинул голову на его плечо, беззащитно открывая шею. Жест вышел настолько привычным и правильным, будто и не было тех страхов и волнений.       Алекс не преминул воспользоваться представившейся возможностью, прочерчивая языком дорожку от уха вниз к ключице. Дима непроизвольно дернулся, приоткрыв рот и шумно выдыхая.       — Ты же разозлился… когда я сказал… — заикаясь и тяжело дыша выговорил Дима, облизывая пересохшие губы. Сердце заходилось в груди, рука легла на удерживающее цепким кольцом предплечье, и ногти впились в бледную кожу.       — Ты всколыхнул неприятные воспоминания, — покусывая и с наслаждением зализывая укусы на плече, ответил Алекс и заливисто рассмеялся, стоило только вспомнить свою злость в тот день. — И разве мог я позволить игрушкам распускать про меня грязные слухи? — Алекс поймал губами бьющуюся жилку, посасывая нежную кожу и чуть не мурлыча от удовольствия. — Умничка, ты не представляешь, как мне нравится прикасаться к тебе. М-м, не могу поверить, что так долго упускал из виду столь лакомый кусочек.       — Не играй со мной, Алекс, — Дима закусил костяшку пальца, боясь не сдержать постыдных стонов мольбы.       Боже, как же приятно в его объятиях, какие сладкие поцелуи, восхитительное горячее тело, прижимающееся к спине. Вот бы продолжить дикие ласки, вкусить желанного мучителя, дойти до самого конца!       Вполне очевидная реакция не заставила себя ждать, появился заметный дискомфорт в причинном месте.       — Не бойся, умничка, — Алекс впился в ямку над ключицей, оставляя алую метку-клеймо. Хотелось клеймить любимца всего, чтобы никто и никогда не смел прикасаться к его личной собственности. — Я не пытаюсь сломить тебя или унизить. Ты можешь довериться мне, малыш. Ох, какой же ты сладкий!       — Никогда! Я не такой дурак, чтобы купиться на твои лживые россказни! — в голос застонал Дима, стискивая удерживающие его запястья. Ласкающий тембр с возбуждающей хрипотцой сводил с ума. А слова… что же он говорил! Дима плавился в его руках, забывал обо всем на свете.       — Бессердечная тварь!       — Обидно слышать, — Алекс напоследок поцеловал в угол челюсти и отстранился, переводя дыхание. Любимец неслабо возбудил его, такой невинный, такой нежный… Алекс зажмурился. — Спускайся, я жду!       И пулей вылетел из комнаты. Сколько же понадобилось силы воли, чтобы выйти за дверь и оставить манящего своей… ох, только не думать об этом! Алекс бросился в ванную и залез под холодные струи душа. Проклятье! Бесполезно, мальчишка не идет из головы. Алекс боялся опустить глаза вниз и увидеть… да, так и есть. Стояк не проходил даже под ледяной водой, и единственный разумный выход…       Алекс помотал головой, усиленно вспоминая любимый ужас, приводящий его в чувства в такие моменты. Опуститься до того, чтобы прикоснуться к себе — вот еще! Проще взять любимца за стеной, он вроде и не против заняться сексом. Не оттолкнул и не накричал: это же такая редкость!       Черт, зря он подумал об умничке — только спадающая было эрекция вернулась, а желание поцеловать желанного мальчишку по-настоящему заполнило все мысли. Алекс стал слишком несдержанным, любимец до потери рассудка соблазнителен для него.       Плюнув на все, Алекс уже хотел предаться самому гадкому, на его взгляд, занятию, как вдруг забытый вчера мобильник пронзительно завибрировал. Вытерев мокрые руки о полотенце, Алекс взял телефон и разблокировал экран, так и оставаясь под ледяным душем.       Ну как же, умничка! Решил пожаловаться Грею на подлого мучителя. Интересно, что он скажет на сей раз?

