Время на отдых

              Широкая, но неглубокая река медленно несла мутные тёплые воды к морю. На другом берегу уходила вдаль бескрайняя степь, теряясь в знойной дымке полуденного солнца. А на этом спускались к берегу светлокожие ясени, полоскали золотые косы ивы. Огромная неповоротливая армия медленно двигалась к заливу Балар, оставляя за спиной разгромленный Ангабнд, в цепях волоча пленённого Моргота на суд Валар. Передовые отряды давно ушли вперёд, но были и те, кто не торопился покидать Белерианд, охотно останавливаясь на привалы, щурясь на летнем солнышке. Весело потрескивал небольшой костерок, полупрозрачными языками облизывая котелок, в котором булькало ароматное варево. Рядом на ветках трепыхались на лёгком ветерке серая и коричневая рубашки, сплетаясь рукавами. Их хозяева, обнажённые по пояс, находились тут же, лениво развалившись у костра. — Знаешь, Олорин, я диву даюсь, как к тебе прилипают все эти человеческие привычки. — Айвендил насмешливо смотрел на друга, следя за тем, как он сосредоточенно набивает странное приспособление, напоминавшее небольшую палочку с набалдашником на конце, кусочками сухой травы. Тот лишь хмыкнул, придавив пальцем вылезавший наружу пучок, и потянулся к костру. Выхватив тонкий прутик, тлевший на конце, он поднёс палочку к губам, сунул прутик в траву и глубоко затянулся. В набалдашнике вспыхнул огонёк и в следующий миг майа уже выпускал изо рта сизый дымок, блаженно сощурив ярко-голубые глаза. — Ты не пробовал, вот и не понимаешь, — невнятно проговорил Олорин, перекатывая палочку из одной стороны рта в другую. — Это, кстати, называется трубка. А сам процесс — курение. Очень успокаивает и расслабляет мозг. — Было бы что расслаблять, — беззлобно усмехнулся Айвендил и увернулся от прилетевшего в его сторону сапога. — Хотя ты прав, некоторые привычки эдайн мне нравятся. Например, их способность отпускать бороды когда пожелают. Чем не чудо — менять облик, когда захочешь?! — О, ты прав, это чудо! — саркастически хмыкнул Олорин. — Особенно для майа! — Нет, ты не понял, — отмахнулся друг. — Я имею в виду, менять внешность, оставаясь в одном теле. Ты вот можешь принять другой вид в этом теле? Нет? То-то же. А они могут. Удивительные создания… — А ещё они могут стареть и умирать, — покачал головой Олорин. — Вот уж диковина… Может, ты с ними останешься, раз они тебе так по нраву? — Э-э, нет, — хитро улыбнулся Айвендил. — Мне по нраву эльфы. Эдайн слишком грубы, хоть и занятны. А у некоторых и вовсе есть на что поглядеть… И он прищурился, кивая на фигурки плещущихся неподалёку дев. Задрав юбки до колена, они бродили по тёплому мелководью, время от времени бросая любопытные взгляды на расположившихся на берегу друзей. Олорин вытащил трубку изо рта и широко улыбнулся девушкам, блеснув белозубой улыбкой. Девушки покраснели и с визгом побежали в другую сторону. Но двое задержались, переглянувшись и шепнув что-то друг другу на ухо. Потом, будто собравшись с духом, одновременно шагнули в сторону майар, несмело улыбаясь. — Приятного вам дня, девы! — Айвендил смерил зардевшихся девушек оценивающим взглядом из-под пушистых ресниц. — И вам тоже, господа эльфы! — воскликнула та, что была посмелее: русоволосая красавица с толстой косой и загорелыми обнажёнными плечами. Россыпь веснушек на обветренном лице придавала ей озорства, а насмешливые карие глаза так и искрились. Вторая стояла чуть поодаль, прячась за спиной подруги, но смотрела с интересом сквозь выгоревшие пшеничные пряди. — Присоединитесь к нам? — широким жестом Олорин указал на расстеленные у костра плащи. Девушки переглянулись, но выходить из воды не спешили, будто обдумывали что-то. — А разве так можно? — снова спросила бойкая, — чтобы смертные девы с эльфами сидели? — А почему нет? — искренне удивился Айвендил и обиженно надул пухлые губы. — Чем мы хуже ваших воинов? — Ничем, — выпалила златовласка, осмелев и выступая из-за спины подруги. — Только худые… И на теле волос нет… Она