Потомок Люцифера.

Больше всего я удивился, когда после этого восклицания почувствовался сильный жар, а потом открылся портал. Знакомый запах серы и белые крылья, подпаленно-черные по краям бросились мне в глаза в первую очередь. На земле отец не мог их прятать, сам мне говорил. А отказаться от них в пользу жизни в мире смертных не мог. Он был одет в черный костюм, как обычно, и уставился на меня, быстро оглядев на повреждения. Я же продолжал удивленно смотреть на него. — Странно. Портал должен был открыться только если ты в опасности. Но вы же не собираетесь вредить моему сыну, Дамблдор? — с легкой улыбкой спросил отец, переведя свое внимание на директора. Хотя, улыбкой этот оскал сложно назвать. Так он обычно смотрел на тех, кто очень сильно разозлил его. Так он глядел на моих похитителей. Стоит говорить, что я их больше никогда не видел? — Конечно, нет, мистер…? — спросил директор, не зная, как обратиться к моему отцу. — Просто Люцифер. Это все-таки мое настоящее имя. А фамилии архангелам не нужны. У нас не повторяются имена, нельзя перепутать. Директор кивнул, ошарашено уставившись на крылья. — Не волнуйтесь, все, что вы читали обо мне — ложь. — Да? И что именно? Вы не правите адом и не мучаете грешников? И не соблазняете на грехи? — спросил Дамблдор, а сам аккуратно потянулся к палочке в кармане, под насмешливым взглядом отца. — Директор, я — архангел. Это просто противоречит моей природе. Всю грязную работу выполняют демоны. А я просто слежу за дисциплиной. И да, палочка вам не поможет. На меня магия действует… Иначе. Как и на Гарри. Хотя его мать действительно дала ему высшую защиту, которую увеличила моя кровь. Но я не об этом хотел сказать. Вы пытались проникнуть в его разум, насильно. Это непростительно. У Гарри здесь есть защитник, помимо меня. Я не могу часто приходить на землю, мне неприятно здесь находиться, к тому же, запрещено. Так что не испытывайте мое терпение. И да, он будет жить в Аду, пока не передумает. Не думаю, что где-то он будет в большей безопасности, чем дома. — Вы читаете мои мысли? — удивленно спросил директор, а его глаза загорелись исследовательским интересом. Я только фыркнул, посмотрев на это. Надо же, а он быстро взял себя в руки. Хотя, может он и не так сильно боится? — Я могу больше, чем вы можете себе представить. Какой ваш самый страшный грех? — с улыбкой спросил Люцифер. — Я виноват в смерти своей сестры, — ответил директор и тут же в шоке уставился на нас. Отец задумчиво потер подбородок и дернул крыльями. — Я знал, что смертные очень мнительные, но не думал, что настолько. Вы, Альбус Дамблдор не виноваты в смерти своей сестры. Ее убил ваш друг, а не вы. И не вы спровоцировали ту дуэль, вы наоборот пытались его образумить. В конце концов, он сейчас отбывает наказание, а вы здесь. — Почему я рассказал это? — удивленно спросил директор. — Это один из моих талантов. Нужно же мне знать, чью душу отдавать на наказание. Так что мне всегда рассказывают то, о чем больше всего сожалеют. В общем, это не главное. Помните, что Гарольд неприкосновенен. И не включайте его в свои игры с Темным Лордом. Донесите до своего бывшего ученика эту мысль, не рассказывая обо мне. Отец успел обнять меня и тут же исчезнуть. Дамблдор был очень задумчив. — Мистер Поттер, прошу извинить меня, но мне нужно побыть одному. А вы не волнуйтесь, Вас никто не тронет. Я кивнул, разворачиваясь к двери. — И спасибо вашему отцу. Мне стало… легче. Я кивнул, не поворачиваясь, и вышел. На мою память, он был первым, кто остался в хорошем расположении духа после встречи с отцом. Это было… Неожиданно приятным чувством. Теперь не я один знаю о Люцифере. Знаю его лучшую сторону. Все-таки, он архангел. Светоносный. Проводил меня в гостиную тот же самый домовик. Там меня поджидали взволнованые Драко и Блейз. Я легко им улыбнулся, подходя