***

      Дима рухнул на колени, не удержавшись на трясущихся ногах. Сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами плыло. Что это, во имя всего святого, было? Что это с Алексом? Он окончательно тронулся головой или так пытается добиться своих мерзостных целей?       Поток вопросов не удерживался в голове, то сменяясь яркими картинками волнующих прикосновений мучителя, то вновь давя на сознание мертвым грузом. Становилось страшно от нарастающего влечения и хотелось поскорее удрать, но вместе с тем Дима желал продолжить издевательскую пытку. Обжигающую, до дрожи приятную.       Дима посмотрел на свои трясущиеся руки. Он до сих пор сжимал в руке мобильник почти до хруста экрана. Дима второпях разблокировал его, отыскивая знакомый голубой значок с белой буквой. Срочно нужна помощь, Димка не справляется сам! Грей — вот тот, кто мог спасти его от нахлынувших проблем. Он и выслушать может, и совет дать. Дима хотел попросить его об одном огромном одолжении, больше он не видел для себя шансов. Daylight: Грей, пожалуйста! Давай увидимся!       Это была настоящая мольба, но Диме было плевать на то, как выглядел он со стороны. Когда твой самый желанный мучитель по привычке унижает и бьет — это одно дело. Никаких проблем сдержать желание и спрятать похоть за злостью. Но когда запретный плод собственноручно соблазняет тебя и ты понимаешь — сдашься, потеряешь все на свете — вот это уже крах.       Дима продолжал убеждать себя, что каждое действие и слово инквизитора — очередная игра. Ничего бóльшего — и все же эмоции рядом с ним были настоящими. Шутки становились до боли злыми. Алекс в любимой манере издевался над ним, и Дима тонул в похоти к соблазну, хотел касаться мучителя, целовать его, растворяться в сильных руках… Ниже падать просто некуда. Vault_grey: В чем дело, малыш? В твоих словах я чувствую панику. Daylight: Я не знаю! Не понимаю! Грей, я растоптан им! Его действия уничтожают меня, я не могу сопротивляться! Vault_grey: Тише, выдохни. Что он делает? Daylight: Он… он поцеловал меня. Vault_grey: Так, и поэтому тебе страшно? Малыш, ты хочешь его? Тебе сложно сдерживаться? Daylight: Да. Я… я просто не могу… Vault_grey: Если он нравится тебе, что же тогда так убивает тебя? Не ты ли сказал, что с удовольствием затащил бы его в постель? Daylight: Да, но здесь другое. Рядом с ним я теряю рассудок. Я говорил так, потому что хотел соблазнить его и заставить оставить меня в покое. Теперь все развивается по его сценарию, и я боюсь сдаваться. Не может мучитель просто так вытворять нечто подобное! Vault_grey: Дэй, скажи честно: чего ты боишься? Влюбиться? Daylight: Боюсь, что мне разобьют сердце. Для него все игры, а я привязываюсь к нему, привыкаю, что он всегда рядом. Грей, ты же предлагал влюбиться в тебя? Ты все еще хочешь этого?       Собеседник долгое время не отвечал. Дима поднялся с пола и накинул рубашку, подрагивающими пальцами застегивая непослушные пуговицы. Он волновался, что Грей мог передумать и больше никогда не напишет ему. Дима потеряет единственного понимающего друга. Алекс не оставит его в покое, пока не добьется своего, Диме нужна чья-нибудь поддержка. Знать бы еще, чего он сам хочет.       Мобильник завибрировал как раз в тот момент, когда Дима закончил с последней пуговицей. Титанические усилия понадобились для обычного одевания, никогда раньше он не чувствовал такой разбитости. С неким волнением Дима разблокировал экран и с каждым прочитанным словом все сильнее мрачнел. Vault_grey: Малыш, мне кажется, ты уже влюбился.       Влюбился? В Алекса? Он? Что?! Daylight: Ты что-то путаешь, Грей.       Да точно путает! Как вообще можно думать о любви к Алексу? Дима скорее с небоскреба спрыгнет, чем позволит себе подобную слабость! Даже представить смешно! Такую ненависть вперемешку с омерзением, какую Дима испытывал к мучителю, нельзя сравнить ни с чем. Да, он дико желал его, рвался переспать с инквизитором, но это лишь похоть. Всего-то! Будь его воля, Дима никогда в жизни не видел бы Алекса. Мало ли красавчиков на свете?! Vault_grey: Пораскинь мозгами, Дэй. Как много времени ты думаешь о нем? Как сильно тянешься, когда он далеко? Что ты чувствуешь, — на самом деле! — когда он рядом? А когда прикасается к тебе? Любовь к мучителю не редкость. Daylight: Я думаю только о том, как бы не попасться ему на глаза. И когда он далеко, я только радуюсь этому. Мне, конечно, нравятся его прикосновения, и я хочу его, но влечение не любовь. Я ненавижу его! Vault_grey: Где ты? Daylight: Я не знаю, Грей! Он увез меня не пойми куда. Vault_grey: Малыш, выдохни! Долго удерживать тебя он все равно не сможет. А ты, вместо того, чтобы паниковать, лучше попробуй присмотреться к нему. Мне почему-то кажется, что твой мучитель не собирается вредить тебе. Разве тогда он стал бы сдерживаться? Daylight: О чем ты говоришь? Vault_grey: Посуди сам, Дэй. Если он целует тебя, значит, ты ему нравишься. А если так, то он захочет переспать с тобой. Почему же до сих пор этого не сделал?       