Алхимия

      Спидер завис над распахнувшимся люком шахты и стал медленно опускаться вертикально вниз. В темноте сигнальные огни на стенах отмеряли расстояние. Когда-то оно казалось Рэм-Джару внушительным - основная часть лабораторого комплекса находилась в доброй сотне метров под поверхностью планеты. Но теперь, после посещения крепости, принадлежавшей дарту Сэпису на Зиосте... И после того видения с республиканским разрушителем на орбите... Он начал сомневаться, достаточно ли надёжна оборона резиденции Харгитая. Выдержат ли подземные конструкции мощный удар с орбиты? Хватит ли стометрового слоя почвы, чтобы смягчить взрыв или поглотить энергию прицельного лазерного удара? И было ли вообще его учителю дело до обороны собственного поместья?       Ситх поймал себя на беспокойстве.       Беспокоиться о чём-то было ему не свойственно. Не только из-за воспитания или склада характера, но и в силу банальной физиологии его вида.       Спидер опустился на дно колодца, медленно подплыл в полутьме к пассажирской рампе и с негромким щелчком состыковался. Через мгновение машину осветило яркими лучами прожекторов. Рэм-Джар выбрался из кабины.       - Можешь здесь осмотреться, - бросил он Талигу. - К животным не приближайся. Когда понадобится, я тебя вызову.       - Да, владыка, - отозвался пилот, занятый рутинной проверкой систем, предписанной правилами после каждого рейса. Он, впрочем, был бы не прочь приблизиться к одному из тех чудовищ, про которых ситх рассказывал по дороге. Если, конечно, они надёжно заперты в клетках.       Прожекторы, ослепившие пилота в первый момент, пригасли, в то время как остальные огни в ангаре разгорелись ярче.       Лорд Рэм-Джар удалился, больше ничего не сказав, и Талиг заметил, как дежурный с любопытством провожает того глазами. Он стоял незаметной тенью у входа в диспетчерскую. На нём был тёмно-серый мундир с тремя грязно-зелёными полосами, пересекавшими грудь. Такой формы Талиг раньше не встречал.       - Доброй ночи, - сказал он дежурному самым дружелюбным тоном, на который был способен, чем привёл того в явное замешательство. Видать, не по уставу... Да и в целом, как он уже заметил, разговаривать просто так на Дромунд Каасе было не принято. Йиднесаар решил не вводить беднягу в дальнейший ступор, хотя мог бы спросить, что он такого увидел на спине у лорда-ситха. Впрочем, наверное, и от него не ускользнуло, что лорд был явно не в себе. Глазастые тут дежурные...              Йиднесаар не стал мешкать в ангаре. Раз ему разрешили осмотреться, нужно было использовать эту возможность. Из зала в разные стороны уводили четыре круглые трубы тоннелей. В каждый из них мог бы поместиться средних размеров шагоход в полный рост. Пилот решил выбрать тоннель, прямо противоположный тому, куда ушёл босс, ибо не горел желанием столкнуться с его учителем.       Тоннель увёл его в лабиринт скучных и однообразных коридоров. Тут было пусто, но Йиднесаар не мог сказать, по ночному ли времени, или сюда в принципе мало кто ходит. Запертые утяжелённые двери несли на себе таблички с условными обозначениями, которых он не понимал. Периодически на пути попадались боевые дроиды, неподвижные, но переведённые в режим непрерывного сканирования. Они не возражали против того, чтобы Йиднесаар бродил по их подотчётной территории, и это могло означать только одно - у системы здесь длинные уши и достаточно мозгов, чтобы воспринять и обработать вскользь брошенную ситхом фразу с разрешением "осмотреться". Хорошая система.       Выбраться из лабиринта складских помещений (а что ещё это могло быть?) оказалось не так-то просто. С первого раза у него, во всяком случае, не получилось. Он направился, как ему казалось, чётко на юг - туда, откуда пришёл. Но хитроумно построенные лестничные конструкции, забиравшие всё время слегка в сторону, увели его в итоге чуть ли не на север. Он попробовал другой маршрут, но пришёл опять крифф знает куда. Похоже, куда бы он ни направился, коридоры и лестницы стряхнут его в центр своей паутины. Третий раз попасть в ту же самую ловушку было бы позорно, поэтому Йиднесаар вытащил компас. Камеры наблюдения молчаливо посмеивались ему вслед.

