Две победы

Они играют слишком часто для врагов. Они играют во все игры — те, что забыли, те, что существуют сейчас, те, что только будут созданы. Они играют в то, что они играют, и правила этой игры незыблемы. Воплощения, подобные смертным, игры, в которые играют смертные. Смертным нравится играть в богов. Богам нравится играть в смертных. Цегорах выигрывает чаще, и его противник смеется. Цегорах считает свои победы над ним отличной шуткой. Когда Цегорах проигрывает, Слаанеш тоже смеется. Это отличной шуткой считает уже оно. — Ты всегда был азартен, ловкач-обманщик, — оно маняще улыбается: не умеет иначе, воплощаясь здесь, в преддверии Паутины, где есть сила у них обоих. Оно выпускает длинный язык, облизываясь, незаметно тянется когтистой рукой, и вслед за ней тянется голод, готовый сожрать все, что получит. Цегорах улыбается в ответ, весело, как обычно. Улыбка не останавливается в уголках губ. Она тянется дальше; плоть расходится, края рта тянутся вверх и в стороны, и бездна ласково выдыхает, и Слаанеш отдергивает обожженную холодом руку, разом вспоминая, кто он. Он Цегорах, Смеющийся Бог, и он тот, кого оно не пожрало в свое время, и тот, кого оно никогда не сумеет пожрать. — Я было всегда и никогда, — нараспев тянет Слаанеш, — и я видело твою смерть, и я видело, как ты смотрел на мою смерть. Оно передвигает ферзя. — Шах и мат, Смеющийся Бог. В эту игру тебе не везет. Улыбка пропадает с его лица. Никто не любит проигрывать, особенно — с такими ставками, но без выполнения условий игры она разом потеряет весь свой вкус. — Хорошо, — отвечает он. Сила встречает силу: когда он тянется за проигранной душой, его останавливает вязкая, тяжелая власть Слаанеш. — Это скучно. Я успею выиграть у тебя сотни таких. Улыбнись мне еще раз, Смеющийся Бог. Я хочу другую цену. Цегорах не успевает спросить, какую: Слаанеш притягивает его к себе, еще одна порочная, манящая улыбка — торжествующая улыбка! — и Слаанеш грубым, смертным жестом впивается в его губы. Когти пробивают одежду, не давая отстраниться; в этот раз правила игры принадлежат не ему, и Цегорах отвечает не сразу, вспоминая, каково это. Его поцелуй грубее, больше напоминает укус, и из трещины в псевдоплоти идеального воплощения вязкой смертной кровью сочится варп. Слаанеш отталкивает его, хохоча, и псевдоплоть рассыпается серебристой пылью до следующей игры. — Отличная шутка, Цегорах! — оно тает в воздухе. Цегорах опускается на свое место, неторопливо сбрасывая свое воплощение. Досадно: сегодня Слаанеш получило две победы. Ничего. Будут еще игры. Посмотрим, кто кого.