***
В это же время Казарина сидела на кровати у себя в покоях и занималась по сути ничем. Лумаграул, свернувшись в сферу, спал, лежа на кровати рядом с хозяйкой. Казарина думала, что может ее ждать в будущем. Она переоделась в одежду откровенно говоря, домашнего пользования. Снова можно было заметить на ней ту самую зеленую майку, синие расклешенные штаны и тапочки. Казарина не знала, чем себя занять. Скорее всего, это было связано с предательством Дэна. Она сама себя гладила по руке, не давая отчет своим действиям. Ей снова хотелось плакать, снова хотелось проклинать Дэна за его мерзкий поступок. Все ж ведь из-за этого. Неожиданно «идиллию» девушки прервал стук в дверь. Зрачки Казарины сузились — она почему-то сразу поняла, что по ту сторону двери стоит Дэн. Казарина словно чуяла это нутром. Быть может, у них образовалась странная мистическая связь. Непонятно. Хотя, никто ведь не говорил, что любовь штука понятная и простая. — Казарина, я знаю, что ты у себя! Прости меня! — интуиция Казарины не подвела ее — за дверью действительно слышался голос Дэна. Медленными движениями она слезла с кровати и так же медленно пошла к двери. Дэн же в этот момент, находясь под строгим обзором Драго, стоял у двери в покои Казарины и ждал, когда его запустят в комнату. Но Казарина этого делать не собиралась. Ей теперь хотелось поиздеваться над Дэном. Возможно, даже оставить ночевать у двери. Казарина встала к двери спиной и скрестила руки на груди, слушая нелепые и отчасти глупые оправдания Дэна. Она и не хотела этого всего слушать, но что-то ее заставляло это делать. — Казариночка, извини! Я не знал, что творю! Я себя не контролировал! — умоляющей говорил Дэн, водя рукой по двери, желая ее скорейшего открытия. Гандэлианке, безусловно, было приятно, что Дэн так назвал ее, но все же она решила открыть дверь и впустить его, дабы этого разговора никто не услышал. После того, как дверь наконец была открыта, перед Дэном изначально предстал злой взгляд Казарины. Но уже в следующую секунду Казарина отошла в сторону от входа, давая возможность Дену наконец войти. Теперь, кстати, и Драго стал испытывать себя неловко при взгляде на Казарину. Встав у кровати, Дэн хотел было начать говорить, как вдруг Драго молниеносным движением оказался на кровати. Он лег на подушку и подал Дену сигнал, что спектакль можно начинать. — Я жду твоих оправданий, Кузо! Хотя нет, всяко ж лучше будет звучать Даркнест! — заявила Казарина в откровенно злом состоянии. Дэн понимал — простое извинение ничего не решит. Но Дэн решил прибегнуть к старым добрым обнимашкам. Он подошел к Казарине и предпринял попытку обнять ее. Казарина, что было ожидаемо, убрала от себя руки Дэна, захотев услышать извинительные слова Кузо. Дэн стал почесывать затылок, прямо на ходу придумывая текст извинения. — Любимая, послушай, я же действительно не хотел этого делать. Это вышло как-то само, случайно, — начал Дэн и извиняться, и оправдываться одновременно. Он понимал, что вряд ли у него получится извиниться, но он хотя бы пытается. Хотя, в любом случае, Дену все равно пришлось бы это рано или поздно делать. Совесть бы замучила. — Ты ничего… оригинальней придумать не мог?! — ответила Казарина все еще злая, после чего Дэн получил от нее пощечину. И довольно сильную, кстати. Дэн поник головой, стыдясь посмотреть в глаза своей девушке. Пощечину Дэн получил заслужено, но все-таки это было больно. — Казарина, извини, прошу тебя! Я… я стал жертвой обстоятельств! Да! — в улыбке заявил Дэн, приблизившись к Казарине. На этот раз он не предпринимал попыток ее обнять, просто стоял рядом на расстоянии вытянутого мизинца. Казарина от таких слов была растеряна. Он ее ударил и теперь заявляет, что это он жертва. Казарина улыбнулась, тем самым позволив Дэну думать, что конфликт с горем пополам разрешен. Но нет — один из коготков правой руки Казарины оказался у Дэна на шее. Она давила ему на шею и, казалось, сейчас образуется ранка, и из нее польется кровь. — Сейчас ты у меня будешь жертвой! — сказала Казарина уже слегка успокоенная. Она толкнула Дэна назад, в сторону кровати. Дэн подумал, что решение проблемы их спора будет производиться на кровати. Но, как оказалось, нет — интуиция Дэна вновь изменила ему со здравым смыслом. Казарине просто не хотелось находиться рядом с Кузо. — Ты