Cause I can t love you more than this

Непрерывное дёрганье моей руки, заставило меня распахнуть глаза, совершенно без понятия, что происходило. - Луи! Луи, он убивает её! Пожалуйста, сделай что-нибудь! - ещё в полудрёме, я попытался сфокусировать взгляд на своей сестре - Фиби, что, в слезах, дёргала меня за руку. После её слов, сон будто рукой сняло, а на замену ему пришло ощущение, будто пол уходил из под ног и я проваливался в бездну. Резко вскочив, я бросился на раздававшийся снизу плач моих сестёр и ора отца, который приказывал им замолчать. Увиденное, привело меня в самый настоящий шок. За всю жизнь, ещё ни разу мои родители не заходили так далеко. Моя мать лежала на полу, а руки отца крепко сжимали её тонкую шею. Но несмотря на ту чудовищную ситуацию, в голове проскользнула мысль, что она была по-настоящему прекрасна. - Что, чёрт возьми, тут происходит?! - я был вне себя. С этим криком, я бросился к отцу и схватив его со спины, оттолкнул от тела моей матери, которая, больше не чувствуя на себе тяжести и хватки отца, стала судорожно откашливаться, трогая свою шею дрожащими руками. Она посмотрела на меня, взглядом благодаря за то вмешательство, что стоило ей жизни. Быстро вскочив на ноги, я поднял с пола слабое тело матери и аккуратно посадил её на диван. - Ты не должен был вмешиваться, неблагодарный пидор! Я оставил тебя под этой крышей, несмотря на то, что ты - чудовище! - заорал отец, вставая на ноги но продолжая сильно шататься, а это означало, что он напился, да ещё так, как не напивался уже очень давно! Я крепко стоял на ногах, пытаясь загородить от отца своих сестёр, что побежали к маме, а Лотти, самая старшая, бросилась к телефону, вызывая скорую помощь, а затем и полицию. - Папа, успокойся. Пожалуйста, успокойся. Давай выйдем и всё обсудим снаружи, хорошо? - спросил я, слегка облокачиваясь о стенку. Я всё ещё был в плохом состоянии, из-за вчерашнего происшествия. Дружок Эндрю - Майкл, поразвлёкся со мной всласть, а потом оставил моё окровавленное тело лежать на земле. Я потерял счёт времени, оно текло сквозь меня, оставляя позади. После некоторого времени, что казалось мне вечностью, я, всё же, сумел доползти до дома. Для моих сестёр, для всего, что дорого мне. - Выйдем? Ты что, пытаешься выгнать меня из собственного дома? - зарычал он, размахивая бутылкой из под пива, которая врезалась о край стола, разбиваясь вдребезги и оставляя в руке отца остаток разбитой бутылки с острыми и опасными стёклами. - Я никогда не говорил этого. Папа, прошу, успокойся, - решительно произнёс я, слыша, звуки за моей спиной, тех, кто плакал, тех, кто утешал и чувствуя взгляды тех, кто просто молча наблюдал. Никто не смел вмешаться, слишком велик был страх, что ярость этого безумного, могла вылиться на них. - Вон из моего дома, свинья! - всё же закричала мать, совершенно сбивая меня с толку. Как она могла сказать эти слова в такой ситуации? - Ты кого назвала свиньёй, сука?! - заорал отец, бросаясь к фигуре моей матери, лежащей на диване и до сих пор дрожащей. Я, тут же, вскочил между ними, толкая отца назад, а он в отместку размахнулся и полоснул заострениями бутылки по моей руке, награждая длинным и глубоким порезом, из которого почти сразу полилась кровь. Закусив и так распухшую от вчерашних побоев губу, я снова толкнул отца, заставляя свалиться на пол. - Дерьмовый пидор, я убью тебя! Я убью тебя! - завопил он, поднимаясь на ноги и угрожающе надвигаясь на меня, но он не был одним из банды Эндрю, против него, я мог дать отпор. - Стой, животное! Луи, нет! - закричала моя мать, сначала обращаясь к отцу, что был с глазами сумасшедшего, а потом ко мне, готовому защищаться. Порез на руке сильно болел. Болело и всё тело, покрытое синяками, и всей той болью испытанной мной и из-за которой гримаса горечи накрывала моё деликатное и да, может быть немного геевское