Тайные страсти

Ким Стоун до одури боялась президента компании «Санфлауэр Интерпрайзес», хоть и редко с ним сталкивалась по работе. В ее обязанности, как рекламного менеджера среднего звена, не входило присутствие на собраниях руководства, и она была этому очень рада. Потому, что глядя на измочаленного Коллинза, который только что вернулся с подобного сборища, Ким в красках представляла себе президента в ярости. И было так жалко Мишу! Бедолага вот уже десять минут сидел за своим столом, держа в трясущихся руках стакан с водой и вперившись отсутствующим взглядом в окно. И бледный такой! - Коллинз, - тихо постучалась в косяк двери Ким, - С тобой все хорошо? Миша обалдело глянул на свою подчиненную и подругу по совместительству. Мотнул головой, сбрасывая оцепенение, глотнул воды снова. - Мне хана, Ким, - проговорил он убито, - Зверь меня уволит! - Да за что?! – удивилась она, - Заказчик был ведь доволен! Ему понравилась наша идея с кампусом! И пробный ролик! Который мы, кстати, сняли за свой счет! - Зверь сказал, что это не реклама, а мыльная опера, - пробормотал Миша, опуская глаза, - Что идея моя кусок тухлого мяса… - Погоди, - нахмурилась Ким, - Ты сказал, что это была твоя идея? Ну почему, Миша? Почему ты не сказал, что это я тебе ее подсказала?! Почему ты вечно меня выгораживаешь?! Коллинз встал из-за стола, взял расстроенную девушку за руку, усадил на ближайший стул, навис над ней. - Ты дурында! – почти с улыбкой сказал он ей, - Меня он пожует и отпустит, а тебя по стенке размажет!.. Ну не понравилось ему! В первый раз что ли?! Забыла, как он тебя чуть не порвал на британский флаг за рекламу отелей? Забыла, как рыдала потом неделю?.. Ким со вздохом кивнула согласно. Да, год назад, когда она только пришла в эту компанию, воодушевленная, полная идей, уверенная в себе, ее одним из первых проектов была реклама сети 4-звездочных отелей. И как она тогда расписала все до мелочей, с картинками, с готовыми кадрами! И как потом мистер Зверь разнес ее проект в пух и прах, холодным, надменным голосом назвав ее недалекой домохозяйкой. Тогда от увольнения ее спасло только вмешательство душки Эклза, звезды компании, талантливого художника и близкого друга президента. И Коллинз, конечно, как верный товарищ, как мог отстаивал Ким перед начальством. С тех пор он решил, что все новые идеи подруги будет сам выносить на суд руководства. Потому, что знал и видел, что девушка реально креативна, знает свое дело. И в итоге-то идею Ким с отелями потом все же пустили в производство, лишь слегка подкорректировав! Только мистер Зверь все равно с тех пор считал, что мисс Стоун (Кто-вообще-взял-ее-в-мою-компанию?!) из числа балласта, не ценных, а значит стоящих первой в очереди на сокращение, сотрудников. - И все-таки, - упрямо говорила Ким, - не надо было, Миша! Коллинз снисходительно погладил ее по голове. Успокоился сам и ее пытался теперь успокоить. - Да ладно! – улыбался он, - Ты лучше скажи, мы идем сегодня к душке Эклзу?.. Там будет весело! И не забудь! Дженси сам лично тебя пригласил! - О, мне придется пойти, - усмехнулась Ким, - Туда приглашен еще Джаред… Ну, помнишь? Художник? Ну, Миша! У него еще шевелюра такая!.. Коллинз вдруг от души расхохотался. - Помню, помню! – захлопал он в ладоши, - Ты все тогда с этими фриками зависала! Я даже чуть-чуть ревновал тебя к этому… Как его?.. Джареду! - Дурак! – беззлобно усмехнулась девушка, - Он же гей! А со мной просто дружит… - Ну да, гей! – недоверчиво хмыкал Миша, - а я балерина… - Да я тебе говорю!.. Так они спорили, попутно вспоминая юность в колледже, дикие времена, когда им было все нипочем, и они готовы были перевернуть этот мир даже без точки опоры. Напряжение после бурного собрания отпускало, забылся даже мистер Зверь. Только Ким все равно ощущала в себе ноющее чувство несправедливости и украдкой посматривала на часы, определяя, успеет ли она заскочить к президенту в кабинет. Что она хотела ему сказать, она и сама толком не знала, но ей очень не терпелось объяснить ему, как он не прав! Вот втемяшилось ей в голову и все! И перспектива скорейшего увольнения ее почему-то уже не пугала. Может просто устала бояться?.. …В приемной президента почему-то никого не было. Бессменная секретарша, обаятельнейшая и жесткая, как железобетонная плита, миссис Фэррис где-то пропадала. Тяжелая дубовая дверь кабинета мистера Зверя была приоткрыта, и, как бы тихо не старалась Ким ступать по толстенному ковру, он ее услышал. Уши заложило от грохочущего потока крови, что с бешенной скоростью забилась в теле, когда спокойный, холодный голос произнес: - Кто там? Войдите! Разум кричал ей «Уходи, пока не поздно!», но Ким, в ужасе сама от себя, сделала шаг вперед, взялась за ручку двери, открыла ее пошире и вошла в логово монстра. - Добрый вечер, мистер Пеникетт! Просторный, светлый кабинет, с минимумом мебели, с огромным окном во всю стену, светло-бежевые, кофейные оттенки, искусная подсветка, атмосфера собранности и уюта одновременно. В таком кабинете приятно даже просто находится, но не в соседстве с этим мужчиной, сидящим в данный момент за широким столом и глядящим на вошедшую поверх ноутбука хмуро-вопросительно. Ким сглотнула ком в горле. Мистер Пеникетт вскинул подбородок, как бы спрашивая, что ей нужно, не утруждая себя речью. А Ким вдруг увидела, что босс сидит за столом без пиджака и галстук его чуть расслаблен, и шея у него оказывается такая мощная.. И веснушки! Боже, она никогда не видела этого, не замечала! Хотя, когда бы она могла это заметить, если видела босса за весь этот год раза три, не больше… - Я вас слушаю, - глухо произнес мистер Пеникетт, - мисс… - Стоун, - дрожащим голосом подсказала Ким, - Мне нужно сказать вам кое-что… Это касается нашего проекта… Мистер Коллинз не совсем точно выразился, сказав, что это его идея… На самом деле, это я ему подсказала. И это несправедливо, что вы, мистер Пеникетт, высказали свое недовольство только в адрес Коллинза. Вы должны понимать, что… И вообще, мне кажется, что вы не достаточно внимательно все изучили! Мы постарались, как можно яснее выразить пожелания клиента… И клиент, кстати, был очень доволен на пробном совещании… Ким несло и несло, а босс молчал. Он спокойно, с какой-то снисходительной усмешкой следил