ближе и присаживаясь на соседнее кресло. Они были явно возбуждены, им было интересно узнать, что хотел от меня директор. А я только внимательно смотрел на них, внутренне радуясь тому, что встретился с отцом. — Что директору было нужно от тебя? — спросил взволнованый Блейз. — Просто спрашивал о том, где я жил до школы. Он, оказывается, мой магический опекун по завещанию родителей, — ответил я, пожав плечами. — О, неожиданно. И к чему привел разговор? — поинтересовался Блейз, сев намного свободней. Видимо расслабился. — К появлению моего отца в школе, — с улыбкой ответил я, вспоминая шокированное лицо директора. — Дамблдор с ним поговорил и теперь всем доволен. — А кто твой отец? — спросила Панси, которая сидела неподалеку. — Маг, но не буду раскрывать его фамилию. Он не хочет быть узнанным, — ответил я ей с легкой улыбкой. — Жаль, это было бы интересной информацией. Я слышала, что кабинет директора очень необычен, это так? — сказала Паркинсон, быстро переведя разговор на другую тему. Все-таки мои сокурсники умеют вести диалоги и сглаживать острые углы. Я в очередной раз мысленно порадовался, что попал на Слизерин. — О да, похоже на склад волшебных артефактов и различных безделушек. И к тому же там сидит настоящий Феникс, — с улыбкой закончил я. — Жаль, что я его не видела. Такая птица — редкость. Я просто пожал плечами на её замечание. Для меня волшебные существа не были редкими. Так что я просто перевел свое внимание на Блейза и стал обсуждать с ними предстоящий урок полетов. Нужно же мне испробовать эту метлу, которую так любят маги земли. Ужин проходил спокойно, я тихо переговаривался с Блейзом, обсуждая Чары: он хотел выучить ещё несколько, так что донимал меня вопросами, а я терпеливо ему отвечал. Драко только периодически улыбался, слушая наш разговор. — Смотри, Поттер, ещё сядет тебе Забини на шею, — тихо прошептал Малфой. Я фыркнул и отпил чая. — Не сядет, его палочка остановит на полпути. Драко улыбнулся, с трудом сдержав смешок, и продолжил есть свой десерт. — Как вам сегодняшние уроки? — спросила Гринграсс, которая вместе с Девис сидела напротив нас. — Интересно, правда, ЗОТИ и История магии нас усыпили. Она кивнула, улыбнувшись едва заметно, но её глаза остались холодными. Очень… Странно, стоит заметить. Я не привык к таким безэмоциональным людям. Кто бы что ни говорил, но демоны и Люцифер просто сверхэмоциональны. Так что Дафна меня немного удивила. И заинтересовала, что уж греха таить. — Да, я удивлена, что такой важный предмет ведет призрак, — заметила Девис. — Трейси, просто никто не хочет идти преподавать. Я до сих пор не понимаю, почему профессор Снейп здесь находится. Один из самых знаменитых зельеваров — простой учитель! — фыркнула Дафна. Может она и немного приукрасила, но в чем-то была права. Но я думаю, что он что-то должен директору, потому и находится в школе. Хотя он неплохой преподаватель. Правда, немного язвительный. — Просто профессор Снейп, насколько ты помнишь, Гринграсс, имеет определённую репутацию, которая не позволяет ему надолго покидать школу. Я заинтересованно посмотрел на Драко. Откуда он об этом знает? И что именно знает вообще? — И ты так спокойно об этом говоришь при Поттере? — с ехидной улыбкой заметила она, но её глаза все еще оставались безучастными. — Да, Гарри, ты знал, что наш декан был обвинен в причастности к организации Темного Лорда? — спросила меня Девис. Конечно, я знал об этом. Но его оправдали, или я о чем-то не знаю? Но то, как она назвала моего врага, вызвало у меня легкую улыбку. Так к нему обращались только последователи. Ведь о врагах обычно настолько уважительно не говорят. — Я умею читать, Трейси, и, конечно, газеты были изучены мной, как заинтересованным лицом. Но мне все равно, я под защитой замка и директора. А это не пустой звук, если вы вообще в курсе о