Your HeartBeat

POV Томас. — Ну что, поехали? Вздыхает, кусает нижнюю губу. — Поехали. Спускаемся по школьной лестнице к парковке. Мельком смотрю на О’Брайена. У него такой задумчивый взгляд, обращенный куда-то вниз. Меня распирает изнутри. Хочется узнать, почему он такой весь день. Долго собираюсь с мыслями и, наконец, спрашиваю: — Дилан, правда ничего не случилось? — смотрю в его сторону, повернув голову. Вижу, как он вздрагивает. Как будто все это время был где-то в другом месте, и я его вернул в реальность. — Н-нет, все нормально. Заикается. Несвойственен для него и голос, отдающий хрипотцой. О чем ты думаешь, Ди? Ди? Так, стоп. Нет, серьезно? ДИ?! Какого хуя здесь вообще происходит?! Почему Ди? Как бы при нем не ляпнуть. О’Брайен смотрит на меня и ухмыляется. Ублюдок, блядь! Я тут думаю, у него случилось что. А он улыбается. — Томас, все нормально. Или ты мне не веришь? — прищур. Эти хитрые темные глаза, похожие сейчас на лисьи. Холодок пробегается где-то между лопаток и тянет вниз — к пояснице. — Учитывая то, что ты весь день ходишь как задумчивый о своем предназначении камень, я просто не могу поверить, что у тебя все нормально. — Как я могу доказать тебе? — говорит на вздохе, отрывая от меня взгляд своих не суливших ничего хорошего лисьих глаз и смотря на ступеньки, по которым мы до сих пор спускаемся. Поиграть с ним, что ли? Останавливаюсь. Равнодушно смотрю на него. Он остановился и обернулся. — Что встал? — ухмыляется уголком губ. Он стоит ниже меня на четыре ступеньки. Медленно подхожу к нему, наступая на каждую. Он, что странно, не движется. Будто знает, что я что-то задумал. Достигаю его на четвертой ступеньке и останавливаюсь так близко, что края наших рубашек соприкасаются. Он не отходит, только смотрит каким-то властным взглядом. Смотрю ему в глаза. Вижу, что он смеется. Не только подрагивающими уголками и сознанием, но и глазами. На мгновение в них промелькнул интерес, но когда я открыл рот, чтобы заговорить, он пропал, уступив место непроницаемости. — Докажешь сегодня вечером, у себя дома, — говорю это шепотом. Несмотря на холодный ветерок, который холодил кожу, пронизывал, я чувствую тепло левой рукой. Опускаю голову. Моей руки касается Дилан. КАСАЕТСЯ. Ощущаю его все такой же властный взгляд. Это касание было, так скажем, не полным. Пальцами. Но тепло от его руки передалось моей и разнеслось по всему телу в виде приятных мурашек. ПРИЯТНЫХ, БЛЯДЬ! — Не передумал? — его спокойный пониженный голос. Продолжает нагло смотреть на меня. Поднимаю голову. Смотрю на него. Он продолжает игру. Что ж, как скажешь, О’Брайен. Усмехаюсь, надеваю нахальную маску. Обращаю глаза на его. — А должен? — низкий тон, почти шепот. Сильнее прижимаю руку к его. — Ну смотри, Броди, потом ничего не говори. В любом случае будет поздно. — Заметано, — безразлично пожимаю плечами и, отойдя на шаг, продолжаю спускаться. Послышались шаги — О’Брайен идет следом. И вот только сейчас до меня дошел смысл его слов. Стало чуть страшновато. «И только потом ничего не говори. В любом случае будет поздно.» Твою мать! Ему в голову может прийти все что угодно. А крайний — я. Пиздец, я попал! Может, он каннибал? И мне реально стоит его бояться? Да вроде как на еду на меня не смотрит. Блядь, ну ты и дурак, Сангстер! Он же шутит… Это все на словах. Усмехаюсь. Не знаю, что он там делает, каково сейчас выражение его лица. Садимся в машину, выезжаем. Все это время О’Брайен следил за моими действиями. Не прошло и пяти минут, как встали в пробку. Ну вот, приехали. — Томас? — Дилан первый нарушает тишину. Из-за долгого молчания голос охрип. — Да? — спрашиваю, не поворачивая головы в его сторону. Я все еще удивлен, почему Томас. Можно же называть как угодно, Броди, Сангстер, объединить это. Но слышать «Томас» из его уст настолько неожиданно, что… Да блядь! Это «неожиданно» и словами описать нельзя. — Не представляешь, что я сделаю с тобой… — Что, прости? — хмурю брови, поворачиваю голову в его сторону. Встречаюсь с растерянным взгляд темных ореховых глаз. Растерянным. Значит он думал, что я не слышал. — М-м-м, — замолкает на некоторое время. Но когда он начинает говорить, голос его становится таким уверенным, как тогда, на лестнице. — Ты и представить не можешь, что я сделаю с тобой. — В смысле? — До