за мимикой девушки и слушал. Его внимательные серые глаза охватили всю ее фигуру, от чуть взъерошенных локонов темно-русых волос, до белых слиперов. Казалось, что ему даже понравилось то, что он видит. И беленькая взволнованная мордашка с испуганно блестевшими голубыми глазами, и тонкая шея, и худенькие плечи, и нервно подрагивающие руки. Белая, без надписей и принтов футболка, облегающая небольшую грудь, выраженную талию, и простые голубые джинсы, не узкие, но и не скрывающие длинные стройные ножки. Казалось, что он добродушно настроен. И Ким в смятении увидела, как его четко очерченные губы растянулись в улыбке, а глаза с хитрицой прищурились. - Мисс Стоун, - перебил он ее, подняв ладонь, - Не стоит утруждать себя оправданиями. Свое решение я озвучу мистеру Коллинзу завтра, а вам я посоветовал бы впредь не прятаться за чьей-то спиной… - Я не пряталась! – неожиданно громко возмутилась Ким. Ее задел сам тон босса, снисходительный, пренебрежительный. Да с чего он взял?!.. И вот бровь его взметнулась, взгляд стал холодным, челюсть выдвинулась вперед. Он начинал сердиться. Ким готова была откусить себе язык, но сказанного уже не воротишь. - Две недели, - спокойно сказал Пеникетт, - Две недели и до свидания! С этими словами он вновь уставился в ноутбук, тем самым давая понять, что более ему сказать нечего и присутствие девушки здесь крайне неприятно. Ким повернулась к двери и деревянной походкой пошла прочь… - Ну, Тамо! – просительно заглянул в усмехающееся лицо друга Дженсен, - Ну не будь такой козлятиной! Не увольняй девочку!.. Тем более, что ты сам признал их проект приличным… А мой вклад? Я сделал такие наброски!.. Пеникетт легко сбросил с плеча руку Эклза, поудобнее уселся на диване и отпил из высокого стакана виски. - Не канючь, - сказал он, почти улыбаясь, - И не строй мне глазки! Знаешь, что на меня это не действует. Эклз картинно хлопнул себя по лбу, нахмурился, сверкнув зелеными глазюками, надул чувственные губы. - Конечно, - уже нормальным, чуть хрипловатым голосом произнес он, - Будь ты геем, я бы тебя давно уложил в свою постель. Но ты у нас весь такой натурал! .. Нет, серьезно. Чего ты взъелся на нее? Да если бы не она, Коллинз не вытянул бы и половины заказов!.. - Ты ее защищаешь, - мотнул головой в сторону стеклянной стены, за которой во всю веселились гости у бассейна, - потому, что она наконец исполнила твою давнюю мечту и привела сегодня с собой этого поляка, Падалеки. Сводница! Эклз с томным вздохом смотрел, как названный поляк стоял у кромки воды в компании двух девиц и смеялся над чьей-то шуткой. Парень встряхивал шикарной гривой каштановых волос, запрокидывал голову, от чего его шея была отлично видна хозяину вечеринки. Эклз смотрел и неосознанно сглатывал от обилия непрошенных, неприличных мыслей в своей голове. - Эй, остынь! – толкнул его в бок Пеникетт, - Он же пришел, так что действуй! Когда это ты пасовал перед парнями?! Что-то я тебя не узнаю, Дженс... - Ты не понимаешь, Тамо, - очень серьезно сказал Эклз, - Он действительно мне нравится. Слежу за ним уже год, на все его выставки ходил, познакомился с ним. Изредка переписываемся в твитере, но, блин… Боюсь я что-то… А вдруг он меня пошлет? Я же сломаюсь… Опять… Пеникетт внимательно оглядел друга и понял, что тот не рисуется, реально волнуется. И, да, пережить еще один крах в личной жизни, как это случилось у Эклза десять лет назад с тем британцем!.. О нет, не дай бог! Тогда, помнится, и Тамо пришлось туго, ведь друга он буквально вытянул из депрессии, сутками караулил его, чтоб не наделал глупостей. Жил в его доме, чтоб Эклз всегда был на виду, готовил ему, убирал за ним, помня, как в свое время и Эклз его выхаживал после смерти родителей. - Так ты мне не ответил, - оторвал себя Эклз от созерцания красивого поляка, - почему ты так вызверился на Стоун? Симпатяшка такая, фигурка, гляди, какая! Будь я натурал, давно бы ее зацепил… - Ой, Дженс, - отмахнулся Тамо, - Еще одной Бэтси я не выдержу! Сколько раз видел эту Стоун, - глазами хлопает, чего-то мямлит, бледнеет, трясется! Моль какая-то… Эклз с хищным блеском в глазах заулыбался. - А тебе нужно, - зашептал он, - чтоб она вдруг превращалась в женщину-кошку? Этакая госпожа с твердой рукой, с плеткой, с генеральскими замашками в постели?.. - Ну, на счет плетки, это ты загнул, брат, - почти смущаясь проговорил Тамо, - но в общем и целом… Ну, да, да!.. Как всегда, ты прав. И если Бэтси не была бы такой до омерзения благонравной, послушной, пугливой, то цены бы ей не было! - Так ты же сам ее из такого монастыря выцепил! – искренни удивился Эклз, - Ты о чем думал? Что почти монашка вдруг окажется отвязной девчонкой?! Это ты, брат, порнушки пересмотрел!.. Тамо согласно кивнул, вновь пригубил виски, и уставился на блики от подсвеченной воды в бассейне. Кто-то из гостей уже там плескался, кто-то отплясывал на краю. Пеникетт заметил краем глаза, как Коллинз, что-то рассказывая, приобнял за плечи Стоун, а та заливается звонким смехом. О, а смех у нее приятный, открытый! Ты смотри, и не переживает даже из-за увольнения! Настолько уверена, что Эклз ее отмажет?.. Ну сейчас поглядим, насколько она смелая. Пеникетт поднялся с дивана и пошел в народ… Ким выпила уже два бокала мартини, ей становилось тесно и жарко в этом легком платьице без рукавов. А тут еще пережитый пару часов назад кошмар! До сих пор потряхивало, но не от страха, а от злости. Коллинз уже успел ее угомонить, отговорить от резких движений, но все равно хотелось тут же написать заявление об уходе и швырнуть его в лицо Пеникетту. И сказать ему пару ласковых… - Вижу, вы неплохо проводите время, - услышала она за спиной убийственно спокойный голос мистера Зверя. Они с Коллинзом обернулись, да так и застыли, не зная, что сказать в ответ. А этот здоровяк будто наслаждался их замешательством, усмехался. И Ким выпалила звонко: - Не вижу смысла прятаться в углу, сэр! Коллинз дернул ее за руку, но ее уже понесло. - Ведь я все равно буду уволена, - улыбалась Ким, - Не так ли, мистер Пеникетт? Так зачем тратить время на сожаления? Бессознательно она отодвигалась от крупной фигуры мужчины, который сейчас смотрел на нее с легким удивлением, хмуря брови. Она еще чуть шагнула назад и… Нелепый взмах руками, в