возможностях школы и её руководителя, — ответил я ей с не менее ехидной ухмылкой. Но смотрел на Дафну, в глазах которой промелькнул интерес. — Не знаю, может, просветишь меня в этом? — спросила она, улыбаясь. — Хогвартс обладает неким разумом, но слегка упрощенным, на уровне домового эльфа. И он связан с директором, ведь руководитель заключает магический контракт и связывает свою магию со школой. Очень сложный и тонкий процесс. Деканы также подписывают подобный контракт, но их магия остается при них. Правда, навредить ученикам они не смогут, замок их либо выкинет за свои пределы, либо убьёт, смотря на нюансы договора, — спокойно объяснил я. Конечно, ведь история Хогвартса, которую прочел я, была написана ещё во время основателей школы. Со всеми подробностями и заклинаниями, необходимыми для защиты школы. — То есть, если всё выполнено так, как ты говоришь, то нам вообще нечего опасаться? — Да, но, правда, если они заключали договор не как деканы или по старинному обряду, то телесные наказания разрешены. Но такие, которые не приведут к необратимым повреждениям или смерти. Теперь уже все ошарашено уставились на меня. — Ты великолепно рассказываешь, Поттер. Но где ты об этом узнал? — с плохо скрываемым любопытством спросила меня Дафна. — У меня очень древняя книга по истории школы. Оттуда и прочел, — ответил я, пожав плечами. — И ты, конечно, прочесть её не дашь? — с улыбкой спросил Блейз. — А вы дадите мне старинные книги из семейных библиотек? — с ехидной усмешкой спросил я. То, что мне ничего не ответили, меня нисколько не удивило. Хотя самое главное было в том, что я отвлек их от разговора об отце. Я ненавидел врать и не собирался учиться. Лучше молчать или виртуозно уходить от разговора, чем обманывать. Да и Паркинсон помогла, сменив тему. Не так уж и плохо, слизеринцы. На первый взгляд. Так что я со спокойной душой удалился в свою спальню, переодеться. Все-таки одежда смялась, пока я спал на истории магии. Вечер прошел довольно быстро, хотя мы и разговаривали на очень интересную тему. Зелья, помимо прочего, меня заинтересовали. Как и преподаватель. Умный и язвительный профессор привлекал к себе внимание. И напоминал дядю Смерть, когда тот приходил к нам в гости и жаловался на большое количество работы. Я помню, когда встретил его в первый раз. Я не знал человеческие мифы, и отец со Смертью мне рассказали об апокалипсисе и четырех всадниках. Это всегда смешило дядю. Как Смерть может подчиниться тому, кто в его руках? Он всегда говорил, что в итоге заберет всех. И не факт, что имя Люцифера не появится в его списке. Он говорил, что вечен, но, впрочем, все-таки точно утверждать не мог, потому что прожил уже так много, что стал забывать некие нюансы. Но был старше творца, в этом он оставался уверен. Но мысли меня сегодня настигли немного философские, хотя, вроде, и не было причин. Ночью, пока я ворочался, вспоминая приход отца и ожидая, когда все уснут, я размышлял о том, что вряд ли научусь здесь многому. Но сделать уже ничего было нельзя. Когда ученик надевает шляпу, он как будто заключает контракт на пять лет обучения. Это практически ученичество, но не настолько строго, как при полноценном обряде. Ведь настоящий наставник определяет практически любую мелочь в жизни своего подопечного. Наконец-то я посмотрел на край кровати и увидел Лилит, которая улыбалась, довольно жмурясь. Я ответил ей тем же, садясь поудобней и ожидая начала разговора. — Хозяин был в замке, его сила до сих пор гуляет по стенам. Очень приятное ощущение, — мечтательно протянула она. Я согласно кивнул. — Что-то произошло? — спросила она, немного взволнованно посмотрев на меня. — Нет, ничего опасного для меня. Правда отец почувствовал иначе. Дамблдор пытался прочесть мои мысли. Она недовольно зашипела. — Да что такого? Неужели это так опасно? — Это опасно. Ты