До следующей весны

Все, что осталось мне Прятать себя в чужие сны Теперь Мы вряд ли доживем до следующей весны…

— Знаешь, Сосновое Деревце, тебе стоило бы бросить курить, говорят, эта пагубная привычка. — Какая разница, мне ведь все равно умирать, — Диппер усмехается, выплевывая в воздух клубы табачного дыма. Билл молчит, потому, что ему нечего возразить. И потому, что это высказывание ему не нравится. Демон не хочет ничего отвечать на такие открытые провокации. Парни валяются на диване в небольшой гостиной Хижины Чудес. За окнами время медленно ползет к утру. Билл скучающе рассматривает потолок, Диппер курит, обжигая легкие ядовитым дымом, на журнальном столике стремительно остывает так и не тронутый кофе. Рядом с ним пустая бутылка из-под Hennessy, два бокала с янтарной жидкостью на самом дне и забитая окурками под завязку пепельница. Не поместившиеся в ней смятые и покуцаные бычки небрежно раскиданы по столу вокруг. Первые лучи восходящего солнца пробиваются сквозь деревья плотного леса, сжавшего хижину в кольцо, и стучатся в окно. В тонких полосках света, среди такой мягкой темноты видно, как танцует мутной дымкой сепии пыль. Время утекает, как песок. И, глядя на этот рассвет, Сайфер задыхается немой болью. Диппер терпит это удушье уже давно — кажется, привык. Демон фыркает и ловко выхватывает из пальцев Диппера сигарету, обхватывая фильтр губами и глубоко затягиваясь. Легкие заполняются горьким дымом, и Билл морщится — ему никогда не нравился вкус табака, однако успокаивающий эффект этой дряни неоспоримо хорош. — Кажется, кто-то несколько минут назад читал мне лекцию о вреде курения? — Пайнс усмехается, вопросительно вскидывая одну бровь. — Заткнись, — коротко и устало выдает Сайфер, прикрывая глаза и делая еще одну затяжку. Тяжелые мысли разбиваются на части клубами серого дыма. — Сколько уже? — Внезапно тихим голосом спрашивает Диппер, внимательно изучая демона взглядом. — Сигарет? — С издевкой усмехается Сайфер, вслух начиная считать окурки скуренных Пайнсом за ночь никотиновых трубочек. — Нет, Билл, ты понял о чём я. Демон молчит. Неприятная тема, думать об этом не хочется, тем более сейчас. Но Диппер не перестает прожигать взглядом в Сайфере дыру, ожидая ответа, и блондин отвечает, ведь у него, по сути, нет иного выбора: — Двадцать семь… — То есть, этот будет двадцать восьмым? — Шатен задает вопрос скорее даже просто по инерции, ведь ответ очевиден и предельно прост. Не требуется. Билл молча кивает и, делая еще одну затяжку, возвращает сигарету. — Какая жалость, мне даже никогда не исполнится восемнадцать, и всё, что я делаю, получается — незаконно, — усмехается Пайнс и тушит сигарету о стол, кидая бычок к пепельнице. — Ты же знаешь, что это формальности, Сосенка, еще два месяца и тебе уже двадцать исполнится, — поправляет парня демон и тянется к холодному кофе. — Только вот я застрял в этом чертовом апреле, а день рождения у меня в августе, вот незадача, — Диппер плюется ядом, но Билл терпит, он понимает, какого сейчас Пайнсу. — Ты пьян, — только и произносит демон, тихо и нехотя. — Нет, ты ошибаешься, я просто немного устал, — Диппер внезапно притихает, переставая язвить, и лишь обреченно вздыхает, — не так-то просто умирать двадцать семь раз с интервалом жизни в один месяц и при этом знать дату, время и подробности своей смерти… Билл молча запускает руку в каштановые волосы и мягко, успокаивающе оглаживает их тонкими пальцами. — Поверь мне, я знаю это, как никто другой, ведь это я каждый раз смотрю на твою смерть и делаю перезапуск, знаешь, это тоже малоприятно, — теперь язвит уже демон. Оба юноши находятся в примерно одинаковом положении, ведь они, можно