попытке схватиться за воздух, и она с шумным плеском упала в воду!.. Некоторые гости спьяну приняли падение девушки как призыв к действию и через секунды воздух огласился визгами, криками, хохотом. Болтавший с Эклзом неподалеку Падалеки ринулся спасать подругу, Коллинз тоже уже стоял на коленях и протягивал руку Ким, но она, стряхнув с лица крупные капли, отмахнулась. - Не надо, Миша, - спокойно сказала она, - Джа, все в норме! Я сама справлюсь! – и глянула на Пеникетта, почти пропела, - Наслаждайтесь, сэр! И стала не торопясь выбираться из бассейна. Подтянулась на руках, села на бортик, потом изящно выпрямилась во весь рост. Провела ладонями по всей длине платья, чуть отжимая ткань, подняла голову, тряхнула волосами. Снова посмотрела прямо в глаза Пеникетта и пошла прочь… В ту ночь Тамо долго не мог уснуть, хоть и понимал, что завтра ему предстоит очередной трудный день. Он не стал пить снотворное, и просто лежал на широкой кровати, уставившись в потолок, ожидая или рассвета, или, пусть и короткого, но сна. В мыслях его был легкий шторм, - все никак не удавалось отогнать видения этой девушки в мокром платье. И совсем она не тощая, как казалось раньше. Сразу стало заметно, что она часто ходить в тренажерный зал. Но все-таки худенькая… И груди такие крепкие, и соски, наверное, как вишенки… Твою ж мать, Пеникетт! Тамо ругнулся, мотнул головой на подушке, но картинки так и стояли перед глазами… Полу открытые губы, голубые глаза, ресницы, намокшие, торчащие стрелочками, капельки воды, бегущие по тонкой шее… Длинные ноги, облепленные мокрой тканью, проступившие контуры трусиков… Ей, наверное, было холодно… Надо было предложить подвезти до дома… Но она вряд ли согласилась бы. Так глянула на него! Спокойно, уверенно, с вызовом… Тамо легко касался ее плеч пушистым полотенцем, обтирая и тут же целуя обнаженную кожу. Погладил кончиками пальцев шею, подбородок, оставляя на них дорожки из невесомых поцелуев. Нежно коснулся ее губ указательным пальцем и поцеловал… - Доброе утро, мистер Пеникетт! – из-за не плотно закрытых дверей спальни раздался бодрый голос экономки, миссис Смит, - Вы сегодня торопитесь или можно сделать вам настоящий завтрак? Тамо, прежде чем ответить, прижал ладони к глазам, пытаясь стереть остатки сна, видения чуть пухлых губ. Кашлянул, со вздохом сел в постели. - М-м-м, доброе утро, Саманта! – постарался с улыбкой сказать он, - Можете делать так, как хотите! У меня есть время. И когда за дверью стихли каблучки миссис Смит, Тамо с тихой руганью поплелся в ванную, прижимая руки к паху. Давненько он так не реагировал на сны… Господи, как болит голова! Ким, вздыхая, понемногу отпивала крепкий кофе, быстро делала короткие записи в своем рабочем блокноте. Чтобы там не говорил Коллинз, а ей хотелось довести начатое до конца. Тем более, что ближе к обеденному перерыву из логова мистера Зверя пришло письменное поручение с кучей заметок, поправок, ссылок. Вот ведь скотина! Основную мысль-то оставил, только свои пять центов впихнул!.. Что за человек такой! Неужели нельзя было вчера Мише все так и сказать спокойно, а не устраивать выволочку?!.. Неужели у него все так плохо в личной жизни, что он кидается на подчиненных?!.. - Ты в курсе, - заговорчески шептал Миша, - что он развелся полгода назад?.. Вот и представь, что мужик шесть месяцев не трахался!.. И я его понимаю, блин… - Да ладно! – не поверила Ким, - Чтоб у такого… Ну, он красивый в общем-то… Не может быть, чтоб никто его еще не склеил! Столько одиноких женщин вокруг!.. А у него еще и доступ к красивым, богатым… Коллинз рассмеялся громко. - Я тебя умоляю! – говорил он, - Красота тут ни при чем! А богатая, породистая у него уже была… Вот если б я был женщиной, то просто выпорол его… - Миша! – в шоке уставилась на друга Ким, - Ты обалдел?! Выпороть?! Зверя?! Да он же тебя в морской узел завяжет!... – и покраснела от вдруг нахлынувших непрошенных картинок… - Нет, про порку это я погорячился, - усмехался Коллинз, - Но был бы с ним пожестче! Глядишь, и оттаял бы наш мистер Зверь… А ты чего так покраснела?.. Ким не ответила, лишь отмахнулась и вновь уткнулась в блокнот. Боль отступила под напором горячей волны крови, стало жарко и… стыдно! Перед глазами всплыло – мистер Пеникетт с удивлением, плохо скрытым восхищением смотрит, как она отжимает мокрое платье, стряхивает капли. Черт бы его побрал! Но вчера он залип на ней, на Ким, никчемной подчиненной, которую до сих пор считал пустым местом. И вчера она позволила себе лишнего, дала маху! Так дерзко говорила с главным боссом, так вызывающе смотрела на него!... Ну, да ладно, успокаивала себя Ким, через две недели она уволится, и обретет свободу!.. И словно услышав ее мысли об увольнении, в кабинет впорхнул сияющий Эклз собственной персоной. С улыбкой доброй феи обнял Коллинза, поцеловал Ким в обе щеки. - Ребята! – начал он весело, - Вы просто молодцы! Босс дал добро на ваш проект. Поворчал для начала, но все уладилось! Ким потрясла перед носом Эклза папкой, доставленной из кабинета начальства. - Мы в курсе, Дженс, - улыбнулась она, - Уже вносим изменения. Коллинз все закончит в срок, я ему помогу… - Стоп, стоп, стоп! – перестал улыбаться Дженсен, - Мне твой тон не нравится, детка! Ты всерьез решила уволиться? Брось! Тамо просто погорячился!.. - О да, Дженс! – кивнула девушка, - просто мистер Зверь такой горячий, что я прям пылаю! И не надо меня уговаривать! Мне надоело бояться! Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте! Сколько можно?! Почему каждый раз отличные идеи нужно приносить ему, ползая на пузе?! Выслушивая ворох оскорблений?!.. Хватит! Я без работы не останусь! И я не на помойке себя нашла, чтоб так унижаться перед каким-то… каким-то козлом!.. Коллинз и Эклз в ступоре смотрели на разошедшуюся Ким, поражаясь, что обычно спокойная девушка способна на такие эмоции! Вот как достал ее босс! Прям извержение вулкана! - Ким, - примирительно заговорил Эклз, - Ты делаешь поспешные выводы! Он не собирается тебя увольнять. - Ну конечно, - со злорадством воскликнула девушка, вскакивая с места, - если это ты его попросил! Не надо, Дженс! Я тебя очень люблю, ты мой друг! И Мише столько раз из-за меня «прилетало»! Нет, хватит! Пора сворачиваться. Мне есть, чем занять себя… Эклз поник головой и честно сказал: - Ким, Джаред не поймет, если я не отстою тебя… Ким порывисто обняла приунывшего друга, засмеялась уже искренни. - Глупости! – сказала она, - Джа все поймет… И потом, я забыла тебе сказать одну вещь, Дженс. Джареду ты очень нравишься! Глаза Эклза в изумлении распахнулись, он счастливо охнул. - Не шути так, Ким, - пробормотал он едва слышно. - Коллинз, - обратилась за помощью к Мише Ким, - подтверди! И Коллинз принялся рассказывать Дженсену, как вчера после вечеринки Джаред битый час выносил мозг друзьям, расспрашивая об Эклзе, восхищаясь им, делясь эмоциями. Ким поддакивала, добавляла подробностей, и Эклз уже абсолютно счастливый улыбался, уплывая в мечтах в далекие, жаркие просторы. Поздно вечером, когда охранники уже начали делать обход, а уборщики давно ушли домой, Ким устало поплелась к лифтам. Задержалась она по собственной инициативе, решив сделать приятное Коллинзу и закончить заказ за один вечер. На завтра она запланировала приняться за следующий проект, и в голове ее уже мелькали кое-какие наметки. Она уже видела мысленно общую картинку, и чтобы все это не улетучилось к утру, принялась на ходу искать в сумке блокнот и ручку. Так она, прижав блокнот к животу и быстро что-то записывая, зашла в подошедший лифт. И не сразу заметила, что в лифте уже кто-то есть. - Привет, - машинально буркнула Ким, краем глаза заметив чью-то фигуру рядом. - Привет, - ответил ей Пеникетт, и заулыбался, наблюдая как она в шоке оборачивается на него, спиной вжимаясь в стенку. - О, мистер Пеникетт, - прошептала Ким, хлопая глазами, - я просто не заметила… Извините, я… тут такое… Пеникетт едва заметно поморщился от ее бессвязного лепета. - Вчера вы были более впечатляющей, мисс Стоун, - взметнув презрительно бровь, сказал он, - Во всяком случае, я проникся. Но вижу, что поторопился, а жаль… Ким почувствовала, как ей опять становится жарко, и разозлилась. Она молча развернулась спиной к боссу, стараясь сдержать гневные реплики, готовые сорваться с ее языка. Козел!.. Пеникетт с сожалением разглядывал спину девушки. Ему хотелось бы видеть ее рассерженную мордашку и послушать ее срывающийся от волнения голос. Было бы неплохо, если б она подошла ближе, чтоб он смог заглянуть в распахнутый ворот ее клетчатой рубашки, услышать цветочный запах ее парфюма, и может… Прекрати, Пеникетт! – одернул себя Тамо, но не смог оторвать глаз от округлой попки Ким и худеньких лодыжек, видимых меж краями джинсов и, на этот раз, черных мокасин. Лифт дернулся, створки дверей разошлись, и Ким быстрым шагом пошла к выходу, стремясь как можно быстрее оказаться подальше от Пеникетта. За спиной она услышала, как он почти ласково заговорил: - О, Люси! Приятно слышать твой голос! Какие планы на вечер?.. Ким с раздражением завела свою Ауди, бормоча себе под нос: - Ага, одинокий он! Как же!.. Придурок он самовлюбленный! Хам, козлина!... - Ким ругалась всю дорогу, злилась на себя, потому, что снова и снова представляла, как именно скрасит свой вечер мистер Пеникетт. Люси! Какая-нибудь грудастая, губастая крашенная сучка, наверное. Ну, так ему и надо, самодуру этому! Только таких искусственных баб он и заслуживает… И все же Ким понимала, что ее заносит, - надо было просто спокойно ответить Пеникетту на его реплику и все. И сейчас бы она так не злилась. Но нет, что-то девушка не договаривала сама себе, что-то прятала от самой себя… В памяти возник Коллинз и его сумасшедшее «Я бы его выпорол!». Пипец… Пеникетт купил букет роскошных, темно-бордовых роз, бутылку белого вина. Он с радостью предвкушал предстоящую встречу и в душе его воцарился покой. Он подъехал к давно знакомому дому, вбежал по ступенькам, но даже не успел позвонить, как дверь распахнулась перед ним. - Мой славный мальчик! – с улыбкой приветствовала его невысокая, седовласая, элегантно одетая женщина, - Мой милый Тамо! - Няня Люси! – заулыбался в ответ Пеникетт, склоняясь к пожилой даме, целуя ее в щеку, - Я, как всегда, поздно. Но ты же не сердишься, да? Мне так нужно сегодня с тобой поговорить!.. - Как всегда, дорогой, - кивала няня, пропуская мужчину в дом, - как всегда! Весь в своего отца! Вечно бежит, вечно спешит, вечно занят… О, я не придираюсь, милый! Ты очень внимателен ко мне!.. Что ты, дорогой?! У меня все в порядке!.. Вот сейчас покормлю тебя ужином, и мы с тобой поболтаем… Что уж у тебя там стряслось?... Тамо почти блаженно растянулся на видавшем виды диване своей няни, слушал ее воркотню, и улыбался. Как ему не хватало порой именно таких тихих вечеров. Две недели пролетели быстро, как два дня. За все это время Ким отлично потрудилась, закончила два проекта, оставила Коллинзу целую кипу наработок. За что он не уставал благодарить ее, то походами в кино, то в боулинг, то пикником в Центральном парке. Ему было грустно расставаться с подругой, но та уже все окончательно решила. И даже уговоры Эклза с Падалеки в придачу никак на нее не действовали. Мистер Зверь ни разу за эти две недели не попался Ким на глаза, да она и сама старалась держаться подальше от верхних этажей офиса, переговорных и лифтов. Особенно лифтов! Однако встретиться с боссом было необходимо, потому что заявление Ким об уходе к исходу дня так и не было подписано, и нужно было эту подпись заполучить. Иначе потом будет столько заморочек с бухгалтерией, кадрами и прочим! Тяжело вздохнув, как перед боем, Ким вошла в приемную. Миссис Фэррис хмуро уставилась на девушку поверх очков. Каков поп, таков и приход, пришло на ум Ким. Что босс умеет одним презрительным взглядом доказать тебе, что ты нуль, так и его секретарь мастерски владеет этим навыком. Ким снова вздохнула. - Миссис Фэррис, - сказала она, - мне необходимо встретиться с президентом прямо сейчас. - Ошиблись адресом, мисс Стоун, - холодно произнесла в ответ секретарь, - Вашингтон, Белый дом. - О простите! – покраснела Ким, - Я не так выразилась! Мне нужно увидеть мистера Пеникетта. Это возможно? Миссис Фэррис пару секунд внимательно разглядывала девушку, и вдруг тепло улыбнулась ей. - Саманта, - сказала она, - для тебя просто Саманта. И конечно ты можешь зайти к боссу, Ким. Вот уж чудеса! Ким в полном обалдении таращилась на женщину, - днем ранее можно было с уверенностью сказать, что миссис Фэррис