new phone who dis (ver. 1.2. сиквел)

Переписка в рабочее время только раздразнила и без того изнемогающего от сексуальной неудовлетворенности Ойкаву, который к концу смены готов был уже прямо-таки лезть на стеллажи с собачьими консервами. Выдавая сдачу последним клиентам, лениво заскочившим за какой-то мелочевкой, парень отчетливо видел перед глазами одну из полученных фотографий от его избранника, ракурс которой открывал чудесный вид на его восхитительные руки, подтянутый живот с четко очерченными от напряжения кубиками пресса и налившуюся головку члена, чувственно сжатого в длинных пальцах. Рот сеттера невольно наполнился слюной, и он сделал судорожный выдох, прикрывая глаза и стараясь переключиться на что-нибудь другое. Что-нибудь чуть менее выносящее последние остатки человеческого разума. Странно, но первым образом, мелькнувшим в его голове, стал динозавр-Ушиджима в своем нелепом комбинезоне в трогательную ромашечку. Разум, конечно, не прекратил выветриваться из головы со скоростью возгорания задницы Ивы-чана от шуток про мамку, но немного успокоиться и переключить свое внимание это действительно помогло — Тоору смог относительно вменяемо выстоять свой законный рабочий день. Уже после он, конечно, несся домой, наверняка зная, что Иваидзуми давно справился со своими делами и, скорее всего, разморенный и ленивый валяется на потрепанном диване, дожидаясь его. Вдохновленный подкидываемыми сознанием образами, Ойкава не заметил, как преодолел весь путь от магазина к двери их совместной квартиры, тут же входя без какого-либо предупреждения. Его догадки в итоге были подтверждены, и объект его вожделения действительно находился на диване. Когда их взгляды встретились, скулы Иваидзуми покрыл легкий румянец, отчего Тоору и сам почувствовал, как его уши начинают пылать, заливаясь краской. Сомнений не было: они думали об одном и том же. Терпеть Ойкава больше не намеревался, поэтому, наспех скинув с себя верхнюю одежду, сразу же пошел в душ. — Советую подумать, чего тебе больше хочется: мой рот или сразу к главному, — игриво бросив напоследок, с удовольствием наблюдая смену эмоций и на без того смущенном лице Ивы-чана, Тоору скрылся за дверью ванной. Как бы сильно не было желание заняться этим прямо с порога, а процесс подготовки он все же опустить не мог. Наконец закончив и немного нервничая, несмотря на имеющийся опыт, сеттер обмотал полотенце вокруг бедер и, мотнув головой, растрепывая влажные волосы, подрагивающей ладонью нажал на дверную ручку, выходя в гостиную. — Ну что, Ива-чан, решил? — протянул Ойкава в привычной манере, растягивая губы в плутовской улыбке, стараясь за беспечностью скрыть свои переживания. Иваидзуми в свою очередь как-то неопределенно махнул головой, завороженно наблюдая за тем, как капельки влаги с волос капают на светлую грудь парня и неспешными ручейками стекают по его торсу, соблазнительно огибая линии спортивного тела, безупречно сформированного бесконечными тренировками. Он, конечно, и раньше видел его обнаженным, но настолько на взводе был впервые. Впервые ему предоставлялись ТАКИЕ возможности. Это не скрылось и от самого Тоору, такое желание в теплых шоколадно-карих глазах явно ему льстило и придавало уверенности. Больше не говоря ни слова, посчитав это лишним, парень подошел на расстояние достаточное для того, чтобы его можно было коснуться, чем не преминул воспользоваться Иваидзуми, прослеживая указательным пальцем одну из влажных дорожек на груди Ойкавы. Снова встретившись взглядами, оба одновременно подались вперед, сливаясь в долгожданном поцелуе. Жадные движения губ, нежные укусы и прерывисто переплетающиеся языки отзывались приятными покалываниями в телах парней. Тянущий жар начал постепенно и неумолимо скапливаться в паху, заставляя колени Тоору подгибаться. Заметив это, Хаджиме тут же за руку потянул его на себя, заставляя усесться на свои колени, от чего полотенце, и так держащееся на добром