Убогий

На груди Шинвона лежит тяжелая рука, которую он тут же скидывает, брезгливо морщась. Парень не понимает, что на него вчера нашло… «Пора перестать бухать», — мелькает в пробудившемся сознании светловолосого. Он медленно привстает, машинально зачесывая назад пряди непослушных волос. — Эй, вставай, — хриплым голос требует хозяин дома, но мирно посапывающего брюнета это мало волнует… Уже через двадцать минут, когда Шинвон приводит себя в приемлемое состояние, он делает новую попытку разбудить «спящего медведя». — Усок-и, — издевательски тянет Шинвон, немного похлопывая по спине Чона, тот что-то неразборчиво мычит и кидает в светловолосого подушку. Парень оскаливается, а медового цвета глаза приобретают кофейный оттенок. Шинвон ловко, словно лисичка, запрыгивает на свободную сторону кровати и мощным пинком скидывает спящую тушку на пол. Ужасный грохот раздается по всему дому и сдавленное «ой». — Малыш, доброе утро! — Пошёл на хуй, — шипит раздраженно Усок, хватаясь за спинку кровати, чтобы встать на свои ватные ноги. — Что ты за человек такой… — Извини, но я не хочу, чтобы ты опоздал в школу, — педантично отвечает Шинвон, поправляя воображаемые очки. — Иди в ванну, а затем жду тебя на кухне. Усок, приведя себя в порядок, медленными шагами направляется в сторону кухни. И парень кривится при виде отвратительных сэндвичей. Усок нехотя опускается на стул, уже предвкушая кулинарные способности парня напротив него. — Не знал, что ты такой гостеприимный. — Просто ты не кинул меня пьяного на улице. — О, вот как, — Усок следит за тем, как Шинвон ставит перед ним чашку. Парень решает взять какое-нибудь печенье, но его взгляд цепляется за отвратные сэндвичи. «Нужно попробовать, ведь он старался ради меня», — убеждает себя Усок, взяв в руки самый годный сэндвич. Между двумя кусками хлеба торчит огромный хвост рыбы и неаккуратные кусочки помидора и сыра. Чон сильно жмурится, но тем не менее немного откусывает. Шинвон внимательно наблюдает за гостем, отпивая кофе, чтобы скрыть усмешку. У светловолосого разрывается всё внутри от сдерживаемого смеха, но он не хочет так просто всё закончить, и поэтому добивает Усока. — Говорят, что я хорошо готовлю, — разбавляет повисшую тишину Шинвон с веселыми нотками в голосе. — Х-хорошо, — запинается Усок, сдерживая рвотный рефлекс. И отпивает чай, чтобы наконец проглотить отвратный кусок. — Кушай, не стесняйся. — Я не особо люблю кушать по утрам, — врет Усок, в целях спасения собственного желудка. — Как дела с япошкой? — ехидничает Шинвон. — Отлично. — А ты не замечал то, как япошка смотрит на Кино? — Как на кусок дерьма? — самодовольно улыбается Усок, задавая вопрос, и мысленно хвалит поведение Адачи. — Ну, почти, — усмехается Шинвон, считая, что Усок совсем ослеплён чувствами. — А давно ты знаешь япошку? — Можно сказать, что всю жизнь, — отвечает на автомате Усок. Ему не нравилось говорить о Юто с лучшим другом Кан Хёнгу. Хотя раньше именно к Шинвону он бегал за советом, но ситуация изменилась. А ещё Усок думает, что разобьет лицо Шинвона, если тот снова назовет Юто япошкой. — Тебе не кажется, что это странно… То есть ты с рождения педик? Тебе никто не давал, поэтому ты сходу в Юто влюбился? — взрывается смехом Шинвон. Парень просто пытается наладить контакт. Шинвон не любит таких взглядов, как у Чона. Усок смотрит на него как будто с пониманием, но на самом деле ничего не понимает. Именно это бесит Шинвона, поэтому ему нравится смотреть на то, как Усок срывается, показывая своё истинное лицо, весь свой гнев. Однако он даже не предполагает, что истинный Усок на самом деле мягкий и уязвимый мальчик. — А ты б предпочел, чтобы я в тебя влюбился? Если с Юто ничего не получится, то я обязательно обращу на тебя