знать не знает о существовании на земле такого человека, как Ким Стоун. А сегодня, нате вам! И по имени! - Ступай, - кивнула Саманта на дверь кабинета начальника, - И учти, он в очень хорошем настроении. Ким несмело улыбнулась, взялась за ручку двери. Пеникетт даже не поднял головы, когда она вошла в его кабинет, предварительно постучав. Он что-то быстро набирал на клавиатуре, хмурился сосредоточенно, поджимал недовольно губы. И это называется в хорошем настроении? - Я весь во внимании, - отрывисто бросил он вошедшей. - Мое заявление, мистер Пеникетт, - как можно спокойнее сказала Ким, - Нужна ваша подпись. И тут только Пеникетт поднял голову, холодно глянул на девушку, чуть отодвинулся от стола в кресле. Положил широкие ладони на край стола, пару раз постучал пальцами. Снова смерил Ким оценивающе и молча хлопнул по столу, тем самым как бы говоря: положи сюда. Ким ничего не оставалось, как пройти к его столу и положить на него листок бумаги. Ноги ее одеревенели, к щекам прилила вся кровь, руки мелко затряслись. А он с удивившим его самого удовольствием смотрел, какая у нее красивая, ровная походка. И волосы собраны сегодня в высокий хвост, и рубашка белая, и черные джинсы выгодно обрисовывают ноги, и… О! Сегодня мисс Стоун на каблуках! Такой тонкий высокий каблук… - Вот, - тихо произнесла Ким, пальцем пододвигая бумагу, - Подпишите… - Пожалуйста, - подсказал Пеникетт, - Подпишите, пожалуйста! Вы еще и невежа, мисс Стоун! Он явно получал удовольствие от ее замешательства, от вида ее вспыхнувших глаз, покрасневших щек. С интересом наблюдал, как она в закипающем гневе открывает, закрывает рот, пытаясь взять себя в руки. Он взял этот злосчастный лист бумаги, бегло прочел, вновь глянул на девушку, усмехнулся. - Я подпишу, - сказал он мягко, - а вы свободны. Приятно было с вами поработать!.. А вы не хотите сказать что-нибудь на прощанье, мисс Стоун? Ведь наверное у вас есть, что мне сказать… Ким набрала побольше воздуха в легкие, открыла было рот, взмахнула рукой, тыча в Пеникетта пальцем, но не смогла произнести ни слова. А он прямо-таки расхохотался от вида ее бессильной злости! Легко, громко и от души смеялся над трясущейся девушкой. И Ким вдруг отпустило, - весь гнев разом испарился, словно и не было ничего. Она улыбнулась, склонив голову набок, глядя на смеющегося мужчину. - А зачем что-либо говорить? – спросила она его, - Ты и так знаешь о себе все. Не так ли, Тамо? Смех его осекся, словно обрубили. Он посмотрел на нее удивленно, так будто впервые видит ее. Глаза его распахнулись пораженно, губы сложились в идеальное О. - Желаю удачи, здоровяк! – усмехнулась Ким, повернулась к нему спиной и быстро вышла из кабинета. Она почти в припрыжку покинула приемную, а дальше и офис. Свобода! Пеникетт минуты две смотрел на закрывшуюся дверь в немом отупении. Он не был зол, он был расстроен. Он с грустью подумал, что хочет слышать, как она произносит его имя снова и снова. С разными интонациями, в разных ситуациях, очень разных. Много-много раз… - Мисс Стоун в бессрочном отпуске, - сказал он миссис Фэррис, кладя перед ней лист бумаги и выходя из приемной, - Я на связи. До свидания, Саманта! Миссис Фэррис улыбнулась, сложила бумагу в двое и зашвырнула в дальний ящик стола. - Ну и слава богу, - произнесла она с улыбкой. Через два дня Пеникетт застал Эклза в кабинете в очень недвусмысленный момент. Дженсен сидел на столе, широко раздвинув ноги, а между его коленей стоял Падалеки, и они страстно целовались. Забыли даже дверь прикрыть, болваны… -Кх-м! – громко кашлянул Пеникетт, привлекая к себе внимание, - Прошу прощения, парни! Падалеки порывисто обернулся, шагнул назад, вмиг заливаясь краской, а Эклз смущенно заулыбался своему боссу. - Извини, шеф, - забормотал Дженсен, - мы просто… - Все нормально, Дженс, - усмехнулся Тамо, - Кроме меня в офисе никого нет, так что вас вряд ли кто смог бы увидеть… - Мы собирались уже уходить, - начал было Джаред, но Пеникетт остановил его жестом. - Парни, я не монстр, - засмеялся он, - Все понимаю. Дженс, мне бы тебя на минутку. Падалеки понимающе кивнул и отошел в дальний конец не маленького кабинета Эклза, сделав вид, что рассматривает репродукции Моне на стене. Эклз вопросительно глянул на босса. - Что такое, Тамо? – зашептал он, - Ты какой-то взъерошенный… - Дженс, дай мне пропуск в тот клуб, - не поднимая глаз, глухо произнес Пеникетт, - Только оставь при себе все свои подколки и вопросы. Потом все объясню. Давай! - Клуб Зета? – обрадовался Эклз, - Ну наконец-то, брат! Мальчик созрел!.. - Я же просил без приколов! - Хорошо, хорошо! Просто я рад за тебя! Лучше элитный клуб, чем одинокими ночами… - Дженсен! - Молчу! Вот, возьми! – и Эклз выудил из бумажника тонкий сверкающий пластиковый прямоугольник, протянул Пеникетту. Пеникетт молча спрятал его в карман пиджака. Глянул на Падалеки, на Эклза, выразительно кивнул в сторону Джареда, вопросительно вскинул бровь. На что Дженсен счастливо улыбаясь, вознес глаза к потолку, показывая другу сразу два поднятых больших пальца. Пеникетт понимающе покивал, улыбнулся, хлопнул Эклза по плечу. - Доброго вечера, Джаред! – сказал он громко Падалеки и оставил влюбленных наедине. Дженсен подошел к Джареду вплотную, с улыбкой заглянул в лицо. - Что хотел шеф? – спросил Падалеки. - Пропуск в клуб Зета, - честно ответил Эклз, - мне-то это уже ни к чему, а ему в самый раз. - Уверен? – и Джаред обнял Дженсена за талию, - А вдруг я тебе быстро надоем? - Уверен, - кивнул Дженсен, - Я влюбился… - и Джаред поцеловал его нежно-нежно, прижал к себе сильнее. - А мне пришла одна мысль в голову, - шумно дыша, забормотал в поцелуй Эклз. - Какая? – Падалеки не мог оторваться от желанных губ, - Говори быстрее… - Надо… О, Джаред… отправить туда… Еще раз так сделай, Джа… Да-а-а!.. Ким… надо отправить туда Ким… - Зачем?.. Дженс, помоги уже, сними этот ремень… Зачем Ким?.. - Я все устрою… Да-да-да, Джа!.. Еще, еще раз… - Понял, только заткнись уже, прошу…. В небольшом, уютном кабинете царил полумрак, который наверное способствовал тому, что пришедшие сюда чувствовали некоторую конфиденциальность. Все-таки клуб Зета это закрытый элитный клуб для состоятельных господ, желающих воплотить некоторые свои тайные страсти. Пеникетт слушал