слове, стало потихоньку сползать. — Ну же, Ива-чан, ты дашь мне ответ? — оторвавшись от поцелуя, зашептал Ойкава не хуже змея-искусителя, прижимаясь влажными губами к уху своего парня и обнимая его за шею. — Ты хочешь трахнуть меня в рот, м? — кончик языка невесомо, а от того более дразняще прошелся по линии ушной раковины Иваидзуми, заставляя того вздрогнуть. — Хочу, — произнес он более твердым, пусть и с хрипотцой, голосом, чем ожидал от него Тоору. Вполне удовлетворившись ответом, так как самому ему этого хотелось не меньше, сеттер провел руками по плечам брюнета, а затем обхватил его лицо ладонями, одновременно с этим чуть отстраняясь, чтобы заглянуть тому в глаза. Он действительно любил этого человека и с трепетом в груди видел не менее сильный отклик на свои чувства в глазах Иваидзуми. Нежно проведя подушечками пальцев по розовым скулам парня, Ойкава с легкой улыбкой невесомо коснулся его покрасневших губ своими. Ему хотелось доставить Иве-чану удовольствие, притом настолько, что он буквально чувствовал свою физическую потребность в этом. Коротко выдохнув, Тоору мягко откинул Хаджиме на спинку дивана, при этом сползая с его коленей вниз, на пол. С искоркой озорства зыркнув на замершего в ожидании Иваидзуми, он разместил ладони на его бедрах, разведя их в стороны и тут же придвигаясь ближе, чтобы с удобством устроиться между ними. Чувствовать под пальцами упругие мышцы доигровщика было, конечно, приятно, учитывая небольшой фетиш Ойкавы на ноги в принципе, но долго останавливаться на этом он не мог, ведь другая часть тела Ивы-чана жаждала его внимания гораздо больше. Подцепив пальцами резинку его домашних шорт, шатен потянул их вниз, стаскивая до уровня колен, а потом и вовсе снимая не без помощи Хаджиме, который немного приподнялся, позволяя это сделать. Снимать же с парня боксеры Тоору пока не спешил, решив слегка его подразнить. Всего лишь слегка. Слабо сжав возбужденную плоть сквозь ткань белья и получив в ответ тихий вздох, Ойкава вжался лицом в пах Иваидзуми, проводя языком по стволу, с нажимом задерживаясь на головке и мысленно отмечая, что таким скромным вздохом парень не отделается: он заставит его орать от удовольствия. Хоть Тоору довольно давно этим не занимался, но свои навыки в этой области явно не растерял, прекрасно зная, как сделать приятно Иве-чану, который сейчас гипнотизировал его буквально обжигающим взглядом, но никак не торопил. Может же быть милым и деликатным, когда хочет. Снова сосредоточившись на своем деле, Ойкава оттянул резинку трусов, обнажая налитую возбуждением головку и сразу же мягко прикасаясь к ней губами, медленно вбирая ее в рот и чувствуя, как горячая плоть удобно, даже приятно ложится на язык. Привыкнув к ощущениям, Тоору начал нежно ее посасывать, при этом приспуская белье ниже, чтобы иметь возможность прикоснуться к стволу, провести подушечками по бархатной коже, опускаясь к основанию, и услышать еще один сдавленный выдох, переходящий в приглушенное мычание. Черт, это приятно. Вскоре выпустив головку изо рта, шатен обхватил напряженный член Иваидзуми рукой, проводя по всей длине языком, отчетливо ощущая каждую вздувшуюся венку, обводя контуры самим кончиком, а затем особо чувствительно касаясь им уздечки, выбивая на этот раз из горла парня если еще не полноценный стон, то уже что-то к нему близкое. Ойкава чувствовал, как за ним внимательно наблюдает пара темных глазах, он чувствовал, как их обладатель поднимает руку, вплетая нежные пальцы в его волосы, как эти пальцы начинают ласково перебирать спутавшиеся на затылке пряди. — Нет, так не пойдет, — хрипло произнеся это, Хаджиме мягко потянул Тоору за волосы, заставляя его оторваться от своего занятия, — я не хочу получать удовольствие один. Конец фразы брюнет договаривал уже в приоткрытые губы сеттера, тут же проводя по ним языком, проникая в податливый рот, охотно отвечающий на его поцелуй. — Какая сентиментальность. Не знал, что ты