***
— Доброе утро, посол, — Джим, первый заметивший старика, стоящего у входа на выставку, одарил его широкой улыбкой. — Здравствуй, Джим. — тепло поприветствовал мальчика посол Солок. — Живите долго и процветайте, — мужчина сотворил та’ал, здороваясь со всей группой. — Чёрт, Спок, он один из самых офигенных вулканцев, которых я встречал, — шепнул Джим держащемуся за его руку брюнету. — Да, он достаточно свободно демонстрирует свои эмоции, — большие глаза Спока чуть сощурились при взгляде на старика, — тебе должно быть комфортно в его присутствии. — Ну, он просто не зануда вроде того библиотекаря, — хмыкнул Джим, — но значение для меня имеют только отношения с тобой. — он осторожно дотронулся до браслета, подаренного Споком сегодня. — Кахс-кхиори… — прошептал Спок, моментально забывший о своей непреходящей пожирающей изнутри ревности, собственническом инстинкте, велящем спрятать Джима у сердца, скрыть его от посторонних глаз, которые могут позариться на его драгоценную звезду, прилетевшую с края вселенной. Ретроспектива — Ты что-то хотел сказать мне, та’хай’ла? — заперевшись со Споком в комнате, Джим, легкой цепочкой поцелуев пройдясь по острой скуле вулканца и приподняв его голову за подбородок, коснулся губами его нежных губ, чуть изогнутых в довольной не-улыбке. Перехватив руку Джима за запястье, Спок легонько поцеловал сбитые, должно быть, о лицо Финнегана, костяшки пальцев. — У меня есть для тебя кое-что, Джим. Это браслет, сделанный из кахс-кхиори. Метеора, по-вашему, — пояснил Спок, надевая тяжелый браслет из темного, почти черного космического камня, отполированного до блеска, — эту реликвию нашей семьи принято дарить суженым. Мне она перешла от предков, и никто не имеет права ее носить, кроме тебя. — Спок, это… Чёрт, я не могу принять такой подарок… — Джим задохнулся, разглядывая широкий браслет, оттягивающий запястье. — Он твой, Джим. Это традиция, — веско сказал вулканец, любуясь смущенным лицом своего избранника. — Я… Спасибо, — выдохнул Джим, крепко сжав в объятиях хрупкого мальчика, как давным давно хотел сделать. Спок, смежив веки, легонько поцеловал своего Джима в нежное местечко под ухом, что заставило парня вздрогнуть. — Боже, Спок, ты такой горячий, — простонал в позеленевшее ушко Джим, невольно качнув бедрами, — не делай так больше, та’хай’ла, иначе я не сдержусь… Спок определенно был за то, чтобы Джим не сдерживал себя с ним. Инстинкты, заложенные в каждом вулканце еще с диких времен, требовали заклеймить партнера, поставить свои метки, сделать его своей собственностью, отчего в штанах мгновенно стало тесно, что надежно скрывало вулканское одеяние. — Я не против, Джим, — зажмурившись и жутко позеленев, юный вулканец качнулся навстречу движению Джима, показывая тем самым свою каменную заинтересованность в происходящем и обнаруживая ответный большой интерес человека, упиравшийся ему в бедро. — Боже, Спок, я чувствую, мы не вытерпим до свадьбы, — Джим припал губами ко рту своего мальчика, посасывая и облизывая упругие половинки губ, хранящие привкус вулканского душистого чая. Спок глухо застонал ему в рот, продолжая тереться о своего человека и железной вулканской хваткой стиснув его в объятиях. Строгие правила морали, вбитые в его разум с детства, кричали о том, что происходящее неестественно, неправильно, противозаконно, заставляя зеленеть, подобно светофору, но никогда еще Спок не был настолько близок к тому, чтобы наплевать на логику и все сураковское учение. Какая тут логика, когда гибкие тела так правильно и хорошо соприкасаются… — Боже, какой ты сильный… как же это заводит… не отпускай меня, — прошептал Джим, оставляя хаотичные поцелуи на лице и позеленевшей шее своего мальчика. В следующую секунду раздался громогласный стук в дверь, и на пороге нарисовалась невозмутимая Кэт. — Мы уже уходим, ждем только вас, — заявила она как ни в чем не бывало, будто не она застукала двух распаленных парней, сплетенных воедино почище змей. — Зачем было стучать, а потом вламываться без разрешения, — прошипел Джим, не делая движений отстраниться от Спока, спрятавшего лицо на его плече. — Я предвидела, что разрешения не последует, — хмыкнула Кэт, — удачи, — она выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь. — Бессовестная сообразительная стерва, — буркнул Джим, — все испортила. — Нам пора, — пытающийся отдышаться Спок с сожалением сделал пару шагов по направлению к двери. — Постой, ты такой растрепанный, что всем сразу станет ясна причина опоздания, — Джим ласково пригладил встрепанные блестящие волосы парня, — идеально. Конец ретроспективы — Боже, какая же хуйня это ее искусство, — протянул Джим, в течение десяти минут пялясь на одну и ту же картину и фактически задремав с открытыми глазами. Спок ласково очертил по контуру круглое ухо парня, и тот встрепенулся, поймав горячую руку вулканца и прижавшись губами к зеленоватому тонкому запястью, глядя в его лицо загоревшимися глазами. Финнеган, у которого заныло место залеченного фингала, поспешно отвернулся от голубков, делая