снова смущённо хихикнула, отворачиваясь и поглядывая на мужчин с жадным интересом сквозь полуопущенные белесые ресницы. — Худые? — протянул Олорин, поднимаясь, и поигрывая мускулами на плечах. — Разве ж худые? — Эльфы все такие, — вклинилась первая девушка, — стройные. — И она смело шагнула на берег, поднимая юбки ещё выше, обнажая колени, будто боясь намочить юбки. — Веста, — она присела в шутливом реверансе. — А это Мира. — Вторая девушка кивнула, вышла из воды и опустилась на расстеленный плащ, вытягивая мокрые ноги к костерку и осторожно поводя в воздухе крохотными пальчиками. Олорин посмотрел на них с интересом, а Мира, проследив за его взглядом, вдруг вскинула пронзительно синие глаза и улыбнулась: — Нравятся? — Нравятся, — не стал скрывать майа. — Люблю смотреть на женские ноги. У вас невероятно красивые ступни, не то, что у мужчин. — О, мужские ступни бывают безумно привлекательны! — не согласилась Веста, усаживаясь ближе к Айвендилу и расправляя влажные юбки, на которые быстро налипли крохотные травинки. — Не буду спорить, — покладисто ответил Айвендил, потянулся и достал из сумки большую бутыль тёмно-зелёного стекла, оплетённую лозой. — Позвольте предложить? — Напоить хотите? — хитро сверкнула глазами Веста, принимая, впрочем, из рук Айвендила стакан. — Нет, отогреть, — подмигнул майа, и кивнул на покрывшиеся мурашками ноги. — Заманчиво. — Веста повела плечом, будто не замечая, что тонкая рубашка небеленого полотна скользнула с округлого плеча, обнажая загорелую кожу и родинку ниже правой ключицы. Айвендил с интересом проследил за рубашкой, но быстро отвернулся, наполняя стаканы Мире и Олорину. — А вы здесь откуда? — Айвендил помешал варево, кипящее над костром, и с любопытством посмотрел на девушек. — Я не много встречал дев-эдайн за это время. Кажется, они не воюют. — А мы и не воины, — со смехом ответили они, заговорщически переглянувшись. — Наши мамы пошли за мужьями, потом мы — за своими любимыми. А потом… — Мира замолчала. — А потом оказалось, что любимых может быть много, а жизнь слишком коротка, чтобы привязываться к одному, — продолжила за неё Веста и оценивающим взглядом окинула фигуру Айвендила. — Вот, например, к эльфу я бы привязалась… — А что, ещё не приходилось? — заинтересовался Айвендил, уже не таясь заглядывая в ложбинку меж грудей Весты. Та лишь повела плечами, заставив тяжёлую налитую грудь плавно качнуться перед жадным взором. — Нет, одни недотроги попадаются, — притворно вздохнула чаровница, надув пухлые губки и сморщив веснушчатый носик. — Не трогают? — хмыкнул Айвендил, поднимая ярко-зелёные хитрые глаза на девушку. — Не дают потрогать, — ответила она и сделала большой глоток из стакана. Отставила его в сторону и медленно, дразнящее обвела контур покрасневших от вина губ, слизывая оставшиеся капли. Мгновение — и язычок скрылся внутри, спрятавшись за хитрой призывной улыбкой. — А нам бы так хотелось, — вздохнула Мира, стрельнув глазами в сторону Олорина. — Хотя бы разок эльфа попробовать… — Звучит так, будто вы нас съесть хотите, — хмыкнул Олорин. — Боюсь, для обеда мы слишком тощие. — И длинные, — поддакнул Айвендил. — В самый раз, — облизнулась Веста, и протянула руку, касаясь обнажённой груди мужчины. Сосок под её рукой дёрнулся и съежился, чем вызвал тихий смех девушки: — А реагируете так же, как и люди. — Ты думала, будет по-другому? — горячо шепнул Айвендил, и резко подался вперёд, притягивая к себе её голову и впиваясь в пухлые губы жадным поцелуем. Опешив от открывшейся картины, Олорин застыл над котелком, переводя взгляд с целующейся парочки на Миру и обратно. Девушка же, демонстративно не глядя на подругу, медленно цедила вино, позволяя редким каплям срываться с губ, падая на подбородок и скатываясь вниз. Проследив за дорожкой, что прокладывали капли, Олорин шумно выдохнул и сглотнул, невольно облизнувшись. — Нравится? — игриво спросила Мира, отодвигая руку в сторону и позволяя разглядеть бордовое пятно, что медленно