Журнал доктора биологических наук Джудит Л. Хопс.
17 марта 2195 года. Ура! Наконец, парни из университета привезли последние коробки с реактивами! Я уж боялась, что профессор Кулидж не поспеет к сроку. Нашему челноку оставалось всего четыре часа до старта, как вдруг на космодром примчался целый грузовой вертолет, битком набитый моей химией. Когда машина приземлилась, доктор Златогрив посмотрел на меня и подмигнул. Я все поняла. Трудно представить, какие связи пришлось подключить нашему начальнику экспедиции, чтобы экстренно достать такой вертолет в кратчайшие сроки! Старый хитрец! Знает, как для меня это важно. Центр Управления поворчал, но разрешил погрузку. Слава науке, грузоподъемность была оставлена с большим запасом. Пришлось только чуточку дозаправить корабль. Рук не хватало. Всем членам экспедиции, кто должен был лететь, пришлось бежать помогать грузчикам и техникам. Я тоже потаскала коробки и ящики. Труднее всего было доктору Слотмору. Бедный Блиц едва успел поднести один единственный баллон с метаном, пока мы перемещали все остальное. Какой же он медленный! Будучи биологом и даже более того — медиком, я хорошо знаю, кто такие ленивцы и как устроена их физиология. Но все равно, в живую их поведение выглядит несколько шокирующе. Не могу представить, как он программирует своих роботов? По-моему, пока мы будем ждать результата его работ, любой из нас выполнит все задачи самостоятельно, без помощи искусственного интеллекта. Ох. вовремя успели. До отлета осталось всего двадцать минут. А нам никак нельзя пропустить «окно». Взлетим на десять минут позже и все — промахнемся мимо Луны. Она улетит по своей орбите, так что придется ждать сутки, пока наш спутник не вернется на то же самое место. Сейчас сижу, а точнее лежу в кресле, в скафандре и пишу это сообщение. Страшно волнуюсь! Подумать только, я первый раз в жизни улетаю с Земли! Остальные коллеги по экспедиции уже успели побывать, кто на околоземной орбите, кто на Луне, а кто-то и по всем нашим колониям в галактике полетал. Причем, много раз. М-да. Только что вспомнила, что один из этих счастливчиков — Николас П. Уайлд. Бр-р-р-р! При одной только мысли о нем меня бросает в дрожь. Никогда не встречала никого более эгоистичного и неприятного, чем этот наглый лис! Сорок лет он коптит нашу вселенную и кроме ряда сомнительных, на мой взгляд, научных открытий ничегошеньки хорошего для нее не сделал. Закрывая глаза, я вижу перед собой рыжую, ухмыляющуюся рожу со снобистски полуприкрытыми веками. Самодовольство нашего геолога не знает границ. Он всегда считает себя во всем правым и вечно держит вид зверя, которому известно все-все-все. На любой вопрос у него готов ответ, любому следствию он подыщет подходящую причину, ты ему слово — он тебе два. Ух-х-х-х, ненавижу его!.. Так. Все. Хватит о плохом. Впереди первый старт, крайне интересная работа и… даже написать такое боюсь… грандиозное открытие! Нет, не хочу сглазить. Надо будет предыдущее предложение стереть. Это просто фантастика!!! Маленький шаг для зверей, большой шаг для крольчихи! Мы летим в космосе! Да! Но старт был жутким. Я думала, меня просто расплющит. Совершенно невыносимая беспомощность. Невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой. Пока корабль не разогнался до маршевой скорости, эти неудобства не проходили. Зато потом настал покой и легкость. Сейчас уже все хорошо. Впереди по курсу Луна. Ее диск, видимый на мониторе, медленно увеличивается. ТЯРДы гудят, челнок уже начинает разворот. Через несколько минут он закончит маневр так, что наши двигатели окажутся спереди по ходу полета и примется тормозить. Знаю, меня снова начнет вминать в кресло. Однажды уже испытав такое ощущение, я чувствую страх. Не хочется опять проходить через это все. Слева от меня величественно покоится