“Могу я позвонить тебе?” “Я не могу-” “Позже?” “Да”.
Эллана вдруг громко выдохнула, остановившись посреди комнаты, и прижала ладони к лицу, пустыми глазами осматриваясь вокруг. Почему? Ну почему она это спросила? Она была не в—она никак не могла позвонить ему. Но все же. Она задумалась, наступило ли уже то самое «позже». Телефон все еще был в ее руках, и она посмотрела на экранное время так, как будто бы позабыла, который сейчас час, хотя проверяла его еще недавно. Шесть вечера. Подходящий момент, не так ли? Она уже дома. Ланч с Варриком далеко позади. И, наверняка, ее ha’hren уже тоже свободен от своих дел. Но Эллана намеренно отбросила телефон подальше на кровать, чтобы было легче не обращать на него внимания. Это глупо. У нее же полно других важных дел. Например, составить речь для грядущего процесса апелляции. Девушка оглянулась на свой рабочий стол, заваленный документами и учебниками. Ноутбук был открыт, и, посмотрев на него, она подумала, что отправить Бриале электронное письмо после той ужасной статьи тоже было бы хорошей идей. Ее взгляд также поймал разбросанные у входа журналы и газеты со злосчастными публикациями Фен’Харела. С другой стороны, может, стоит поработать над написанием опровержения? В итоге, каким-то образом Эллана приняла решение для начала заняться уборкой. Тишину ее дома прервал звон пустых стаканов, когда девушка поставила их в раковину. Но увы, у нее не было достаточно сил, чтобы включить воду и приняться за мытье посуды, поэтому она вернулась к входной двери, чтобы навести там порядок. В голове у нее тоже, кстати говоря, был полный хаос. Ведь из-за мыслей о ее клане, где-то глубоко в сердце осело подсознательное чувство вины. А может, вся проблема была в том, что единственное, о чем она могла думать сейчас, это о нем. О ее незнакомце. Ей понадобился всего лишь один задумчивый взгляд в сторону ее телефона, чтобы снова вывалить из рук все журналы и рвануть к кровати в поисках заветной вещицы. Лежа на спине, она быстро пролистывала список контактов, и ее губы изогнулись в улыбке, когда она нашла его имя. Она уже звонила ему однажды. Так что это был не первый раз. Но тут стоит себе напомнить, что хоть и в прошлый раз она так же спорила сама с собой по поводу звонка, тогда ее поддержала большая порция убойной Драконьей Крови и последовавшая за этим частичная потеря памяти. Ах что бы она сейчас только не сделала ради еще одной бутылочки. Ее палец коснулся небольшой иконки на дисплее, и список контактов сменился анимацией исходящего звонка. Но Эллана практически сразу прервала его, усиленно нажав по красной кнопке. Нет. Нет, это плохая идея.‘Я дрожу при мысли о моем самообладании, слабеющем с каждым твоим словом’.
Она отчетливо помнила его голос и могла представить, как бы он зазвучал в ее голове. У этого звонка может быть так много исходов. Но наверняка ни один из них не обернется их встречей где-нибудь в баре. Плохо. Или приглашением заглянуть в гости. Что еще хуже. Нет. Она не может. Эллана оставила телефон в покое и потащилась в ванную комнату. Она умыла лицо, уложила волосы и переоделась, а когда вернулась в комнату… Снова кинулась к постели, схватила девайс, разблокировала экран и, нажав на кнопку вызова, приложила телефон к уху. Наверное, он занят. Пошел гудок. Может, перекинет на голосовую почту? Еще один гудок. Ох черт, если включится голосовая почта, она просто умрёт на месте— Раздался щелчок, и гудок сменился тишиной. Ее сердце словно перестало стучать. Она быстро присела на кровать, уставившись в стенку перед собой. – Алло. ‘Хэй’, ‘Привет’, ‘Здравствуй’, ‘Как дела?’ Всевозможные варианты приветствия уже пролетели в ее голове, а губы все еще не двигались. Тишина затянулась, отчего его голос – такой чистый ясный звук, казалось, эхом отозвался в ее голове. Да говори, черт побери. – Спокойно, мы уже делали это раньше. Его слова прервали ее короткий внутренний монолог, и она просто рассмеялась, падая на спину. – Ха—Прости. Хэй. Привет. – Привет. Взгляд ее уткнулся в потолок. – Savhalla*. В трубке послышался смешок. – Savhalla. – Здравствуй. – Весь наш разговор будет таким? Много приветствий? Она притихла, пытаясь подавить нервный смех. Ей стало холодно. – Прости-Я хм, к-как ты? – Я в порядке. Эллана слегка кивнула. – Сейчас даже лучше, – добавил он. Она знала, что в этот момент он улыбается, но не могла нарисовать его улыбку в голове. – Ох. Тишина. Эллана неуклюже приподнялась на локтях, словно была не в состоянии понять, как работает ее тело, она напряженно вслушивалась. – Я не- – Ты— Они оба остановились на полуслове, и она скорчила гримасу из-за своей очевидной и ужасной неловкости, а он в спешке продолжил, и от его голоса ее сознание поплыло. – Могу я сказать кое-что прежде чем мы продолжим, da’len? – Да-да. Конечно. – Я…, – он сделал вдох, – признаться, не подготовлен так же, как и ты. – Я подготовлена. – А вот и нет. – Я просто- Я не знаю, что сказать. – Не думаю, что есть что-то, что кто-то из нас должен сказать, – пока он говорил, она услышала некий шорох. Будто он пошевелился. – Вопрос в том, что мы хотим сказать. Я хочу сказать тебе так много всего. – Например? – А ты хочешь услышать все сейчас? – спросил он слегка недоверчиво, но в то же время с улыбкой, что распространилась и на нее. – Нет—Да—Прости. Я тоже хочу многое тебе сказать, просто это—это так странно. Ведь странно, да? – Странно до тех пор, пока мы сами так считаем. Что значит, да, в данный момент, достаточно странно. – Я имею в виду, что если задуматься об этом. Очень-очень хорошо задуматься. Мы едва знаем друг друга. А мне неизвестно даже твое—где ты—где ты сейчас? – Тебе всегда так любопытно, где я. – Ну, это же не я, кто летает первым классом в Перендейл. – Ты спрашиваешь, потому что узнав, придешь, чтобы увидеться со мной? Эллана сильно закусила губу и резко отпустила ее. – Нет. – По правде сказать, именно поэтому я никогда и не спрашиваю, где ты. – А я дома. Он громко засмеялся, и звук его смеха прогремел в динамике ее телефона и словно клокотом отдался в груди. – Только не рассказывай, где конкретно! Она почувствовала как щеки ее залило румянцем, но на губах появилась улыбка. Она ждала; его веселье постепенно стихало пока не наступила тишина. Наконец, он с трудом заговорил. – Так, чем ты занята дома, Эллана? Эллана передвинулась и, медленно оборачиваясь, окинула взглядом стол с разбросанными по нему документами и тут же вспомнила о журналах на полу. – Я хм—читала. Вроде того. – Что-то интересное? Она не смогла сдержать громкое фырканье. – Нет, вообще не интересное. Он усмехнулся. – Полагаю, что-то по учебе? Она сморщила нос. – Да, кое-что по истории и культуре. Собираетесь прочитать мне лекцию, Профессор? – Нет—Тогда я до сих пор продолжал бы работать. Она захихикала. – А ты как и я, да? Только и делаешь, что работаешь? Эллана выпрямилась, как будто защищаясь. – Нет—нет, сегодня у меня было много— Она вспомнила небольшой спор с Сэрой, частые настойчивые приглашения Жозефины заглянуть к ней в гости, а также постоянные звонки Дориана. – ...много разных дел, – договорила она. – Каких дел? – Я ходила на ужин с другом, чтобы поговорить о — – О работе? – А что делаешь ты, ha’hren? – Я только что понял, что работа это все, что я делаю, – заверил он. – Хотя у меня есть парочка хобби. – Если это хобби, связанные с работой, то не считается. – Ха, это не честно. – Так или иначе, как вообще много дел у преподавателя? Что вы, ребята, обычно делаете? – "Вы ребята"! – Ну... У меня есть несколько друзей среди преподавателей, и они все тусуются вместе, как— Эллана подумала о Дориане, и как он отдыхает по выходным. – Мы все разные. Это же не культ. – Я собиралась сказать, как клан. – А да, ну конечно. Клан. Что-то в его голосе поменялось. Появилось возмущение? – Что? – Ничего, я лишь задаюсь вопросом, на что был бы похож клан преподавателей-Хранителей. Эллана сдерживала смех, вжимая пятки в простыни. – Скорее всего, на группу очень ответственных людей. – Хммм. Это спорный вопрос. – Я постоянно забываю, что ты не долиец. Как только она это сказала, то тут же пожалела об этом. Они не поднимали тему их спора