сказать, зависят друг от друга. Билл убирает руку с волос Диппера и закрывает ему глаза ладонью. В комнате повисает молчание, атмосфера кажется наэлектризованной, словно искрящейся. Пайнс ждет слов, которые хочет сказать демон, а Сайфер никак не может их произнести. Для него это оказалось сложнее, чем он ожидал. — Если хочешь, я раз за разом буду стирать тебе воспоминания, и ты сможешь проживать этот месяц нормально, как свой обычный полноценный кусок жизни, — излагает, наконец, свои мысли блондин, проглатывая застрявший в горле ком. — Нет, не нужно, — Диппер мягко касается руки Сайфера, убирая её со своих глаз, и приподнимается к сидящему перпендикулярно ему Биллу, — если будет так, то я ведь забуду тебя. — Пайнс выдерживает небольшую паузу, пытаясь подобрать наиболее точные слова для описания своих мыслей, — это совсем не то, чего мне хочется… Голос подростка затихает с каждым новым словом: искренность — это всегда трудно. Диппер уже думал о таком варианте, но четко для себя решил — лучше помнить о смерти, чем забыть все то, что произошло между ним и демоном за эти двадцать семь месяцев бесконечно повторяющегося апреля. Вернуться к сухой ненависти и вражде — не самый лучший исход событий, по мнению шатена. Пусть лучше уж все останется как есть, в любом случае, Пайнс уже почти привык. Диппер едва заметно улыбается, оглаживает рукой щеку демона и тянется к его губам за поцелуем. Гостиная уже полностью заполняется рыжим теплом рассветного солнца и словно тонет в нем целиком. Билл лишь тихо вздыхает и потерянно смотрит в пустоту, чувствуя на себе тяжесть чужого тела и не слыша больше ни дыхания, ни ударов сердца. Вот и все. Это — двадцать восьмая смерть. Прикрыв глаза, демон осторожно обнимает теплое тело и сидит так с минуту, пока где-то позади не начинают отчетливо слышаться шаги. — Все готово, мы обо всем позаботились, — голос Стэнфорда звучит предельно спокойно, кажется, семейство очень быстро привыкло к происходящему и решило довольствоваться просто тем, что Диппер может «возрождаться». Не важно, как — важно, что живой. Эгоистично, да, но они ведь имеют на это право. Сайфер молча поднимает шатена на руки, встает с дивана и идет в подвальную лабораторию, следом за стариной-Фордом. Внизу их уже ожидают Стэн и Мейбл, стоящие на своих обычных местах магического круга, начерченного на полу белым мелом. Свечи, несколько кристаллов — все как надо. Билл проверяет круг на правильность, утвердительно кивает и, становясь в центр опускает Диппера на пол. Форд занимает последний свободный кружок с начерченной в нем руной и замыкает образовавшийся треугольник. Билл закрывает глаза и начинает читать какое-то заклинание на латыни. Он бы справился и один, но другие должны находиться внутри круга, чтобы не лишиться памяти к переносу событий начала месяца. Сайфер могущественный, но не всесильный демон. Течение жизни и смерти — не его стезя, и с этим он ничего не может поделать. Предел его способностей в данной ситуации — пространственно-временной разлом, но и прыжок назад он может сделать лишь на месяц. С иной стороны, месяца достаточно, чтобы избежать ситуации гибели. Однако и здесь Дипперу не повезло: врачи в больнице лишь развели руками, мол, ничего не можем сделать, синдром внезапной смерти. Сайфер прерывает заклинание слишком резко и неожиданно, когда взволнованный восклик Мейбл вырывает его из околотрансового состояния. Открыв глаза, демон замечает на себе испуганный взгляд девушки, стоящей прямо напротив, все так же в пределах ее личного рунического кружочка. А следом и чувствует на губах неприятный привкус металла. То, что это кровь, и течет она из носа, Билл понимает