История о том, как мышь хотела утку поиметь...

Очень раннее утро. Слишком рано. В холодной и большой пустой квартире из живых были только я, а так же мои бесценные ляжки. Острое чувство одиночества застало меня врасплох. Накатившаяся тоска застала меня так же мгновенно и как полное пробуждение. В первые минуты я думал о том, что, может, стоит заглушить эти мысли пробежкой, за окном уже светало. Я всем телом чувствовал холодный воздух и сырость, которые меня встретят, если я выберусь из своего укрытия. И я никуда не захотел бежать, еще сильнее укутавшись в одеяло. В голове возникло воспоминания вчерашнего дня. Тот момент, когда все уже решили разойтись по домам. Тогда как раз вернулся Аой после перерыва, а за ним следом вошел и наш вокалист. Злобный мелкий гном был сильно раздражен и, как только он понял, что все обратили на это внимание, он возгласил: — Эта новая девчонка хочет меня прикончить. Она набросилась на меня в коридоре. Откуда эта дикарка выползла? Совсем уже охренела, то чемоданы на меня кидает, то теперь сама накидывается без повода. — Может, это любовь с первого взгляда, – с насмешкой выдвинул свою гипотезу Аой. — Руки, а как по мне, вы идеальная пара, – начал я, от чего мелкий сразу же на меня уставился, он прищурился, ожидая очередного подвоха, – и по росту, и вообще. Вы даже не успели познакомиться, а ты уже заставляешь девушку страдать! Все мгновенно засмеялись, даже Кай не удержался, а Руки в отместку запустил в меня первым, что попалось ему под руку. Полупустая пластиковая бутылка с водой едва не попала в гитару Рейты, я удачно увернулся от столкновения с ней, но не ожидал того, что может стоять за моей спиной. Тишина была наседающей, все понимали, что с гитарой стояла не одна колонка и много всего очень ценного, что успели к ней подключить. Когда все отошли от мгновенного шока и осознали, что инструменты были в целости, а бутылка к счастью закрыта, на голове Рейты зашевелились волосы. Басист лишь успел прорычать в след уносящему ноги горе вокалисту. — Порву нафиг, – все, что успел услышать от него, перед тем, как друг вылетел в коридор вдогонку за сумасшедшим Руки. Даже не знаю, что было потом, но, думаю, пару подзатыльников кое-кто точно получил. Тянуть с подъёмом дальше нельзя, и я силой вытолкал себя из-под одеяла. Как же холодно! Наверное, пора включать кондиционер на обогрев. Я не люблю лето за высокую влажность и жару, но хотя бы не холодно. Уже начало осени, но привычка оставлять окна отрытыми еще осталась. Пора менять привычки. Я пошел на кухню, включил кофеварку и побрел в ванную. Все, как обычно: утро, кофе, не понятно из чего слепленный завтрак, одинокий взгляд на дорогу и парк, что расположился напротив. Как же давно в этом доме не было женщины. Непроизвольно поежившись от воспоминаний о последней, которая тут была. Истошные крики, собранные вещи и потоки обвинений в том, что я виноват во всем. Я затянулся сигаретой, уже третьей за это утро, и задумался, что это уже слишком. Курение признак моей депрессии, а я вознамеривался уже из нее выйти, а не снова погрузится в омут страданий. Прошлые недели были очень насыщенными. Некогда было поспать, не говоря о том, что бы думать, как же все меня достало. Работа для меня лучший психолог, но от работы умирают все: кони, люди – я не бессмертный. Перерывы между напряженной работой и размеренной очень тяжело даются. И вот сейчас один из них, где я твердо решил, что я никогда не женюсь, никогда не решусь на столь опрометчивый поступок. Уйду в горы, стану монахом. Либо случиться чудо. Я допил кружку зернового кофе, затушил сигарету, не докурив даже до половины, наглухо закрыл свои мысли о неудачных отношениях, как и открытое окно. Нужно было одеться и собраться на «работу». Для нашего вокалиста каждая новая песня — словно вынашивание ребенка в утробе, он зачал ее вместе со своим безумством и вынашивает ее до тех пор, пока мы – я, Аой, Рейта и Кай - как личные акушеры не примем роды. А дальше начинается колдовство аранжировщиков. Это очень мучительные, порой неудачные роды. И когда его детище готово для мира, мы все пятеро радуемся новорожденному шедевру. Но весь этот период вынашивания проходит чрезвычайно тяжело для абсолютно всех. Когда годами работаешь вместе, то порой учишься заменять друг друга. Ударник изучал игру на гитаре вместе с вокалистом, гитарист начинал писать стихи и т.