Убогий

Усок открывает глаза и немного потирает их. На шее чувствуется чужое влажное горячее дыхание, парень машинально поворачивает голову и в нос ударяет знакомый парфюм. Без сомнения, Чон Усок с Го Шинвоном переспали. Как ещё объяснить то, что парень просыпается в доме своего знакомого совершенно голый, но это ещё полпроблемы, ведь тот самый знакомый тоже совершенно голый прижимается своим пахом к его бедру. Чон медленно сползает, на ходу подбирая свою вчерашнюю одежду. В голове хаос из переплетающихся воспоминаний и опасений. Он почти ничего не помнит, небольшие отрывки, например, как он пытается уговорить Шинвона быть снизу или пьяно ласкает языком его член. Усок становится не по себе. Это просто настолько безрассудно завалиться пьяным в дом именно Го Шинвона. — Бросаю пить, нахуй мне это надо... — раздражённо шипит Чон, осторожно, как он думает, захлопывая за собой дверь. А где-то в спальне ухмыляется Шинвон, который проснулся в тот момент, когда Усок "беспалевно" сползал с кровати. *** Идон идёт по длинному школьному коридору уже мысленно прощаясь со стенами любимой школы, его сердце пропускает удар, а тело напрягается, когда он видит Хонсока. Тот снова в своём репертуаре, помогает очередному учителю донести какие-то бумаги. Ким внимательно следит за шатеном, пытаясь понять: что же в нём такого? А объект наблюдения будто в облаках летает, ничего вокруг не замечая, и усердно пытается не уронить внушительную стопку. Идон делает шаг, чтобы перенять его ношу, но тут же что-то его останавливает. Парень застывает и решает, что пора поговорить с Хонсоком. Ким минут пять ожидает около окна, пока заветная дверь учительской не открывается и оттуда не выходит Ян. На этот раз Хонсок его заметил. На этот раз не получилось избежать. — Нам нужно поговорить, — твёрдо произносит Хечжон, но его голос немного срывается в конце фразы. — Говори. — Хонсок, может хватит злиться? Мне очень жаль, что я нагрубил тебе. — Извини, а я что, должен радоваться? Мне ходить и радоваться, что сам Ким Хечжон, — Хонсок сокращает расстояние между ними и смотрит на Идона с яростью, — соизволил прощения просить? Ах, извините, я что-то своё место забыл. Куда мне до короля школы, я так... пешка. — Хонсок, успокойся. — Я спо-ко-ен, — выплёвывает Хонсок, испепеляя взглядом блондина. Ким не выдерживает, он просто разворачивается и уходит. И Идону похуй, что Хонсок не узнает о его переводе в новую школу. Ему похуй, что он уезжает в Англию. Ложь. Ему ни капельки не похуй, Идон разочарован. Он ненавидит себя, ведь осознаёт свою испорченность, однако осознание не толкает его к исправлению своих дефектов. Он настолько испорчен прожитой жизнью, счастливые годы которой ничтожны малы, что уже давно поставил на себе крест. Как-то раз один парень, которого Ким избивал на крыше школы не выдержал и прокричал ему, захлебываясь кровью: "Ты ничтожество". Тогда Идон развернулся и смачно харкнул на него, не придавая значения его словам. Проблема в том, что он и сейчас так не считает. Но просто почему-то именно этот короткий эпизод жизни всплыл после разговора с Хонсоком. Но нет. Идон не считает себя ничтожеством, это просто невозможно. Этим вечером Ким Хёчжон уезжает, прощаясь только с Хёнгу и Шинвоном. Назад дороги нет. Противоположности часто притягиваются, может быть, они были исключением. Ведь их явно что-то оттолкнуло друг от друга. Хонсок считает, что испорченность богатенького ублюдка. А Идон уверен, что вонючая правильность оборванца. Уже в другой стране Ким ощущает пустоту где-то в районе медленно бьющегося сердца. *** У всех всё плохо, но одному японцу счастье не повернулось задом. Ведь Юто Адачи действительно счастлив, если это можно так назвать. Юто гуляет с Кино, они общаются, закидывают друг друга смсками, сидят за одной партой, вместе обедают, одним словом — они наверстывают упущенное время. Пока Юто жадно ловит каждую улыбку Кан Хёнгу, он ничего не замечает вокруг. Кино его ослепляет, затягивая в болото, в котором есть только он и его бесконечно глубокие темно-карие глаза. Если бы можно