сразу, а вот то, что ее так неожиданно много — становится малоприятным сюрпризом. Демон морщится — должно быть, такое обилие алой жидкости весьма сильно напугало Мейбл. Большие красные капли падают на пол, и Сайфер вытирает лицо рукавом лимонной рубашки, небрежно размазывая по нему кровь. — Все в порядке, падающая звездочка, не переживай, это просто усталость, — Билл улыбается как можно мягче, чтобы стереть тревогу с лица девушки, и ему таки это удается. Мейбл внимательно всматривается в желтые глаза с суженным кошачьим зрачком несколько мучительно долгих секунд, а после, едва заметно приподнимает уголки губ в невидимой доверительной улыбке и слегка кивает. Билла морозит изнутри, эта искренняя наивность девушки сжимается удушающей петлей у него на шее, но демон не подает виду — нельзя, чтобы она догадалась. Сайфер знает, что у него осталось не так много времени: столь частые пространственно-временные перемещения очень разрушительны для того, кто их проводит. Демон понимает — маловероятно, что он сможет продержаться хотя бы до следующей весны. Блондин закрывает глаза и тихо вздыхает. — Диппер знает? — Осторожный голос девушки звучит в сознании Сайфера — маленький трюк, которому демон обучил близнецов. Мейбл умеет удивлять неожиданностью своих вопросов. И кто теперь тут наивный и доверчивый? Билл поджимает губы и несколько секунд молчит — все же догадалась… ну да, не удивительно, все же Звездочка уже не та маленькая девочка, хоть и сохранила этот образ беззаботности. Сайфер улыбается такому контрасту. Ему нравится, как раскрылись близнецы, повзрослев. Сильные и не похожие на всех остальных. И ведь, по сути, Мейбл только что обдурила демона разума. Биллу сложно сдержать улыбку, при мысли о том, насколько эти детки удивительны. Правда выглядит эта улыбка вымученной и очень уставшей, тонкой алой плоской растянувшаяся на фоне бледной кожи с кровавыми разводами. Демон смотрит в глаза Падающей Звездочке и, не переставая улыбаться, прикладывает к своим губам указательный палец в жесте тишины. Два в одном: и ответ и просьба. Мейбл лишь понимающе улыбается и чуть кивает, обещая сохранить этот маленький секрет. И Билл точно знает — она ничего не скажет брату. Возвращаясь к заклинанию, демон закрывает глаза и чертит в воздухе треугольник, отмечая его стороны тонкими полосками желтой энергии. — Ut satus iterum*, — красивым мягким баритоном, со звоном разбиваются, затихая, ключевые слова всего этого ритуала, и комнату поглощает синее пламя. *** Мокрый асфальт цветными переливами отражает огни вечернего Пьедмонта и яркий свет автомобильных фар. Улица создает свою собственную неповторимую музыку — сигнальные гудки, интерактивная реклама, шум моторов, всплески из глубоких луж, звонок чьего-то мобильного и голоса. Бесконечное множество голосов, украшенное разнообразием шагов, от тихого шарканья ботинок до звонкого цоканья каблуков. Толкаясь, суетливо спешат по своим делам люди после рабочей смены, кто-то домой, кто-то в бар, а может и еще куда. С темного неба, приятно шелестя, проливается на город дождь, и улицы от того пестрят обилием цветастых зонтиков. Первый вечер апреля. Диппер совсем не вписывается во всю эту бурную суету, слишком спокойный и слишком улыбчивый для такой погоды. Ему нравится дождь, нравится стоять под козырьком маленькой кофейни, вдыхая терпкие ароматы, и смотреть на пробегающих мимо людей, таких разных и напоминающих ему муравьев — своей бесконечной суетой. Пайнс вне этого беспокойного живого океана, он словно сидит на песчаном берегу и наблюдает за шумными волнами. Ему ничего не стоило бы ступить в этот бурный поток и стать его частью, но Диппер не хочет. Ему нравится