д. Писать тексты, набрасывать мотивы, передавать свои желание с каждым разом становилось легче. Однако Таканори Мацумото всегда переживает, весь этот период ведет себя, как самая дотошная и капризная женщина, которая сама не знает, чего хочет. Это уже не бесит и мы привыкли. Это для общего блага. И пусть каждый из нас сходил с ума по-своему, мы справимся. Я отошел от подоконника, вымыл кружку и пошел одеваться. Раньше приеду — раньше начну работать над «вылуплением». Надеясь, что в общей комнате еще никого нет, надеялся скинуть вещи и пойти в репетиционную, продолжать настраивать гитары, но все пошло не так. Замер от неожиданной встречи. По кабинету плавно передвигалась девушка, в обтягивающих штанах и футболке. Шоколадного цвета волосы были собраны в глупый пучок на голове, норовя вывалиться. Она с ходу удивила своей пластичностью, она очень широко расставила ноги и перекачиваясь с одной стороны в другую демонстрировала насколько спортивное у нее тело, хорошая растяжка и привлекательные сильные ноги. Она собирала с пола скомканные бумажки, которые Таканори вчера раскидывал красивым фейерверком в процессе творческой работы. Это больше походило на утреннюю разминку, чем на уборку. Она продолжала ползать по полу не замечая, что за ней наблюдают. Я услышал какой-то шум источник был знакомым, но не понятным. На ней были наушники! Синие проводки выпали на пол, в другой руке показался плейер. И тут она запела. Приглушенно что-то напевала на не понятном мне языке. Было довольно мило. Ее язык был мелодичным, плавно перетекал с одного слова в другое, словно мелодия. У нее не идеальный голос, нет, но низкий, с признаками хрипотцы, но мне однозначно нравилось. Я подошел ближе, не знаю, зачем, сел на корточках очень близко к ней, надеясь услышать мелодию, которая как я чувствовал, мне нравиться. Это было моей ошибкой, она на ровных широко расставленных ногах подалась вперед, проползая под офисный стол. Перед моим лицом буквально была ее попа. Я в деталях оценил аккуратный шов по центру между двумя полосками ткани ее штанов. Осознал, что уставился на ее изгибы, как прогнулась ее спина, забыл о месте и времени. На руках она прошагала вперед, отдаляя от меня свою милую прелесть. - Ох! – она вскрикнула от неожиданности, видимо заметила мои ноги. Упала на колени, в попытке резко подняться она с размаху ударилась головой о дно стола. И вскрикнула еще раз, но уже от боли. Звук был не очень приятный. Непроизвольно поежился, представив как ей сейчас больно. Она вмиг сжалась, ухватившись за голову. Я потянул ее к себе, вытаскивая из под стола. Не хватало, что б она еще раз ударилась. Уже все наслышаны, что у нее страсть к травматизму на рабочем месте. Совесть подсказала, что если виновником ее боли был не я, но из-за моей глупости с ней такое приключилось. Не нужно было так подкрадываться. Прижал к себе хрупкое создание, хотелось ее успокоить. Она плакала, от боли. Как же паршиво и … трогательно. Ее волосы распались и рассыпались на плечи, меня окутал запах шоколада, она пахла шоколадом и конфетами. Я вдыхал ее запах с маниакальным чувством, хотелось съесть ее. От неожиданных нахлынувших чувств сам себя одернул и открыл глаза. Что-то я задумался не о том... Отвлекся на разорванные наушники на полу, она видимо на них упала