меня долго допирает. — Смотри на дорогу, а то в кювет улетим. Послушно поворачиваю голову. Его слова в очередной раз поставили в тупик. Что имел в виду? И… почему именно так? Приехали в центр, в полицейский участок. Всю дорогу молчали. Иногда чувствовал на себе изучающий взгляд О’Брайена. И почему-то от этого прожигающе-изучающего взгляда бежали мурашки, чуть ли не вставали волосы на затылке. К Розе я заехал. Врач сказал, что ей нужна помощь лекарств и одиночество. Поэтому забирать ее сегодня мне запретили. Ждал его недолго. Он вышел с какими-то двумя альбомными листами и отдал их какой-то девушке возле черной машины, которая высунула татуированную руку через открытое окно. Хмурюсь. Нихуя не понимаю. О’Брайен подходит к моей машине, садится. — И кто это был? — я до того молчал, и, естественно, голос с хрипотцой. — Ревнуешь? — усмехается, хитро смотрит на меня. Ничего не остается, как закатить глаза. Отвечаю молчанием. — Барышня одна. — Вижу, что не парень. Внимательно смотрит на меня. Ищет что-то, но я только сильнее хмурюсь и выжимаю педаль сцепления, обращая взгляд на асфальт. — Успокойся, Томми. Снова не отвечаю. В голове заело одно ласкательное слово. Мое имя. Когда? Почему «Томми» звучало из его уст как-то… странно? Впадаю в ступор. В СМЫСЛЕ? ЧТО ЗА ХУЙНЯ?! Смотрю на него. Ставлю ручку переключения передач в нейтральное положение. О’Брайен все еще смотрит. Обращаю внимание на его глаза. Потемневшие, требовавшие чего-то ненормального, покрытые мутной пеленой немого удовлетворения. — Чего, блядь? Дилан, что, блядь?! — мой возмутительный шепот разрезает тишину, воцарившуюся на некоторое время. Завожу мотор. Машина начинает рычать, и я, вернув глаза обратно на серую поверхность, трогаюсь с места. — Томми, — шепот О’Брайена раздается неожиданно и эхом отзывается в каждом угле машины. Вздрагиваю. Рука дергается, унося за собой в левую сторону руль. Машина уходит влево. Съезжаю на обочину. Резко для себя самого выжимаю педаль тормоза. Открываю машину и выхожу. Упираюсь руками о капот. О’Брайен следит за мной, не выходя из салона. Что. За. Хуйня. Почему после одного слова в голове возникла потребность в его повторении? «Томми»… Его голос не покидает меня и сейчас. Слышу щелчок — открывается дверь переднего сиденья. Выходит О’Брайен и становится рядом со мной, облокотившись на машину. — И что мы остановились? — снова этот властный голос. — Повтори. — Прости? — руки убраны в карманы, сам вопросительно поднимает бровь. — Как ты только что назвал меня? — отрываю глаза от капота и метаю их в лицо напротив. — Тебе не нравится? — уголок чужих губ издевательски тянется вверх. — Повтори. Вижу, как в его глазах что-то переменяется. О’Брайен выдыхает, раздается шорох — он приближает голову к моему уху. — Томми, — его возбуждающий и одновременно удовлетворяющий шепот. По телу пробегают мурашки. О’Брайен вдыхает запах моего одеколона и сжимает губы. Я закрываю глаза и поднимаю голову вверх. Тот возвращается в прежнее положение, и я чувствую его заинтересованный взгляд на себе. В животе предательски начинает твердеть еще маленький комочек. Кусаю нижнюю губу, опускаю голову. Сжимаю руки в кулаки. — Может, я поведу? — голос раздается откуда-то издалека. Из другой жизни. Прихожу в себя. Реальность становится просто невыносимой. В воздухе витало возбуждение. Шум проезжающих мимо машин ушел на второй план. Сейчас меня волнует только шепот и произносимое О’Брайеном слово. Молча иду к пассажирскому месту. Открываю дверь, сажусь. Всю дорогу мы провели в молчании. Я смотрел в окно и крутил все прошедшее сегодня в голове. Дилан, видимо, тоже был о чем-то задумавший — не стал начинать разговор. Подходим к его дому. Машину оставили на школьной стоянке. — Проходи, — приглашает меня войти. Джентльмен нашелся, блядь. Прохожу в гостиную. Меня окружает красивая мебель и спокойная домашняя обстановка. Темные шоколадные стены и белоснежный ламинат. Большая люстра посередине. Сажусь на шоколадный диван, осматриваюсь. На столе стоит ноутбук. Похоже О’Брайен уже все подготовил к моему приходу. С краю лежит стопка книг. Слышу отдаляющиеся шаги. Проходит несколько минут, и в дверном проеме появляется О’Брайен. Садится рядом. — Ну что, с чего начнем? — говорит на удивление бодро. — С изобретений.