Мерлин. 6 сезон. «Возрождение Камелота»

Chris Daughtry – Life After You

Осень близилась к концу. Начался сезон дождей. Свежий морозный ветер уже предвещал надвигающиеся холода. Лужи за одну лишь ночь покрывались тонким слоем льда, а сырая земля – инеем. Воздух начинал щипать щеки и морозить пальцы. Листья с деревьев окончательно осыпались. Находиться в пустом голом лесу, на виду у всех, включая разбойников, кто случайно мог оказаться поблизости, без возможности укрыться за кустарниками, было крайне неуютно и опасно, не говоря уже о том, что каждый шаг отдавался дружным шуршанием сухой листвы. В связи со всем этим даже охотиться стало проблематично, но иногда фортуна могла улыбнуться самому терпеливому охотнику. Уже два с половиной месяца беженцы из Камелота пытались выжить в глухом лесу. Свое прошлое убежище они покинули уже спустя полторы недели из-за того, что люди леди Морганы подошли слишком близко к пещере. Одолеть их Мерлину не составило особого труда, однако этот путь могли повторить и остальные приспешники темной жрицы, а значит оставаться дальше было слишком рискованно. Покинув уже привычную обстановку холодных каменных стен, путникам пришлось искать новое укрытие. Вскоре они обосновались в старой заброшенной башне. Все, кроме Хунит и Сифы, уже были хорошо знакомы с ней – это была та самая крепость, где им уже доводилось укрываться от преследования Морганы и Моргаузы, именно здесь Артур Пендрагон впервые нарушил законы своего королевства – посвятил в рыцари простолюдин, одним из которых являлся Персиваль. С тех пор крепость не сильно изменилась. Прибавилось несколько слоев пыли, но в целом она была более чем пригодна для того, чтобы приютить своих новых обитателей. Мерлин создал вокруг крепости магическую защиту, позволяющую скрыть ее местонахождение от посторонних глаз и оповестить о приближении угрозы. Гвен, Сифа и Хунит внесли свою лепту и придали новому убежищу больше уюта. Теперь в главном зале всегда горел огонь. Появилась новая мебель, стеллажи и полки были заставлены книгами Гаюса, а так же различными пробирками и ингредиентами для снадобий, хотя по большей части это была заслуга рыцарей. У каждого была своя комната. Шкуры от убитых на охоте животных согревали в холодные осенние вечера. Но с каждым днем становилось все холоднее. Близилась зима. Животных, которые стали для беженцев единственным источником пропитания, становилось все меньше. Придя к выводу, что провианта может не хватить, было принято решение продать некоторые охотничьи трофеи в обмен на еду. Вылазку в ближайшую деревню осуществляли бывшие рыцари Камелота, иногда им компанию составляли Сифа или Хунит. Гаюс почти не покидал пределы крепости, как и Гвен. Зато Мерлин делал это совершенно спокойно. Чародей мог пропадать хоть на целый день, вернуться поздним вечером и, пропуская мимо ушей расспросы и нотации старого лекаря, удаляться в свою комнату, где его, как правило, никогда не тревожили без веской необходимости. Сегодня день выдался холодный. Ветер с севера так и норовил пробраться внутрь и задуть спасительный огонь в камине бывшего тронного зала. Королева сидела совсем близко, грея замерзшие руки дыханием и плотнее укутываясь в шерстяную шаль Хунит, которую женщина любезно одолжила девушке. В последние дни Гвен нездоровилось. Частые головокружения и тошнота не придавали и без того несладкой жизни радужного блеска. Сама королева списывала недомогание на частую бессонницу, холод и душевное недомогание. И лишь благодаря заботе Сифы королева не чувствовала себя несчастной. - Вот, выпейте, это Вас успокоит, миледи, - Сифа с теплой улыбкой на лице протянула Гвен кубок с горячим напитком. - Благодарю, Сифа, - улыбнулась в ответ королева, принимая кубок из рук девушки. Сифа скромно склонила голову, как это подобало делать прислуге в Камелоте. – Но тебе не нужно называть меня «миледи». Ты больше не моя служанка, а я не королева, - с некоторой грустью закончила Гвен. - Это не так! – возразила Сифа. – Вы все еще королева. И я рада быть полезной Вам, миледи,- Сифа взяла со стула плед, обошла королеву, опустилась перед ней и укрыла им ее колени. – К тому же… Это все, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед Вами. - Это глупости, Сифа. Я давно простила тебя, - Гвиневра взяла руку служанки в свою, тем самым подтверждая свои слова. Бывшая служанка подняла на нее печальный взгляд. - Благодарю Вас, миледи, - губы девушки тронула теплая улыбка. - Кстати, - Гвен подозрительно сощурила глаза, не скрывая любопытства. – Не расскажешь, что у вас с Мерлином? - Сифа мгновенно оцепенела от подобного вопроса и залилась краской, и чтобы скрыть это, опустила голову. - Я не понимаю, о чем Вы, миледи… - занервничала девушка. - Все ты понимаешь, - чуть улыбнулась Гвен. – Не нужно от меня скрывать это. Я вижу, как ты смотришь на него. Ты. Мерлин. Вы… - У нас ничего нет, - смущенно ответила Сифа, тихо вздохнув. – Мы просто друзья. - Я тебе не верю. Он тебе нравится, я вижу, и заметила это уже очень давно, еще в Камелоте, - Гвен замолчала, что-то усилено обдумывая, и добавила. – Думаю, что и ты ему нравишься. Робкая, но счастливая улыбка лишь на миг засияла на лице служанки, но голову Сифа так и не подняла. Она старалась не подавать вида, что слова королевы зажгли в ее сердце огонек надежды, но и не хотела придаваться пустым надеждам и строить иллюзии прежде времени. - Я так не думаю, - девушка спрятала улыбку за маской безразличия, что удалось ей не слишком хорошо. – Я не та девушка, которая должна быть рядом с ним. - Это неправда, Сифа, - Гвен наклонилась, чтобы поймать взгляд своей служанки. Сифа подняла голову и недоверчиво взглянула на