коленками и разорвала. Плейер лежал чуть ближе. Разломанный? Как так? Она еще продолжала плакать, пока я прятал огрызки ее плейера в карман. Надеясь, что она не заметит. Чем я только думал? Наверное, сегодня я зря решил, что проснулся и здраво мыслю. Но мне не хотелось еще больше ее расстраивать, а извинением сможет стать для неё новый плеер. Едва я успел все это провернуть, как она шевельнулась у меня в руках. Почувствовал, как ее пальцы коснулись цепочки на моей шее, она немного отклонилась, внимательно всматриваясь в крестик на цепочке. Я видел, как сошлись ее брови, она всем телом напряглась. Кажется, она перестала дышать. Резко подняла голову. Едва не ударившись о мой подбородок. На меня уставились серые, почти голубые глаза еще мокрые от слез, но в ни читался безграничный испуг. — Ты … – Только и смогла из себя выдавить. Ее реакция меня убила! Видимо только сейчас до неё дошло, кто уже несколько минут держал ее в своих объятиях. Желая попятиться от меня, едва не задевает головой столешницу, в этот миг я успеваю, рукой удержать ее голову. Она снова могла себе навредить. — Не двигайся! – это ситуация меня так смешила, что я невольно подумал о ней как о маленькой птичке, которая пытается вырваться на свободу, сама не понимая, что делает себе только хуже, но кто я? Кот или человек? — Простите. – Прошептала она и как-то вмиг вся сжалась, боясь даже пошевелиться. Она смотрела прямо в меня, практически в упор. Рукой я неосознанно потянул ее к себе, чувствуя ее мягкие волосы между пальцами. Намного мягче, чем мои и тоньше. Ее глаза широко открыты, я видел, даже узор в ее радужной оболочке он напоминал сложную многоугольную снежинку. Я сильно увлекся, рассматривая их. Не часто вот так тесно сижу с человеком, у которого глаза не карие, и это не линзы. Настоящие красивые серо-голубые глаза принадлежали хрупкой с виду девушки, попадающей в неприятности. — Мы еще не знакомы, - нарушая молчание, при этом отвлекаясь от неприличного, в любой другой ситуации, рассматривания человека. — Ирина… - Она сказала свое имя как-то неуверенно, словно стыдилась, что его сложно произнести, но я ничего не успел сказать, как она выпалила. – Зовите меня Рин! Я, кивнул головой, соглашаясь с ней. — А вы? Я в недоумении уставился на неё. И почему я решил, что она меня узнала, но этот вопрос? И я подумал, что я идиот. — Нуу… — Протянула она, опуская глаза, я понял, что ее густые ресницы даже не подкрашены тушью, она снова нахмурилась, но ее взгляд был выразительным. – Как мне к вам обращаться? Ах, это! Тут у каждого из нас по несколько имен, но все говорили, так как им нравилось. Я и Уруха, и Такашима Койю – это не сложно. Да, за столько лет мне уже все равно, как меня называют, ведь главное, чтобы я отзывался. — Койю, - начал я, ее глаза вмиг засияли, и на лице появился румянец, продолжил. – Такашима Койю или… — Уруха. – Мгновенно подхватила она. — Да. – Подтвердил я, и уже улыбался как дурак, ей в ответ. Тут двери за мной резким жестом распахнулись. Явно ещё сонный Мацумото проснулся в один миг и замер у дверей. Хм, что же он увидел со стороны? Как я убираю руку от нее, словно пойман на горячем, она смущенная и немного в слезах. У Таканори, как мне показалось, линзы треснули в очках, от увиденного. Конечно, сижу на полу в обнимку с красивой девушкой, о которой все говорят, еще с первых минут как она появилась в этом здании, которая вчера намеревалась якобы его убить! — Ну вот. Только я подумал, что мы идеальная пара, как мне уже изменяют. – И он с грохотом, демонстративно, конечно, закрыл дверь. Не успел я засмеяться этой его театральной выходке согрупника, как девушка вырвалась из моих рук. Она мигом выбежала в коридор, бросив напоследок виноватое «Простите, пожалуйста!», а так же оставшийся мусор. Наверное, для неё было обидным такое поведение Таканори.