с того самого раза, как он произошел. Когда это было? Месяц назад, два? – Из нас двоих, ты та, кто ошибается. Я не такой, как они. Она помрачнела. – Я просто в замешательстве. Ты знаешь о них больше, чем кто-либо, кого я встречала. – Я знаю много о древних эльфах, да. – Это одно и то же. – Вовсе нет. В этот раз повисшая тишина показалась ей другой. – Я лишь хотела сказать— – Долийцы всего лишь дети по сравнению с ними. Они рассказывают истории, пересказанные тысячу раз. Эллана почувствовала, как ее тело бросило в холод от его острого языка. Телефон ощущался горячим камнем, прижатым к щеке; она ждала, а беспокойство, терзавшее ее на прошлой неделе, снова выползало наружу. Забавно было то, что как бы она ни старалась, она не могла от этого избавиться. И не удивительно, ведь она была слишком уставшей, чтобы справиться со своим гневом. – Я лишь хотела сказать, что ты много знаешь. Вот и все. Это помогает мне меньше тосковать по дому. Ох, эта тишина будто бы въедалась в ее кожу. Эллана тяжело сглотнула, словно ожидая, что сейчас раздастся щелчок, обрывающий звонок. – ... извини меня, – от того, как медленно он произносил эти слова, у нее закружилась голова. – Возможно, это я забываю о том, что ты долийка. – Я могла бы предположить, что среди твоих лекций точно нет Долийской культуры. – И ты была бы права, – пошутил он, и напряженность между ними снова исчезла. – Хотя ты преподаешь Эльфийскую историю, да? А именно? Расскажи мне что-нибудь. – Насколько же странный этот мир, что мне случилось нечаянно написать одной долийке, которая интересуется подобными вещами. – Ну научи же меня чему-нибудь, профессор. – Я—ах, – он закашлял и, по-видимому, на секунду отдалил телефон. – Ну, если бы ты была на моих лекциях— – Я бы сидела на первом ряду. – ...мы бы изучили карты и сухопутные территории для начала, – поспешно закончил он. – ... карты. – Скорее границы. Дороги. – Дороги? – спросила она, ее игривое поддразнивание снова сменилось любопытством. – Ну, нет никаких исторических указаний каких-либо дорог, указывающих на входы в эльфийские территории и выходы из них, не говоря уж об Арлатане. Эллана переложила телефон к другому уху, переворачиваясь на бок. – Я даже и не думала об этом. А ты знаешь, почему? – Конечно. – И почему...? Его голос стал ниже, когда он начал объяснять, и она буквально могла ощутить на вкус энтузиазм, излучаемым каждым его словом. – Никто не нуждается в дорогах, когда есть Элувианы. Элувианы. Эллана нахмурилась. – Я думала, они показывают будущее. – Ха! Нет—Это частое заблуждение долийцев. В исторических заметках они были упомянуты как двери, проходы. – Туннели. – Что-то вроде того. – Ты слышал, что нашелся один? В ее голове появилось изображение сильно растрескавшегося зеркала, которое она увидела в Департаменте Хранения в музее, где работает Жози. Тогда она хотела сделать для него фотографию Элувиана, и сейчас еще больше жалела, что у нее не получилось. Ей так сильно захотелось рассказать ему, что она видела его, но это была секретная информация и ей бы не хотелось подводить Жозефину. – Ha’hren? – позвала она, заметив, что тот молчит. – Я слышал об этом. – Его наверно скоро представят как экспонат где-нибудь на выставке. Где бы она ни была, эта выставка. – Где бы она ни была? Думаешь, Элувиан окажется где-то в конкретном месте? Эллана громко вздохнула в телефон. – Это самый большой вопрос, не так ли? Не знаю– Мне кажется, ему самое место там, где его нашли – в резервациях. – Откуда его продадут обратно в Орлей. Эллана усмехнулась. Она сказала то же самое Дешанне несколько недель назад, и сейчас, поменяв с тех пор свое мнение, чувствовала себя гордой, даже мудрой. – Почему бы и нет? Если они настаивают на присвоении наших вещей, то могли бы по крайней мере за них заплатить. Что нам нужно больше всего, помимо Элувиана? Нам нужны деньги, чтобы выживать, а не памятные артефакты, чтобы плакаться о том, какими великими мы были. Повисла тишина, и Эллана возилась с одеялом, пока ждала его ответной реплики. – Прости. Полагаю, я просто немного обеспокоена