королеву. – Просто сейчас для него наступили тяжелые времена. Для всех нас. Мерлин старается казаться сильным, но в глубине души он слаб и уязвим. Сейчас как никогда ему нужна поддержка. Сифа не ответила. Она прекрасно понимала, что не являлась для Мерлина настолько близким человеком, как Гвен, Хунит, Гаюс и даже рыцари. Всех их он знал задолго до ее появления. И не смотря на то, что девушка отчаянно желала стать к нему ближе, ей пока не удавалось. Мерлин стал замкнутым в себе, предпочитал находиться в одиночестве и наедине с самим собой переживать потерю короля Артура. Бывший слуга держал свои переживания в себе и ни с кем не собирался делиться ими. Никому, даже его матери не удавалось разговорить волшебника, чтобы дать эмоциям волю. Поэтому он стал уходить из крепости в лес. Никто не знал, где он и что с ним, но каждый вечер Мерлин возвращался живым и невредимым, за исключением одного случая, когда юный маг наткнулся на саксов. Отразить атаку ему удалось без проблем, но сухим из воды выйти ему не удалось. В тот вечер Гаюс долго отчитывал его за легкомысленность, пока перевязывал его раненную руку, но Мерлин молчал. Было не понятно, то ли он внимательно выслушивает ворчание лекаря, то ли и вовсе не слышит их. Это был не тот Мерлин, которого когда-то знала Сифа. Сблизиться с ним было практически невозможно даже Хунит, не то, что ей… Молчание и грустный задумчивый взгляд служанки был знаком юной королеве. Гвен и сама думала о том же, прекрасно понимала, почему Мерлин отталкивает их и предпочитает уединение совместным посиделкам, но это начинало беспокоить ее все больше и больше. К слову и не ее одну. Отрешенность великого мага волновала всех, но никто не мог достучаться до него. Оставалось только уповать на то, что однажды случится что-то, что вырвет Мерлина из его кокона, что разрушит стену, выстроенную им вокруг себя от всех. Ему просто нужно было время, но сколько его ему понадобится – тот еще вопрос. Разговор девушек прервал Гаюс. Старый лекарь выглядел не лучше королевы. Не смотря на то, что нехватку в еде они не испытывали, но при свете факелов можно было заметить, что старик заметно исхудал, а лицо стало бледнее обычного. Под глазами образовались мешки, прибавилось несколько морщинок, плечи осунулись, но лекарь старался крепиться ради Гвен, Мерлина и остальных. - Вот, миледи. Выпейте. Это должно помочь от головокружения, - Гаюс протянул королеве пузырек желтовато-оранжевой жидкостью. - Спасибо, Гаюс, - Гвен благодарно улыбнулась лекарю, принимая из его рук лекарство. - Это меньшее, что я могу сделать, - старик присел на табурет. - Леон и Персиваль еще не вернулись? - Думаю, они вернутся только к вечеру. Путь не близкий. - Надеюсь, с ними ничего не случилось. Повсюду рыщут воины Морганы… Неужели она никогда не оставит нас в покое? Неужели мы будем вечно скитаться? - Я не знаю, миледи, но меня утешает хотя бы то, что мы живы, а значит не все потерянно, - Гаюс накрыл холодные пальцы девушки своей рукой в ободряющем жесте и слегка улыбнулся. – Мы должны верить, что однажды все вернется на круги своя. Гвен молча кивнула, слегка улыбнувшись в ответ. Она была терпелива и могла ждать этого счастливого будущего, о котором мечтали все они, сколько угодно, лишь бы не потерять в его эту слепую веру. В разгар дня улицы маленькой деревеньки недалеко от леса были оживленные как никогда. Оно и понятно – близились холода, а значит, пора делать запасы, чтобы благополучно пережить их. Этот год стал урожайным для фермеров и земледельцев, а потому они с чистой душой предлагали свой урожай тем, кому повезло меньше. Люди продавали овощи и молоко, обменивали их на мясо и животные шкуры, и расходились с миром. Единственное, что настораживало мирных жителей, это маленькая таверна, что стояла у дороги. Стоит ли говорить, что туда нередко заваливаются разбойники, чтобы выпить по паре кружек эля, хотя обычно их пьянство ничем хорошим не заканчивается. Пребывая в нетрезвом состоянии даже средь бела дня, обвешанные разнообразным оружием с головы до ног бандиты внушали ужас местным горожанам. В основном жители деревни относились к чужестранцам с недоверием, но все-таки предпочитали не идти на конфликты, в отличие от пьяных разбойников. При одном только взгляде на чужака, разгоряченные хмелем мужчины были готовы ринуться в бой, не разбираясь, кто перед ними и с какой целью пришел. Бывали случаи, когда дело доходило до драки со смертельным исходом. Однако бывало так, что чужестранцам удавалось войти в доверие и не нарваться на неприятности, как это повезло сделать двум бывшим рыцарям Камелота. Леон и Персиваль вновь проделали немалый путь, чтобы добраться до деревни. Крепость, в которой они обосновались, находилась довольно далеко от деревень, и эта была самая ближняя. Рыцари вышли из леса и направились прямиком к торговым прилавкам. Леон вел позади себя лошадь с телегой, куда они погрузили десяток шкур оленей, кабанов, зайцев и прочих убитых ими зверей, на которых они охотились ради пропитания. За то время, что королева с ее верными подданными провели в бегах, таких трофеев накопилось более чем достаточно, чтобы согреться холодной зимой. Некоторые из этих шкур приходилось продавать, чтобы запастись едой, ведь большее ее брать было неоткуда. Двое рыцарей уже успели войти в доверие к местным жителям, которые с огромной радостью обменивали свой товар на теплые шкуры. Однако для разбойников, протирающих штаны в таверне, они по-прежнему оставались чужаками. Иногда Леон и Персиваль ловили на себе их прожигающие насквозь свирепые взгляды, но предпочитали игнорировать их, дабы избежать столкновения. Ввязываться в драку совсем не хотелось, тем