***

      Отпустив Талига, лорд Рэм-Джар направился прямиком в экспериментальный зал лаборатории - святая святых его учителя, куда даже ученику не всегда был открыт путь. Нет, он не надеялся застать там дарта Харгитая. В принципе, отправиться туда не было даже осознанным решением. Просто там было сердце этого подземного комплекса. Его самое защищённое место. И колыбель алхимии - по крайней мере, лично для него.       Быстро пройдя коридор, вестибюль, конференц-зал и архивы, Рэм-Джар уткнулся в санитарный тамбур. Дальше просто так не смог бы, наверное, пройти и сам учитель. На Рэм-Джара накинулся целый рой летающих дронов, единственным смыслом существования которых было оценивать угрозу, исходившую от очередного посетителя бесценным объектам экспериментов, находящимся по ту сторону массивной защитно-герметичной двери толщиной в полметра. Дроны остались недовольны пылью и бактериями, в изобилии обнаруженными на броне и одежде ситха. Их мельтешение вызвало приступ тошноты, лёгкий, но неприятный. Рэм-Джар отмахнулся от дезинфекторов, и направился в смежное помещение. Там можно было принять ионный душ и переодеться в совершенно стерильный одноразовый комбинезон в цветах лаборатории. В другой раз он не стал бы тратить на это время, но сегодня эта размеренная процедура пришлась кстати.       За дверью ситха ждало помещение, полностью идентичное оставленному за спиной. Здесь, однако, антисептическая система безопасности его не побеспокоила. Шлюзовая кабина отделяла комнату от просторного зала, служившего своеобразным "музеем" Харгитая. Мало кто мог любоваться здесь экспонатами, помимо самого учителя и самых доверенных его сотрудников, но старый алхимик любил напоминать самому себе обо всех своих триумфах - и неудачах.       Войдя сюда, Рэм-Джар почувствовал себя спокойнее. В приглушённом свете дежурных ламп он двинулся вдоль центрального нефа. Каждая колонна справа и слева включала в себя трехмерное голо-изображение какой-либо твари, подвергшейся мутации с помощью Силы. В проёмах между ними стояли скелеты, а иногда и полностью законсервированные чучела этих тварей. Они выглядели грозно и величественно. Они будоражили воображение и вызывали зудящее желание схватиться за оружие.       На почетном месте в самом центре зала располагался пустой, казалось бы, постамент, испещренный надписями. Рэм-Джар прекрасно знал, что они гласили. С трёх сторон были перечислены имена - сотни имён, список которых пополнялся Харгитаем, как только он находил новое. Это были имена ситхов, погибших в зубах чудовищных монстров - терентатеков. На четвертой грани постамента можно было прочесть отрывок из дневника Сорзус Син, одной из двенадцати первых лордов, превозносивших этих легендарных чудовищ - творение неизвестных краснокожих алхимиков с планеты Коррибан.       Рэм-Джар приблизился к постаменту. Над ним из темноты вырос в полный рост клыкастый трёхметровый монстр, бронированный словно танк и, как считалось, иммунный к ментальному воздействию. Подумать только... Кому-то, чувствительному к Силе, в незапамятные времена пришло в голову создать существо, которое будет пожирать таких же как он, чтобы это существо расправилось с его врагами... Идея восхитительная в своём безумии и нелепости. Голограмма нависала над Рэм-Джаром, словно существо размышляло, достаточно ли он питательный. Трёхмерное изображение было искусно соткано из тончайших лазерных лучей и мало чем уступало живой туше. И всё же в своей гротескной мощи терентатек производил впечатление сказочного монстра, а не настоящей угрозы, в отличие от других экспонатов этого музея. Трудно было поверить в его существование.       Рэм-Джар вспомнил и ещё кое-что из истории терентатеков. Считалось, что активную их популяцию полностью истребили джедаи. Он взглянул в глаза голограмме. Застывший взгляд, пустые зрачки...       Он отвернулся. Здесь, в зале, было холодно. Его пробрал озноб.       Учителя удобнее было дождаться в рабочих помещениях. Харгитай любил уют, и залы, где он проводил большую часть своего времени, отвечали самым взыскательным запросам старика.       Молодой ситх прошел через прозрачную раздвижную дверь и очутился в вычислительном центре. Всё пространство стен здесь занимали экраны, часть из которых никогда не гасла, показывая различные цифры и графики, понятные только специалистам. Данные эти относились к объектам, содержащимся в состоянии бакта-транса в помещении этажом ниже, куда при желании можно было спуститься на лифте. В центре зала располагалось рабочее место ситха-алхимика, значительную часть которого занимало мягкое кресло, где учитель предпочитал размышлять о динамике мутационный процессов, запущенных в клетках его подопытных. Рэм-Джар опустился в него с облегчением и прикрыл рукой глаза, чтобы свет экранов не мельтешил, сбивая с мысли. Сколько времени может понадобиться Харгитаю, чтобы достичь каких-то договоренностей с Вауроном? Вернулся ли он уже? Вернётся ли ближайшие несколько часов? Возможно, отыскать его самому было бы быстрее, особенно если учитель уже в поместье, но ему всё равно придётся ждать, если тот занят или просто отдыхает.       Мягкое кресло, видимо, и вправду было очень удобным. Настолько, что Рэм-Джар несколько раз проваливался в сон. В беспокойную дрёму, из которой он резко выныривал, если на мониторах вдруг менялось изображение, окрашивая помещение в новый цвет. Когда всё вокруг залило зелёным, его сердце вдобавок ни с того ни с сего заколотилось в бешеном темпе.       Рэм-Джара начала одолевать жажда, но от мысли встать на ноги снова замутило. Он пообещал себе, что встанет через минуту. Или на крайний случай вызовет дроида. Но через минуту ничего не изменилось, только мигнули пару раз экраны, и он решил посидеть спокойно ещё минуту. Он специально не стал закрывать глаза, чтобы случайно не уснуть. В конце концов, жажда вгрызлась в горло так, что стало больно глотать. Стакан обычной воды будет спасением, и всего лишь нужно встать и до него дойти. Экраны на секунду погасли, загружая новые данные, и в зале стало почти совсем темно. Рэм-Джар прикрыл глаза, глубоко вздохнул и замер, собираясь с силами, чтобы наконец подняться на ноги. Но вместо этого окончательно провалился в беспамятство.