всё своё внимание, малыш, — съязвил, не задумываясь Усок. И при этом он это сделал очень низким сексуальным голосом, сам того не заметив. Чон очень вспыльчивый человек, а Шинвон магическим образом идет по тонкой ниточке его нервов, которая готова оборваться в любую секунду. Хозяин дома об этом прекрасно знает. И вообще Шинвон не внушает доверия ему, Усок постоянно ждет колкости или насмешек. И поэтому не удивляется специфичным вопросом и старается не отставать от него, шокируя Шинвона. Усок умеет быть слишком непредсказуемым. — Ого, неожиданно. Не думал, что твой мозг способен на такой ответ… — Вообще-то, я второй в рейтинге по успеваемости, — заявляет Усок, горделиво приподнимая одну бровь. Шинвон смотрит на него, как на зазнавшееся недоразвитое существо. — Ой, малыш, ты такой молодец! — пищит с наигранным восторгом Шинвон. — Тебе, кстати, пора в школу. Усок смотрит на часы и тут же срывается с места, уже не скрывая мысли о том, что Шинвон отвратно готовит. Хозяин же дома на это отвечает, что специально для Усока «старался». — Стой, — неожиданно не дает закрыть дверь Усок, перехватывая руку Шинвона. Тот смотрит с полным непониманием. — Ты больше не должен прогуливать уроки. — И почему же? Твой папочка выгонит меня со школы? — Нет, я слышал разговор между моим отцом и твоим. Короче говоря, если ты не поднимешься в рейтинге, то тебя отправят в военное училище. И любой пропуск занятий карается для тебя немедленным исключением из школы. И, да, сегодня я веду дополнительные занятия для отстающих учеников по математике… — Ты опаздываешь, иди уже, — цедит сквозь зубы Шинвон, сильно сжимая ручку двери. Его лицо приобретает несвойственную бледноту, а на скулах заиграли желваки. Шинвон взбешен. Парень судорожно пытается дозвониться до родителей. Однако им как всегда не до него. Телефон летит в стену, светловолосый хаотичными движениями разносит всю прихожую, пока его взгляд не цепляется за семейный портрет, который уже через несколько секунд бесцеремонно срывается со стены, с глухим звуком треска, падая на пол. Он брезгливо поднимает картину и начинает резкими движениями ломать ёё об стену, твердую поверхность дивана и стол. От портрета остается жалкое полотно и щепки дубовой рамы, которые летят в железное мусорное ведро. — Вы не избавитесь от меня… — оседает на пол опустошенный парень, опираясь об холодное зеркало шкафа. — Ненавижу… Ненавижу… — утробно рычит он, подползая к прикроватной тумбе и бешено переворачивая всё вверх дном, лишь бы найти шприц. Лишь бы получить дозу успокоения… *** — Юто! — зовёт японца Кино, пытаясь догнать его. Это было так непривычно видеть яркую и искреннюю улыбку Кан Хёнгу. Адачи залип, конкретно залип. А фигура одноклассника становилась всё ближе. Юто пытался придать своему лицу спокойное выражение, но улыбка непроизвольно натягивалась до ушей. Почему же Адачи не умеет контролировать свои чувства? Юто на самом деле самый сдержанный человек на свете, пока то самое дело не касается Кан Хёнгу. “Почему именно он?" — думал Юто, в упор смотря на брюнета. Адачи не особо понимал, что говорит Кино, он смотрел на его губы. Вот Кан облизнулся... Вот снова шевелит губами и жестикулирует, и Юто совершенно плевал на то, что Кино говорит, ведь не может оторвать взгляд от обветренных пухловатых губ. — Хонсок где? — четвёртый раз буркнул Идон, но теперь уже немного пихнув Юто. — А, прости, задумался. Хонсок уже в школе. — Отличник хуев! — Идон немного поворчал, а затем, помахав рукой Юто и Кино, сказал, что они, как его бабушка, только в семь раз с медленнее. — Он всё утро мне рассказывал, как они с Хонсоком… Гейская любовь - это мрак. Ой, извини, я не это имел в виду... А где твой горилла? — осекается Кино, понимая, что Адачи