Леодор Златогрив. Наш предводитель ни единым движением или звуком не выдает своих негативных эмоций. Даже ухом не поведет. А ведь ему, пожалуй, тяжелее, чем мне. Чем больше вес тела, тем сильнее инерция давит тебя во время разгона\торможения. Вот что значит царь зверей! Неудивительно, что Космическое Агентство выделило ему такие колоссальные средства на экспедицию. Он кажется спокойным, но я уверена: внутри него бушует настоящее пламя. Данный полет — дело всей его жизни. И в случае успеха его имя будет вписано в мировую историю на века. Шутка ли — открыть чужую звездную систему с пригодной для жизни планетой в весьма уютном секторе галактики! Исследование этой системы принесет землянам неоценимую пользу. Сколько научных данных мы получим, сколько полезных наблюдений сделаем, какие тайны ждут нас впереди! Справа громоздится Блиц. Не уверена, что он понял, что мы стартовали. Судя по его несколько рассеянному виду, ленивец еще ощущает себя на земной поверхности. В чем-то я ему даже завидую: для него эти жуткие перегрузки промелькнут незаметно. Хотя, шутки шутками, а про доктора Слотмора я слышала много хорошего. Это выдающийся кибернетик и программист. Он знает современных роботов, как свои… хм… пять пальцев. Поговаривают, он может давать совершенно безмозглым машинам такие сложные системы команд, что они после этого кажутся действительно разумными. Что-что, а роботы-монтажники в нашей экспедиции — настоящая ценность. Они будут трудиться грузчиками, строителями, разведчиками, ассистентами, а если надо, то и охранниками. Что ж, надеюсь, слухи не врут, и Блиц действительно окажется прекрасным специалистом. Наконец-то перелет завершился. Я думала, что меня снова будет размазывать, однако торможение больше напоминало момент, когда автомобиль начинает останавливаться. Только момент этот растянут во времени примерно на полчаса. Не самое приятное ощущение, но гораздо легче переносится. Теперь мы отстегнулись от кресел и летаем в невесомости по всему челноку. Вышли на орбиту Луны. Мистер Златогрив с улыбкой подозвал меня к огромному донному иллюминатору и показал вид на лунную поверхность. По его словам, от нас до нее менее десятка километров. Я сразу прижала уши к спине от восторга. Картина просто фантастическая! Внизу, от горизонта до горизонта медленно перемещается серо-черный, усыпанный многочисленными кратерами пейзаж. Тени очень резкие. Контраст между освещенными солнцем объектами и местами, куда свет не попал, крайне высок. Видимо, это все из-за отсутствия на Луне атмосферы. Пока я широко раскрытыми от восхищения глазами любовалась картиной, Леодор, важно поглаживая свою гриву, с жаром рассказывал разные интересные факты про Луну. Сильней всего меня поразило то, что площадь поверхности нашего спутника больше, чем площадь всей суши на Земле. Логично — здесь ведь нету морей и океанов. И всем зверям хватило бы тут места, будь, чем дышать. Мне кажется, что на это великолепие можно смотреть часами, и ни капельки не надоест. Начальник экспедиции предупредил, чтобы я не пропустила самого интересного — в течение получаса под нами окажется одна из колоний, где добывают гелий-3. Мог бы и не утруждать себя подобными советами — по своей воле я от наблюдений отвлекусь не скоро. Ого! Вот это — да! Только что видела станцию, о которой писала выше! Красота! Сам поселок расположен под поверхностью Луны. Там звери защищены от сильной космической радиации. Наверх выходят только взлетно-посадочные площадки и шахты лифтов. Зато по реголиту ездит множество огромных комбайнов! Эти аппараты поглощают десятки тонн породы, а затем отвозят их на очистной завод. Там, где они уже собрали «урожай» видны светлые на фоне нетронутого лунного грунта пятна. После выработки готовый газ закачивают в огромные баллоны и отправляют на