личико. Внезапно поблизости послышались сирены, и во мне будто что-то прорвалось, чувствуя возможные перемены. На этот раз, всё не отделалось бы обычными объяснениями. На этот раз, я хотел, чтобы отец больше не появлялся в нашем доме. Теперь он окончательно разрушил связь меж нашими душами. Никто даже не догадывался, чего мне стоило это решение, ведь я любил своего отца. Любил настолько сильно, что отпустил в руки его судьбы, позволяя кому-то другому позаботиться о нём. - Положите оружие на землю! - вдруг послышался твёрдый голос за спиной, заставляя меня вздрогнуть. Отец, взревев от злости, снова бросился на меня, в попытке нанести удар. Я закрыл глаза, уже предчувствуя сильную волну боли, которая, однако, не достигла меня, ведь что-то или кто-то остановил её. Необычный звук наполнил мои уши. Глушащий, резкий, пронзительный. Мои сёстры начали кричать и звать на помощь, убегая из комнаты. И на этот раз я не улыбнулся, стараясь утешить их, а просто в ужасе раскрыл глаза, очутившись перед самым ужасающем видом. Никогда в жизни не поверил бы, что увижу своего отца, лежащего на полу, скрученным от боли в ноге. Выстрел, тот самый звук, кровь, его крики... От всего этого, мне хотелось просто взять и умереть. В первый раз в жизни, я был настолько потрясён, что не знал, что делать. - Ребята, обо всём остальном позаботимся мы, - обратились к нам полицейские, в то время как в комнату стали входить люди с носилками. Одни для моего отца, вторые для матери. Я не знал, что сказать, у меня просто не хватало слов, чтобы описать всё, что творилось у меня в душе. - Мальчик, ты в порядке? - спросил мужчина, вставая передо мной, в то время как звук сирены становился всё тише и тише, увозя с собой часть того, что было для меня дороже всех сокровищ на Земле: часть моей семьи. Но сейчас мне нельзя было показывать свои слабости, я должен был бороться, если не ради себя, то ради сестёр. - Да, сэр. Сейчас... я возьму своих сестёр и мы пойдём в школу, - решительно произнёс я. Мужчина кивнул, а я обернулся к моим девочкам, улыбаясь как можно искренне. Они тут же окружили меня, прижимаясь и отдаваясь громким рыданиям, даже Лотти крепко обняла меня, не сдерживая слёз. Глубоко вздохнув, я стал думать о дальнейших действиях. Конечно же, я не мог послать их в школу в таком состоянии, но мне, во что бы то не стало, нужно было туда попасть. Иначе все посчитают меня слабаком. - Хорошо, девчонки, послушайте, что я придумал, - бодрым тоном начал я, беря на руки Дэйзи, которая прижималась к моей ноге, а это означало, что она хотела немного ласки. - Сейчас мы потихоньку соберёмся и все вместе пойдём ко мне в школу. Ну же, быстренько побежали в ванну, наводить красоту, - сказал я, имитируя очень писклявый женский голос, чтобы хоть немного развеселить малышек. Но, на самом деле, что было весёлого в этой ситуации? Ничего. Абсолютно ничего. Их отец, мой отец, только что пытался убить членов собственной семьи, а потом в него выстрелила полиция, как будто это было обычным делом в повседневной жизни. Мои сестрички, мои куколки побежали наверх. Те, что помладше, уже в более весёлом настроении, однако на лице Лотти и Физзи всё ещё читалось волнение. Я не мог не согласиться с ними. Проведя рукой по волосам, я бросился наверх, в поисках телефона. Набрав на нём серию цифр, я нажал на звонок, мне было всё равно, что сейчас было только шесть утра, я нуждался в нём. - Алло? - послышался сонный голос на другом конце провода. - Гарри, мне нужна твоя помощь, - твёрдым голосом ответил я, кратко рассказывая о том, что случилось, однако скрывая самые ужасные подробности. - Боже мой, Луи... Мне так жаль... Ты хочешь, чтобы я приехал? - спросил он, как только мой голос сорвался и я сам не заметил, как начал всхлипывать. Как давно я стал плакать? - Да, пожалуйста. А мои сёстры могут пойти со мной в школу сегодня? Я не хочу