всем этим. Знаю, мы не идеальны. Но нас нельзя винить за попытку вернуть себе частичку чего-то своего. Чего-то, чем можно было бы поделиться только с нашим народом. Чтобы почувствовать себя гордыми в эти времена, когда даже люди клепают Валласлин себе на лица, а их дети делают узелки Влюбленных в летних лагерях. Тут она осознала, что совсем не так представляла себе их телефонный разговор. Особенно после очевидных намеков и флирта в их переписке. И вот теперь они рассуждают о Древних Эльфах и политике долийцев. – Можем, мы обсудим что-то помимо работы и учебы? – предложила она. – Что? – Можно, мы не будем говорить о работе— – Ах—да. – Конечно, если только ты не хочешь пройти со мной весь свой учебный план. – Поверь, мне нравится это не больше, чем моим студентам. – Почему? Ты что, бьешь их по пальцам линейкой, расхаживая между партами, профессор? – ... с тобой в моем классе, мне наверно пришлось бы. И вот так просто, ей вдруг стало очень тепло, и когда на лице у нее появилась улыбка, это тепло будто разливалось по ее голым ногам. – К твоему сведению, я всегда была хорошей ученицей. – И все же, я не видел, как ты ведешь себя на моих занятиях. – Ну, может, если бы учитель не был таким старым— – Старым! Шутка про возраст! – Так сколько тебе лет, кстати говоря? Ты ведь так и не сказал мне той ночью? – Как будто ты помнишь хоть что-нибудь из нашего прошлого разговора. – Нет— ну, может, это потому, что ты был не таким уж запоминающимся? Он снова рассмеялся, и ей пришлось ждать, пока стихнет его веселье, а иначе он бы ничего не уловил. Но когда он успокоился, его голос приобрел совершенно иной оттенок, который она прежде не слышала. Это были тонкие нотки с акцентом на каждый слог, от которых дрожь пробегала по ее спине. – Тогда, возможно, мне придется сделать нечто такое, чего ты не забудешь. У нее перехватило дыхание, и улыбка исчезла с внезапным жаром, исходящим от ее губ. – Где ты сейчас? – быстро спросила она. – Дома— – Где именно? – Эм... Я на кухне. – Готовишь? Он расплылся в улыбке, и если бы она видела его раньше, то смогла бы представить, как он качает головой. – Нет. – Во что ты одет? – В одежду. Хочешь, чтобы я описал ее тебе? А что на тебе надето, Эллана? Эллана прикусила губу, моргнув пару раз прежде чем закрыть глаза, чтобы сконцентрироваться на одном лишь его голосе. – Я могу сказать, что на мне не надето. В первый раз его смех показался слегка нервозным: звук дрогнул и утих. Когда он не ответил, ее пальцы потянули за края ее ночной рубашки у самого декольте. – Я переоделась перед тем, как позвонить тебе, – честно призналась она. – Знаю, это кажется глупо, потому что ты не можешь видеть меня, но мне все же хотелось одеться так... как если бы ты мог. Так, будто мы уже это делали. – И если бы я мог... что бы я увидел? – Мои ноги. Руки, плечи... мой живот и— – Твои бедра? Она мгновенно прогнала с себя нервозность и легкомысленную улыбку. – Да. – И... увидел бы я твою поясницу? – Да. – Я-, – его голос дрогнул, и когда он заговорил снова, интонация показалась немного неестественной. – Ты сейчас в постели, Эллана? – Хочешь, чтобы я встала с нее? – Нет. Оставайся там. – То есть, я могла бы сесть, если ты хочешь. У тебя там стоит кухонный стол, не так ли? – Da’len. – Ты достаточно высокий для этого? Он ничего не ответил. – Уверена, у тебя по крайней мере точно есть рабочий стол. – Есть. Да. Но он-, – он шумно выдохнул. – Он завален бумагами. – Тогда мы можем смахнуть все со стола. – Ха! Используем весь стол? – А ты хочешь сначала привести там все в порядок? – Я— – Полагаю, мы можем также использовать стены. – Эллана. – Что? Но она прекрасно знала "что". Она крепко сжала ноги вместе и улыбнулась в телефон. Ее тело будто стало очень мягким, когда она представила нечто большее у себя в голове. Ткань ее трусиков приятно натирала кожу. Она больше не могла соображать правильно. Его голос сводил ее с ума. Особенно когда тот становился таким низким. – Я правда... вынужден попросить тебя оста— Нет. – Думаю, лучшим выбором будет все-таки поверхность