Новый серый день

      Это был, определённо, конец.       Облака по небу бежали быстро, редкими стайками, но ей казалось, будто солнечный свет разом потускнел. Мир стал серым, стремительно терял краски, и всё то, что когда-то казалось важным, превратилось в пыль. Она осталась в тишине и пустоте, наедине со своими мыслями, но отнюдь не радостными. Шум большого города отходил на задний план, смешиваясь со звуком биения сердца, словно в её венах пульсировал сам мегаполис, растворяясь в багровой жидкости.       Безмолвие и сотни километров пустоты окружали её. Она хотела обратно, туда, к свету и людям, но отныне этот мир, весёлый и искрящийся, стал для неё запретным. Девушка уронила голову на стопку книг, выронив ручку. Она сама и её эмоции были парализованы. Беспросветный мрак надвинулся ближе, заслоняя вселенную. Эта пелена медленно, но верно ограждала её от воя ветра, запаха степной травы и мерцания звёзд.       Перед ней пронеслось много смутных, призрачных образов, хороводом бестелесные духи витали под потолком комнаты, как последний привет из уходящей в небытие жизни. Они прощались с ней, смотрели грустно и строго, но улыбались. И, потрепав её по щеке, исчезали в розовеющем небе.       Но она не плакала, держалась спокойно и даже строго. Её ресницы не дрожали, но вся она выражала сдержанную скорбь: и голова, безвольно опущенная на руки, и разом осунувшееся лицо. Волосы струящимся водопадом рассыпались по плечам, но она не убирала их, словно боясь случайным движением спугнуть зыбкое ощущение покоя, которое очень не хотелось терять.       И лишь когда последний эфемерный дух, неслышно выскользнул наружу и, не оглядываясь, заскользил по небесной глади, навстречу звёздам, которые уже переливчато сияли в тёмном небе, она дала волю слезам. Прозрачные капли звонко ударялись о глянцевую обложку фолианта. Конец? Может быть. Она подняла голову и в каком-то болезненном остервенении смела со стола все бережно разложенные листы бумаги. Они, печально шелестя, упали, кружась, на пол, где казались такими беспомощными и ненужными, что она не хотела смотреть на них.       Конец? Но почему же тогда ещё едва-едва теплится надежда на чудо, пусть самое крохотное? Почему она ждёт весточки оттуда, если понимает, что всё кончено?! Надежда. Она уже не могла согреть душу, но горела ровным и, казалось бы, неугасимым огнём, несмотря на все бури и дожди.       Та нить, что связывала её с прежним миром, понемногу истончалась, но не рвалась — лишь упруго отзывалась трепетом, когда она вспоминала о них и о том, что их связывало. И вот она всё слабее, слабее, уже едва ощутимо колеблется. Не рвётся. Видимо, слишком прочной когда-то была незримая нить. Но тем больнее отрезать её, чтобы потом брезгливо отбросить, как ненужную вещь. Она знала, как отсечь от часть своих воспоминаний, часть себя самой с этой нитью, но хотела ещё немного потянуть это странное тоскливо-сладкое ощущение.       Горькое послевкусие после сладкого вина.       Как медленный яд, неумолимо растекающийся по венам, крадётся темнота, отравляя собой все чувства. Надежда ещё трепещет. Живёт. Конец? Нет, та нить, хоть и стала похожей на паутинку, ещё держится.       Из окна веет ветром. Пусть. Её душе уже никогда не согреться. Она боится включать свет, хоть уже стало совсем темно. Боится увидеть разницу между теплом солнца и холодным светом электричества. Как когда-то её жизнь была залита солнцем, а теперь тонет в липкой мгле, так и её комната уже не оживлена золотыми лучами, а безмолвствует в темноте. Она убеждает себя, что всё хорошо, поднимает голову, но… но как только видит этот мрак, снова роняет голову на ладони.       Ей холодно.       Конец? Но почему она чувствует потребность в общении, почему она чувствует холод и лёгкую жажду? Почему её душа не стремится к чему-то возвышенному, а разум уже несколько минут навязчиво о чём-то твердит?       Её рука рефлекторно тянется к экрану, но разум вовремя замечает «Незачем». И это слово падает гулко и тяжело. Но она включает компьютер, движимая неведомой силой. Игнорируя крики разума нажимает на несколько клавиш.       Это не конец. Сайт Книги Фанфиков загружается, в новостях гордо красуется «технические работы закончены».       — Фу-у ты, — вздыхает Катя, собирая бумаги и закрывая окно, — а я уже хотела начать вышивать крестиком.