***
Она перестаралась. Теперь, стоя перед магазином с тремя пакетами продуктов, Рин поняла, что действительно переборщила. Девушка задумалась, пытаясь понять, как ей донести домой все эти пакеты, однако решение никак не хотело приходить в голову. Рин и раньше скуплялась много, чтобы потом лишний раз не тратить столь драгоценное время на походы в магазин, однако сегодняшний день побил все рекорды. Она всё же попыталсь поднять все три пакета и даже успела сделать четыре маленьких шажка, пока не врезалась в кого-то. — Извините, — сказала, а сама пыталась сложить все упавшие продукты обратно в пакет. Н-да, яйцам конец… Да и Кока-коле в стеклянной бутылке тоже. — Рин? — послышался слегка удивлённый женский голос. Незнакомый человек назвал её по имени. Так, а это уже подозрительно. Девушка подняла взгляд и встала с корточек. Её глаза расширились, а сама она чуть ли не завизжала от радости: — Мама! Ты здесь какими судьбами? Женщина рассмеялась и присела вместе Рин собирать продукты. — Да вот дочь, похоже, совсем обо мне забыла. Пришлось самой паковать вещи и ехать. У Рин на душе стало сразу тепло. Не даром говорят: «Родных много, а мать роднее всего».***
— Фу-у-ух, — облегчённо выдохнула Нам, поставив покупки на стол. Спину ломило от неменяющегося положения, а рук и вовсе не чувствовалось. — Мам, мороженное будешь? — достала банку из холодильника и показала, доказав существование продукта. Мать хитро ухмыльнулась и, повернувшись лицом к дочери, сказала: — А то! Рин утвердительно хмыкнула, ведь даже не было смысла задавать матери этот вопрос: женщина была редкой сладкоежкой, которая никогда не отказывается от предложенной вкусности. Девушка открыла одну пачку ванильного мороженого, а вторую пачку — клубничного. Мать Рин просто обожала эту ягоду. У неё даже есть сервиз с клубникой, который никому не разрешается трогать, однако Рин в детстве посмела тронуть одно блюдце, которое в ту же секунду плавно скатились по мебели и со звонким треском разбилось о паркет. С тех пор сервиз находится под строжайшем наблюдением. Рин включила фильм, который они с матерью часто любили пересматривать. Фильм не только каждый раз ещё больше сближал их, но и помогал понять чувства друг друга. В компании мамы время проходило очень назаметно. Рин полностью вошла во вкус фильма, как раздался громкий стук о дверь. Не похоже, что кто-то стучал, скорее случайно ударили или зацепили чем-то тяжёлым. «Может, кто-то переезжает в квартиру напротив. Прошлая хозяйка ещё два месяца уехала в другой город, однако квартиру всё никак не хотели покупать, ведь водопровод там не ахти», — подумалось девушке. Только она оторвалась от своих мыслей и снова стала переключать своё внимание обратно на фильм, как в дверь опять чем-то грохнули. Потом ещё раз, а потом ещё. «Даже если у кого-то переезд, это немного слишком», — в мыслях говорила себе Рин, идя к входной двери, чтобы попросить людей быть потише. Она нажала на ручку и отворила дверь. По всей лестничной площадке стояли коробки, словно кто-то обокрал коробочную фабрику и теперь собирается открыть частное предпринимательство. Прямо перед ней четыре здоровенных рабочих несли огроменный диван, и видно было, что даже амбалам сложно было удержать такой вес. Так вот чем ударили ее дверь. — Извините, — окликнула она, — вы не могли быть немного аккуратнее? — Прошу прощения за доставленные неудобства, — послышался откуда-то мужской голос. Скорее всего, человек стоял за какой-то из этих многочисленных коробок, — совсем скоро мы… Голос оборвался, а потом Рин увидела и обладателя голоса. Кое-кого, кого она терпеть не может, кое-кого, с кем ее посадили в один кабинет и теперь она ещё больше терпеть его не может. Лу Ханя. Хань тоже заметил девушку и в ту же секунду его взгляд провинившегося мальчишки сменился на взгляд, которым родители смотрят на ребенка, который принес в дневнике двойку. Что-то среднее между злостью и разочарованием. Разочарование, как Рин поняла, присутствовало в этом взгляде потому, что Хань осознал, что теперь и помимо работы придется видеться со столь надоевшей ему особой каждый день на лестничной площадке. — Рин. — Хань. Повторили они мена друг друга, словно никогда и не называли из ранее. — Странно, — протянул Хань, — в объявлении о продаже квартиры не было ничего о том, что бонусом к покупке является бомбанутая соседка. — Странно, — так же протянула Рин, — хозяйка не говорила, что хочет переделать жилой дом в психбольницу и сейчас набирает жильцов. Два непробиваемых взгляда столкнулись, и ни один не хотел уступать другому. Кто знает, на сколько бы это затянулось, если бы не мать Рин, вышедшая проверить, почему дочь так долго не возвращается. Увидев Ханя, она приветливо улыбнулась и поинтересовалась, переезжает ли парень в дом и, получив положительный ответ, заговорила: — Дом тут хороший. До магазина не так уж далеко, а вид из окна просто потрясающий! Далеко не каждый дом может похвастаться такими качествами. — Спасибо, мама, что провела экскурсию нашему новоиспеченному соседу, а теперь мы вынуждены вас покинуть, — обратилась к Ханю и закрыла перед его носом дверь на замок. — Как повезло, что у тебя появится такой сосед! — сразу начала женщина, — И кран починит, и полочку повесит, и… — Мам, — прервала ее Рин, — ничего он не починит и не повесит. Не в этой жизни, — хмыкнула. Мать Рин пожал плечами и снова увлеклась фильмом, однако Рин всё никак не удавалось сосредоточиться, ведь ей докучала мысль о том, что Ханя в её жизни станет ещё больше. — Ладно, — сказала женщина после того, как они досмотрели фильм, — у меня сегодня много дел, поэтому я пойду. — Хорошо, я тоже сегодня собиралась помочь тётушке Сон. — Тётушке Сон? — переспросила мать. — Так ей уже не нужна помощь. Слышала, к ней приехал внук и сразу починил всё. — Вот как? — переспросила девушка. Ну что же, так даже лучше: можно теперь целый день валяться на диване и есть продукты, купленные сегодня. Спустя полчаса мать Рин ушла, а сама девушка наслаждалась столь долгожданным отдыхом в гордом одиночестве вплоть до позднего вечера. Она приняла душ и стала сушить голову феном. Да, она знала, что фен довольно-таки вреден для волос, однако пока ещё её волосы были в отличном состоянии, поэтому она ни на что не жаловалась. Посушив волосы, Рин стала готовиться ко сну, так как завтра рабочий день никто не отменял и выходные не намечались. Пронзительный звук дверного звонка раздался по квартире. Девушка, уже приготовившаяся лечь в мягкую постельку, недовольно пробурачала что-то вроде «Кого там ветром надуло» и пошла к входной двери. Повернув ручку, она открыла дверь. На пороге стоял недовольный Хань. С двумя тазиками.