***

      Выпутавшись из паутины складских помещений, Йиднесаар решил попытать счастье в другом крыле здания. И на этот раз он не прогадал.       Сперва внимание его привлекла, как ни странно, аппаратура. Уж очень она была специфическая. Морозильные агрегаты и печи занимали обширный зал, подпитываемые передвижными генераторами. От них куда-то вглубь тянулись шланги диаметром больше человека в обхвате. Он пошёл вдоль одного из них. Вдоль того, от которого шёл едва различимый морозный пар. Йиднесаар даже снял перчатку и поднес пальцы к поверхности - разумеется, не прикасаясь. Подушечки моментально кольнуло морозом.       В конце концов он обнаружил именно то, что искал. Сперва увидел только хвост. Белый, покрытый коротким густым мехом, с лопатообразными пластинками спинного гребня, забором торчащими по хребту. Их разделяло всего несколько метров - и прозрачная стена из терморегулирующей стеклостали. Зверюга лежала среди снежных валунов в специально оборудованном гелариуме. Судя по тому, как интенсивно туда нагнетался ледяной воздух, резервуар был внушительным - под стать своему обитателю. Надо было рассмотреть получше.       Он двинулся по коридору, освёщенному приглушённым дежурным светом, перебирая пальцами по прозрачной стене. Хвост продолжал лежать неподвижно. Несколько метров вглубь, и гелариум полностью тонул в темноте. Йиднесаар включил в очках режим ночного видения. Впечатление от смутного силуэта было, конечно, уже не то, но он разглядел массивное тело, горой возвышавшееся на полтора человеческих роста. Найти бы точку обзора получше. Разглядеть его морду. Стоило, как минимум, обойти гелариум по кругу, хотя маловероятно, что все четыре его стены были прозрачными. Возможно, были какие-то точки обзора сверху? Он бы так сделал.       Размышляя и вглядываясь в темноту, Йиднесаар дошёл до конца коридора. Дёрнув ручку простой служебной двери, он очутился на узкой лестнице, ведущей вверх. Не раздумывая, он поднялся по ней, и там же сходу наткнулся на пост дежурного: обычный круговой терминал, в середине которого дремала молодая женщина, худая как щепка. У Йиднесаара реакция была отменная. Чтобы оценить ситуацию ему хватило доли секунды. Но к тому моменту, когда новая информация, наконец, была им осознана, якобы дремлющая девушка уже лениво открыла один глаз. Только один. Вторая сторона лица у нее всё ещё была по-сонному расслаблена, и выглядело это странно и страшно.       Через несколько секунд неудобного молчания она произнесла:       - Вам же сказали, близко не приближаться.       Голос был на редкость неприятный. Или Йиднесаару так только показалось.       - Я же был за стеклом, - возразил он, как будто она его видела внизу.       Ещё несколько секунд неудобного молчания. Словно лаг.       - Вы правы, - согласилась дежурная. - Стеклосталь непроницаема с той стороны. Животные вас не увидят, не услышат и не ощутят ваш запах, но они могут почувствовать вас иначе.       - Иначе? - глупо переспросил Йиднесаар.       Потом спохватился:       - А, понял.       - Вам лучше покинуть зону Беш-Черек, хотя вы, конечно, не обязаны этого делать.       - Не обязан.       "И не хочу," - добавил он мысленно. - "Я тут ещё не закончил."       Он медленно и как-то украдкой пошёл в сторону от этой половинчатой женщины и её поста. Словно огибал опасное животное, которое вроде бы не должно наброситься, но кто его знает. Она не останавливала, но провожала его глазами. Точнее одним глазом, потому что второй у неё был по-прежнему закрыт.       Зона Беш-Черек, как он понял, обозначалась соответствующими буквами на стенах чуть ниже уровня глаз. Но выяснять, где она начинается и заканчивается, Йиднесаар пока что не собирался. Он собирался найти точку обзора. Прозрачный потолок - это же так удобно. Наверное, даже животных не потревожит, ведь мало кто из них часто смотрит вверх. И он не ошибся. Местные учёные были того же мнения.       Здесь, наверху, держали корм для гиганта из ледяных пещер. Живой и сам по себе довольно опасный, судя по острым когтям и ощеренным в молчаливом оскале пастям. Этот корм вытряхивали в гелариум через люк, а потом следили за процессом питания. Для наблюдения было оборудовано специальное прозрачное окно над "кормушкой". Освещение там было ярким, имитировавшим наружный дневной свет. Жаль только сейчас зверюга спокойно спала где-то в темноте.       