приятный, вкрадчивый голос мистера Шеппарда, по чуть-чуть отпивая Хенесси, и его напряжение понемногу отпускало. - Вы друг мистера Эклза, - говорил Шеппард с легкой улыбкой, - а друзья Дженсена – наши друзья. Будьте уверены, что все, что происходит в стенах нашего дома, остается здесь же. Вы может выбрать как специально обученных людей, так и из числа наших гостей. О, нет! Не волнуйтесь! Знакомиться лично ни с кем не придется! Вы прямо сейчас можете в нашей базе данных заполнить свой профиль и изложить… м-м-м, свои пожелания. Все, что хотите! Любые ваши фантазии!.. И придумайте себе какое-нибудь имя. Мы, все-таки за анонимность! - А как же анонимность сохранить при контакте? – усмехнулся Пеникетт, - По моему, это сложно сделать. Шеппард покивал. - Маски, - сказал он мягко, - У всех на лицах маски. И лучше не разговаривать, а если и говорить что-то, то только без имен. Только вымышленные… - Я могу озвучить любую свою фантазию? – с сомнением спросил Пеникетт, - Даже самую дикую? - О, сэр! – взмахнул рукой Шеппард, - Все, кроме откровенного насилия и членовредительства. Хоть принцессу из восточной сказки! - Вот уж принцессы мне даром не нужны, - засмеялся Пеникетт, чувствуя, как алкоголь мягкими лапками расслабляет его изнутри. Шеппард приглашающим жестом придвинул к гостю ноутбук. Пеникетт, продолжая смеяться, стал быстро заполнять свой персональный профиль. В графе «Ваше вымышленное имя» он набрал «Зверь». - Ты обалдел, Дженс! – громким шепотом ругалась Ким в трубку телефона, сидя на заднем сидении шикарного бэнтли Эклза, - Я хотела просто тихо-мирно посмотреть фильм! А ты меня выдергиваешь в какой-то клуб! - Не гунди, детка, - бормотал Эклз, - За два дня не насмотрелась в ящик? Хватит! Пора встряхнуться! - Ну если там будет что-то не приличное, то я… - Там будет много неприличного! - Ты!.. Эклз, ты идиот!.. Это что, бордель?! - Нет! Это страна чудес! Тебе пора отпустить себя на волю!.. Все предельно анонимно, Ким! Никаких имен, даже лица под масками… - Эклз, ты просто демон искуситель!.. - Расскажешь потом, ладно? - Да иди ты… Ким отключила сотовый, посмотрела в окно, на проплывающие мимо улицу и дома. Вздохнула, чувствуя, как от любопытства ее начинает потряхивать. Чертов Эклз! Ведь знает, как ее заинтриговать!.. Но вот решится ли она принять активное участие? Или все-таки просто посмотрит, подрожит от «и хочется и колется», и уедет домой?.. Как все же интересно! И наверное это жутко дорого! Ничего себе такой подарок от друзей, тысяч пять за вечер!.. - Мисс Стоун, - выпорхнул ей навстречу обаятельно улыбающийся Шеппард, - Не волнуйтесь, ваше имя известно только мне! Прошу в мой кабинет!.. Чуть позже обалдевшая Ким с гулко бьющимся сердцем просматривала последние заявки гостей. Глаз ее сразу зацепился за «Завязанные глаза, прикованный к кровати. Женщина доминирует. Полное молчание, абсолютное». И подпись «Зверь». Выпитый глоток Хенесси молотом ударил в голову, мысли пустились вскачь, фантазия понеслась безудержным потоком, и эта подпись… Да, зверь, я, кажется, знаю, что с тобой делать!.. Была не была! Ким молча ткнула в заявку, Шеппард понимающе кивнул и лишь спросил: - Вам нужна подготовка? - Да, - чуть замялась Ким, - пару минут и еще порцию коньяка. Шеппард галантно предложил ей свою руку. Пеникетт не успел даже допить свой виски в баре клуба, когда на его смартфон пришло короткое сообщение: «Комната 10. Вас ждут». Ух ты! Он усмехнулся, быстро пошел в указанном направлении, испытывая скорее любопытство, чем что-либо другое. Все это казалось ему дикой авантюрой, и он уже решил, что второй раз сюда не придет. Вот сегодня вечером попробует и все. Что уж такого особенного ему могут предложить в ответ на его заявку? Улетнее того, что происходит порой в его снах и мыслях, трудно что-либо представить. Если только его фантазию исполнит одна особенная леди… Но откуда ей здесь взяться?! Да и не хотел бы он, чтоб она тут очутилась… Вот в его спальне, или, в крайнем случае, в его кабинете, то да. Это было бы в самый раз… Так думал Пеникетт, пока молчаливый помощник проводил его в комнату, показал место действия. Предложил жестами помочь раздеться. Пеникетт отрицательно покачал головой, снял только пиджак, обувь, носки. Помощник как можно аккуратнее уложил его на широкую кровать, с шелковым, пахнущим свежестью бельем. Приковал кожаными ремнями кисти Пеникетта к спинке, завязал глаза плотным черным шарфом. Хотел надеть еще и маску, но Пеникетт отказался. Тамо откинулся поудобнее на подушке, внутренне смеясь над собой, и все-таки начиная нервничать. Сворачивать на пол пути уже не будет, только надеется, что дама окажется с фантазией и не слишком крупная. Последней мысли Тамо от души улыбнулся. И вдруг замер, услышав, как кто-то вошел в комнату. По легким шагам он понял, что это женщина и она достаточно стройна… Ким лишь на секунду зависла, когда разглядела сквозь прорези маски, что на кровати, прикованный, с завязанными глазами, лежит никто иной, как ее бывший босс. Она узнала бы его из тысячи, хотя бы по тому, как загремело в ушах от закипевшей крови… Зверь, значит! Ну, что ж, сейчас узнаем, как умеет этот зверь стонать. Снесло остатки разума, в теле разворачивались цунами и бури… Он почувствовал, как женщина коснулась чем-то легким, по ощущениям, шелковым, пальцев его ног, от чего он невольно сжался. Приятно. И тут же женские руки принялись не спеша расстегивать его рубашку. Полы откинула и кончиками пальцев провела от шеи до пояса брюк. Сквозь ткань прошлась по бедру и ниже, запустила руки под материю, едва ощутимо погладила голени, и волоски на всем теле встали дыбом от этой простой ласки. Он услышал, как она присела рядом, почувствовал, как она склонилась к его груди и… О боже! Легкими-легкими касаниями она стала целовать его грудь, плечи, спускаясь все ниже и ниже. Лизнула сосок, вмиг затвердевший, другой. Языком провела дорожку до ремня, чуть подула на влажную кожу, и тело пронзила дрожь. Да, детка! Продолжай! Руки ее быстро расправились с ремнем, пуговицей, замком, но она не спешила снять с него брюки. Она вновь принялась целовать его живот, по миллиметру спуская одежду ниже, по чуть-чуть обнажая нежные участки кожи. Кончиками пальцев прохаживалась по его груди, чувствительным