более что рыцари старались не привлекать к себе повышенного внимания и вести себя тише воды, ниже травы. Рыцарские доспехи пришлось сменить на непримечательную обычную деревенскую одежду. В этот раз, как и во все предыдущие, товар оказался нарасхват. С наступлением холодов крестьяне нуждались в теплых мехах и были готовы выложить за них любую сумму. В считанные часы рыцари смогли продать все, что привезли с собой, заодно пополнить запасы продовольствия. День скоро пойдет на убыль, и пора возвращаться в крепость. Чем ближе подкрадывалась зима, тем скорее начинало темнеть, поэтому было необходимо успеть добраться до укрытия, пока сумерки не сгустились над лесом. Осеннее хмурое небо так и грозилось щедро пролить на землю холодный дождь, что тоже не прибавляло радости путникам. - Может, заглянем перед тем, как двинуться в путь? – предложил Персиваль, указав в сторону местной таверны. В животе уже урчало, а горло уже соскучилось по горячительным напиткам. Рыцарь с надеждой посмотрел на своего друга, но тот покачал головой. - У нас не так много денег, к тому же пора возвращаться, иначе рискуем вымокнуть до нитки, - проигнорировав разочарованный вздох Персиваля, сэр Леон направился в сторону леса, но тут дорогу ему пригородили местные разбойники. Те самые, которые ни на миг не упускали рыцарей из виду во время их пребывания в деревне. - Что же вы не заходите в нашу славную обитель? Непорядок, - сказал тот, кто явно был главарем. Его губы перекосила надменная и самодовольная гримаса, которая явно не являлась дружелюбной. Леон и Персиваль озадаченно переглянулись. Ввязываться в драку не было в их планах. В любой другой раз они смогли бы без проблем одолеть этих пьяных громил одной левой, но учитывая обстоятельства, Мерлин запретил им выделяться из толпы, ведь повсюду могут рыскать последователи Морганы. А если двое мужчин в обычной сельской одежде вдруг покажут пару уроков боевого мастерства, прикрытию придет конец. - Боюсь, у нас просто нет лишних денег, - ответил Леон, и отчасти не солгал. Лишних денег действительно не было. - На этот счет переживать не стоит. Я угощаю, - любезностью это предложение явно не являлось, и кажется, этому мужчине она и вовсе была чужда. Все его попытки казаться дружелюбным делали его только еще больше высокомерным. - Может быть в другой раз, - Леон уже хотел было обойти неопрятного вида мужчину, но тот и не думал уходить с дороги. - Боюсь, я вынужден настаивать, - по сложенным на груди рукам разбойника можно было смело судить, что это вовсе не предложение, а скорее принуждение, и рыцари убедились в этом окончательно, когда четверо других окружили их. - А я был бы не против выпить чего-нибудь бодрящего, - не видя другого выхода, поспешил реабилитироваться Персиваль, улыбнувшись настолько непринужденно и естественно, насколько мог в подобной ситуации. Разбойников такой ответ устроил. Главарь продолжал довольно скалиться и одобрительно кивнул. Пятеро мужчин, можно сказать, затолкали рыцарей в таверну и усадили за один из свободных столов, после чего расселись так, что выбраться «гостям» было просто невозможно. Народу было немного, человек семь. Судя по всему, заведение пользовалось популярностью только у разбойников и одиноких путников. Главарь кивнул хозяину таверны, и тот с плохо скрываемым страхом в глазах закивал в ответ, принявшись наполнять кружки посетителям. В это время главный разбойник не сводил глаз с бывших рыцарей Камелота. Ехидный злорадный оскал, кажется, никогда не покидал этого небритого перекошенного угрюмого лица. Леон и Персиваль не относились к людям робкого характера, но учитывая сложившиеся обстоятельства, старались сохранить спокойствие как могли. Когда к ним подошел хозяин таверны и поставил перед мужчинами кружки с напитком, тут же поспешил уйти. Леон заметил на его правой скуле нехилый синяк. Похоже, когда посетители заведения напивались, то устраивали «веселую потасовку», в процессе которой доставалось всем, включая и ни в чем не повинного хозяина таверны. Наступила тишина. Разбойники сверлили рыцарей недобрыми взглядами, но никто из них не произнес и слова. Леон и Персиваль обменялись напряженными взглядами. На протяжении нескольких минут ни один напиток из кружки не был тронут. Напряжение повисло в воздухе. Наконец, главарь решился заговорить первым. - Что же вы так молчаливы, господа? Здесь все свои, не нужно стесняться. Нам всем очень интересно узнать о наших дорогих гостях, - плохо скрываемый сарказм, если его вообще собирались скрывать, просачивался сквозь каждое слово разбойника. Остальные лишь загалдели в подтверждение слов своего предводителя. – К слову, я – Като, - представившийся мужчина чуть скосил глаза и наклонил голову, «тонко» намекая, что новым знакомым тоже не помешало бы представиться. - Ле… - начал было Леон, но тут же поправил себя. – Лендо. А это мой друг… - рыцарь замешкался, не зная, как представить Персиваля другим именем, но тот сам пришел на выручку. - Персаль. – представился Персиваль с совершенно невозмутимым лицом, словно его действительно звали именно так. - Нам нечего рассказать, - добавил Леон. – Мы простые люди, которые странствуют по миру. - Я смотрю, вы зачастили к нам, - Като подался вперед. Потребовалось немалое мужество для того, чтобы не сморщиться от омерзительного запаха, исходящего из его рта. – Я вижу вас здесь уже не в первый раз. Откуда вы? -Ниоткуда, - Леон покачал головой. – Мы отшельники. Живем в лесу, охотимся, да и только. Я же говорю, нам нечего рассказать. - Всегда есть, что рассказать, - лукаво улыбнулся бандит, и стало понятно, что эти ребята так просто не отступятся. – Что-то твой друг подозрительно