вид, что его очень интересует картина, называющаяся «Магазин товаров для дома и сада». — Ведите себя прилично! — зашипел на них Харрисон, который за неимением Т’Мир вынужден был смотреть на детей и поразительно скучные картины. — Как ты думаешь, что эта Т’Кил хотела передать этой картиной? Что логично пользоваться общественным туалетом? — спросил Джим, подходя к картине с пометкой 25+. — Наверно, она хотела отразить логичность и цельность Ши’Кара, — пожал плечами Спок. — Именно поэтому, наверно, «Общественный туалет» висит следом за картиной, изображающей лоток с уличной шаурмой? — предположил Джим, усмехнувшись. — Я аж проголодался. Я захватил с собой из дома какао. Выпьешь со мной? — Спасибо, — глотнув вязкого напитка, Джим передал бутылку Споку. Сделав пару глотков, тот облизнулся, смакуя терпкий вкус. — Вкусно, да? — улыбнулся парень, сцеловывая шоколадные капли в уголках губ вулканца и не обращая внимания на лица окружающих, видевших эту сцену (посол с мечтательной улыбкой, очевидно, разглядывал какую-то картину за спинами Джима и Спока). — Да, Джим, — Спок передал парню сладкий напиток, и тот приложился к горлышку. Вдвоем, не обращая внимания на взгляды других, они за пять минут уговорили бутылку. Спустя некоторое время Спок пошатнулся, оперевшись на плечо Джима. — Спок, что такое, тебе плохо? — встревожился парень, разглядывая позеленевшее на щеках лицо вулканца. — Мне хоррошо… Жжим, я люблю тебя… Я просто хотел, чтобы ты знал… — Бооже, — Джим с ужасом схватил в охапку нетвердо стоящего на ногах мальчика, оглядываясь в поисках помощи. — Посол Солок! — позвал он в отчаянии. В мгновение ока старый вулканец пересек зал и подбежал к парням. — Что такое? — внимательно спросил он. — Не знаю, Споку плохо! Он странно себя ведет! — в панике прошептал Джим, перехватывая заваливающегося вулканца поудобнее. — Спок, потерпи! Тяжелый же… — Хм. Могу я спросить, что вы пили? — старый мужчина пристально посмотрел в нездорово блестевшие глаза Спока, отмечая ярко-зеленый румянец на щеках. — Какао. Оно не отравленное, честное слово, я тоже пил, — Джим был готов рвать на себе волосы. — Тише, с ним ничего страшного не происходит. Он просто нетрезв, Джим. Надо его увести отсюда, — остудил его истерику посол, подхватывая Спока под вторую руку. — В смысле… пьян? Но как же… — растерялся блондин, помогая послу вести Спока к выходу. — Сахар действует на вулканцев опьяняюще, — пояснил Солок. — Боже, как же я облажался, — сделать отчаянный жест «рука-лицо» Джиму помешал Спок, который, несмотря на внешнюю худобу, оказался тяжелым, — я идиот. — Жжим хорроший, — не согласился Спок, уронив голову на грудь. — Хороший, хороший. А куда мы его?.. — Мой дом совсем рядом с местом проведения выставки, — пояснил старый вулканец, — Джим, оставь его мне, я сильнее. И предупреди мистера Харрисона, что мы уходим. — Не уроните, — ревностно предупредил Джим, убегая на поиски Харрисона.***
Спок уже фактически не мог переставлять ноги, когда они наконец ввалились в прохладный дом посла. Им навстречу бросился сехлат, похожий на Ай-Чайю. — Тиберий, место, — скомандовал посол, и зверь послушно разлегся на матрасике в углу прихожей, виляя хвостом. — Вашего сехлата зовут… как меня… — выдохнул удивленный Джим, помогая втащить Спока в гостиную. — Я назвал его в честь своего капитана, Джим. И мужа, — Солок усадил Спока на диван, и тот тут же завалился бы на бок, если бы Джим не сел рядом, подперев его плечом. — Ого, — Джиму было странно, что вулканец проявляет доверие к почти незнакомому человеку, рассказывая довольно личные вещи. — Могу я предложить тебе чай? А нашему юному другу не помешает кружка кефира, — посол с улыбкой во взгляде посмотрел на смущенного блондина. — Спасибо большое, сэр. — Жжим, ты мня лбишь? — Спок повис всем телом на юноше. — Люблю, Спок, — шепнул Джим, — успокойся, родной… — Мы бдем вместе? Всгда? — Будем. Мы заключим брак, — поддавшись милоте пьяного раскрепощенного Спока, блондин ласково коснулся губами черной блестящей макушки. — Я хчу тебя, Жжим. Ты очень секу… секас… секусальный… — Не здесь, Спок. Сейчас посол сделает тебе кефир, и ты придешь в себя. Чшшш… — Мой Жжим… — Спок обхватил Джима руками, как любимую плюшевую игрушку, и прижал к груди так, что у того затрещали ребра. — Спок… Раздвшь… Спк… — Джим попробовал отстраниться, но ни воздуха, ни сил уже катастрофически не хватало. — Посл Слк, — попробовал позвать старого вулканца парень, но тот все еще возился на кухне. Джим с пугающей ясностью осознал, что если Спок его немедленно не отпустит, то либо удушит, либо переломает ему кости. Подавив страх, парень попробовал ментально коснуться связи, на конце которой ощущался разум Спока, как что-то большое, живое и теплое. «Спок, отпусти, пожалуйста…» — взмолился он, пытаясь донести эту мысль до притупленного какао сознания вулканца. Почувствовав страх Джима и понимая, что та’хай’ла нужна его помощь, Спок ослабил свою железную хватку, и Джим, у которого потемнело в глазах, упал на грудь вулканца, теряя сознание.