от меня отвернулся, когда ударил сегодня! Так вот и я теперь машу тебе рукой на прощанье! Пошел вон отсюда! — Дэн был обескуражен — их с Казариной отношения оказались под угрозой. Он не хотел ее терять, не хотел идти по жизни без любви. Дэн прекрасно знал — если они с Казариной сейчас расстанутся, он останется совсем один. Друзьям он отныне не нужен, на Земле его теперь тоже вряд ли примут. Остается только один вариант — быть с Казариной. Но теперь она этого не хочет. Дэн был несколько озадачен тем, что его любимая стала выгонять его. Он начал думать, как бы быстрей завершить всю эту проблему. Казарина смотрела прямо в глаза Дену, видя его неподдельный страх перед ответственностью. Казалось, он понимал, что натворил глупость, но вот извиняться не хотел. И от этого Дену и было страшно. Кузо в данный момент действительно боялся Казарину. По крайней мере потому, что она знала все его слабые стороны. — Казарина, ну не надо так злиться! Я понимаю, что сделал тебе больно и физически, и морально, просто… я себя не контролировал! Прости меня! — продолжал извиняться Дэн, уже сев перед Казариной на колени. Она улыбнулась, видя отчаянные попытки Кузо. Дэн смотрел на Казарину умоляющим взором, пытаясь добиться извинения. Но этого не последовало, ибо ганделианке хотелось знать, что будет дальше. В сидячем положении Дэн дотронулся до ноги Казарины. Ей это понравилось, ибо это прикосновение разослало приятную дрожь по всему телу, но все же гандэлианка ни намеревалась впускать Кузо в свою жизнь. — Не смей больше трогать меня! — сказала она в злости, после чего коготки на правой ее руке сильно порезали лицо Дену. Парень упал на пол, ощущая сильную боль в лице. На пол из новой раны Дэна текла кровь, что заставило Казарину слегка улыбнуться. Рана оказалась большой — от левой брови почти до подбородка. Это было пять удивительно прямых тонких шрамов, проходящих по лицу императора. Эти шрамы теперь будут служить Дену сигналом — Казарину никогда нельзя злить. — Что такое, больно?! — смеясь проязвила Казарина, видя, как она изуродовала лицо Дэна. Парень стал ощупывать лицо в месте, где зияли раны. Кузо было больно, но он понимал, что это своего рода месть от Казарины. Дэн посмотрел на Казарину печальным взором, представив ей тем самым свое израненное лицо. Улыбка Казарины пропала так же неожиданно, как и появилась. Гандэлианка несколько удивилась тому, что теперь история повторяется. Утром Дэн ударил Казарину, а теперь наоборот. Именно это и удивило гандэлианку. Она не хотела видеть Дэна, но причинять ему вред тем более. — Может, хоть так ты поймешь, что не надо поднимать на меня руку! — сказала Казарина все еще злая. Она следила за всеми движениями Кузо, который меж тем медленно, но пытался встать с пола. — Прости меня. Прости меня, Казарина! — умоляюще говорил Дэн, протягивая руку до своей любимой. Но Казарина, не обращая на Кузо вообще никакого внимания, всего лишь села на кровати. Она положила нога на ногу и стала следить за тем, как Дэн поднимается с пола. Все это время он держался за кровоточащие раны. Дэн сел рядом с Казариной, смотря на нее все тем же умоляющим взором. Он не решался ее обнять, так как рана на лице научила его, что во избежание худшего, лучше не дразнить Казарину. Иначе можно стать таким же искалеченным, как Дэн. Хоть Казарина и была рассержена на Дэна, ей на секунду стало его жалко. К тому же, Дэн ее на эмоциях просто ударил — боль уже прошла. Но вот она ему, из-за мести, оставила шрам на всю жизнь. Дэн теперь боялся даже кончиком пальца дотронуться до нее. Ибо теперь он стал побаиваться Казарину. — Ты пойми, дурак — я ведь люблю тебя, а ты меня бьешь. Ты хоть представляешь, насколько мне было эмоционально больно?! Ну, зато теперь мы квиты, — Казарина позволила себя улыбнуться в такой ситуации. Дэн лишь одобрительно кивнул и открыл перед своей любимой полный обзор на рану. — Что мне такого сделать, чтобы ты меня простила? Я же тебя тоже люблю и не хочу тебя потерять, — говоря это, Дэн полностью повернулся к Казарине лицом. Она была удивлена последствиям их с Дэном разговора. Его рана была не такой уж и глубокой, но все же сильно длинной. Сами посудите — от брови до подбородка это уж сильно много! Хоть на щеке парня была искромсана словно острым до бесподобия ножом. Из раны, конечно, еще