Землю для наших термоядерных электростанций. Гелий-3 залегает на небольшой глубине, и на каждом метре реголита его очень мало, поэтому машины собирают «урожай» на площади в сотни квадратных километров. Десятки ярких цветных огоньков блуждают по замысловатым траекториям во мгле внизу… Я уже писала, что мы перешли терминатор и теперь несемся над ночной стороной спутника, освещенной лишь скудным блеском Земли? Прилетели. Челнок пристыковался к нашему кораблю, и мы начали заселяться в каюты. Корабль движется по орбите вокруг Луны, а потому тут невесомость. Внутри приходится плавать, как под водой. Чуть не разбила голову о поручни около стыковочного шлюза — хорошо меня вовремя подхватил доктор Когтяузер, вышедший нас поприветствовать. Мой старый пухленький друг каким-то чудесным способом сумел пробраться в космос. Слышала, полгода назад, когда началась подготовка к экспедиции, Леодор поставил Бенни задачу похудеть настолько, чтобы тот сумел вместиться в стандартный научный скафандр. Когтяузер тогда чуть руки на себя не наложил от отчаяния — он знал, что не справится с подобной задачей. Не представляю, как ему удалось пройти медкомиссию и попасть в исследовательскую группу с его-то габаритами. Он самый толстый… нет, не так. Он единственный толстый член команды. По-моему, с нашей последней встречи два года назад Бенни стал еще упитаннее. Или это невесомость заставляет его пухлые щечки и шерсть торчать в разные стороны?.. Не важно. Я была так рада увидеть старого приятеля! Мы обнялись крепко-крепко, а длинный хвост гепарда обвился вокруг моей талии. Бенджамин будет ассистировать мистеру Златогриву в процессе исследования новой звездной системы. Он тоже астроном и астрофизик. Правда, в отличие от нашего руководителя, который всю жизнь занимался планетологией, доктор Когтяузер специализируется на звездах. На его плечи ляжет труд по наблюдению за светилом: спектральный анализ, фотофиксация поверхности, работа с радиотелескопами, анализ корональных выбросов, детектирование частиц и прочее, прочее, прочее. «Сварог» — самый большой корабль, какой, когда бы то ни было, строили земляне. Крупный челнок, на котором мы только что прибыли, кажется мухой по сравнению с этим чудом инженерной мысли. Правда, бОльшая часть научного судна занята термоядерными двигателями, источниками электроэнергии, запасами топлива, продуктов и воды, а также грузовыми отсеками. Кроме того некоторые стенки «Сварога» имеют дополнительную защиту от космического излучения. Жилые отсеки и так защищены довольно неплохо, но кроме этого со стороны кормы и носа установлены толстенные блоки, заполненные многометровым слоем тяжелой воды. Они нужны для того, чтобы не дать Солнцу и звезде, к которой мы летим, облучать нас радиацией в моменты разгона, полета и торможения. А еще на корпусе закреплены детали врат, которые нам предстоит собрать уже там. Но об этом я напишу как-нибудь потом. В общем, на жилую часть приходится сравнительно немного места. Без учета капитанского мостика, нескольких технических помещений и лабораторий, нам предстоит жить вдевятером в скромном трехэтажном «доме». Бен помог мне вывести мистера Слотмора из челнока. Пока программист пытался открыть забрало шлема, мы успели отстегнуть ремни его кресла, протащить нашего товарища к шлюзу и втолкнуть его на корабль (спасибо невесомости). Боюсь, без нас он бы сюда не добрался до самого старта. Лицо Блица засияло радостью. Его глаза принялись медленно блуждать по сторонам, осматривая интерьеры. Коллега по работе неторопливо, но отчетливо поблагодарил нас. Мы покивали и предоставили его самому себе. В очередной раз поразилась, каких успехов в жизни достиг этот, мягко говоря, спокойный зверь. Впрочем, в медлительности ленивца есть и свои плюсы: Блиц чувствует себя в безвоздушном пространстве