расползалось по ткани рубашки на груди, будто алая рана. — Нет, — помотал головой Олорин, протягивая руку и развязывая шнурки рубашки. Ткань скользнула к талии, обнажая грудь. — Похоже на рану. Так лучше. — Холодно, — поёжилась девушка, внезапно смутившись под горячим взглядом. И вдруг тихо вскрикнула: по коже пробежала ощутимая волна тепла, будто её накрыла покрывалом неведомая сила. Она подняла на безмятежно улыбавшегося мужчину испуганный взгляд и невольно скрестила руки на груди. — Испугалась? — ухмыльнулся он и вернулся к котелку. Мира поспешно потянула рубашку наверх, затянув завязки, и поднялась. — Мне кажется, мы здесь лишние, — она кивнула на Айвендила и Весту, которые, не заботясь о том, что они не одни, сплетались в объятиях. — Это точно, — хмыкнул Олорин, упруго поднялся и кивнул в сторону леса. — Прогуляемся? Весте казалось, что она плывёт, поднимаясь куда-то ввысь, таким лёгким стало её тело в руках эльфа. Его руки были везде и сразу, пробираясь под юбки, задирая их наверх, к талии. У девушки невольно вспыхнула в голове лишь одна мысль: они похожи на плющ, что оплетает ствол, пробираясь в каждую щёлочку на коре дерева. Он безостановочно целовал её грудь, легонько покусывая острые вершинки, глубоко вдыхал запах её кожи, пока рука под юбкой оглаживала внутреннюю сторону бедра, не спеша пока нырнуть дальше. Веста тяжело дышала, выгибаясь в умелых руках, запуская руки в густые и невероятно мягкие волосы, цепляясь за острые кончики ушей, млея от одного лишь осознания того, что она вот-вот будет принадлежать эльфу. Оторвавшись от груди, Айвендил вернулся к её губам, влажно целуя, и вдруг резко отодвинулся, тяжело дыша, и сел. Веста протестующее застонала, умоляюще глядя на мужчину. А он растянул пухлые губы в улыбке и, стрельнув изумрудным взглядом из полуопущенных ресниц, потянул на себя её юбку, обнажая бёдра, проводя руками от ягодиц вдоль длинных ног, до самых ступней. Приподнял их, взвесив в ладонях, и вдруг резко дёрнул на себя, нависая сверху. Веста взвизгнула от неожиданности и прикусила нижнюю губу, встречаясь с потемневшими глазами. Не сводя с него напряжённого взгляда, нырнула рукой вниз, пробежала по животу, и, не останавливаясь, скользнула ниже, рванув на себя завязки штанов и ныряя внутрь. Айвендил рвано втянул в себя воздух, стоило смелой ладошке пробежать по его напряженному достоинству, крепко сжав кулачок. — Длинный, — хрипло проговорила она. — Но не тонкий. И, прикусив губу, ловко направила его в себя, блаженно выдохнув, почувствовав его внутри. — Нетерпеливая, — срывающимся голосом прошептал Айвендил, начиная медленно двигаться, — не дала даже штаны снять. — И так… сойдёт… — простонала прямо в раскрытые губы Веста, запрокидывая ноги ему на спину, громко надсадно охнув, когда он вошёл на всю длину. Крепко прихватив её за ягодицу, Айвендил потянул Весту на себя, вырывая новый громкий всхлип, и начал двигаться, сразу выбирая быстрый, рваный темп. Тяжелое дыхание и сдавленные мужские стоны вызывали сладкую дрожь в теле девушки, заставляя быстрее двигаться навстречу, впиваясь ногтями в его плечи, оставляя яркие отметины. Очередная кровавая царапина вызвала приглушённый рык, и Айвендил поднялся, повёл плечами, продолжая крепко сжимать ягодицы Весты, насаживая её на себя, заставляя выгибать спину, пытаясь стать ещё ближе, войти ещё глубже. Она давно стонала в голос, отзываясь на каждое движение, комкая расстеленный на земле плащ, и Айвендил вторил ей, не сдерживая больше коротких вскриков. Звуки далеко разносились по воде, путаясь в сплетении ветвей, вызывая смущённую улыбку на губах пары, неспешно бредущей по берегу. Мира давно оправилась от смущения, бросая короткие изучающие взгляды на статного Олорина, что, казалось, и вовсе перестал обращать на неё внимание. Ей хотелось как-то расшевелить его, заставить вновь посмотреть на себя. Но он шёл, ничего не замечая, и лишь острые кончики ушей ярко алели, говоря о том, что он прекрасно осведомлён