молчалив, - мужчина кивнул в сторону Персиваля. - Он просто скромный, - быстро нашел оправдание другу Леон. - Кстати говоря, у нас тут беженцы нарисовались, не слышали? – вот и попали. Внешне Леон и Персиваль выглядели спокойно, но внутри что-то ёкнуло. Теперь бы не выдать себя. - Беженцы? – Леон удивленно выгнул бровь. – Что за беженцы? - Из Камелота, - уточнил разбойник, внимательно наблюдая за реакцией новых знакомых. – Все леса кишат слухами о том, что последние выжившие прислужники старой королевы бежали и укрылись в лесах. За их головы обещана награда. Вы случаем никого подозрительного не встречали на своем пути? – если бы Леон и Персиваль не были теми самыми последними выжившими, как сказал разбойник, прислужниками королевы, то скрытый намек они бы даже не распознали. - Нет, никого подозрительного мы не встречали, - как можно естественнее ответил Леон ,украдкой окинув взглядом окруживших их разбойников в надежде, что они поверили. - Мы никогда не встречали ни королеву, ни ее прислужников, - закивал Персиваль, подтверждая слова друга. - Вот как… - перекошенная улыбка сошла с лица главаря разбойников, но лишь на пару мгновений, потому что ей на смену пришла злорадная ухмылка. – Жаль. Если бы я их встретил, то лично передал их куда следует, а с королевой еще и поразвлекся по пути в Каме… Договорить он не успел. Персиваль вскочил со своего места, схватил мужчину за грудки и вздернул со стула. Он разве что не закричал: «Не смей так говорить о моей королеве!», но это было и не нужно. Като только этого и ждал. Это была проверка, и сейчас догадка разбойника подтвердилась. В ответ на несдержанный порыв рыцаря Камелота, он только довольно ухмыльнулся. Леон вскочил чуть позже, отцепляя руки Персиваля от рубашки бандита. - Прошу прощения, мой друг очень трепетно относится к женщинам, - попытался выгородить он друга, но разбойников тон рыцаря не убедил. – Эм, мы благодарим за угощение, но нам пора в путь, пока не стемнело, - сэр Леон подтолкнул Персиваля, но выбраться из окружения бандитов им не удалось. Те тоже поднялись со своих мест и остались стоять неподвижно, оставляя рыцарям лишь один вариант – идти напролом. - Мы еще не закончили, - Като неспешно поднялся с табурета, всем своим видом давая рыцарям понять, что отпускать их не намерен. Персиваль уже было схватился за меч, что был спрятан под плащом, но Леон остановил его. - Мы не ищем неприятностей. Просто позвольте нам уйти, и никто не пострадает, - настоятельно порекомендовал рыцарь. - Это угроза? – разбойник вздернул подбородок. - Скорее дружеское предупреждение. - Я приму к сведению, - ухмылка, наконец, сошла с лица разбойника, и теперь его лицо было не просто серьезным, а устрашающим. Он обнажил свой меч, и остальные последовали его примеру. Рыцарям Камелота ничего не оставалось, кроме как тоже обнажить клинки. - Господа, что за верх неприличия? Пятеро на двоих. Не кажется ли это вам нечестным? – и разбойники и рыцари обернулись на голос. Из-за стола, что стоял почти в углу комнаты, поднялся молодой парень лет двадцати пяти, плюс-минус еще пару. Светлые чуть вьющиеся волосы делали его еще моложе своих лет. - Парень, иди куда шел, - огрызнулся Като, бросив на незнакомца полный презрения взгляд. - Я-то как раз собственно именно там и нахожусь, куда и собирался, - парень потянулся к рукояти своего меча, что висел на поясе. - Он прав. Это тебя не касается, лучше не встревай, - попытался вразумить юношу Персиваль, но тот лишь растягивает губы в улыбке. - Ваша забота обо мне очень лестна, но мать учила меня жить по совести и справедливости, а значит, я не могу сделать вид, что ничего не видел. - Ты ищешь неприятности, юнец? Считай, что ты их нашел, - один из разбойников отвернулся от рыцарей и направился к парню, размахивая мечом. На вид еще совсем юный незнакомец был готов к такому враждебному жесту со стороны противника. Он ловко вынул свой меч из ножен, готовый принять вызов. Улыбка не сходила с его лица, от чего он выглядел слишком самоуверенным. Юнец легко и мастерски отразил удары разбойника, всего за несколько минут одержав над ним победу, что и послужило сигналом для остальных. Леон и Персиваль в момент обнажили свои мечи. Лязг клинков противно резал слух. Помимо них в ход шло все, что попадалось под руку: кувшины с элем, посуда, стулья и прочая утварь. Юный незнакомец был ловок и проворен, тем более с учетом того, что его противник был пьян и с трудом мог устоять на ногах. - Осторожно! – вдруг раздался голос его где-то за спиной. Сэр Леон обернулся как раз в тот момент, когда один из разбойников подбежал к нему со спины и уже замахнулся, чтобы нанести удар булавой, но в следующий же миг рухнул прямо под ноги рыцарю. Из спины поверженного разбойника торчал нож. Леон поднял голову на того, что засадил в мужчину это оружие и это был не Персиваль. - Спасибо, - поблагодарил рыцарь своего спасителя. Незнакомец лишь чуть улыбнулся в ответ, но тут же вновь сделался серьезным, потому что разбойники, возомнившие себя здесь хозяевами, отступать не собирались. Один из противников уже был мертв, остальные продолжали нападать, хоть и не так активно, как в самом начале, зато стали еще агрессивнее. Из других присутствующих три-четыре человека решили присоединиться к драке и немного поразмяться, а остальные предпочли покинуть поле боя. В расход шло все, что попадалось под руку, включая немногочисленную мебель. Хозяин таверны давно спрятался за стойку и лишь иногда показывал нос, должно быть, чтобы оценить принесенный ущерб своему заведению. В то время как рыцари Камелота выпускали накопившееся за долгие месяцы затишья пар, их юный незнакомый товарищ по несчастью выбивался