тоже как бы любит парней. — Не знаю, — вздохнул Юто, пытаясь показать, что без Усока ему очень тоскливо. На самом деле Чон был незаменим для Адачи, но всё же Юто не был так сильно зависим от него. А сейчас японец (по настоятельным советам Хонсока) пытается вызвать хоть каплю ревности, но Кино какой-то непробиваемый. — Что уже соскучился? — По любимому человеку всегда скучаешь, — просиял Юто, а Кан сдержанно улыбнулся. — Завтра будет сложный день... — ушёл от темы Хёнгу, потому что было неприятно слушать вопли о том, как Адачи любит этого "гориллу". Он не ревновал, нет. Просто Кино был немного расстроен из-за того, что приходится делить японца ещё с кем-то. Ведь Юто только его друг... — Почему? — Потому что я буду вдалбливать любимым одноклассникам и тебе в том числе основы химии. — Эм, а сегодня ты подтягиваешь по математике? — Нет, сегодня учителем для вас будет сыночек директора, завтра - я, а послезавтра - Хонсок. — Усок мне об этом не говорил... — Я заметил. Хёнгу вообще мало что и кого замечает. Он не замечает то, как на него пристально смотрит Адачи, как всегда случайно дотрагивается своими холодными пальцами его тёплой руки. Кан из таких людей, которые концентрируются на своих чувствах. Он не любит, когда вторгаются в его внутренний мир, но часто, сам того не замечая, он выворачивает всё наизнанку перед Шинвоном. А всё потому что Го не будет осуждать, не будет упрекать, не будет пытаться разузнать больше, чем нужно. Но с другой стороны Хёнгу избегает душевных разговора с Идоном. Блондин - безупречный друг, но он слишком инфантильный и беспечный. Вот, например, скажет Кино о том, что его напрягает существование некого Чон Усока, то уже через несколько минут весь город будет говорить о предстоящей драке между Кино и Усоком. Настолько коммуникабельный Ким Хёчжон. *** Примерный мальчик нёс тетради в учительскую, как вдруг на него наваливается килограмм шестьдесят чего-то, но скорее блондинистого кого-то. Хонсок, имеющий отличную реакцию, благополучно роняет всю огромную стопку на пол. Идон, сидящий на крепкой спине Хонсока, кладёт голову на плечо парня и, обжигая горячим дыханием смуглую кожу, шепчет: — Скоро у моего котика день рождения. И я хочу, чтобы он запомнился тебе на всю твою оставшуюся жизнь, — нежно протягивает парень, не осмеливаясь сказать... "на всю нашу оставшуюся жизнь". Хёчжон не хочет пугать своим напором. Его устраивает уже то, что любимый отвечает взаимностью на его чувства. Вообще блондин до сих пор не верит в то, что раньше Ян никогда не встречался с парнями, а только с несколькими девушками. Уж очень хорошо получается у Ян Хонсока быть геем. — Тогда придётся постараться, — улыбается Хонсок, заключая, уже слезшего с его спины Идона, в крепкие объятия. — Теперь всё собирать, — хмыкает шатен и, немного наклонившись, начинает поднимать однообразные тетради. — Оставь, сейчас я кого-нибудь заставлю собрать, — перехватывает руку парня Идон. Хонсок совершенно ненавидел подобные вещи. Почему кто-то имеет право смотреть свысока на других? Это просто омерзительно и несправедливо. Шатен бесцеремонно вырывает руку. Он не собирается быть с тем, кто вытирает ноги об других. Хонсок не будет терпеть хамского отношения Идона к другим. Ему не нужен высокомерный ублюдок. — Знаешь? Люди, которые боятся тебя, не являются твоим рабами, — выплёвывает яростно Хонсок, и лицо Хёчжона изумленно вытягивается. Идон знал, что Хонсок любит быть правильным, но это уже перебор. Парень не должен вмешиваться в дела блондина, ведь это его совершенно не касается. Но изрядно уставший от ссор Ким не хочет начинать новый конфликт на пустом месте, и поэтому уступает Хонсоку. — Ты прав. Я больше не буду так делать. И вообще все люди имеют одинаковые