оставлять их одних. Ты не мог бы попросить твою маму подержать их у себя в кабинете? Прошу, для меня это очень важно, - прошептал я, тихо-тихо, стараясь восстановить голос. Ведь если не мне быть сильным, то кому? - Конечно. Через десять минут я у тебя, - ответил он, в то время, как на заднем плане слышалось копошение, вероятно, он начал поспешно собираться. Со вздохом, я повесил трубку и направился в сторону ванны, что была захвачена моими сёстрами. Я ограничился мытьём лица, чистки зубов и кое-как укладывая ту бесформенную массу, что люди любили называть волосами. Затем, я торопливо вернулся в комнату, хватая первые попавшиеся штаны и футболку. Сейчас я даже не удостоил взглядом ни мои любимые подтяжки, ни не менее любимое зеркало. Обув ботинки, я вылетел из комнаты. Мне было плевать на фотографов, журналистов, сотрудников полиции, я желал лишь поскорее уйти в школу и забыть обо всём случившимся. Хотя бы на несколько часов. Разве я просил многого? - Ну, всё, девушки, вы готовы? - спросил я, спускаясь по лестнице. У меня не было даже времени, чтобы переступить через порог, как меня уже ослепили вспышки фотоаппаратов и завалили вопросами, которых я даже не мог разобрать. Один человек медленно подошёл ко мне. Я заметил полицейский значок на его груди. - Мальчик, вашу мать выпишут сегодня же вечером. Вы должны будете забрать её из больницы около шести. А ваш отец пробудет там пару недель, но когда его выпишут, мы сразу же арестуем его. Мне жаль, сынок, - сказал он, положив руку мне на плечо. Я кивнул и молча вышел, взяв за руку Дэйзи и Фиби, что цеплялись за мои ноги. Быть совершеннолетним это иногда полезная вещь, ведь в таком случае я мог позаботиться как и о себе, так и о своих сёстрах, в отсутствие родителей. По крайней мере, так продлилось бы в течении нескольких дней. Или в течение всей жизни, если считать то, что ни моя мать, ни мой отец никогда не вели себя, как настоящие родители. Да они хоть представляли, что это вообще значит? С радостью, я заметил машину Гарри, вместе с остальными любопытными. Я тут же бросился к парню, что, увидев меня, вышел из машины и крепко обнял. Я молчал. Я с радостью заметил в машине присутствие его матери, то есть директрисы. - Как ты, Луи? - спросил парень, помогая моим сёстрам сесть в машину. Его взгляд прошелся по моему избитому телу и по многочисленным синякам, а в особенности по порезу на руке. Разумеется, он думал, что все эти раны понаставил мне мой отец, и может быть это и к лучшему. Мне не хотелось, чтобы в его взглядах на меня, было ещё больше жалости, я устал постоянно замечать их на себе. - Мой отец будет посажен в тюрьму, а мы с матерью чуть не отправились на тот свет. Я бы сказал, что всё отлично, - произнёс я с иронией. Он ничего не ответил, лишь кивнул, кладя руку мне на плечо, в знак братской любви. Но даже самые трогательные жесты не смогли бы затронуть моё сердце, или даже мозг. Я до сих пор был слишком не в себе, поэтому просто молча сел в машину, надеясь, что хотя бы в этот день сюрпризов больше не будет. Пока я здоровался с директрисой и брал на руки Дэйзи, не мог не задуматься о том, насколько странной бывает судьба. В моей голове не переставала крутиться картинка человека, которым я никогда не хотел бы стать. Мой отец. И в этой странной ситуации, я поймал себя на мысли о Зейне и о том, что в этот момент я мог чувствовать себя точь-в-точь, как он. Полный злости и боли. Прикрыв глаза, я приставил висок к прохладному стеклу окна, пока фигуры людей там снаружи, исчезали одна за другой. День ещё не начался, а я был уже безумно уставшим. Уставшим от жизни, такой бесполезной, такой серой и пустой. Возможно, именно так чувствовал себя Зейн? Тогда, наверное,он не был демоном, а ангелом? Ангелом, падшим туда, куда он никогда не должен был пасть. Но ты не один, теперь я вместе с тобой. Два ангела, в одном аду.