такой романтик, — не упустил возможности вставить своих пять копеек в секундном перерыве Ойкава, растягивая губы в ухмылке, хотя он и не мог не признать, что ему это нравится. Даже очень. — Заткнись, — грубовато буркнул на такую колкость Иваидзуми, одновременно с этим до невозможности нежно целуя язвительные губы и снова утаскивая уже полностью обнаженного Тоору к себе на диван, обвивая его талию руками, — я непременно трахну тебя в рот, но не сегодня. — Только не забудь, — шепнул Ойкава, прислоняясь своим лбом ко лбу Хаджиме, теряя весь запал к стебу в его таких правильных и уютных объятиях, о которых он грезил очень долгое время. Вместо ответа шатен получил легкую улыбку и невесомый поцелуй в губы, а затем сильные руки, в которые он был влюблен с самой первой их фотографии, уложили его на спину. Сам же Ива-чан выпрямился, стаскивая с себя футболку и до конца снимая находившиеся в районе бедер боксеры. Вот теперь все было так, как надо. Крепкое мускулистое тело склонилось над Тоору, и он не мог отказать себе в удовольствии провести по золотистой и такой привлекательной коже своего парня ладонями, плавно скользя подушечками пальцев от шеи к груди, затем к животу и повторяя весь путь обратно, не забывая обвести каждый изгиб идеального торса. Иваидзуми в свою очередь не отставал, лаская бедра Ойкавы, оглаживая удивительно гладкую и нежную кожу со внутренней стороны, легко, но многообещающе задевая кончиками пальцев стоящий колом член шатена и приподнимая уголок губ в незлой ухмылке в ответ на его тихий выдох. Понимание того, что сейчас это отзывчивое и безумно красивое тело находится в его власти, опьяняло брюнета, создавая внизу живота тугой огненный узел, разгоняющий трепещущее и требующее выхода возбуждение по венам. Губы горели от желания прикоснуться к алебастровой коже шеи, так доверчиво открытой легким поворотом головы Тоору, смотрящего на него с ожиданием и предвкушением. Именно так выглядят смирение и покорность. Сейчас он полностью отдавался ему, а это дорогого стоило. Хаджиме прекрасно понимал, что позже ему в обязательном порядке выставят счет, потому что это же Ойкава, а от него ничего другого ожидать не приходится. Но Иваидзуми был и не против. Склонившись над шатеном, он, едва касаясь, неспешно провел губами по его шее, горяча кожу дыханием, замирая там, где бьется его учащенный пульс, чтобы оставить нежный поцелуй, затем осторожно прихватить мягкую кожу зубами и втянуть ее в рот, а после — полюбоваться своим творением в виде небольшого, слегка покрасневшего засоса. — Сделай уже что-нибудь с этим, — сдавленно прошептав, сеттер обнял брюнета за шею, обхватывая его ногами за талию и нетерпеливо выгибаясь, чтобы потереться возбужденным членом о подтянутый живот. Улыбнувшись, Иваидзуми просунул одну руку под его талию, обнимая и теснее прижимая к себе, при этом двинув бедрами, заставляя чувствительную головку, зажатую между телами, особо ощутимо проехаться по коже. Сорвав коротким поцелуем тихий стон с губ Тоору, Хаджиме сделал еще парочку таких движений, прежде чем отпустить его, чтобы потянуться за заранее припасенными за диванной подушкой смазкой и презервативами. — Ты растягивал себя? — спросил он, не отводя заинтересованного взгляда, этим самым вгоняя Ойкаву в краску еще больше, хотя, казалось бы, куда уж сильнее. И он не мог не признать, что его смущенное лицо выглядит просто очаровательно. — Я тебя убью. — Не злись. Снова быстрый чмок-извинение перед тем, как Иваидзуми отстранился, чтобы щедро выдавить на пальцы скользкий лубрикант. Он, конечно, знал, что Тоору далеко не девственник, но даже при этом хотелось свести уровень его дискомфорта до минимума, из-за чего пришлось потратить довольно-таки много времени на подготовку, разбавляя процесс долгими поцелуями и легкими неторопливыми ласками, пока три пальца не начали легко двигаться внутри. Закончив, брюнет выпрямился, ловко открывая упаковку презерватива зубами и