Йиднесаар присел над окном. Представил себе, как сбрасывают вниз одну из тех тварей в клетках. Крупную, размером с хорошую гончую. Как она пытается выкарабкаться. Острые когти входят в огромную сосульку, свисающую до самого пола, не хуже ледовой фифы. Тварь ползет на свет, потому что свет - это выход наружу, это спасение, но не тут-то было. Она утыкается в стекло, бьётся об него носом, царапает. Но ведь это не лёд, и её когти не способны оставить на поверхности даже слабого следа. А в темноте пещеры огромный монстр уже почуял упавшую в его логово неосторожную добычу.       Йиднесаар прикрыл глаза, наслаждаясь воображаемым зрелищем. А когда открыл их - увидел два чёрных глаза размером с крупное яблоко, казавшихся совсем крошечными на чудовищной зубастой морде, по форме напоминавшей топор. Оба глаза, к слову, были левыми. Ещё пара таких же наверняка красовалась на другой стороне. Впрочем глаза - это последнее, что могло заинтересовать любого, кто повстречал бы это махину в естественной среде обитания. Гораздо большее внимание привлекал ряд острых зубов по краю пасти, которая и без них могла бы переломить пополам если не человека целиком, то уж ногу или руку непременно. Зубы, впрочем, прекрасно дополняли картину. Они соскребут все мясо с костей, как только ты начнёшь дёргаться, вырывая свою сломанную конечность. А ведь ты непременно начнёшь...       Йиднесаар завороженно следил за животным внизу. Глаза определенно были его единственным слабым местом - такую шкуру бластер не возьмёт. Тело зверюги было относительно небольшим, едва ли больше головы-топора. Длинный хвост. Четыре бочкообразных ноги. Бегать и прыгать на таких не очень удобно, а вот крошить лёд в труху, чтобы выковырять из норы какого-нибудь обитателя ледника - в самый раз. Головой он, наверное, и камень мог бы разбить, если порода не слишком твёрдая.       Определённо, стрелять такому нужно было точно в глаз. Интересно, в любой? Или один из них был обманкой? Йиднесаар направил на чудище воображаемую винтовку. Стрелять в глаз - это так не эстетично. Гораздо красивее выстрелить прямо в сердце.       - У тебя есть сердце, детка? - любовно прошептал он тишине зала.       А в следующий момент пол под ногами содрогнулся так, что зашатались клетки. Зверюга вытянулась во весь рост, поднялась на своих мощных задних лапах, оперевшись на хвост, и долбанула со всего размаху головой в потолок. А потом ещё раз, и ещё раз. Словно... Ну, словно пыталась выдолбить кого-то из ледника.       Йиднесаар попятился, выхватывая бластер из кобуры, на случай если какая-то из клеток с "кормом" перевернётся. И через несколько шагов наткнулся спиной на чью-то ладонь, без нажима преградившую ему дальнейший путь. Он напряжённо замер, и только спросил, стараясь звучать ровно:       - Какие у него шансы пробить пол?       Оборачиваться смысла не было, поскольку угрозу сейчас представляло только то, что было впереди.       Знакомый неприятный голос ответил:       - Большие. У него укреплённый носовой киль. Но он никогда не приходил в такое бешенство, поэтому ты с места не сдвинешься, пока я не пойму, что ты сделал.       Пол продолжал содрогаться, и несколько клеток всё-таки повалилось на пол.       - Из зала мы можем выйти? Клетки могут открыться.       - Там магнитные замки. От удара не выскочат. Это тебе не детский зоопарк. Рассказывай. Чем быстрее пойму, что к чему, тем быстрее сможем уйти.       Толчки под ногами ощущались так, будто зверюга долбилась прицельно. Оборачиваться, чтобы снова увидеть странное искалеченное лицо тощей женщины, не было никакого желания. Йиднесаар так и стоял с бластером в руке, шаря глазами по упавшим клеткам и проникаясь чувством родства к их обитателям. Похоже, он был в шаге от того, чтобы оказаться случайным перекусом для неизвестного мохнатого цератопсида.       - Я просто представил себе, как в него стреляю. Как целюсь из винтовки. Больше ничего.       - До этого? Почему он вообще проснулся?       - До этого представлял себе, как вы его тут кормите.       - И зачем ты всё это делал?       Интересно, ей самой было нормально разговаривать с чьей-то спиной? Может он не первый, кто не горит желанием лицезреть ее уродство?       - Низачем, - ответил он, - Просто. Люблю охоту.       Очередной удар под ногами сотряс помещение, и в гладком полу появилась трещина. Пульс у охотника подскочил, затылку стало жарко. Он всё-таки повернулся к тощей женщине. Половина её лица была всё также расслаблена, словно во сне, а вторая жила активной жизнью. Глаз бегал по данным, поступающим на планшет. На плече сидело три мелких паукообразных дроида.       - Чего мы ждём? - спросил Йиднесаар в лоб.       - Хочу понять, насколько хватит дюракритовой плиты, на которой мы стоим. Не беспокойся.       И правда, о чем тут беспокоиться.       - А где все? Тут разве не должно быть больше сотрудников?       - ЧП. Я закрыла всю зону, чтобы не было лишних жертв.       Не то, чтобы он ожидал чего-то другого.       Женщина с симпатией улыбнулась половиной рта и повернула планшет так, чтобы Йиднесаару было видно.       - Данные с сейсмических сенсоров. Оранжевая зона - это мы. Прогноз - красный уровень угрозы через шесть ударов при сохранении той же силы.       Бдум! Под ногами поползла ещё одна трещина. Бдым!       - Как хоть он называется? - решил поинтересоваться Йиднесаар напоследок.       - Бонзами.

***

      Старик Харгитай вернулся в свою цитадель лишь с рассветом. В голове у него лихорадочно роились мысли. Дарт Ваурон - не самый лёгкий собеседник, даже в мелких вопросах, а Харгитай ни много ни мало желал получить доступ к кузнице голокронов. Ваурон, по некоторым сведениям, знал координаты одной из таких кузниц. А может быть и не знал, но сам распускал слухи о своей осведомлённости, что тоже было вполне вероятно. Этот интриган мог бы сделать прекрасную политическую карьеру в Республике - там он пришёлся бы ко двору. Каким образом дарту Ваурону удавалось до сих пор оставаться в живых, годами изводя своими копеечными махинациями ситхов, многие из которых превосходили его по силе, было загадкой.       Плата, которую он пожелал получить за информацию, казалась сущей мелочью. Но так ли оно было на самом деле? Ночь переговоров, а Харгитай так и не понял толком, по карману ли ему эта сделка. Да что там... Он не был даже до конца уверен, есть ли этому чистокровному ублюдку, что предложить на самом деле. Глава сферы производства и логистики ничего не говорил прямо. Они беседовали приватно, без лишних ушей, но с тем же успехом могли вести разговор в окружении всего Тёмного Совета - никто бы ничего не смог им предъявить. Ну, разве что ему, Харгитаю. В конце концов, за позволением создать свой собственный голокрон он должен был обратиться к Императору... Но он знал, что никогда такого разрешения не получит. Его знания должны были умереть вместе с ним. Оставалась лазейка: добраться до кузни самому, пока он ещё не получил ясного и недвусмысленного запрета. Он очень хотел воспользоваться этой лазейкой. Рэм-Джар, этот мальчик, конечно обладает задатками хорошего алхимика, и Харгитай, несомненно, собирался развить эти задатки наилучшим образом. То, что молодой раттатаки не получил должного образования - чушь. Ещё пара лет - и он освоит всё, что нужно. Но есть ли у него эта пара лет? В глубине души Харгитай не верил, что у его ученика есть будущее. Его самого уже давно никто не трогал. Он был очень стар, а долгая жизнь означает обширные связи. Никто не знает, какие из союзов столетней давности всё ещё в силе. Никто не захочет нажить себе неизвестных врагов. Лишь по воле самого Вишейта мог он погибнуть, но Император такой воли не изъявлял, поскольку Харгитай был полезен его Империи. А вот за Рэм-Джаром не стоял никто. Ничья тень не защитит его. Как только другие ситхи поймут, что этот выскочка-ксенос умеет не только ломать чьи-то шеи, его дни будут сочтены.       Размышляя о своем ученике, Харгитай ощутил его туманное присутствие. Словно гаснущий след световой вспышки или остаточное изображение на экране. Ученик был где-то рядом, и скорее пребывал без сознания, чем спал. Это Харгитая немного озадачило. Оставлял-то он его в добром здравии. Более чем. Что такого худосочный балосар мог учудить, чтобы вывести из строя здорового и сильного раттатаки? Отравить его чем-то? Или заразить? Но тогда Рэм-Джар ни за что не прошёл бы в стерильную зону, где на данный момент его присутствие фиксировала система безопасности.       Помимо присутствия ученика система также предупреждала о разрушениях в зоне Беш-Черек. Так вот почему дежурный на входе так выразительно "кхекал". Хотел предупредить. Харгитай от него отмахнулся. Ему было не до того. Быть может, зря. Беш-Черек был интересным проектом, но старым и в чём-то, наверное, зашедшим в тупик. Бонзами взрослели медленно, жили долго. Он модифицировал эту особь лет тридцать назад. Очень аккуратно и тщательно - такой работой можно было гордиться. Добавил щепотку телепатических способностей. Самую малость, чтобы не повредить примитивный мозг. Укрепил костяк. Особенно хорошо поработал над носовым килем. Но бонзами не отличались любопытством и интеллектом, да и агрессией особой не обладали. Свести его с ума, чтобы бросался направо и налево? Как-то глупо. Харгитай всегда считал, что подобные топорные методы не к лицу настоящим алхимикам. А в нормальном состоянии бонзами хотел только есть и спать. И совершенно не стремился телепатически с кем-то контактировать. Сотрудники неоднократно пытались мысленно до него достучаться, и все безрезультатно. Можно было давно набить из него чучело, но жалко ведь такую тонкую работу. А теперь там обвалился потолок. Загадочно.       Однако, ещё загадочнее было то, отчего его ученик развалился в его рабочем кресле в полной отключке. Харгитай неодобрительно хмыкнул, глядя на изображение с камер, и отправился в главную лабораторию.