было, если бы только Адачи жил один, то он бы распечатал много-много улыбок Хёнгу и расклеил бы по всей спальне. Ведь просыпаться, видя его улыбку, и засыпать, утопая в его глазах — это просто то, о чём мечтает Юто. Уже походит на фанатизм, но Адачи не знает, что с собой сделать. Настолько он одержим. Всё это, конечно, хорошо. Но плохо, что чувства не взаимны. В этом Юто убеждён. Ведь только по взгляду можно понять, что Кино видит в нём лучшего друга, а не любимого человека. Иногда Юто хочется взять и проорать на всю улицу, что он любит Хёнгу. Но японец не идиот, и он прекрасно понимает, что это признание положит конец их шаткой, ещё только-только зарождающейся, дружбе, поэтому молчит. О Хёнгу Адачи думает сутками, почти сутками. Ведь есть ещё Усок... Они отдалились друг от друга. Такое чувство, что была б воля Чона, то он бы сравнял Адачи с землёй. Нет, Усок совсем не обижается на Юто, они даже нормально общаются. Самое что странное Чон даже совершенно спокойно обедает за одним столом с Кино. Иногда Юто замечает, что Усок чем-то сам загружен, ведь ему совершенно нет дела до японца. Но это даже хорошо, ведь Адачи может не переживать за то, что использовал Усока. Если бы эти слова услышал Хонсок, то обязательно наорал бы на японца, ведь какого хуя он винит себя, Усок сам был инициатором. *** — Хонсок, ты знал, что Идон перевёлся? — осторожно спрашивает Юто, когда они идут к нему домой, чтобы закончить общий проект. — Знал, — безразлично отвечает Хонсок и кривит губы в улыбке, что не скрывается от глаз японца. Юто несколько минут прокручивает в голове мысль, но всё же не выдерживает и осторожно делится своим наблюдением: — В последнее время ты выглядишь не очень, все это заметили. Хонсок, я не знаю, что у вас там произошло, но я уверен, что вам нужно поговорить. Не стоит всё держать в себе. Хочешь, я позвоню Хёнгу и узнаю у него номер Идона? — Юто, я достаточно в здравом уме, чтоб принять такое решение сам. Мне не о чем говорит с Ким Хёчжоном. Наши миры не пересекаются и даже не параллельны, поэтому это к лучшему, что он сам уехал. — Как знаешь, Хон. Хонсок держится, он относился к довольно сдержанным людям. Если нужно улыбаться, Ян улыбался. Если обстоятельства требуют быть серьёзным, то выражение лица парня тут же менялось на самое серьезное. Никто не замечает изменений в его эмоциональном состоянии. А ведь ему было сложно. Иногда парню казалось, что Адачи слишком часто смотрит на него с каким-то сочувствующим взглядом. Ну, нет, не был Хонсок таким человеком, который мог поделиться своими проблемами с кем-то другим. Ему было сложно, но он сам уверенно пытался преодолеть все свои трудности. *** Юто и Кино сидят рядом, напротив них сидит, поедающий огромную тарелку риса Хонсок, который являлся некой преградой между развалившимся на стуле Шинвоном и странно притихшим Усоком. За столом явно ощущается отсутствие гиперактивного Идона, который садился не поесть, а прежде всего посплетничать. Таким уж человеком является Ким Хёчжон. Блондин любил говорить обо всём и сразу, даже о том, в чём не разбирался. Усок внимательно наблюдающий за Хёнгу, замечает что-то. Кино так счастливо улыбается, аж тошно становится на душе. Затем он переводит взгляд на японца, а там всё ещё более запущено. Юто прямо сияет, ловя каждое слово Хёнгу и улыбаясь, словно идиот. Ещё немного и у него уже слюни потекут. Чон ухмыляется, наблюдая за сладкой парочкой. Осознание того, что он не ревнует, заставляет резко дернуться, из-за чего на стол проливается недопитое кофе. Усок смотрит перед собой с нескрываемым смятением. — Усок, что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает японец, а все, сидящие за столом, молча смотрят на парня. — Я задумался, — коротко отвечает Чон и тут же переводит тему. — А что с Идоном? Он уехал навсегда? У Хонсока ком в горле. — Мы не знаем, — мрачно произносит Хёнгу, а Шинвон кивает, соглашаясь с ним и, ухмыляясь, подмигивает Чону. Усок впервые за день смотрит в глаза Шинвона, когда поворачивает голову, и его тут же передёргивает. А Шинвон ярко улыбается.