жил в Аду, Гарри, эти знания не должны быть доступны для живых. — А как же я сам? — ошарашено спросил я. — Отец не говорил тебе, но ты больше, чем потомок архангела. В тебе по непонятной причине пробудилось больше крови. Крыльев, конечно, не вырастить, но некие способности всё же будут доступны. Правда, со временем. Ведь это не магия, а нечто большее. Так что мы тщательно следим за твоим развитием. Пока ты видишь ауры, но кто знает, сколько ещё даров ты сможешь разбудить в себе? — А на меня могло повлиять убивающее проклятие? — Думаю, что да. Хотя я не так сильна в людской магии, сам знаешь. По мне, лучше ритуалы и грубая физическая сила, — сказала она с коварной улыбкой. — Да, так и есть. Хотя я не близко знаком с твоей работой. Неожиданно. А вы собирались мне рассказать об этом? — спросил я недоверчиво. — Нет, не думаю. Только если изменения были бы совсем необычные. Но этого не будет, — ответила она, пожав плечами. Что ж, демонам верить нельзя. А отец часто умалчивает. Хотя он Дьявол, ему ничего не будет за Грехи. Падать, как говориться, ниже уже некуда. Мы еще недолго проговорили на отвлеченные темы, но нам было весело. Мне было легко говорить с Лилит, все-таки, мы с моего раннего детства общаемся, но порой она слишком… Демон. Так что я фыркнул, а она превратилась в кошку, нагло залезла ко мне под одеяло и замурлыкала, засыпая. Я тоже решил, что пора бы отдохнуть, так что царство Морфея быстро приняло меня в свои объятия. Так и проходили мои дни, пока не настал день полетов на метле. Его ждали все с особенной страстью. Как и я: все-таки небо было намного привлекательнее, чем своды пещер. Но и летать я теперь буду самостоятельно. Нужно заметить, что Лилит такая перспектива не нравилась, и она опасалась за меня, но я быстро успокоил её. За завтраком все только и говорили, что о предстоящем уроке. А я спокойно смотрел по сторонам, ловя на себе периодически недовольные взгляды декана. Что я успел сделать? Хотя вопрос больше риторический. Он ко всем относился с недоверием и настороженностью, так что мне нечему удивляться. После двух уроков зельеварения и обеда, мы, наконец-то, отправились во двор, чтобы научиться летать на метлах. Хотя некоторые уже обладали этим навыком и рассказывали, как лучше держать древко метлы и управлять ею. Я внимательно слушал, чтобы легче было в будущем. Все-таки Малфой иногда неплохо умел рассказывать, и я, спокойно всё выслушав, встал возле метлы, ожидая начала урока. — Добрый день, класс, сегодня мы начнем уроки полетов. Над нашим полем стоит щит, через который вы не сможете пролететь. А на земле заклинание воздушной подушки, так что не бойтесь ничего во время тренировки. А сейчас, встаньте слева от метлы, вытянете правую руку и скажите: «Вверх!». Мы все сделали так, как она сказала. У меня, к удивлению, получилось с первого раза. Хотя, может это талант? Приемный отец имеет крылья, а родной был лучшим ловцом в своё время, явно демонстрируя талант к полетам. Так что я старался успокоиться. Мне ничего не угрожало. Глупо было думать о провале. — А теперь вы все оседлаете метлы, затем оттолкнетесь ногами, выправите метлу, зависнув над землей, и опустите чуть вниз древко, приземляясь. Не забудьте, ноги должны быть согнуты при приземлении. Приступайте. Надо сказать, что ощущение было интересным. С одной стороны, ты полностью управлял метлой, ощущал легкий взлет, но все-таки летала она, а ты просто управлял ею. Это чем-то напоминало крылья, которые делал мне отец. Хотя здесь все-таки больше от меня зависит, куда лететь и как. Вышло, к сожалению, не у всех. Несколько человек плохо приземлилось, один вообще упал —в общем, чары, наложенные на поле, нам очень помогли. Хотя мои умения были отмечены. Но это и не особо удивительно, мне слишком хорошо знакомо чувство полета, чтобы провалиться на этом уроке.