Алекс готовил из чудом найденных яиц и кусочка бекона яичницу, чутко прислушиваясь к шорохам наверху и отвечая на слезливые сообщения. Он бы посмеялся, не будь все настолько плачевно. Умничка обижал его своим недоверием и страхом, но приходилось мириться с положением вещей. Что уж тут поделать? Сам довел до такого, теперь расхлебывает последствия.       Какое чудо, что родители на днях ездили на дачу и забыли продукты! Идти никуда не хотелось: Алекс с таким трудом взял себя в руки, и сил после чудом придавленного возбуждения осталось немного. Он так устал, что провалялся бы весь день в постели и вообще не показывал бы носа из дома. А это не самый лучший путь завоевать внимание мальчишки, — придется топать на улицу.       Чтобы прогулка с любимцем не сорвалась окончательно, Алекс решил после завтрака немного отдохнуть дома. А потом поведет его кататься на шаре или параплане. Что-то же должно порадовать хмурого питомца! Ради спора или самого себя, но Дима будет принадлежать Алексу! Daylight: Быть может, он боится? Ты знаешь, он рассказал мне историю из своей жизни, и мне кажется, что ему непросто решиться на интим с парнем.       Алекс рассмеялся. Какая похвальная проницательность! Он-то совсем не это хотел сказать любимцу, а тот понял все буквально. А главное, к сожалению, ускользнуло от его внимательных глазок. Vault_grey: Малыш, а ты уверен, что понял все правильно?       Дима умылся в ванной и спустился вниз, откуда доносился аппетитный запах жареного бекона и яиц. Зайдя на кухню, он на секунду замер, увидев Алекса за готовкой, но быстро поборол себя и прошел к столу. Помявшись в раздумьях, Дима сел на стул и снова достал телефон. Daylight: Да, я уверен. Я нравлюсь ему, но в юности он уже один раз ошибся в мальчике. Теперь наверняка боится, что я окажусь таким же. Vault_grey: А ты как думаешь? Такая возможность унизить мучителя, разве нет соблазна? Daylight: За кого ты меня принимаешь! Я никогда не сделаю кому-то больно. Я, конечно, ненавижу мучителя и с удовольствием избавился бы от него, но не таким же способом. Я не могу так поступить!       Алекс в который раз рассмеялся, и Дима поднял на него удивленный взгляд. Тот рассматривал что-то в телефоне, при этом успевая заваривать чай и перекладывать яичницу в две белоснежные тарелки. Действовал он до того ловко, будто всю жизнь этим занимался. Дима даже залюбовался его движениями, а в особенности фигурой. Как же ему шли футболки!       В желудке противно заурчало, Дима прижал ладошку к животу. С трудом верилось, что Алекс решит покормить его. Зная характер мучителя и его любовь к издевательствам, логичнее всего предположить, что тот будет дразнить свою жертву и все равно ничего не даст. Запах сводил с ума, Дима облизнулся, не отрывая взора от еды.       — О, ты уже здесь, умничка! — Алекс развернулся с тарелками и только сейчас заметил любимца. — А чего такие печальные глазки?       Алекс поставил тарелку перед ним, а вместе со второй сел напротив и взял вилку. Дима смотрел то на него, то на еду и не двигался. Голод не давал спокойно реагировать на аппетитные запахи, но Дима ждал позволения мучителя. Чтобы не поплатиться потом.       — Приглашения ждешь? Ешь давай, — Алекс попробовал яичницу, оценивая свои труды. Отлично, как и всегда. Его талант в кулинарии до сих пор держался на высоте.       — Ты решил покормить меня? Или подсыпал что-то? — вопреки явным опасениям, Дима все же решил откусить немного. М-м, бесподобно! Нигде раньше он не ел такой вкусной яичницы. Алекс волшебник!       — Господи, да откуда такое недоверие? — ужаснулся Александр, качая головой. — Малыш, давай ладить? Я пересмотрел свои желания и теперь хочу подружиться с тобой. А в будущем, может, даже встречаться.       — Зачем тебе это понадобилось? — чуть не с языком глотая угощение, промямлил Дима с набитым ртом. Алекс засмеялся, наблюдая за пухлыми щечками любимца.       — Не знаю, — честно ответил мучитель, подперев подбородок рукой. — Хочется просто. Тебя хочется, умничка. А ты против?       — Конечно против! — фыркнул Дима, засовывая в рот последний кусок хлеба. — Ненавижу тебя, Алекс. И видеть не хочу.       — Если ты ждешь извинений, то их не будет. И желание покорить тебя тоже никуда не делось, — Алекс растрепал темные волосы привычным жестом. — Но мне хочется узнать тебя.       — А мне нет. Свинья ты, Алекс! Чужое мнение уважать нужно, — отчитал его Дима, утыкаясь в телефон.       Александр промолчал, забирая тарелки и складывая в раковину. О чем говорит любимец, разве ж он не уважает? Разве не он привез неблагодарного мальчишку домой, когда тот валился с ног от усталости? Разве не он предоставил свободную комнату и согрел ночью? Алекс и без того идет на уступки, куда уж больше? Даже не сорвался, когда питомец в очередной раз дерзил. Почему умничка до сих пор недоволен? Vault_grey: Ты такой добрый или боишься сделать ему больно?       Вода тихо шуршала, пока Алекс мыл посуду. В голове роились тысячи мыслей, но навязчивее всех были влечение к сидящему в шаге от него мальчишке и обида на его недоверие. Алекс ведь старается, почему же эффекта никакого? Ему казалось, что, соблазни он любимца, тот с радостью падет в раскрытые объятия. Спор выигран — все в плюсе. А тут не вышло. Умничка все равно плюется на него и не хочет иметь ничего общего.       Алекс тяжко вздохнул. И что он делает не так? Как соблазнить непокорного любимца? Во что бы то ни стало он должен влюбить в себя мальчишку! Принципиальный вопрос, и дело даже не в споре. Ни одна девчонка еще не устояла перед его обаянием, и Дима вроде тоже поддался, но доверять наотрез отказывается. Мелкие эпизоды не в счет — умничка по-прежнему ненавидит его. Алекс волновался, что любимец слишком доверчив к посторонним, но ему самому малыш не доверяет. Настоящая дискриминация, и за что? Daylight: Боюсь сделать больно. Не хочу видеть его страдания, мне самому будет больно от этого.       — Скажи, умничка, разве я не перестал издеваться над тобой? — на полном серьезе спросил Алекс, ставя кружки с чаем на стол. Дима обхватил согревающий предмет руками, делая первый глоток. Невероятно, даже чай потрясающий!       — А ты перестал? — с искренним удивлением спросил Дима, приподняв бровь. Что-то он этого не заметил.       — Мои поцелуи настоящие, — уверил мучитель, садясь за стол и отпивая глоток. — Я никогда не притрагиваюсь к кому-то просто так. Ты мне понравился, и я решил поцеловать тебя.       — Какой же ты врун, Алекс, — Дима отвернулся от него, глотая сладкий чай огромными порциями.       — Я не люблю ложь и стараюсь всегда говорить правду. Хотя здесь слукавил, признаюсь, — Алекс поднял руки, смеясь. — Я сорвался и не смог остановиться. Хотелось целовать еще и еще. Я думал, тебе понравится, и ты захочешь бóльшего. А впоследствии влюбишься в меня. Вот так будет звучать полная правда.       — Какая тебе выгода с моих чувств? Опозорить хочешь или посмеяться?       — Да никакой выгоды! — Алекс допил чай и поднялся из-за стола. — Почему ты не допускаешь возможности, что я могу быть обычным человеком?       Дима сощурился, с недоверием наблюдая, как мучитель забрал его пустую кружку и сполоснул в раковине. Странно как-то слышать подобное: не верится, что он говорит правду.       Убрав всю посуду, Алекс поманил любимца за собой и вышел из кухни. Дима нехотя встал из-за стола.       — Потому что это ты. Скотина Алекс, издевающийся надо мной с первого курса, — с ехидством бросил Дима, следуя за ним в гостиную.       — Еще раз так меня назовешь — я накажу тебя, — Алекс за руку потянул любимца следом за собой и плюхнулся на диван. Дима упал сверху, оказываясь в объятиях мучителя. Щеки залил предательский румянец. — С тобой хорошо, малыш. Я хочу продлить приятные минуты.       Дима попытался встать, но ему позволили только скатиться на диван и устроили под боком. Рука зарылась в волосы на макушке, а вторая прижала за талию. Алекс откинулся на подушки и устало прикрыл глаза. Дима поерзал, проворачивая тот же прием, как утром в кровати, но в этот раз все его поползновения тут же прекратили приятным массажем головы. Дима невольно зажмурился, подрагивая в ласковых руках. Чертов Алекс любит играть на слабостях!       — Отпусти домой, а? — безнадежно попросил Дима, поднимая глаза на мучителя.       Над головой послышался усталый вздох, но другой реакции не последовало. Дима потыкал пальчиком в бок, привлекая внимание инквизитора. Тот скосил взгляд на любимца, недовольно хмурясь. Карие глаза словно потемнели на тон.       — Малыш, ты делаешь мне больно, — Алекс состроил самое грустное лицо, какое смог придумать. Если любимец не может принять его, то придется сыграть на его слабостях. Упертый питомец.       — Что?..       Больно? Это сказал… Алекс? Самоуверенный, наглый, эгоистичный мучитель? Он спит и видит, как бы посильнее ударить излюбленного питомца. Не может его задевать ненависть, никак не может. Ведь так?       Алекс засмеялся, наблюдая за медленно ползущими вверх бровями и все шире распахивающимися глазами. Неподдельное удивление любимца всякий раз вызывало улыбку на лице. Настоящие эмоции без примеси отвращения. Раньше ему становилось спокойнее, будто Алекс пробил черствую оболочку и добился нужной реакции. Теперь эти чувства незримо грели душу и давали призрачную надежду. Умничка ненавидит своего мучителя, но готов дать ему шанс. Пусть и отрицает это.       — Расскажи мне о своем детстве.       Алекс приподнял изумленное личико за подбородок и коснулся приоткрытых губ, жмурясь от удовольствия. Поддался порыву, не сдержал эмоций. До безумия приятно целовать эти мягкие сладкие губы, даже таким детским поцелуем. Давно… да что там, ни разу в жизни Алекс не был с мальчиками так близок. А любимец к тому же так неопытен, маленький невинный цветочек.       Дима испуганно подскочил и с размаха залепил нахалу пощечину. И в ту же секунду прижал ладони ко рту, в ужасе отодвигаясь. Сработали инстинкты и паника. Дима настолько боялся уступить мучителю, что неосознанно ударил. И ударил со всей силы.       Алекс прижал руку к покрасневшей щеке, тупо смотря на любимца. Его сейчас… ударили? И кто? Его же собственный питомец, личная игрушка. Вот это неслыханная наглость с его стороны! Мальчишка вообще понимает, что творит? Поднять руку на хозяина! Да этот! Этот… этот…       — Умничка… — с угрозой в голосе прошипел Алекс, надвигаясь на него. Дима на дрожащих руках отполз в самый угол дивана, с диким ужасом в глазах следя за каждым его движением. Его сейчас как минимум убьют!       — Прости, я не хотел! — Дима вытянул руки вперед в попытке остановить мучителя. Тот медленно подползал к нему, скалясь словно дикий зверь перед прыжком. — Все рефлексы, ну, Алекс!       Александр ловко поймал его за руку и без предупреждения сунул пальцы себе в рот. Дима застыл, вытаращившись на мучителя как на больного. Что он творит? Карие глаза зажглись подозрительными огоньками, костяшки пальцев несильно прикусили. Дима испуганно заскулил, в голове завертелось неясное волнение. В животе скрутился тугой узел, внезапно стало слишком жарко.       Алекс самодовольно ухмыльнулся, горячий язык пробежался по ледяным пальцам, чувственно облизывая. Дима судорожно сглотнул, прикрывая глаза. М-м, не подвел, малыш. Нравятся ему ласки своего мучителя, что бы умничка ни говорил.       