текла кровь, да и разрез сам до сих пор причинял Дену боль. С каждой новой секундой он словно по новой переживал тот самый момент, когда рана была нанесена. Сказать, что он в шоке — ничего не сказать. — Ты уже сделал все, чтобы выпросить моего извинения. Ты же позволил мне… ударить тебя, — ответила Казарина спокойно и уже полностью избавившись от злости. Она простила Дэна. Конечно, в памяти этот инцидент останется на долго, но зла на Дэна она не собирается держать. По крайней мере потому, что теперь она его ударила, и они стали квитами. Казарина дотронулась до раненой щеки Дэна так нежно, что он сразу забыл про боль, съедающую его изнутри и полностью отдался страсти. Дэн, конечно, не был уверен, что продолжение данного происшествия может быть эротическим, но какое-то предположение на этот счет у него закралось. Она водила рукой по его щеке, стараясь определить процент травм. Но неожиданно окровавленной своей рукой Дэн дотронулся до ладони своей любимой красотки. Гандэлианка остановилась и начала смотреть в глаза Дену. У него дрожало все тело. Видимо, от страха перед любимой. Казарина уловила в глазах Дэна желание заняться тем, чего хотели они оба. Гандэлианка улыбнулась, что через боль вслед за ней повторил Дэн. Просто один из пяти шрамов прошел у него близко со ртом — отсюда и боль при попытке улыбнуться. — Даже при том, что секунду назад я на тебе злилась, ты бесподобен, — сказав эти слова, Казарина наконец поцеловала своего любимого императора. Дэн, откровенно говоря, был удивлен. Он не думал, что после всего, что сегодня произошло, ему перепадет шанс покувыркаться с Казариной в кровати. Да и сама она не могла предположить, что у ссоры будет такой исход. Но тем не менее, поцелуй продолжался в течении минут пяти. Все это время Казарина прижимали Кузо к себе все ближе и ближе. Когда они наконец перестали одаривать друг друга взаимными ласками, и им захотелось чего-то большего, Казарина медленно сняла майку. Все это время она не отрывала взгляд от Дэна. Парень, кстати, снова стал держаться за рану, ибо кровь все еще текла. — Вам на это лучше не смотреть, — улыбнувшись, сказала Казарина, прикрыв своей майкой свернутых в сферы Драго и Лумаграула. Дэн усмехнулся, а после стал смотреть на Казарину, жалея ее с каждым мгновением все сильней. Специально подсев к Дэну как можно ближе, Казарина стала страстно его обнимать. Руки ее медленно опускались к штанам парня. Одежда Дэна, к слову, была изрядно заляпана кровью с раны. Дэна это немного смущало — при всей обстановке ситуации, ему не хотелось представать перед Казариной в таком обличии. Но ей по сути было все равно. Казарина целовала Дэна, обнимала его, водила руками по бугорку на его штанах. Парню это нравилось, но текущая из раны кровь все же не давала ему полностью насладиться моментом. Казарине это не нравилось, поэтому она стала детальней осматривать рану. В принципе, если прижечь рану, то кровь автоматически перестанет лить ручьем. Но им обоим в данный момент хотелось секса, а никак не возиться с новыми повреждениями Дэна. Резким движением Казарина сняла с парня майку и кинула на Драго и Лумаграула. Второй, между прочим, уже давно видел сны, а вот Драго, поняв, что его присутствие в данный момент ничего не изменит, решил последовать примеру Лумаграула. Дэн и Казарина уже не отвлекались на своих бакуганов. Они стремились доставить друг другу как можно больше удовольствия. Казарина целовала грудную клетку и живот Дэна, медленно опускаясь к самому сокровенному. Дену это все нравилось, потому что каждый новый поцелуй Казарины рассылал по телу приятную резкую дрожь. Дэн закрыл глаза и улыбался от такого блаженства. Он раньше и не думал, что Казарина может так замечательно дарить удовольствие. Одним движением гандэлианка резко сняла с Дэна штаны и сразу же, безо всяких прелюдий, взяла в руки его член. Дэн перестал улыбаться и посмотрел на Казарину, которая меж тем уже целовала головку члена своего любимого императора. Парню от этого стало еще приятней. По крайней мере потому, что в самом низу поцелуи Казарины кажутся дуновением райского ветра. Дэн снова стал улыбаться и даже немного постанывать от удовольствия, когда почувствовал свой член во рту Казарины. Началось самая лучшая часть представления для Дэна. Он откинулся на кровати и просто наслаждался