***

      Рэм-Джар очнулся только после того, как учитель настойчиво защёлкал пальцами прямо у него перед носом. Несмотря на нарушение всех мыслимых правил приличия, рассерженным дарт Харгитай при этом не выглядел. Молодой ситх поспешил освободить кресло. Удалось это ему только с некоторым трудом. Голова кружилась, а когда он согнулся, к горлу опять подступила тошнота.       Харгитай втянул носом воздух. Поморщился. И уселся в кресло сам.       - Что стряслось? - поинтересовался он со вздохом.       Глаза у ученика были какие-то тусклые, будто подёрнутые катарактой, но при этом чёрные из-за расширенных зрачков, а не серо-стальные, как обычно. А кожа стала почти белой.       - Садись, - велел ему Харгитай, - Вид у тебя такой, будто сейчас свалишься. Садись и рассказывай.       Рэм-Джар опустился прямо на пол. Искать стул было явно выше его сил: стоило только повернуть голову, как тут же повело в сторону. Он попытался собрать мысли во что-то связное. Что, в самом деле, стряслось? С чего начать?       - Я вскрыл сознание того парня, которого вы привели. И... столкнулся там с чем-то... непонятным.       Харгитай внимательно слушал, хмуря реденькие седые брови.       - Это было как... Словно неподвижная стена из воздуха. Словно Сила перестала... перетекать свободно. И застыла, как смола. И вся планета оказалась запечатана в ней.       Харгитай поднял бровь и поцокал языком.       - Ничего себе видение. Балосарчик оказался не так-то прост?       - Он работает на Республику. Сознательно, - ответил на это Рэм-Джар.       - Ммм! Ещё интереснее. А почему ты так решил? - уточнил дарт Харгитай.       - Я использовал его ненависть, как проводник. И на пике эмоций он сперва набросился на меня с ножом. С каким-то уличным зверством. А потом над городом появился республиканский корабль и принялся уничтожать всё живое, поливая сплошным огнём с орбиты. Он был очень этому рад. Испытал настоящий душевный подъём. Настолько сильный, что сумел... сменить декорации, затащив меня в то видение с застывшей Силой.       - Там было что-то ещё? Может быть, кто-то?       Харгитай выглядел озадаченным и неподдельно заинтересованным.       - Белая соляная пустыня, - вспоминать было неприятно. По затылку прошла дрожь. - И палящее солнце на безоблачном небе. Вообще ничего больше. И застывшая Сила.       Харгитай издал короткий смешок. Рэм-Джар поднял на него глаза. Замолчал.       - Что ты так уставился? - хитро и самодовольно усмехаясь, спросил учитель.       - Что это было? - мрачно спросил Рэм-Джар. - Вы ведь уже поняли?       - Хех, - ответил на это Харгитай, - Понял или нет, кто знает... Я могу и ошибиться. Но то, что ты описываешь, очень похоже на одно... явление... издревле известное Галактике. И чаще всего это явление называют "светлой стороной Силы".       Рэм-Джар соображал чересчур медленно. Настолько, что даже сам понял, что тормозит. Отдельные мысли тягостно роились в мозгу, нехотя выстраивались в мало-мальски ясную картину.       - Даже Коррибан... живее... чем это, - пробормотал он.       - Коррибан - это смерть. А ты столкнулся с воплощённым бессмертием. Как там у них говорится: смерти нет - есть лишь Великая Сила. И все должны с ней слиться.       Рэм-Джар усиленно старался объять всю эту философию медленно соображаюшими мозгами.       - С джедаями ты ведь ещё не встречался, - продолжал учитель, - Вот, считай, и познакомились.       Тут мысль всё же соизволила оформиться.       - Но балосар - не чувствительный к Силе, - озвучил её Рэм-Джар.       - А вот это представляет отдельный интерес, - отметил Харгитай и наставительно поднял вверх указательный палец, - То, что он не чувствителен к Силе, я могу подтвердить. Иначе я бы его тебе не оставил. В то же время, он сумел управлять своим мыслительным процессом под твоим влиянием. И не в самой благоприятной обстановке, прямо скажем. Ты ведь ту свою угрозу... Осуществил? Да? А это означает одно: его разум был готов. Его подготовили. И вот кто бы это мог сделать? М?       