Алекс не отрывал взгляда от любимца, посасывая маленькие пальчики, и позволил себе свободной рукой зажать его подбородок, чтобы тот не смог отвернуться. Синие глаза подернулись дымкой с волнительным, возбужденным блеском. Вот так намного лучше, пусть сгорает от страсти вместо разрушающей ненависти.       — Перестань…       — Еще хоть раз так сделаешь, — Алекс выпустил руку изо рта, напоследок облизнув каждый пальчик, — не поздоровится. Малыш, я ведь хочу наладить дружбу, а ты кусаешься.       Дима зажмурился, не выдержав его горящего взгляда. Карие глаза так и полыхали яростью и похотью. Тем и тем в одинаковых пропорциях. Разве это человечно? Ох, сплошное искушение, а не мучитель. Выискал слабые точки и давит, давит на них тяжестью бетонных плит. Такого бессердечного отношения Дима не примет. Алекс говорит об одном, а делает совсем другое. И не поймешь ведь, правда ли он хочет завязать дружеские отношения или опять издевается.       — Если не врешь, тогда отпусти меня домой! — невнятно промямлил Дима — трудно возмущаться, когда тебе зажали подбородок. Алекс закатил глаза и покачал головой.       — И как же я узнаю тебя тогда? — как маленькому объяснил он и наконец отпустил челюсть. — Погуляешь денек, неужели так сложно?       Дима лишь вздохнул и скрестил руки на груди, поджав под себя ногу. Понемногу начинало доходить, с кем конкретно он общается.       Это же Алекс! Соблазнительный личный инквизитор, преследующий его с первого курса. Ну чего Дима ожидал? Что мучитель станет просить и уговаривать его? Ага, сейчас! Алекс захотел — Алекс сделал. А кому чего не нравится, ему начхать. Хочет гулять с любимцем — взял и приказал. Такой он человек, с этим ничего не поделаешь.       — Какой ты тяжелый, Алекс, — Дима огорченно покачал головой, подняв на него осуждающий взор. — Мир не вертится вокруг тебя.       — Малыш, не вздумай читать мне нравоучения. Я их не перевариваю. Вместо этого начинай рассказ о своем детстве. Это мой заключительный третий вопрос.       Алекс разлегся на диване и устроил голову у Димы на коленях, прикрывая глаза. Ничего себе наглец! Дима в который раз за утро не мог пошевелиться и тупо смотрел на мучителя, хлопая глазами. В голове не укладывалось, что Алекс может так свободно вести себя рядом с человеком, которого столько лет втаптывал в грязь. А теперь делает неимоверно беззаботный вид, будто они вечные друзья. Никакого такта!       Одной рукой Алекс обнял тонкую, совсем немальчишескую талию, а вторую устроил на своей груди, отбивая пальцами нечеткий ритм. Вроде так и умничка рядом, и от настойчивости Алекса не трясется. Он решительно не понимал, почему мальчишка отрицательно реагирует на его прикосновения, если сам сохнет по своему мучителю. Глупость несусветная, почему бы не поддаться соблазну?       Смысла Алекс не видел, но решил пока отложить все сексуальные намеки. Придется сильно потерпеть, ведь так хочется опрокинуть любимца на диван и довести до экстаза. Целовать, ласкать, обнимать и сминать отзывчивое тело. Аж зубы сводит от желания!       Но нет! Не стоит все усугублять. Умничка как ребенок: хочет детских сказок. Верит в искренность и чистоту, мечтает о светлой любви и поддержке. Ну ладно, будут ему сказки. Алекс не против побыть для него добрым и чутким, есть в его характере такие черты. Тогда умничка будет с ним, будет верить, принадлежать ему. А потом непременно вернутся и взрослые игры.       — Начинай с самого начала. Как ты рос и что любил. И дальше до поступления в универ.       — Ничего интересного, — Дима нерешительно коснулся его волос, перебирая смоляные прядки. Алекс улыбнулся его детскому жесту. — Я рос в обычной семье. Мама, папа, я и младшая сестричка. Мы жили в маленьком областном городе недалеко от Москвы. Все детство я проводил на улице, у нас была большая компания во дворе. Мы играли в самые разные игры, хулиганили, бегали везде, где запрещали, возвращались затемно — в общем, как все обычные дети.       — А чего тогда стал таким колючкой? — Алекс приоткрыл глаз, вопросительно смотря на него. Дима со смешком несильно дернул его за волосы.       — Я не колючка. Я тебя, — он ткнул пальчиком ему в грудь, — терпеть не могу и всю твою компанию тоже не переношу. А с остальными общаюсь вполне нормально.       — Ни с кем ты не общаешься, умничка, — язвительно заметил Алекс и потрепал любимца по щеке. — Кроме своей подружки.       — Я в сети общаюсь, — возразил Дима, прикрыв ему глаза ладошкой. — Не перебивай, пожалуйста, я не горю желанием делиться с тобой своей жизнью. Так вот, у меня были и друзья, и даже подружки в школе. Но отношения не складывались. А когда до меня дошло, что я начал заглядываться на парней, все встало на свои места. Тогда я наивно подумал, что мои друзья всегда поймут меня, что бы ни случилось. Я рассказал им об этом. Да, это было самое тупое решение за всю мою жизнь.       — Друзья не приняли? — Алекс стянул руку с лица и устроил на шее. Дима неловко пожал плечами.       — Их можно понять. В нашем обществе к таким как я особое отношение. Нас ненавидят, хоть я не могу угадать за что. Неужели моя любовь к парням настолько отвратительна? Обидно до слез. Друзья разболтали об этом, и в школе началась травля. Меня не раз били, постоянно унижали все кому не лень. Совсем как ты. Все бросили меня, я остался один на один с издевательствами. Было очень тяжело и больно. Когда школа закончилась, я вздохнул свободно. Переехал в Москву, скрыл ото всех свой секрет, подружился с девочкой, которую, как и меня, полжизни травили. Я думал, что в универе меня не тронут, если ничего не узнают. Ошибся.       — Хм, неудобно получилось, — с оттенком вины произнес Алекс. Но лишь с оттенком. — А скажи, умничка, я могу заслужить шанс исправить это? Я ведь не врал, когда сказал, что хочу поладить с тобой. И про остальное тоже говорил правду.       — Нет, я никогда не смогу тебе доверять.       Алекс огорченно вздохнул, потупив взгляд и закусывая губу. Дима отвернулся и обреченно закатил глаза. Вот актер! И не стыдно ему так играть на чувствах людей? Разве можно отказать такой горестной мордашке? Правильный ответ…       — Ладно, делай, что хочешь. Я не буду огрызаться и бегать от тебя. Все равно хуже быть не может. Играй в свои игры.       — М-да, звучит так, словно я тебя убивать собираюсь, — Алекс приподнялся и легонько поцеловал полюбившиеся губы. — Я так хочу тебя, малыш. Но ради мира между нами готов потерпеть.       — Жертвенник несчастный! — сострил Дима, снова краснея. — И как же ты, бедненький, держишься?       — Из последних сил, — Алекс перекатился на диване — и вот уже Дима лежит под ним, устроив теплые ладони на груди. — Разве тебе не хочется?       — Не будь это ты, я бы не сдержался, — честно признался Дима и с аппетитом облизнулся, не отдавая отчета в своих действиях. — А тебе я не верю.       — Чем же я так плох? — Алекс склонился к уху, терзая запахом зеленых яблок. Как же Дима любит яблоки! Сладкие, сочные, ароматные яблоки.       — Ты — Алекс… — едва справляясь с голосом, ответил Дима. Желанная табуированная близость лишала рассудка. Мучитель невозможно вкусен. Дима не мог, не хотел сопротивляться. Если бы… если бы только…       Алекс с сожалением отстранился, наблюдая за покрасневшими щеками и соблазнительными губами. Дима тяжело дышал, сжимая в руках его футболку на груди, горящий взгляд он тут же попытался спрятать за пушистыми ресницами. Мальчишка так и манил сорвать с себя ненужные тряпки и… ох, не стоит об этом!       Умничка боится его, а заставлять не хотелось. В очередной раз все упиралось в доверие. Такая ерунда стала для него огромной проблемой. Да, непросто будет заручиться безраздельной привязанностью питомца, только на Грея и были все надежды. Через него можно повлиять на мальчишку, заставить задуматься. А заодно узнать много интересного, при этом рассказывая о себе. Позже Алекс признается, что он и есть Грей. А пока следует хорошенько набраться терпения и попытаться добиться расположения любимого умнички.