божественным минетом. Казарина пыталась делать все так, чтобы Кузо осознал, насколько сильно она его любит. Дэн сжимал в руках покрывало, не в силах терпеть это наслаждение. Он выгнул спину, ощущая язычок гандэлианки на своей, скажем так, «колбаске». — Нет, я так не могу! Почему удовольствие всегда получаешь только ты?! — сказала Казарина, прекратив ласкать член Дэна. Она легонько ударила Кузо по ноге, что заставило парня смущенно убрать в сторону взгляд, снова стыдясь глянуть на Казарину. Она меж тем сняла штаны и наконец легла на Дэна сверху. Это позволило ему медленно вести в тело Казарины свой «агрегат». Теперь они поменялись местами — Дэн теперь дарил гандэлианке удовольствия. Положив руки Дену на плечи, Казарина прижалась к нему, ощущая, как его горячий член все глубже входит в ее тело. Они не собирались менять позу. Казарине нравилось находиться сверху и смотреть в глаза Дену. Да и ему было лень менять положение — это ж надо переворачиваться, а так не хочется. Казарина начала стонать от удовольствия, прижимаясь при этом к Дену все крепче. Она снова царапала его тело. Дену нравилось, когда коготки Казарины снова и снова проходили по его телу, оставляя совсем маленькие царапинки. Если честно, вся грудная клетка, спина, живот и плечи — все это было на теле парня расцарапано Казариной. Ну это ведь в порыве страсти. Теперь, конечно, еще и лицо останется в шрамах. Это уже за дело. Понимая, что через считанные секунды все закончится, Казарина прекратила все веселье. Он слезла с Дэна и легла рядом с ним. Кузо был расстроен — Казарина опять не дала ему закончить дело. А ведь оставалось еще каких-то пару секунд. Как раз на это намекал Дэн, показывая Казарине все еще стоячий член. Гандэлианка лишь улыбнулась и взяла Дэна за руку. — Вот ты мне скажи, Дэн — ты уже готов стать отцом?! Ты хочешь, что б у нас были дети?! — сказала Казарина спокойным голосом. Она понимала, что может и не стоило было вот так прерывать весь процесс. Ну, а Дэн в это время был немного озадачен таким вопросом. Он понял, на что намекает Казарина. Но все же он думал, что можно было бы сказать напрямую. — Ну вообще да. Но не так рано! — после нескольких секунд раздумий ответил Кузо, смотря исключительно в глаза Казарины. Она улыбнулась и погладила его по не раненной щеке. — Вот и все! Нам, а конкретно мне, надо еще пожить для себя, а потом думать о потомстве! — пояснила Казарина все с той же улыбкой. Она обняла Дэна и стала его целовать. Это действие не взаимным долго не оставалось — Дэн обнял Казарину в ответ. Они целовались и радовались тому, что они есть друг у друга.***
Ночью, когда Дэн уже крепко спал, Казарина никак не могла сомкнуть глаза. Ей не то что не хотелось спать — сама мысль о сне ее мучила. Казарина хоть и простила Дэна, но… до конца ему она верить все же не будет. Кто его знает, может эта история с избиением может повториться. Казарина смотрела на Дэна с какой-то опаской. Казалось, у них прошла переменность ролями — теперь она боялась его, а не наоборот. Ну, то когда было, что бы Дэн Кузо боялся ту, у которой сейчас коронно развалился на кровати. Беловолосая ведьма скрестила руки на груди, слушая громоздкую тишину в помещении, лишь изредка прерываемую дыханием Дэна. Казарина наконец отвела взгляд от своего любимого императора, думая о том, что же их может ждать в будущем. Возможно, после конца всей этой истории, Дэн и Казарина перестанут быть парой. Скорее всего, они расстанутся. Ну просто вряд ли гандэлианка сможет полностью простить своего императора. Но вдруг в голове Казарины промелькнула мысль, что при Бародиусе членов боевой дюжины иногда наказывали таким же способом. То есть, можно всецело сказать, что Дэн — это почти что полная, но еще не закрепленная политическим опытом, копия Бародиуса. Хоть Дэн и не пытался становиться вторым диктатором на троне Гандэлии, все же он и правда был кое-чем схож с прежним правителем. — Когда-то мы с тобой были врагами, но теперь… наши отношения медленно подходят к свадьбе, — сказала Казарина нежным голосом, снова глянув на Кузо. Казарина подарила Дэну короткий поцелуй в губы, опять не давая отчет своим действиям. Казарина и не хотела его целовать, но что-то в глубине души влекло ее к Дэну. Что-то необъяснимое, что-то странное и что-то непонятное под названием любовь…