натягивая этот необходимый предмет гигиены на законное место. Долгая прелюдия его немного вымотала, и он уже был на взводе, но оно того стоило. Ойкава сейчас был максимально открыт и расслаблен, все еще влажные волосы беспорядочно разметались по подушке, грудь судорожно вздымалась от сбившегося дыхания, а затуманенный взгляд из-под прикрытых век и зацелованные влажные губы были красноречивее любых слов. Приставив головку своего члена к тщательно разработанному анусу, придерживая ладонью одно бедро парня, Хаджиме одним медленным толчком вошел до конца, замирая буквально на пару секунд перед тем, как начать двигаться, совершая размеренные осторожные фрикции. Ойкава же в это время запрокинул голову назад, вцепляясь пальцами в обивку дивана, его лицо было искажено гримасой удовольствия, а приоткрытый рот жадно глотал воздух частыми глубокими вдохами. Это зрелище завораживало, доводя возбуждение Иваидзуми до предела. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ритме своих толчков, чтобы не закончить раньше и не облажаться. Упершись ладонями о подлокотник дивана по обе стороны от головы шатена и буквально ложась на него, Хаджиме сменил угол вхождения, делая фрикции более резкими и более глубокими. Протяжный стон куда-то в район его шеи. Он нашел то, что искал. Продолжая двигаться под таким углом и в таком положении, он начал практически выбивать стоны из Ойкавы, который уже было потянулся рукой к своему члену, но был перехвачен наблюдательным Иваидзуми. Заведя обе руки сеттера ему за голову, получая на это возмущенное мычание, брюнет нежно скользнул кончиками пальцев по его предплечьям вверх. Достигнув ладоней, он сжал их своими, переплетая пальцы. Судорожно выдохнув, предчувствуя скорую развязку, Хаджиме впился в губы Тоору, сразу же углубляя поцелуй, переплетая их языки, забирая из легких парня последние остатки воздуха. Он заставит кончить его без рук, и этот оргазм будет самым ошеломительным в его жизни. Сократив длину толчков, но при этом значительно ускорив темп, Иваидзуми разорвал поцелуй, напоследок проводя языком по влажным припухшим губам Ойкавы, чувственно прикусывая нижнюю, глядя прямо в его глаза, слезившиеся от перевозбуждения. Хаджиме чувствовал, что тот скоро кончит по тому, как напряглось все его тело, как судорожно он сжал его пальцы, начав настойчиво и раскрепощенно двигать бедрами навстречу его толчкам. И он не ошибся. Уже менее чем через минуту Тоору выгнуло с громким стоном, переходящим в хриплое рычание, когда брюнет особенно чувствительно проехался головкой по простате, доводя его до высшего пика удовольствия. Он кончил себе на живот, сильно запрокидывая голову назад и широко распахивая глаза, из которых все-таки полились невольные слезы, скатываясь по скулам. Это в свою очередь послужило подобием спускового крючка для самого Иваидзуми, который наконец-то смог отпустить себя и кончить с глухим мычанием вслед за Ойкавой, даже не успев выйти из его тела. Если бы не спасительный презерватив — не сносить ему своей головы. Когда оглушительный оргазм прекратил сводить тело Хаджиме судорогами, он, полностью вымотанный, просто плюхнулся сверху на Тоору, уже не в силах удерживать себя на дрожащих руках. Это без сомнений был самый выматывающий и самый крышесносный секс в его жизни. И, судя по все еще тяжелому сбивчивому дыханию Ойкавы, он был в этом не одинок. — Ты садист, Ива-чан, — выдавил сеттер после того, как немного пришел в себя и привел беспорядочно метавшиеся в черепной коробке мысли в сравнительный порядок. — Только не говори, что тебе не понравилось, — фыркнул Иваидзуми в ответ, приподнимаясь на локтях, чтобы взглянуть на лицо теперь уже любовника. Он выглядел уставшим, сонным и удовлетворенным, а уголки губ были приподняты в мягкой улыбке. — И не скажу. Это было потрясно, — выдохнул Тоору, касаясь губ Хаджиме своими в нежном поцелуе, тепло от которого сосредоточилось где-то в груди, терпко сжав сердце.