просто прекрасно. Он так грациозно перемещается по кораблю! А все из-за его плавных движений. Словно в замедленной съемке, огромное тело программиста величественно плывет через отсеки жилой зоны, не задевая ни единого предмета на своем пути. Оставив коллегу в центральном коридоре, мы с Бенджамином отправились дальше. Когтяузер проводил меня до каюты и даже поднес личные вещи. Какой же он любезный гепард! Рабочие, между тем занялись разгрузкой привезенных материалов. Я хотела проследить, чтобы ребята чего-нибудь не перепутали, но мистер Златогрив заверил меня, что ничего страшного не случится. Грузчики разместят все согласно схеме, а я потом найду весь научный багаж на своем месте согласно описи. Верфь уже разобрали. Бенджамин сказал, что успел застать процесс демонтажа, когда прилетел сюда неделю назад с первым пассажирским челноком. Сейчас «Сварог» полностью готов к старту. Он заправлен топливом, загружен, и на борту присутствуют почти все члены экипажа. Старт назначен на послезавтра. Мы с Беном провели весь вечер (тут время исчисляется по Гринвичу) за беседой. Вспоминали истории из студенческих лет, говорили про свои научные работы, делились чаяниями относительно будущей экспедиции. Доктор Когтяузер пожаловался на постоянную тошноту. Из-за того, что корабль летит по орбите Луны с довольно высокой скоростью, у вестибулярного аппарата зверя создается иллюзия бесконечного падения. Ну, строго говоря, так оно и есть. Мы действительно «падаем» на Луну, но все время мимо нее «промахиваемся». Я успокоила Бенни, сказав, что, когда «Сварог» выйдет в открытый космос, ситуация изменится. Организм перестанет бить ложную тревогу, и тошнота пройдет. Астрофизик полон самых светлых надежд. Он уверен, что наша экспедиция принесет огромную пользу Земле. Бен уже рисует в своем воображении планы колонизации далеких планет, добычу порядком истощившихся на Земле ресурсов в другой звездной системе и революционные открытия в сфере исследования звезд. Конечно, наша экспедиция далеко не первая. Другие космонавты уже успели побывать в соседних мирах. Однако доктору Златогриву удалось разыскать действительно крайне интересную звезду в соседнем галактическом рукаве. Эта система оказалась очень похожей на Солнечную. В обитаемой зоне даже нашлась планета, издалека сильно напоминающая Землю. Будучи осторожной крольчихой, я никогда не испытывала таких уж больших восторгов, ожидая от проводящихся мероприятий довольно скромных результатов, но Когтяузеру удалось заразить меня своим неубываемым оптимизмом. Он так восхищен кораблем, нашей миссией, своим начальником, мной и всеми остальными исследователями, что сердце мое наполняется верой в успех! Ближе к ночи мы поужинали и отправились спать. Я не успела познакомиться с экипажем — у этих ребят свои каюты рядом с мостиком. Удалось лишь перекинуться парой слов с бортмехаником по имени Элайджа Якс. Наверное, стоит немного написать о нем. Когда я впервые увидела этого зверя, я подумала, что он какой-то уборщик или грузчик. Причем, самый неопрятный грузчик, так как космические рабочие — профессионалы высшего класса. Те, что попадались мне — поголовно были чистоплотными, крепкими и очень умными парнями. Этот же кадр выглядит так, словно месяц летел с Нептуна в мусорокамере. Форма драная, вся в пятнах и потеках. Шерсть на голове, наверное, год не стрижена, о бритье я вообще не говорю. А еще он все время распространяет вокруг себя какой-то странный аромат, похожий на запах жженой тряпки. Ни разу не видела таких зверей в форме космического флота! В остальном же, он оставил довольно приятное впечатление, хотя время от времени хихикал безо всякой причины… …А, совсем забыла! У этого Якса есть ассистент-бестиоид, похожий на маленького кота. Зовут его Марти. Такой смешной робот! Полная