стола. Ты уже там, и на мне ничего, что помешало бы тебе. Тишина. На этих словах Эллана прижала пальцы к губам. – Ты думал о поцел— – Да. Ее желудок будто перевернулся, она почувствовала горячее покалывание внизу живота, отчего бедра ее напряглись. – Я тоже. Ее пальцы потянули за нижнюю губу, пощипывая ее, чтобы вызвать поддельное чувство поцелуя. – Больше всего я думала о том, как целую твои руки. Наверное, потому, что это единственная вещь, которую я видела. Представляла, как покрываю поцелуями твои пальцы, а затем кладу их в ротик. Благодаря их за каждое сообщение, что они написали мне. Но мы могли бы использовать их и в других целях. Эллана обдумывала эту мысль, мечтая, как его длинные длинные пальцы ласкают ее по бокам, скользят по ребрам. Ее собственные руки попытались сымитировать эти воображаемые прикосновения, зарываясь под ткань ее ночнушки и легонько царапая ноготками нежную кожу. От этого она покрылась мурашками. – В зависимости, насколько громкими мы будем, – продолжила Эллана. – Если твои руки будут на мне, не думаю, что смогу сдерживать себя. Я могла бы кричать, даже если бы они были у меня во рту. Густым слоем стояла тишина, отчего Элана открыла глаза и, перевернувшись на живот, посмотрела на потолок. – Ha’hren? Послышался приглушенный шум, и девушка нахмурила брови. Она слышала его дыхание, резкое на моментах, когда оно останавливалось, а затем снова быстрое – разгоряченный темп вдохов и выдохов. Ее глаза становились шире, пока она слушала, как тяжело он хватает воздух, ее тело кипело от смущения и осознания. – Ha’hren, ты...? Послышался шорох и гортанный звук, когда он ответил. – Эллана… t-tel’dianaan*. Она резко присела, а затем, зажав телефон между плечом и ухом, начала оглаживать ладонями свое пылающее тело, слушая его горячие слова сквозь его почти заикающееся слабое дыхание. Она слышала ритм глухого звука – едва различимый темп его движений. Ее рука накрыла низ живота, постепенно спускаясь ниже по внутренней стороне бедра. Она облизала губы. – Лежа на столе вот так, я могла бы дотянуться до твоих плеч. Твоей шеи— – Ах— – Ты мог бы наклониться вперед и поцеловать меня. Мою шею, уши… – она сглотнула, сознание затуманено, ее пальцы слегка вжались в кожу. – Ты бы укусил меня? – Да, – его ответ был поспешным, полным желания, и она снова закрыла глаза. – Кусай посильнее—везде, зажми мой рот рукой и скажи, как сильно хочешь меня. Он задыхался, она это слышала. И вот еще одна задержка дыхания и невольный выдох. – Nuvenan*— Он вздрогнул, не в силах вымолвить больше ни слова, и ее рука тоже дернулась, когда она скользнула глубже между ее ног, в разгоряченное влажное нутро. Приятное ощущение растекалось по ее телу, расслабляя мышцы, несмотря на то, что его дыхание натягивало каждый ее нерв до предела. – Nuvenan inana mar'len'palas*, – закончила она за него. – Ах—! Внезапно из динамика раздался громкий звук, и Эллана сделала резкий вдох, поспешно убрав телефон от уха. Из него все еще был слышен какой-то шум, и тогда она снова поднесла его ближе. – Алло? Послышался шорох ткани и словно прозвучавшее вдалеке ругательство. – Ha’hren? – Эллана—Я—Прости меня, я… Она ждала, его голос дрожал, как если бы его знобило. Ее щеки горели, и она очень старалась сейчас не думать о том, чем они занимались несколько мгновений назад. – Я уронил телефон…ах… черт, весь экран теперь в…. Они замолчали на какое-то время. Закусив губу, Эллана продолжала вслушиваться в шуршащие звуки в динамике. – Ты только что… – попыталась спросить она. – Да, я—да. Она кивнула, хоть он и не мог ее видеть. – Ох, хорошо. – Да… хорошо. Молчание снова растянулось на какое-то время, пока не задрожали ее губы. Ее дыхание – прерывистое и учащенное. Ей казалось, что мозг ее не соображал вообще в течение последнего часа. Ощущение тепла, его голос, который туманил ей голову и неловкость ситуации – все это смешалось в одно чувство. И тогда она засмеялась. Так весело и громко. А где-то на другом конце трубке он рассмеялся в ответ. Они радовались вместе, согретые теплом этого приятного разговора.