бокам, заставляя его дрожать. Вновь целовала низ живота, стягивая и стягивая брюки, боксеры, и когда обнажился пах, она прижалась губами к пульсирующей венке сбоку. И так вдохнула его запах, сглотнула ком в горле, что Тамо сам задохнулся от тугой волны удовольствия. О, детка! Тебе это нравится! Не останавливайся! И она продолжила. Рывком стянула с него одежду, высвобождая полностью вставший пенис, накрыла его ладонью. Медленно провела пальцем от головки, по стволу, ниже к мошонке. Взяла яички в горсть, чуть сжала, от чего Тамо невольно захлебнулся стоном. И снова ее губы! Она целовала и целовала гладкую кожу вокруг, понемногу подбираясь к пенису. Яички от предвкушения поджались, захотелось чуть подтолкнуть ее, но нельзя, руки связаны, и говорить запрещено. Будто услышав его мысли, она наконец коснулась губами горячей головки, слегка лизнула. Тамо не сдержался и тихо застонал. Еще, еще раз! Ее язык начал вырисовывать замысловатые узоры, губы обхватывали ствол, не спеша затягивали глубже, снова и снова. Дыхание Тамо давно сбилось, стоны срывались поневоле, все громче и громче. Ее пальцы слегка царапали чувствительную кожу на внутренней стороне бедер, повторяя узоры, выводимые языком на головке. Она тихо, мелодично застонала, и эти вибрации отозвались ураганом в теле Тамо. Да! Повтори еще раз, детка… Но она вдруг оставила его пенис, от чего мужчина обиженно засопел, раздвинула его ноги шире, согнула в коленях, и… О да, детка, да!!! Ее губы, язык ласкали его яички так нежно, так трепетно, бесстыдно, что он заметался на подушке, дернул руками, бессознательно желая прикоснуться к женщине. Он невольно подкинул бедра, с трудом удерживаясь от крика, когда ее язык прошелся медленно-медленно по промежности. Снова и снова, заставляя его стонать и стонать. Еще немного и он готов был взорваться, и словно почувствовав это, женщина переместилась к его груди. Провела пальцами по скуле, раскрытым губам, шее… И вдруг он ясно услышал цветочный запах, духи, отозвавшийся в нем неясным воспоминанием. И почувствовал одновременно прикосновение к лицу легкой материи платья, и ее губы, нежно целующие его запястья. Боже! Он со стоном уткнулся лицом в ее живот, почти зарычал, вдыхая запах. Ощутил, как напряглись ее мышцы, услышал, как она сдавленно ахнула, и от этого он чуть не кончил. До одури хотелось обнять ее, сжать в руках и самому зацеловать ее, но… Она поцеловала его пальцы, один за другим, вновь и вновь касаясь его лица животом, а он стонал целуя ее сквозь ткань, и почти злясь за свою дурацкую затею с связыванием рук. Но вот она снова спустилась к низу его живота, и пульсирующую головку пениса вновь обожгло жаром. Она снова и снова заглатывала, обводила языком, помогая себе рукой, пальцами, а у него под закрытыми веками плыли круги, он стонал громко, не сдерживаясь, весь выгибался навстречу ее ласкам… И кончил, протяжно простонав, и продолжал стонать. Потому что она не отпускала, до последней капли слизывая и целуя подрагивающую головку. Да, детка, да, да… Не уходи, останься, прошу… Он в смятении почувствовал, как ее губы едва коснулись уголка его губ. Он рванулся к этим чудесным губам, но… Она ушла, дверь хлопнула, он остался один. Ким ехала домой, сжимаясь в комок, пытаясь унять дрожь во всем теле, и слезы. Слезы душили ее, рвались наружу, в груди все ныло, ее трясло. Вновь и вновь вспоминая, она ощущала спазмы внизу живота, и ей хотелось рыдать… Его кожа, запах, терпкий, мужской, насыщенный, свежий, отзывчивое тело. Такой красивый, чувственный, чувствительный, податливый. Манящий, зовущий, желанный. И эти веснушки, как брызги какао. И губы, стонущие, шепчущие бессознательно, и так хотелось поцеловать его именно в губы! Целовать и целовать, чтобы он снова прошептал это… «Не уходи, останься, прошу» Боже, что мне теперь делать? – стучало в мыслях Ким. Она рванула из машины, как только та тормознула у ее дома. Забыв про лифт, понеслась на свой десятый этаж, в отчаянии надеясь, что пока дойдет, успокоится. Но даже запыхавшись, она ввалилась в свою квартиру все так же трясясь. И дала волю слезам. Она задыхалась от плача, заламывала руки, не зная, как себя успокоить. Кинулась в ванную, стала яростно плескать себе в лицо холодной водой, но и это не помогало. Слезы продолжали течь, она плакала, икая и всхлипывая. «Не уходи, останься, прошу» - как теперь вытравить из памяти этот голос, этот шепот?!.. Зачем я туда поехала?! Зачем я ввязалась в это?! Как теперь все забыть?! Как жить теперь без… Сотовый запищал противно. Она машинально ответила: «Да!» - Ким, детка, - это был Эклз, - С тобой все в порядке? - Да пошел ты на хрен, Эклз! – заорала в истерике она, - Зачем ты меня туда послал? Что мне теперь делать?! Ты… Ты… Ненавижу тебя, Эклз! – и она со всей силы швырнула телефон об стену. Она рванула дверь балкона, впуская порывы ветра, почти задохнулась от этого. И стало понемногу отпускать… Пеникетт, как только молчаливый помощник отстегнул ремни, соскочил с кровати, отшвырнул повязку, быстро оделся. Он ни секунды больше не сомневался, но ему нужно было еще одно подтверждение. Он нашел Шеппарда в его кабинете и с ходу задал один вопрос: - Имя. - Простите? – изогнул бровь управляющий. Пеникетт положил перед ним сложенные вдвое пару десятков с лишним купюр. - Три тысячи, - тихо, грозно произнес он, - Имя. Шеппард вздохнул, мгновение помялся, но ответил: - Кимберли Стоун. Это все, что нужно было знать Пеникетту. Дальше он уже попер, как танк. Набрал Эклза и только тот ответил, как сразу перешел к делу. - Адрес Ким, - жестко сказал он другу, - Срочно адрес Ким! - Что ты с ней сделал? – почти закричал Эклз, - Если ты обидел ее, то… - Какого?.. – взъярился Тамо, - Так, ладно… Потом объяснишь, откуда ты знаешь!.. А сейчас дай мне ее адрес! - Нет, сначала скажи, что ты с ней сделал, Пеникетт! – надрывался Дженсен. - И пальцем не коснулся, - горько усмехнулся Тамо, - а хотелось бы… На том конце замолчали, видимо обдумывая ситуацию. - Ну, хорошо, - согласился Эклз и продиктовал адрес. Таксист проявил чудеса скорости и знания улиц Нью-Йорка, и доставил Пеникетта к нужному дому за рекордные десять минут. Оглядевшись, Пеникетт заметил круглосуточный цветочный магазин. Выбрал один крупный цветок, бордовую розу на