противоположность хозяину! Гладкий, аккуратный, блестящий. Хотя и выглядит помятым, так как собран из кучи запчастей от каких-то старых механизмов. Каждую свободную минуту чистит свой корпус. И все время троллит бортмеханика. То высказывает ему замечание по поводу грязной спецовки, то делает намеки на необходимость принять душ, то шутит на тему длинной шерсти на голове. Марти прекрасно ориентируется на корабле, летает в невесомости, как ласточка. Ни одного лишнего движения и ни единого столкновения с элементами интерьера. Элайджа признался, что собрал его сам лет пять назад. Думаю, надо как-нибудь пообщаться с этим бестиоидом без его создателя. Интересно, что он расскажет о Яксе? Все. Хватит на сегодня записей. Пора спать. Завтра будет долгий, трудный день, полный хлопот.***
18 марта 2195 года. Уфф! Только-только села… да нет, конечно же, не села, а просто повисла в воздухе, чтобы передохнуть. Полдня обустраивала лабораторию. Бултыхаться в невесомости — не самое приятное занятие, скажу я вам! Уже несколько раз, задумавшись на минутку, ловила себя на мысли, что не помню, где в помещении верх, где низ и где двери в коридор. Надо поставить тут где-нибудь отметку, чтобы больше так не теряться. С оборудованием, конечно, гораздо проще, чем на Земле. Оно ничегошеньки не весит, и я могу переместить даже самый большой груз, хоть и с трудом. Двигать приборы и инструменты, а потом крепить это все к стенам получается быстро, но вот стоит только что-то распаковать, как разные детали тут же принимаются разлетаться в стороны. Боюсь представить, что случится, если разобьется какая-нибудь пробирка или ампула (особенно с едким или токсичным веществом)… …Только что приходил Якс. Сегодня он выглядит несколько хмурым. Марти, который, разумеется, ни на шаг не отставал от своего создателя, все время носился по лаборатории, прыгая с одной стенки на другую. Постоянно перебивал Элайджу и предлагал ему чего-то там «дунуть», чтобы «развеяться». Механик только вяло отмахивался. Якс рассказал мне про систему аварийной очистки воздуха и запасные кислородные баллоны на случай биологической угрозы. Потом показал, как все это включается. Предложил звать его через бортовой коммуникатор, если понадобится помощь. Под конец беседы произошел маленький инцидент: Марти заинтересовался моим портативным детектором аминокислот, который вылетел из одной из коробок, и зачем-то взял его в зубы. Элайджа заметил это первым. Раздалась брань, механик кинулся отбирать прибор. Бестиоид заметался по лаборатории, не отпуская детектора. Почти минуту длилась эта странная гонка робота и зверя, причем все это время Марти насмехался над Яксом, предлагая тому «двигаться поживее». В конце концов, механический кот выскочил в коридор, выплюнув перед этим прибор, который прилетел мне прямо в руки. Элайджа, уже порядком уставший, последовал за своим бестиоидом. Судя по тому, что шум и брань вскоре затихли, странная парочка скрылась где-то в глубине корабля. Чувствую, наше путешествие скучным не будет… Наконец-то познакомилась с капитаном корабля. Джон Буйволсон — старый «космический волк». Он заглянул в лабораторию вскоре после того, как убежал бортмеханик. Командир «Сварога» — огромный, сильный и суровый зверь. Блестящие копыта, начищенные рога, гладко выбрит. Он был очень любезен со мной и даже придержал рабочий стол, пока я крепила его прямо напротив входа. Мы поговорили минут пять. Мистер Буйволсон рассказал, что до этой экспедиции водил грузовые и транспортные корабли к Пустоши — нашей первой внеземной колонии около довольно старой звезды «HD 315648», которую теперь называют Белладонной. Пустошь — довольно засушливая планетка со слегка сниженным содержанием кислорода в атмосфере. Земляне открыли ее полвека назад. Сейчас там работает большая колония примерно