из сил, и такого удовольствия, как рыцарям, драка ему уже не приносила, но и отступать он не был намерен. Только парень дал себе несколько секунд перевести дух, как откуда-то сбоку его настиг неслабый удар по лицу, сбивший его с ног. Один из разбойников размахивал булавой над головой светловолосого юнца, но как только тот ловко вывернулся и не жалея сил ударил противника в живот, тот согнулся пополам. Незнакомец лишь усмехнулся и вскочил на ноги и отправил противника в свободный полет к стене. Когда последний разбойник позорно пал к ногам рыцарей, от таверны ничего не осталось. Почти вся мебель теперь была годна только на дрова. Учиненный погром наверняка аукнется от хозяина таверны троим мужчинам, оставшимся на ногах переводить дух, но тот не спешил показать нос из своего укрытия, а когда все-таки решился это сделать, сначала ужаснулся увиденному, а потом еще долго отходил от шока и что-то причитал себе под нос. - Как же я скучал по этому, - удовлетворенно протянул Персиваль. – Приятно иногда размять мышцы и вспомнить былые времена. - Не спорю, но это могло стоить нам… - «разоблачения» - чуть не закончил свою фразу Леон, когда его взгляд наткнулся на парня неподалеку, но остановился. Им стоило больших трудов залечь на дно, чтобы в один момент разрушить всю конспирацию. – Я у тебя в долгу. - Если бы мне нужен был долг, я бы обыграл тебя в Хай-Дайс,– усмехнулся в ответ незнакомец, убирая меч в ножны. - Почему ты помог нам? – спросил Персиваль, обернувшись на парня. - А почему бы не помочь хорошим людям? – усмехнулся мальчишка. Это был именно мальчишка, ненамного старше Мерлина, если не младше. Его широкая улыбка не показалась рыцарям лживой, но ведь и Моргана когда-то улыбалась им так же открыто и тепло, а что из этого вышло? - Как тебя зовут? – деловито осведомился Леон. - Зачем тебе мое имя? – хороший вопрос. Действительно. Еще совсем мальчишка – задор так и хлещет через край. - А почему нет? Ты спас меня. Должен же я знать имя того, благодаря кому остался жив. - Аврелиан, - недолго думая, представился незнакомец. - Что ж, Аврелиан, я обязан тебе жизнью. - Мне ничего не нужно, - отмахнулся юноша. – Думаю, вам лучше уйти, прежде чем… - остальные слова застряли в горле, когда острое лезвие вонзилось ему в спину. В глазах отразился ужас, губы дрогнули, а через секунду ноги подкосились, и юноша упал на пол. Позади него, стоя на коленях, оказался Като, и, судя по его лицу, он был доволен своим поступком. - Нет! – Леон подскочил к раненному юноше, а Персиваль не колеблясь, вонзил свой меч в тело разбойника. – Рана глубокая, - сообщил Леон, когда Персиваль опустился на колени рядом с телом парня. Ему нужна помощь. Отвезем его к Гаюсу, - наспех перевязав рану первой попавшейся под руку более-менее чистой тканью, чтобы хоть немного замедлить кровотечение, Леон погрузил тело юноши на спину. Он обернулся к другу, но Персиваль не сдвинулся с места. – Что? - Мерлин запретил приводить кого-либо в крепость, - скрипя сердцем, напомнил рыцарь. – Шпионы Морганы повсюду и… - И что оставить его здесь умирать? Он спас мне жизнь! – горячо возразил Леон, хотя разумом понимал, что Персиваль прав, но оставлять умирать этого юнца он не мог, и дело тут даже не в долге. - Мерлин нас убьет, - констатировал сей факт Персиваль, потому принял позицию друга и помог вынести раненного из таверны. Рыцари уложили парня на повозку и, не медля, покинули деревню. До крепости несколько часов пути размеренным темпом, но если поспешить, возможно, удастся сократить час-другой. Оставалось надеяться, что Аврелиан достаточно силен, чтобы продержаться и дождаться помощи. Прошлая ночь выдалась холодной. Сухие опавшие листья все еще покрывал тонкий слой инея, не смотря на то, что днем чуть-чуть потеплело. Холодный осенний ветер, который весь день тихо и почти неощутимо шевелил ветки деревьев, словно набрав достаточно силы, теперь дал себе волю. Он морозил щеки, нос и руки, а если долго стоять на одном месте без движения, он начинал пробираться под одежду. Скоро окончательно стемнеет, и нужно будет возвращаться в крепость, но до чего же не хотелось нарушать свое собственное уединение. В то время, пока друзья теснились друг к дружке, Мерлин отстранялся, желая оказаться как можно дальше. Наедине с собой. В крепости он не мог найти себе покоя, хотя можно было забиться в самый дальний угол самой высокой башни, но и это укрытие больше таковым не являлось. Большую часть времени юный маг проводил в одиночестве глубоко в лесу, уходя от крепости на много лиг. Каждый день он сбегал, чтобы вновь и вновь обойти их пристанище по кругу и убедиться, что защита не ослабела, что поблизости нет чужих следов, кроме как лесных обитателей, вроде зайцев или оленей, и лишь тогда он успокаивался. Значит все в порядке, друзья в безопасности, а это главное. Однако обратно Мерлин не торопился. А для чего? Не секрет, что всем сейчас было тяжело и материально и духовно. Но для чего натянуто улыбаться, делать вид, что все в порядке, что боль утихла, если это не так? К чему притворяться, в то время как внутри образовалось пустота и ее не заполнить ничем, как бы ты не старался. Вместо этого он пытался посвятить все свое время защите крепости, уйти с головой в книги Гаюса, но ничего не помогало. Мысли об Артуре не оставляли его, преследовали даже во сне. Сколько раз за это время ему снилась та последняя битва, умирающий король и его последние слова? Сколько раз он вскакивал с кровати, просыпался с застывшими слезами на ресницах, а потом поспешно утирал глаза, чтобы никто ничего не заметил? Иногда ему казалось, что он кричал во сне, звал своего короля, тянул к нему руку, но ловил лишь