Я смог вновь полюбить дождь.

      После занятий в университете, Энтони зашёл в кофейню, взял себе чай и сел за самый удалённый столик у окна. Большинство людей в кофейне уже привыкли к юноше, но некоторые пугливо косились на него. Парень начал привыкать к таким взглядам, но всё равно попытался игнорировать их, углубившись в чтение учебника по истории.       Через час, когда два из десяти необходимых параграфов были законспектированы, юноша встал и взял ещё чашку чая. Вернувшись к своему месту, Энтони обнаружил за столом высокого смуглого парня. Он разглядывал конспекты видом знатока. Чёрные волосы юноши, заправленные за уши, свисали вниз. Одетый во всё тёмное, парень производил немного смешанное впечатление.       — Вторая мировая кончилась в 1945, а не в 1946, пересмотри, — парень поднял голову и протянул Энтони руку. — Будем знакомы. Ну, ещё можно Том.       — Энтони. Ни, — юноша пожал руку парня и сел за стол.       — Ни, значит… — брюнет растягивал, словно пробовал на вкус, имя парня.       — Мне больше нравится Энтони, — вариант имени, который азвал Амато, напоминал Энтони о его семье. — "Ни" меня звали родные.       Амато поднял брови и исправил в тетради ошибку юноши. Энтони наконец смог получше рассмотреть своего черноволосого собеседника.       Немного раскосые карие глаза по-орлиному смотрели на слова, написанные на бумаге синей пастой. В меру длинный нос подрагивал, а губы сжались в тонкую линию. Смуглая кожа и полосы до плеч придавали Амато какой-то таинственный вид.       — У тебя интересный почерк, — Том наклонил голову и очаровательно улыбнулся. — Расскажи о себе? Что с тобой произошло? — Амато перегнулся через стол и провёл большим пальцем по левой щеке Энтони. По шраму, который теперь был там вместо глаза. Юноша покрылся густым румянцем, так явно проступавшем на бледной коже.       — Ну… Мы с семьёй были у знакомых, когда их дом охватило пламя. Мать с братом и сестрой погибли, а я выжил. Лишился глаза, как видишь, — Энтони пожал плечами, словно ничего необычного в этом не было. — Совсем недавно вернулся в универ. Ну и всё. Ничего особо интересного.       — Сожалею. Амато заправил прядь выбившихся волос за ухо.       Тихая музыка в кофейне и мерные разговоры посетителей навевали спокойствие. Сюда приходили все: шумные подростки, директора важных компаний, молодые матери и пожилые пары. Здесь очень милый персонал с хорошим музыкальным вкусом. С двумя официантами Энтони был знаком лично. Пару раз они втроём запивали горе юноши дорогим коньяком, который был в подсобной комнате.       Само помещение кофейни было отделано в коричневых тонах. На большом панорамном окне, которое выходило на улицы с оживлённой дорогой, висела жёлтая гирлянда и плавно подмигивала посетителям. Здесь было ещё два окна, возле которых стояли растения в напольных вазах. За каждым деревянным столиком находились диванчики или кресла мешки. У прилавка стояли барные стулья. Там часто сидели те, кто хотел с кем-нибудь поговорить — человек за стойкой был прекрасным собеседником и мог поддержать разговор с любым бедолагой, которому это было так необходимо.       — Кино любишь? — Амато достал из лежащего на столе пенала Энтони зелёную ручку и начал подчёркивать даты. — Пошли? Сходим?       — А что там сейчас показывают? — юноша смущённо опустил взгляд на руки. На руки Тома.       Длинные узловатые пальцы черноволосого юноши держали в руках ручку. На смуглых кистях очень сильно выделялись вены. Энтони вспомнил, как парень прикоснулся пальцами к его щеке. Шероховатая кожа. Руки художника. Или музыканта. Слишком красиво.       — Ты меня слушаешь? — юноша недовольно сдвинул брови к переносице. — О чем задумался?       — Нет, ни о чём. Извини.       — Ты покраснел, — самодовольно улыбаясь, Амато скрестил руки на груди. — Чего засмущался?       — Ничего, — Энтони почувствовал, что ещё больше залился краской.       — Ладно, — отмахнулся Том, словно его это не волновало вовсе. — «Дом странных детей мисс Перегрин» идёт. О нем отзывы хорошие.       — Я читал, — парень взял себя руками за шею.       — Вот и отлично. Пошли?       — А можно завтра? Мне к контрольной надо готовиться.       — Можно помочь? — вопросом на вопрос ответил Амато. — Ты домой сейчас?       Домой? Трёхкомнатная квартира в одном из самых больших районов города перестала быть для юноши домом полгода назад. Теперь стены стали какими-то холодными. Пусто и одиноко. Теперь кроме телевизора и мерного тиканья настенных часов на кухне ничто не нарушало тишины в квартире.       — Да, пойдём.       Энтони встал и дрожащими руками начал собирать вещи в сумку.       — Господи, ну ты чего? — Амато помог юноше положить тетради с листами бумаги в сумку, и парни вышли из кофейни.       Недопитый Энтони чай остался стынуть на столе.