Ещё одна мысль настойчиво лезла на язык. Короткая, но очень глупая. Джедаи? Рэм-Джар вывернул мысль наизнанку и растянул подлиннее:       - С ним поработал кто-то из инквизиторов?       Умнее мысль от этого не стала.       Харгитай посмотрел на него, как на умалишенного, а потом закатил глаза и принялся объяснять, как несмышлёному младенцу:       - Учитывая твоё видение? Разум балосара был укреплён медитацией. Это, по-твоему, методы инквизиторов? Впрочем, привычка к совместной медитации, скорее всего, сыграла против наших неизвестных противников. Тот, кто работал с балосаром, скорее всего вступал с ним в ментальный контакт. Его разум привык откликаться на Силу. Это первое. Второе: тот, кто с ним работал, не бывал на Дромунд Каасе. Не знал, как аура планеты может ударить в голову. Так что, нет. Это был не инквизитор. Не ситх. Более того, подобное кондиционирование в возрасте этого юноши... Это под силу только хорошо обученному рыцарю-джедаю с немалым опытом. Он сумел быстро найти подход. К слову, твоё состояние - лишнее подтверждение его мастерства. Если ты ещё не понял, у тебя травматический шок. От несуществующего ранения, нанесенного в своих фантазиях простым балосаром, нечувствительным к Силе.       - Он меня убил, - тупо и отстранённо констатировал Рэм-Джар.       Харгитай осекся. Поднял бровь. Рэм-Джар пояснил:       - Проткнул горло ножом. Потом нанёс ещё с десяток ножевых ран. Ощущалось очень... натуралистично. Не то, чтобы кто-то до него так делал...       - Аааа, ну понятно, - протянул Харгитай издевательски, - Твой организм не может разобраться, из него уже вся кровь вытекла, или что-то ещё осталось, - он сделал небольшую паузу, затем сменил тон на более серьёзный, - Впускать в свою голову чужие страстные желания - затея скверная. Особенно когда тебе желают сдохнуть. Впрочем, вряд ли наш балосарчик сумел бы достичь такой... эээ... натуралистичности, если бы ему до этого не помогли.       - Они на планете?       - Не знаю. Полагаю, что да. Какой смысл забрасывать сюда не пойми кого. Скорее всего вся их группа где-то в Каас-Сити. К тому же... Этот сученышь и его товарищи, не забывай, следили за мной. Что от меня понадобилось джедаям? На передовой я не бывал. В крупных военных проектах не участвую. Лопни моя селезёнка, если это не козни Сэписа. Чем он только их заманил, хотелось бы знать.       Ненадолго повисла тишина. Харгитай разглядывал ученика. Ученик разглядывал пол, очевидно прикладывая усилия, чтобы снова не отключиться.       - Ладно. Хватит пока разговоров. Приведи себя в порядок, потом продолжим. Твоё состояние лечится одним уколом. Где лежат все нужные компоненты, ты знаешь. Пропорции рассчитаешь сам.       Встать с пола оказалось проблемой. Перед глазами всё плыло и двоилось. Чтобы подняться на ноги, пришлось опереться на руки. Грёбаный кошмар... Как он будет рассчитывать пропорции для стима с ватой вместо мозгов? Хорошо, что хоть смешивать трясущимися руками не придётся. Нужно просто зарядить нужные ампулы в инъектор.       До химзала Рэм-Джар дошёл более-менее достойно, хотя бы не по стеночке. А там прислонился лбом к холодильному шкафу и стоял так, разглядывая хороводы ампул за стеклом. Что именно и в какой последовательности нужно было ввести в организм, чтобы он перестал "спасать" себя от несуществующей потери крови, он примерно представлял. Тело было в порядке. Невпорядке был мозг. Его необходимо было заставить притормозить с экстренными мерами и трезво оценить состояние тела заново. Хотя сперва, конечно, исправить всё то, что он там нарегулировал, из-за чего у Рэм-Джара в глазах двоилось, ноги подкашивались, тошнило и еле слушались побелевшие пальцы. По правде сказать, в лабораторных условиях всё было невероятно просто. Собрать нужные ампулы. Зарядить их в стим-инъектор. Нажать на кнопку. Тривиальная задача. Впрочем, она не кажется такой уж тривиальной, когда у тебя все мысли в кучу.       Рэм-Джар прикинул в уме дозировку, учитывая массу тела и тяжесть симптомов. Трясущимися руками зарядил стим-пистолет. Перепроверил. Потом перепроверил ещё раз. Понял, что сидит на полу и пялится в пустоту, и что забыл важный компонент. Потом увидел его уже заряженным и окончательно убедился, что тянуть больше нельзя. Он либо сделал всё правильно, либо... ну... либо не сделал... Рэм-Джар кое-как прицелился инъектором в шею, и нажал на кнопку.