пустоту, а потом просыпался и долго не мог понять, где находится. Но видимо, все же это были лишь сны, потому что, очнувшись от них, Мерлин озирался по сторонам, боясь, что разбудил Леона и Персиваля, но те крепко спали. Значит, ничего не услышали, ничего не заметили, и это хорошо. И только после этого маг снова опускался на подушку, в бесполезных попытках заснуть, а когда сон к нему так и не приходил, уходил из пещеры на свежий воздух, чтобы выплакаться в тишине наступившей ночи. Этот день не отличался от всех предыдущих. Серость окончательно вытеснила все яркие цветные краски этого мира. Солнце не спешило показаться из-за серых туч, ветер не щадил замерзшие колени, а вечер, как будто из вредности, начал обрушивать сумерки раньше положенного. До темноты оставалось пара часов, может чуть больше. Достаточно, чтобы хватило на обратную дорогу к крепости, но недостаточно, чтобы потянуть время по пути туда. В последний раз окинув отрешенным взглядом лесные просторы, ставшие ему до боли родными, Мерлин развернулся и побрел в сторону убежища, от которого он всеми силами души хотел бы держаться подальше, ведь когда-то здесь они уже укрывались от преследования Морганы. Тогда Артур был жив. И хоть они пробыли в старых каменных стенах не так много времени, но они все равно напоминали бывшему слуге о тех былых временах. Находиться в них снова, но на этот раз уже без короля ему было тяжело. Когда тишину, нарушаемую лишь слабым хрустом замерзших листьев под ногами мага, разорвал звериный рев лишь на несколько секунд, лес словно замер от страха, даже ветер, кажется, утих. Мерлин застыл на месте, прислушиваясь к звукам. Тишина, но какая-то слишком напряженная. Лес как будто застыл в немом напряжении. Чародей выждал несколько минут и продолжил свой путь, но он успел сделать всего несколько шагов, прежде чем его внимание снова привлек душераздирающий рев где-то недалеко, и на этот раз он был громче и яростнее. Мерлин вспомнил, что уже слышал его прежде, несколько месяцев назад, когда они с Сифой сбежали от Морганы и ее людей. Тот же самый рев, и он явно принадлежал не простому лесному обитателю. Мало ли магических существ ходят на этой земле. Несколько минут затишья, и снова рев, но на этот раз не устрашающий, не леденящий душу, а… жалобный. Но кому он принадлежит? Возможно, единственное, что однозначно осталось в Мерлине неизменным, - это любопытство. Огибая деревья, пробираясь между ветками кустарников, он направился на звук, который становился все ближе. Где-то из-за деревьев промелькнуло алое свечение, словно от огня. Разбойники? Вряд ли. Уже совсем близко за кустарником послышался рев, стук по камням, как от копыт, и шуршание листвы. Мерлин застыл на месте, не зная чего ожидать от существа, с которым он, судя по всему, еще никогда не сталкивался. Он не так много знал о магических созданиях, как Гаюс, а это, несомненно, было одним из них. От существа исходила мощная магия. Эмрис чувствовал это каждой клеточкой своего тела, словно та пронизывала его, подзывала. И чем ближе он приближался, тем реже становились звуки, а потом они и вовсе стихли. Похоже, существо почувствовало поблизости чье-то присутствие и насторожилось. Мерлин не знал, как далеко отошел от знакомых ему мест, но впереди было что-то, что манило его к себе, то чего ему еще не доводилось видеть, и от этого что-то его отделяла лишь груда камней. Все инстинкты кричали о том, что нужно поворачивать назад, пока еще не поздно, и бежать, но маг упрямо шел вперед, подкрадываясь объекту своего интереса. Осторожно и медленно выглянув из-за толстого дерева, Мерлин не поверил своим глазам. На уже незамерзшей земле залитой кровью лежал конь. И это не был единорог, как раньше, но этот конь был не менее прекрасен. Черный, как сама ночь. Хвост и грива словно были сотканы из языков магического пламени. Кажется, он даже дышит огнем. Мерлин не мог отвести взгляда от прекрасного, но, несомненно, смертоносного создания. Конь дернулся, предпринимая попытку встать, но с душераздирающим ревом снова рухнул на землю. Мерлин уже было отпрянул назад, когда заметил торчащую из ноги животного стрелу. Кто-то, по всей видимости, решил устроить охоту за магическим созданием и неплохо преуспел в этом. Раненное животное, какого бы происхождение оно ни было, завопило от боли при новой попытке подняться. Под копытами сухие замершие листья превращались в золу. Подходить к такому существу не просто опасно, а настоящее безумие, но оставить его раненным не позволит совесть. Набравшись смелости, Мерлин вышел из своего укрытия и медленными осторожными шагами подступил к коню. Животное мгновенно встрепенулось и повернуло свою огромную голову на чужака. Несомненно, это существо было гораздо больше обычной лошади, а его горящие пламенем глаза словно прожигали душу изнури. Мерлин нервно сглотнул и медленно поднял руки, пытаясь показать животному, что не припрятал за плащом оружия. - Спокойно, - обратился маг к коню. Разумеется, нет никакой гарантии, что животное понимает слов, но может хотя бы уловит доброжелательность в его голосе. – Я не причиню тебе вреда, я лишь хочу помочь. Если ты позволишь, я вытащу стрелу и излечу твою рану. Конь не сводил горящих глаз с волшебника и не предпринимал никаких действий, это и настораживало больше всего, как будто специально выжидает, когда враг подступит максимально близко, чтобы ударить его копытом. Мерлин же снова нервно сглотнул и затаил дыхание. Кажется, на лбу даже выступил пот то ли от напряжения, то ли от того, что само существо излучает жар. Шаг за шагом маг приближался к магическому созданию, и лишь когда до него оставалось несколько шагов, животное, наконец, не