из трех тысяч зверей. Капитан начал расспрашивать меня о моих первых впечатлениях от полета в космос, но тут его вызвал штурман. Буйволсон извинился и улетел по делам. Думаю, в ближайшее время мы с ним еще пообщаемся. После обеда Бенджамин устроил мне экскурсию в свою «епархию». В одном из нижних (по направлению вектора тяги) отсеков, прямо над двигателями, расположена его обсерватория. Там, отгороженный от излучения звезды и других опасных источников радиации бассейном с тяжелой водой тридцатиметровой глубины, он будет работать после того, как мы окажемся в новой звездной системе. Все свои наблюдения доктор Когтяузер собирается вести, когда «Сварог» развернется кормой в сторону светила. Прямо рядом с термоядерными двигателями закреплено несколько оптических и радиотелескопов, спектрографы и десятки других детекторов. Я была удивлена тем, насколько же малО рабочее место моего друга. Только пара настенных панелей с экранами, клавиатура и несколько манипуляторов, а также пульт управления телескопами. Да и комнатка крошечная — больше похожа на каюту. Хотя, чего же тут странного? Бенджамину не приходится работать с образцами, реактивами, несколькими десятками сложных электронных приборов. Почти все исследования он будет вести, глядя в мониторы. Осмотревшись, я помогла доктору развесить на пустых стенах несколько поздравительных плакатов, отпечатанных его коллегами из академии, после чего астрофизик показал мне свои планы работ и несколько фотографий звезды, к которой нам предстоит лететь. Звезда называется «HD 812955». Это номер из каталога. Никто еще не дал ей какое-нибудь короткое имя или хотя бы прозвище. Планеты, обращающиеся вокруг нее тоже пока безымянны. Находится новое солнце в 7007 световых годах от Земли, в соседнем галактическом рукаве — Персея. «HD 812955» чуточку моложе нашего светила и немного больше его по размерам. Вот, собственно, и все, что я поняла из рассказов Бена. Знаменитый астрофизик в процессе разговора на его излюбленную тему часто увлекается и начинает делиться настолько сложной информацией, что, боюсь, только несколько тысяч зверей на всей планете и могут его понять. К моему счастью, Когтяузер быстро заметил, что ушел в совсем уж непролазные дебри, после чего начал сворачивать свой специфический рассказ. Наконец, Бенни торжественно объявил, что в процессе полета в пределах Солнечной системы, пока «Сварог» окажется развернут кормой к нашей звезде, он будет трудиться в этой обсерватории, занимаясь юстировкой приборов и проверкой их качества, используя для этого Солнце. Зная, насколько фанатично Когтяузер предан своему делу, даже не сомневаюсь, что в первую неделю после старта я его почти не увижу. Скоро ужин. Остановилась на пару минут, чтобы отдохнуть. Слышала разговоры капитана Буйволсона с кем-то из экипажа. Он возмущался, что до сих пор на борт не прибыл последний член группы — доктор геологических наук Уайлд. Услышав эту фразу, я ощутила, как резко падает мое настроение, а хвост начинает нервно прястать. Каждый раз, когда кто-то рядом со мной заговаривает о… тьфу… Николасе, в моей памяти всплывают события десятилетней давности. Все эти годы я стараюсь забыть то, что произошло в моей молодости, но никак не могу. Боже, настанет ли когда-нибудь день, когда это закончится?.. Нет, хватит! Больше ни слова об этом мерзком лисе! Лучше бы он и вовсе не ступил на борт нашего корабля!.. Черт возьми! Я просто сгораю от стыда! Это ж надо было такому случиться?! Два совершенно невероятных и крайне неприятных события произошли одновременно… О, как я зла!.. Сразу после ужина я заканчивала монтаж масс-спектрографа. Закрутив последний крепежный винт, я немного отвлеклась на размышления о деле, а когда закончила мысль, внезапно поняла, что болтаюсь в воздухе, примерно в полутора метрах