О кошмарах и тёплом молоке

У Лунатички Лавгуд лёгкая походка. Она не идёт — летает без крыльев. У Полуумной Лавгуд на лице улыбка, в ушах — редиски. Полуумная Лавгуд осталась в прошлом. Лунатичка Лавгуд в другой реальности. Луна Лавгуд глотает слёзы и твёрдо чеканит шаг. Она теперь не верит в сказку и не уходит в свой мирок. Когда-то уютный и милый, что показывал ей мечты. Теперь она видит лишь ужасные, страшные сны. Луну мучают кошмары. Она срывается утром с кровати, кричит и рыдает горько. Луне Лавгуд снится мама. Но засыпает опять. И видит Тот-Самый-День. Светло. Поют птички, и играет ручей. Маленькая Луна, ей ещё нет и девяти, играет на улице. Все спокойно. И тихо. Слишком тихо. Вдруг раздается взрыв. Окна на нижнем этаже лопаются, засыпая пол осколками. Луна замирает. И слышит крик отца. Нет, даже не крик. Рев раненого волка. Ей страшно. Отец выбегает из дома и трансгрессирует. Луна тихо заходит в дом, ступает босыми ногами по полу, осыпанному битым стеклом, и даже не замечает боли. Лаборатория. Дверь от лаборатории, или то, что от неё осталось, лежит на полу коридора. Луна сглатывает ком в горле и смело заходит в комнату. И застывает от ужаса. Обугленные стены, сломанные паркетные доски, и она… — Мама… мамочка… Мама! Пандора Лавгуд лежит посередине комнаты. Вокруг неё лишь пепел, когда-то бывший свитками и книгами. Остекленевшие глаза безжизненно смотрят в потолок. Длинные пепельные волосы в крови. Кровь. Много крови. Руки, обожженные огнём. Ужасная дыра в груди. Сквозь ошметки кожи видно трещины ребер. Вместо платья кусочки ткани. Одна нога в волдырях от огня, второй не видно вообще. Луна бросается к телу матери. В широко открытых глазах отчаяние. Девочка хватает маму за ещё тёплые руки, водит по телу руками, будто пытаясь остановить кровь. И плачет. Горько рыдает, зарывшись руками в волосы матери. Дверь хлопает. В комнату вбегает Ксенофилиус Лавгуд, авроры и целитель. Сметвик кидает взгляд на тело и охрипшим голосом говорит: — Поздно. Уберите ребёнка. Кингли тихо подходит к Луне и отрывает её от тела матери. — Нет! Пустите! Неправда! Это ложь! Она жива! Мама! Мамочка… Девочка кричит и вырывается, но внезапно цепляется пальчиками за мантию аврора и опять плачет. Луна Лавгуд опустошена. Потом, по просьбе отца, девочке стёрли память. И она запомнила только взрыв и похороны с закрытой труной. Луна будет плакать, но не сильно, ведь не будет всего помнить. Но потом, второго мая тясыча девятьсот девяносто восьмого года, увидев смерти и кровь на войне, она вспомнит. Вспомнит все. В мельчайших подробностях. Луна вырывается из кошмара и кричит от ужаса. Ей кажется, что она опять маленькая девочка, а её руки в крови матери. Луна запускает пальцы в волосы и скулит от отчаяния. Ничего уже не будет как прежде. Ничего. Она опять остаётся одна. Истерично всхлипывая, девушка идёт в коридор, где уже минуту звенит звонок. Дрожащей рукой открывает дверь. В дом с улыбкой входит Гарри. Милый Гарри. Увидев, в каком состоянии девушка, он закрывает дверь и молча стискивает Луну в объятиях. Луна опять плачет, но чувствует себя защищенной. Переждав несколько минут, Гарри подталкивает Луну на кровать: — Посиди, я сейчас. И скрывается на кухне. Луна заправляет за ухо прядь волос, неестественно белых, и неуверенно улыбается. Он опять делает ей тёплое молоко с мёдом. Как всегда. Гарри входит комнату уже без мантии, только в обычной клетчатой рубашке и джинсах. В руках у него большая кружка. Гарри садится на кровать, и Луна привычно опирается ему на грудь. Девушка пьёт тёплое молоко, а Гарри держит ей кружку как для маленького ребёнка. Луна откидывается на подушки и тянет Гарри к себе. Парень молча наклоняется к ней и целует, зная, что ей нужно немного счастья. Он ласкает её тело, и Луна, выгибаясь, от умелых рук Гарри, чувствует, как в груди приятным теплом разливается радость. Он с ней. Как всегда. Они не сплетаются в страстном танце. Гарри дарит ей всю нежность, на которую способен, и Луна сливается с ним в одно целое. Через пару часов они просто лежат обнявшись, и Луна чувствует себя счастливой. Гарри остаётся на несколько дней, и вместе с ним ей не снятся кошмары. Через два дня Луна, пошатывась, бредет в ванную. Она выпивает зелье и через несколько минут капает на пергамент несколько капель крови. Всматривается в медленно появляющееся буквы и широко улыбается: — Результат положительный. Положительный… Я беременна! Она влетает в спальню и будит Гарри. — Гарри! У нас будет ребёнок! Гарри ошеломленно смотрит на девушку, а потом подхватывает её на руки и кружит по комнате. — Я стану отцом! Спасибо, Луни! Я так тебя люблю! Луна заливается искренним смехом и шепчет: — Я тебя тоже. А теперь… Принеси мне молока! Гарри ухмыляется и наклоняется к девушке: — Только молока, да? Луна улыбается и страстно целует Гарри. Потом на секунду отстраняется, и глядя ему в глаза, шепчет: — И тебя тоже, Гарри… И тебя тоже… И Гарри, запуская пальцы в её волосы, и целуя в тонкую шею, чувствует себя самым счастливым человеком на свете.