выдержало мучительного ожидания и предприняло еще одну попытку вскочить, но настолько резкую, что завопил от боли еще пронзительнее, чем до этого. Мерлин замер, но лишь на мгновение. В голову сразу пришла мысль воспользоваться тем, что существо сейчас утратило бдительность, воя от боли. «Это безумие!» - пронеслось в голове у мага, когда в три больших прыжка он преодолел расстояние между ним и огромным огненным конем. Животное дернуло ногой, едва не задев юношу, но сделало оно это скорее рефлекторно, чем намеренно. Рывком Мерлин выдергивает стрелу и тут же прикладывает ладони к ране. Голос подводит от волнения, пока маг произносит заклинание. Глаза вспыхнули золотом, а рана начала заживать. Но не успел Мерлин отступить и на шаг, как конь вскакивает, тем самым сбивая мага с ног. Мерлин отлетает в сторону и ударяется о дерево плечом, а звериный рев и грохот копыт совсем рядом почти оглушает. Чародей лишь на миг открыл глаза и тут же закрыл их, как только в поле его зрения попал огромный взбрыкнувшийся конь и его огненные копыта прямо над головой. Ни одно защитное заклинание предательски даже не всплыло в бешеном потоке мыслей о том, что вот он – бесславный конец великого Эмриса – исцелить волшебное создание и погибнуть от его же ног. Сжавшись и закрыв голову руками, Мерлин ждал удара. Каждая мышца его тела напряглась. Но уже спустя несколько минут и рев, и стук копыт стихли. Кажется, животное передумало убивать своего целителя. Мерлин приоткрыл один глаз. Конь стоял в нескольких шагах от него, чуть склонив голову на бок и рассматривая человека перед собой, будто тот был диковинным созданием, а не наоборот. Уже более уверенно маг открыл второй глаз и чуть приподнялся над землей, опираясь спиной о дерево. До этого момента он думал, что ничего прекраснее единорога он еще не видел. Как же он ошибался. Это животное просто лучилось магией, чем и притягивало к себе. Мерлин медленно без лишних движений поднялся на ноги и прислонился к дереву позади себя. Он не сводил взгляда с магического создания, а то в свою очередь не сводило своего огненного взгляда с волшебника. Конь внимательно разглядывал юношу, а потом чуть отступил назад, выставил переднюю ногу вперед и склонился в низком, по лошадиным меркам, поклоне. Сказать, что Мерлин был удивлен, означает значительно преуменьшить. Когда конь снова выпрямился, Мерлин уже почти решился на смертельный номер – попробовать погладить его, уж больно хотелось прикоснуться к этому прекрасному созданию. Он уже протянул было руку, но остановил себя. Животное хоть и не убило его, но еще может это сделать в любой момент, стоит только сделать неверное движение. Конь взмахнул огненным хвостом, ударил копытом о землю, отвернулся и поскакал прочь в самую глушь леса, оставляя после себя лишь огненный след сожженных на земле листьев. Грива словно языки пламени развивались на ветру. Когда конь скрылся в полутьме или и вовсе растворился в ней под свой леденящий кровь рев, лес снова наполнила тишина. Мерлин вернулся позже обычного, и, судя по взволнованным взглядам друзей, те уже начали волноваться. Хунит подошла к нему и протянула наполненный прохладной водой кубок. Она всегда так делала, потому что знала, когда сын возвращался, его одолевает жажда. А Мерлин благодарно улыбается в ответ. Гвен и Сифа как всегда с теплом встречают его, но задерживаться в их компании маг не стал. Его распирало любопытство, что за существо он встретил в лесу и стоит ли ожидать от него беды или же наоборот. Гаюс вышел из своей комнаты, как раз когда его ученик скрылся за дверью своей комнаты, и поспешил за ним. - Мерлин, - окликнул его лекарь, прикрыв за собой дверь. – Нам нужно поговорить. - Давай позже, Гаюс, - юноша судорожно перебирал книги что были разбросаны по всей комнате, собственно как и прочие его вещи. Ему нужна была лишь одна, а именно посвященной магическим существам, Об огненном коне наверняка где-то должно быть написано. - Нет, сейчас, - настаивал Гаюс и решил не ходить вокруг да около. – Ты будешь злиться, но я счел нужным прибраться в твоей комнате. - Что? – вот тут Мерлин отреагировал должным образом, и обернулся через плечо на наставника. – Я же просил не заходить сюда без моего разрешения! - И теперь понятно почему, - старик швырнул на кровать, найденную им ранее в комнате подопечного, книгу, да не простую. О черной магии. При одном лишь взгляде на обложку, Мерлин нервно сглотнул и, кажется, даже слегка побледнел. - Это не то, что ты думаешь, - юноша понимал, что оправдания здесь излишне, но не знал, что еще сказать в свою защиту. - Неужели? Тогда скажи мне, что я, по-твоему, должен думать, потому что это, - лекарь махнул рукой на книгу. – Говорит само за себя! – его возмущению не было предела. Мерлин редко видел его в таком гневе. Хотя нет, довольно часто, и в основном причиной тому были оплошности его горе-ученика. - Что ты хочешь, чтобы я сказал? – отпираться было бессмысленно. Мерлин поджал губы и взглянул на наставника, готовый вынести его тираду. - Мерлин, о чем ты думал? – возмущался Гаюс. Он поднял книгу и покрутил ею перед носом подопечного. – Ты увлекся черной магией? Вовсе нет, - Мерлин яростно выхватывает книгу из рук лекаря. - Ты так погружен в свое горе, что решил пойти по стопам Морганы? – Гаюс словно не слышал протестующего возгласа мага и продолжал отчитывать его. - Нет! – выкрикнул Мерлин, лишь бы заставить наставника замолчать и выслушать его. - Но именно это и делаешь, Мерлин, превращаешься в нее. - Все не так. Я изучаю это, чтобы знать, на что еще она способна. Обладая теми же знаниями, что и она, я смогу победить ее и на этот раз навсегда. - А доброй магии тебе мало? - Как