наблюдать, быть вне этого безумия, у него свое собственное, иное безумие. И этим он отличается. Парень мельком глядит на наручные часы и всматривается в толпу, словно что-то выискивая в ней. Взгляд перепрыгивает с одного на другое, пока, наконец, не цепляется за светлую шевелюру. Нечто слишком яркое для такой погоды, словно золотистый луч солнечного света среди всех этих блеклых зонтов. Диппер смотрит зачарованно, не в силах оторвать взгляда. И улыбается. Билл стоит на другой стороне улицы, такой прекрасный и аристократичный. Так же совсем не вписывающийся в эту пресловутую серость. Демон смотрит на Диппера, и весь мир теряется, сужается до них двоих. Мимо, с шумом проносятся машины, разбрызгивая воду с мокрого асфальта и разделяя парней по разные стороны дороги. Билл с ухмылкой наблюдает за Пайнсом, в ожидании разрешающего сигнала светофора. Машины, наконец, тормозят, красный огонек сменяется на зеленый, а к симфонии городских звуков прибавляется мерное пищание. Толпа, неконтролируемым шумным потоком выплескивается на дорогу, и, в какой-то миг, демон теряется среди них, исчезая из поля зрения шатена. Проезжая часть пустеет, мигает сигнал светофора, вновь сменяясь на красный, а улицу опять заполняют шумы машин. На тротуаре горожане разбегаются в разные стороны, и, когда становится уже не так людно, Диппер вновь видит Сайфера, напротив, в паре метров от себя. Мимо продолжают мельтешить люди, но Пайнс их больше не замечает. Они становятся серыми, сливаются с городом, превращаясь в обычный фон. Все, но только не Билл. Демон невероятно яркий, он выделяется среди всего остального. Удлиненный лимонно-желтый плащ, теплый вязаный шарф на два или три тона темнее, золотистые волосы и медовые глаза. Огромное обилие тонов и оттенков одного цвета так удивительно контрастируют и дополняют друг друга, что даже завораживает. Приятно разбавляют эту яркость черные брюки, ботинки и того же цвета кожаные перчатки. Билл идет прямо, перпендикулярно потоку людей, но даже никого не задевает, хоть и не пытается обходить. Словно все это просчитано до мелочей. — Ты опоздал на четыре минуты, куда же делась твоя хваленая пунктуальность? — Наигранно усмехается Диппер, пряча в очередной раз радостную улыбку. — Ну, двадцать семь раз я проходил вовремя, можно же разок и опоздать, а то слишком уж однообразно, не думаешь, Сосновое Деревце? — Смеется Билл, словно оправдываясь. Снимая с себя шарф, демон весьма бережно и заботливо наматывает его на шею Пайнса, притягивает того к себе и легко целует в губы, почти сразу же отстраняясь. Такое вот своеобразное приветствие. И Диппер знает, что дальше будет дорога домой, где его сестра, разговаривая по телефону с родителями, уже собирает вещи, и ночной автобус до Гравити Фолз. Однако в этот раз Билл решает иначе. — Как на счет горячего ароматного кофе? — Склабится Билл своей излюбленной лисьей ухмылкой и легонько толкает Диппера ко входу в кофейню, под козырьком которой они стояли все это время. — Эй! Но как же автобус… — Диппер, не ожидавший толчка, дабы устоять на ногах, делает по инерции несколько шагов назад, пока не упирается спиной в дверь. Однако, та на удивление легко открывается, и Пайнс задом-наперед вваливается в кофейню, практически навернувшись у самого входа. От столь фееричного падения его спасет Билл, вовремя схвативший подростка за руку. Дверь с тихим скрипом закрывается, и парней полностью окутывает уютная атмосфера этого места, наполненная яркими запахами кофе и пряностей. — Успеется, Сосенка, — только и произносит демон, заразительно улыбаясь, и Диппер не может не улыбнуться в ответ. — Хватит считать минуты. Живи. «…пока еще есть время.»