о происходящем на берегу. Внутри же его бушевал пожар, приводивший в смятение и путавший мысли. Желания тела были неведомы для майа, который и к физической оболочке-то привык не сразу. Конечно, он знал об этом аспекте плотской жизни, но никогда не интересовался, от чего эдайн так часто предаются утехам, в отличие от эльфов. Он жил среди ваниар, а те отличались холодностью ко всему мирскому, они, кажется, даже ели редко. И желание, пронзившее тело, стало полной неожиданностью, изучать которую ему не хотелось. Быть может, потому что он не только страшился нового, но и того, что это новое может понравится и задержит его здесь дольше положенного времени. Тем временем Мира, до слуха которой донесся очередной сладкий стон подруги, решительно остановилась и дёрнула за руку Олорина, вынуждая его сбиться с шага. Тот вздрогнул и непонимающе посмотрел на неё, выныривая из мыслей о возвращении в Валинор. — Я не нравлюсь тебе? — Синие глаза опасно сверкнули, заставив сглотнуть мужчину — стать виновником женских слёз он боялся ещё больше, чем попробовать что-то новое. Испуганно отступив, он упёрся спиной в дерево, слегка поморщившись от впившихся в голую спину шероховатостей. — Нравишься, — выговорил Олорин, и искренне, как ему показалось, улыбнулся. Ободрённая его улыбкой, Мира подошла ближе, касаясь грудью его кожи, и он вздрогнул, почувствовав острые соски, оцарапавшие даже сквозь рубашку. Хотелось поднять руки и положить ладони на грудь, попробовать её на ощупь, нежно сжать, погладить. В паху снова сладко заныло, кровь хлынула вниз, начиная пульсировать. Мира, бросив быстрый взгляд вниз, хитро улыбнулась, кладя руку на выпуклость штанов. — Уже такой твёрдый… — с придыханием прошептала она, оглаживая возбуждённую плоть. — Так и хочется на него посмотреть… — С этими словами она потянула на себя завязки и освободила его налившийся член. Олорин не успел даже выдохнуть, а она уже нырнула вниз, опускаясь на колени, обдавая нежную плоть горячим дыханием. А потом мысли закончились, и протестовать уже не хотелось: она взяла его в рот, влажно пробежалась языком по стволу, и выпустила наружу, громко причмокнув. Олорин невнятно выдохнул и подался вперёд, разочарованный так быстро закончившимся наслаждением. Мира довольно улыбнулась и снова взяла его в рот, всасывая в себя как можно глубже, сжимая руку у самого основания. Под его руками осыпалась кора, он беспорядочно сжимал её, подаваясь вперёд, пытаясь проникнуть глубже. Мира глухо мурлыкала, усиленно работая языком, чувствуя, как набухает его плоть во рту, как становится твёрже, наливаясь и пульсируя. Несколько быстрых и резких движений — и он резко выдохнул, отчаянно ловя губами воздух, чувствуя, как рассыпаются звёздочки перед глазами, а тело становится лёгким и невесомым. Облизнувшись, девушка медленно поднялась, томно заглядывая в шальные глаза. — Понравилось? — голос звучал хрипло, но довольно. — А ты? — проговорил Олорин, облизнув пересохшие губы. — А ты уже готов опять? — удивилась Мира, бросив быстрый взгляд вниз. — Ого! Пришла очередь Олорина улыбнуться, притягивая девушку к себе и впиваясь в припухшие губы поцелуем. Вскоре в сплетении ветвей вновь раздались стоны, теперь уже сдвоенные….

***

— И если вы думаете, что после всего произошедшего я позволю вам остаться в Средиземье, то вы глубоко ошибаетесь! — бушевал Эонвэ, вышагивая перед майар. — Вы не только позволили себе забавляться со смертными! — Будто мы — единственные, — шепнул Айвендил Олорину на ухо. И резко выпрямился под грозным взглядом Эонвэ. — Вы ещё и не задумались о последствиях! Олорин и Айвендил одновременно обернулись за указующим перстом глашатая Манвэ и закатили глаза, глядя на улыбающихся дев, поглаживающих округлившиеся животы. — Я запрещаю вам появляться здесь сто лет! Нет, тысячу! Нет, эпоху! И чтобы никаких эльфийских оболочек! Если вам дозволено будет вернуться в Средиземье, то только в облике стариков! Чтобы ни одна дева более не пострадала!