выяснилось, да, Гаюс! Она не спасла его! Гаюс замолчал. Уточнять не было нужны. Мерлин говорил об Артуре. Почему бывший слуга не может или не хочет произносить его имя, отчасти было понятно. При упоминании о падшем короле, лекарь умерил пыл и, кажется, понял мотивы подопечного и его поступки. - Ты усомнился в своей магии? – выразил свою догадку Гаюс. Мерлин не ответил, а лишь отвел взгляд, что могло означать только: «Да». – Мерлин, ты сделал все, что мог, - он подошел ближе и положил руку на плечо юноши, чтобы попытаться утешить его, но тот вывернулся. - Нет, не все, Гаюс, в том-то и дело. Я был способен на большее, но мне не хватало именно этого, - Мерлин поднял вверх злосчастную книгу. – Тех знаний, которым ты меня не учил. - Думаешь, это тебе поможет вернуть Артура? – лекарь покачал головой. – Ты знаешь, чем чревата темная магия, на то она и темная. - Гаюс, не учи меня, пожалуйста. Хватит. Мне уже все равно. Я принял решение. Я должен уметь то же, что и Моргана, чтобы покончить с ней, - Мерлин засунул книгу под подушку и, обойдя Гаюса, направился к двери. - Ценой своей души? – неожиданный вопрос заставил чародея остановиться в полушаге от порога. Мерлин не оборачивался. Он обдумывал слова Гаюса, и лишь бросил через плечо: - Она умерла вместе с ним там на озере. Гаюс не ответил. Он не знал, что сказать потому, что чтобы бы он ни сказал, это не излечит сердце чародея, который похоже похоронил себя вместе со своим королем несколько месяцев назад. И это не могло не огорчить. - Помогите! Гаюс! – раздался голос сэра Леона из зала. Мерлин и Гаюс переглянулись и поспешили туда. Чародей уже построил в голове различные варианты, что могло случиться с рыцарем, и одна была хуже другой. Однако действительность превзошла все его ожидания. Леон и Персиваль на плечах внесли истекающего кровью неизвестного парня, а женщины уже освободили ему место на полу у камина. - Гаюс, он ранен, помоги ему, - Леон уложил незнакомца на подстилку и умоляюще взглянул на лекаря. - Это еще кто? – Мерлин остановился позади Гаюса. Лекарь принялся осматривать рану. Сифа подсела рядом и передала ему кувшин с водой, а после Гвен подала повязки. - Его зовут Аврелиан. Мы встретили его в деревне, - ответил Персиваль, уступая место рядом с раненным женщинам, чтобы те позаботились о нем должным образом. - И вы притащили его сюда? – Мерлин оторвал взгляд от парня и посмотрел на рыцарей. – Вы с ума сошли? Он может быть шпионом Морганы! - Но он ранен. - И что с того? - Его ранили, когда он помогал нам справиться с разбойниками, - вступился Леон. – Не могли же мы оставить его там умирать. - Откуда тебе знать, что это не было уловкой, чтобы втереться в доверие? – Мерлин снова взглянул на парня. С некоторых пор он научился видеть подвох во всем. - По-моему у тебя паранойя. - Это у меня паранойя?! Я пытаюсь защитить вас, а вы приводите сюда неизвестно кого и… - Ради всего святого, тише! – прикрикнул Гаюс. Лекарь снова склонился над раненным парнем. – Рана очень глубокая, и он потерял много крови. Боюсь, моих усилий здесь недостаточно, - Гаюс обернулся и взглянул на Мерлина. – Только ты сможешь исцелить его. - Здорово, но я отказываюсь, - чародей демонстративно развернулся и зашагал прочь, когда Леон схватил его за локоть и развернул к себе лицом. - Ты не можешь этого сделать, - мужчина покачал головой. - Разве? А по-моему могу, - Мерлин вырвал руку из хватки рыцаря и отвернулся. - Глазам своим не верю, - сокрушенно произнес Леон. – Ты ведешь себя, как… - Как кто? – Мерлин снова обернулся, но Леон не ответил на вопрос. - Посмотри на себя. Как ты изменился. Я тебя не узнаю… Знаешь, Артур не хотел бы, чтобы ты становился таким жестоким. Ты не тот Мерлин, которого мы знали. Тот Мерлин не позволил бы человеку умереть. Он бы помог. - Того Мерлина больше нет. - Нет, он все еще есть, он еще жив, где-то глубоко внутри, но ты его прячешь. Рыцарь подошел к волшебнику, с надеждой глядя на него, но Мерлин не поднимал на него взгляд. «Я не хочу, чтобы ты менялся», - может это Леон имел в виду, может об этом говорил тогда Артур. Он не хотел, чтобы слуга менялся из-за своей смерти. - Мерлин, прошу тебя, - умоляюще произнес Леон. – Этот парень спас мне жизнь. - Мордред тоже спас жизнь Артуру, а потом отнял ее, - с горечью в голосе сказал маг, снова обратив свой взор на молодого парня у камина. - Он еще ребенок. А даже если он и шпион Морганы, мы еще успеем его убить, но если нет, то уже не успеем спасти, если сейчас ты не поможешь. Мерлин ощущал на себе множество пар глаз, ожидающих его ответа. Сколько раз чародей уже принимал подобных ошибочных решений, которые потом обернулись против него. А сейчас он должен был снова решить и либо спасти невинного человека, либо снова навлечь беду на друзей… - Хорошо, - наконец, ответил он, но уловив радостную улыбку рыцаря, тут же добавил. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждал. Мерлин подошел к парню, оттесняя Гаюса в сторону. Рана действительно была глубокой, а при такой кровопотере еще и смертельной. Юноша накрыл ее руками. Мгновенная дрожь пронеслась по всему, когда он произнес заклинание, а после его руки начали излучать теплый исцеляющий свет. Рана быстро затянулась, и маг поднялся на ноги. - Ему нужно тепло и отдых, - сухо произнес он, отходя назад. - Спасибо, Мерлин, - облегченно выдохнул Леон, но Мерлин лишь неопределенно кивнул в ответ. - Не спускайте с него взгляд и помните – незнакомцам нельзя доверять. Чародей проследовал в свою комнату, игнорируя одобрительный взгляд Гаюса. Все-таки Мерлин был не прав, когда сказал, что его душа умерла вместе с Артуром. Она все еще жива, а значит, еще не потеряна.