права и обязанности, — заврался Идон, понимая, что не собирается отступать от своих принципов. Если ты слабак, тобой пользуются, в любом случае. И блондин здраво оценивает свои возможности, считая, что имеет права на так называемых "рабов". Вот только об этом Хёчжон не собирается рассказывать Хонсоку, который и так воспринимает всё вштыки. — Ты сейчас меня очень удивил... — Приятно же? — словно белый хитрый кот, улыбается Идон. — Конечно. *** — Староста, назовите отсутствующих, — просит вяло учитель. — Все присутствуют, кроме Го Шинвона. Усок незаметно качает головой. Неужели Шинвон ему не поверил? Почему он играется с огнём, ведь отец Шинвона действительно хочет, чтобы его сына выгнали. Чон старается не накручивать себя чужими проблемами и отгоняет ненужные мысли. — Замечательно, — как-то странно кривит губы в усмешке учитель. "Неудивительно", — думает Усок, ведь его отец похоже настроил всех учителей против Шинвона. Хотя этого и делать не нужно было, так как сам Го не отличался ни умом, ни хорошим поведением, ни стопроцентной посещаемостью. Парень сам довел себя до такого состояния, что теперь все учителя настроены против него. Но не один Усок переживал за Шинвона. Чувства Чона разделял Кан, который, сидя рядом с Идоном, буквально разбивал экран телефона пальцами. Хёнгу никогда не одобрял прогулы друга, благо он ещё только что узнал от Идона (который чудесным образом в курсе всего происходящего) про ближайшее исключение Шинвона, а то уже бы был у его дома и за волосы притащил в школу. Кино уже начинает вскипать, когда Шинвон очередной раз сбрасывает его вызов. Ручка в руках Кана ломается пополам, и одна часть отлетает к доске. Юто, сидящий за первой партой, удивленно поворачивается и встречается с озлобленным взглядом Кино, который тут же выдавливает улыбку. Адачи тает, как шоколад под лучами летнего солнца. Но не один Юто смотрит на Кино, то же самое делает и Усок, непроизвольно вспоминая слова Шинвона: «А ты не замечал то, как япошка смотрит на Кино?» За считанные доли секунды в класс врывается растрепанный и чересчур активный Шинвон. На ходу извиняющийся за опоздание парень, тащится в глубь класса, подмигивая по пути Усоку. Кино встречает его с укоризненным взглядом, но всё же его губы искривляются в улыбке. Впервые за несколько лет Шинвон пришёл на первый урок. Это целое достижение для него, ведь парень только и умел, что приходить в школу и курить на крыше. Все уроки он блистательно прогуливал, а замечания учителей безупречно игнорировал. Настали тяжелые дни для Го Шинвона. Парню понадобится огромное терпение и усердие, чтобы остаться в данном учебном заведении. Усок сам не знает почему, но ему хочется улыбаться… Нет, невозможно, чтобы появление какого-то конченного прогульщика так повысило настроение сына самого директора школы. Приподнятое настроение Чона не скрывается от глаз Адачи, но тот не придает этому значения, ведь Усок же всегда был таким переменчивым... — О, наше величество, посетил нас. Интересно, наше величество, знает хотя бы таблицу умножения, — открыто надсмехается учитель. Он только и ждет, чтобы Шинвон в своей привычной манере оскорбил его, чтобы было за что отправит его к директору, а может и до исключения сразу дойдёт. А Шинвон ведь действительно не знал той чёртовой таблицы... А зачем она ему была нужна, когда денег столько, что и считать ничего не нужно. Го выглядел, как спящий вулкан, который начнёт извержение с минуты на минуту. Кино видит, как сжимаются бледные руки Шинвона до просветления темных вен, а на шее проступают массивные жилки. Брюнет, ставит руку на плечо друга и ободряюще сжимает. — Сам виноват, а теперь терпи, — тихо проговаривает Хёнгу, наклоняясь к другу, тот еле заметно усмехается.