от условного пола. Видимо, я держалась за панель аппарата, которая здорово выдается от пола вверх, а потом отдернула руку и при этом легонько оттолкнулась. В результате отлетела ближе к центру лаборатории, в удалении от всех ее стен, где и остановилась. Теперь я знаю, что такое полная беспомощность. Ты машешь руками, ногами и ушами в воздухе, но не имеешь возможности сдвинуться даже на сантиметр. Ни-ку-да! Просторное помещение, такое безопасное, когда летаешь от одной стены к другой, превращается в подлую ловушку, стоит только зазеваться. Прямо перед моими глазами торчала панель спектрографа, но я не могла дотронуться до нее даже кончиками пальцев. Я пробовала грести, как под водой, только в воздухе это не помогает — ты плывешь на одном месте. Сразу же вспомнила инструктаж на Земле: «ни в коем случае не удаляться от стен, лестниц и любых закрепленных предметов, чтобы не зависнуть в невесомости». Надо было внимательнее слушать и запоминать! Сначала я решила позвать кого-нибудь на помощь. Схватилась за запястье, где у меня теперь всегда надет бортовой коммуникатор, но его там не было. Я оглянулась и увидела свой приборчик закрепленным возле рабочего стола — боялась разбить его инструментом, вот и сняла. Еще одно нарушение техники безопасности: «оставила средство связи вне зоны собственной досягаемости». Просто отлично! И что теперь делать? Орать, в надежде, что услышит какой-нибудь случайный прохожий? Я уже хотела крикнуть, но тут вспомнила о третьем законе Ньютона. Раз я в невесомости, значит можно просто отбросить от себя что-нибудь более-менее тяжелое в сторону, а я сама тогда отлечу в другую сторону! Как же это просто! Только, вот, что от себя отбросить? Долго шарила по карманам, но все инструменты остались возле смонтированного прибора. Помимо инструментов совершенно ничего под рукой не оказалось. Кроме одежды. Работала я в просторном комбинезоне, накинутом поверх белья. Пришлось его снять. Оставшись в одних трусах, я сложила комбинезон, прицелилась и швырнула его изо всех сил… К моему удивлению, эффект оказался не таким уж и явным. Очень-очень медленно я поплыла к полу. Кроме того, толчок был не сильно ровный, поэтому меня еще и начало разворачивать вокруг своей оси. И вот когда я уже подумала, что спасена, дверь в лабораторию начала открываться… В распахнутую створку моментально просунулась противная рыжая физиономия Ника Уайлда! Она повернулась в мою сторону и уставилась на меня, голую наглыми зелеными глазами! От ужаса я закрыла руками лицо. И как я не услышала звука стыковки челнока с кораблем?! Лучше бы я оказалась сейчас за бортом, в безвоздушном пространстве безо всякой надежды на спасение, чем в таком виде и такой позе перед проклятым лисом! Уайлд пробормотал что-то невнятное, а через пару секунд я ощутила толчок. Он кинулся ко мне и прибил меня к одной из стен. Открыв глаза, я увидела прямо перед собой широкую ухмылку и полуприкрытые глаза Николаса. Он держал меня одной рукой за талию, а другой за ногу. Я поняла, что настал самый постыдный миг в моей жизни. Вежливо, но решительно, я оттолкнула лиса и тут же кинулась ловить комбинезон. Торопливо одевшись, я обменялась с Уайлдом приветствиями. Оказалось, он понял, что со мной произошло, и хотел помочь. Черт возьми! Да лучше бы ты пять минут побыл где-то в другом месте, пока я не закончила свой маневр, а не лез с этой медвежьей услугой! Николас покинул лабораторию, а я осталась наедине со своими мрачными мыслями. Кое-как закончив работы, я спрятала инструменты на свои места и проверила, нет ли где незакрепленных деталей и предметов. Завтра старт, так что отсек должен быть полностью готов к полету. Сейчас болтаюсь привязанная к своей койке и никак не могу уснуть. Ну, надо же! Такой прокол — и прямо у этого… у Уайлда на глазах! Тьфу!