длинной ножке, и, прежде чем войти в подъезд, сделал пару глубоких вдохов. Ким уже не плакала, но еще тряслась мелкой дрожью. Перед глазами плыли картинки, пальцы еще горели от тепла его кожи, на языке был его терпкий вкус, запах. И от всего этого тело ее расплавлялось, требуя разрядки. Она нашла на кухне бутылку вина, откопала штопор, кое-как откупорила бутылку. Трясущимися руками налила себе вина, сразу сделал большой глоток. Фух!.. Хоть бы унять эту дрожь, хоть немного успокоиться… И тут в дверь позвонили. Так неожиданно, что Ким чуть не выронила стакан. Эклз, скотина! Сказала же ему, чтоб шел куда подальше!.. Она вихрем ринулась к двери, распахнула ее, готовая уже наорать на… - Я же просил тебя остаться, - серьезно сказал ей Пеникетт, глядя на нее почти сердито. Ким в шоке смотрела на Тамо, забыв все слова на свете. А он просто прошел, закрыл за собой дверь. Забрал у нее из рук стакан, поставил его на обувную полку, цветок положил там же. Подошел вплотную к Ким, взял ее за руки, заглянул в глаза, склонившись. - Я просил тебя остаться, - повторил он тихо, - И сейчас прошу. Иди ко мне, Ким… И он поцеловал ее сначала нежно, едва касаясь губами, но стоило ей чуть приоткрыть в изумлении губы, как он сорвался. Жадно, со стоном углубил поцелуй, языком размыкая сжатые зубы, вынуждая принять его. Широкими ладонями прошелся по ее напряженной спине, прижал к себе теснее. И она сдалась, ахнула, всхлипнув: - Тамо, я… - Да, детка, да, - шептал он, - ты и я… мы с тобой… иди ко мне… Она застонала, а он стал целовать ее шею, плечи, ключицы, попутно раздевая, опускаясь все ниже и ниже. Целовал ее груди, спуская платье, губами нашел соски. Обалдело, в восторге обвел их языком по очереди, дурея от вкуса ее кожи, повторил несколько раз, пока она не впилась ногтями ему в плечи. Встал перед ней на колени, уткнулся в живот, вдыхая ее запах, слушая, как она громко дышит. «Я хочу тебя, Ким, - шептал он, сжимая руками ее бедра, - Безумно хочу». Он стянул с нее платье совсем, рывком спустил трусики, закинул ее левую ногу себе на плечо и… «О боже! - выкрикнула она, запрокидывая голову, - Тамо! Да, Тамо!.. Да!» Он успел лишь слегка коснуться языком ее клитора, как она тут же взорвалась в бешеном оргазме. Он еще несколько раз обвел пульсирующую плоть языком, продлевая ее восторг, осторожно опустил ее ногу, выпрямился сам. Поцеловал требовательно, властно, чувствуя, как она вся обмякла в его руках. Но это было лишь началом безумия! Она вдруг сорвала с него пиджак, рванула рубашку к черту, потащила за собой в глубь квартиры. Расстегивая ему ремень, втолкнула его в спальню, опрокинула на кровать. Отвечала на его поцелуи, раздевала, ласкала губами, руками, языком. Хотела оседлать, но тут он уложил ее на спину, прижал немалым весом, схватил ее руки, быстро связал их своим оказавшимся рядом галстуком, заглянул в обезумевшие глаза. - Мне понравилось тебе подчиняться, - сказал он тихо, - Но ты же не думаешь, что так будет всегда? - Как-нибудь договоримся, - слабо улыбнулась она. - Моя детка, - замурлыкал он, осыпая ее поцелуями, - Такая дерзкая и пугливая, нежная и злая… с ума схожу от тебя… хочу тебя, Кими… хочу… И он стал медленно раздвигать ей ноги, все шире и шире, целуя ее в распухшие губы снова и снова. «Твои губы, - шептал он, - как давно я хотел их… мечтал поцеловать», а она стонала под его ласками и тоже шептала что-то бессвязное. Он вошел в нее, зажмурившись от наслаждения, она снова громко простонала «Тамо!», потянувшись к нему навстречу вся. Он задвигался осторожно, медленно набирая темп, распаляясь от ее стонов. «Да, зови меня, детка! – шептал он хрипло, - Зови, Кими!.. Только ты, Кими, только ты…». Галстук давно уже валялся на полу и руки ее жадно прижимали к себе Тамо, гладили по взмокшей спине, ерошили светлые пряди волос, обнимали. Голос ее то и дело срывался на крик, между поцелуями губы шептали безумные нежности, тело распадалось на миллиарды кусочков. В нахлынувшем оргазме, она запрокинула голову назад, схватилась за спинку кровати, застонала громко «Тамо, да! Да!», и он последовал за ней, срываясь почти на рык «О, Кими! Детка…». И благодарно поцеловал, задыхаясь, не в силах оторваться ни от одной части ее тела… Чуть позже, когда уже сердце не выбивало перестуком ребра, Ким счастливо заглянула в серые глаза Тамо, улыбнулась. - Мы забыли про защиту, - пробормотала она. Он со смехом уткнулся ей в грудь, прижался губами к ее коже. - Забей, - выдохнул он, и вдруг серьезно глянул на нее, - Я делаю тебе предложение. Прямо сейчас. - Что?! – очумело помотала она головой, - Ты серьезно?!.. Так нельзя, Тамо!.. - Можно, - хмуро сказал он, - Так ты выйдешь за меня? Ким смотрела на него и медленно слетала в пропасть. Эти серые глаза, такие серьезные сейчас, и столько в них мольбы. И он слишком горд, чтобы вслух высказать ее. Она кивнула согласно. - Да, - подтвердила она, - я выйду за тебя, Тамо… - Повторяй почаще мое имя, - улыбнулся он вдруг счастливо, - Ты так его произносишь, что мне сносит мозги напрочь! Он хотел поцеловать ее, но она отстранилась. - Ты не сказал мне главного, - покраснела она. Тамо вгляделся в нее внимательно, потом склонился к ее уху и прошептал: - Я люблю тебя, Кими! Она так порывисто обняла его, обрушивая на себя, засмеялась громко, звонко. Он тоже рассмеялся, и поцеловал. И целовал еще долго, и гладил ее волосы, разглядывал с нежностью, и любил… В одиннадцать утра у дверей квартиры Ким Стоун собралась целая делегация. Падалеки, Эклз, Коллинз и две Саманты. Они уже минуты три слушали приглушенные стоны, доносившиеся из-за дверей, причем мужчины одобрительно перемигивались, а женщины смущенно краснели. И вот когда раздалось громкое «Кими, детка!» и «О, Тамо, да!», женщины кинулись прочь от этой квартиры. - Я же говорил, - усмехался Эклз, - что у Пеникетта отпуск! - Мы поняли уже, - откашлялась зардевшаяся миссис Фэррис. - Ну, что ж, дорогая, - обратилась к ней не менее покрасневшая миссис Смит, - Похоже у нас с тобой тоже отпуск! - И слава богу! – вздохнула Фэррис и крикнула Коллинзу, - Остаешься за главного! – и две Саманты ушли, а трое друзей громким шепотом победно заорали «Ура!». И тоже ушли. На двери осталась висеть записка: «Зверюга, не забудь пригласить на свадьбу! К.Э.П.»