      ***

      Очнулся он от разряда электричества. Угу. Дефибриллятор.       Рэм-Джар открыл глаза. Над ним склонился многофункциональный медицинский дроид, похожий на подъёмный кран в два человеческих роста. Он вытянул в сторону пациента добрую половину своих щупов и манипуляторов.       Медблок. Понятно.       Рэм-Джар попытался поднять руку. Слушалась она не то, чтобы нормально, но лучше, чем до отключки.       - Вам не следует шевелиться ещё несколько минут, - отчеканил дроид.       - Что со мной? - поинтересовался ситх.       Учителя в медблоке не было. Если б был, то уже потешался бы вовсю.       - В два раза превышена допустимая доза препарата Нерн-7, что привело к спазмам в сердечной мышце и последующей остановке сердца. В остальном, внутренних или внешних повреждений не наблюдается. Вам был введен блокатор Нерн-7. Пару минут необходимо, чтобы удостовериться в положительном результате.       Рэм-Джар откинулся на подушку. Пару минут так пару минут.       Дроид отъехал в сторону и принялся что-то делать рядом с соседней койкой. И только тогда Рэм-Джар заметил, что в медблоке он всё же не один.       Захотелось рассмеяться в голос - видать, эндорфины ещё не до конца выветрились из организма. На соседней койке лежал Талиг, его пилот. С повязкой на голове и перевязанными ногами под распоротыми окровавленными штанами. Отличного он себе сотрудника нашёл. Два сапога пара.

***

      Йиднесаар пришёл в себя в медицинской палате. Очки с него сняли, и яркий свет непривычно резал глаза. Но в остальном он был всё в той же одежде, в которой себя помнил, так что времени в отключке он явно провёл не так много, да и ранений критических точно не получил.       На соседней койке сидел, скрестив ноги, лысый молодой парень с абсолютно серой, лишённой цвета, кожей. Можно было предположить, что это последствия облучения или химического отравления.       - Второй день на службе, а уже решил приказ нарушить? - спросил парень довольно иронично.       Голос оказался до ужаса знакомый. До сих пор он видел патрона только в шлеме. Да, в спидере ситх его снимал, но в темноте салона не было возможности особо приглядываться.       - Я не приближался, - хрипло выдавил из себя Йиднесаар. Голова взорвалась болью, как только он открыл рот.       - Ага, мне рассказали. Только усиленно думал. Меса Кайэт заходила тебя проведать. Просила оставить тебя здесь. Для опытов. Ты ей очень понравился.       Йиднесаар не знал, кто такая Меса Кайэт, но у него закрались неприятные подозрения. Патрон, к счастью, продолжил:       - Так что у тебя два варианта: первый - ты остаёшься валяться в койке, пока не придёшь в норму, после чего превращаешься в подопытного; второй, - при этом он кивнул на поднос, в котором лежал шприц, - ты вкалываешь себе ударную дозу стима и возвращаешься к своим прямым обязанностям, а со всеми повреждениями разбираешься в свободное время.       Йиднесаар потянулся за шприцем.       - Жди меня в спидере. Полетим обратно в город, - оставил распоряжения ситх, спрыгнул с койки, размял конечности - так, будто оценивал, насколько хорошо они слушаются - и вышел из палаты. Йиднесаар мог бы поклясться, что лорд Рэм-Джар не в гости сюда заходил, а находился тут в качестве такого же пациента, как и он сам. Было у него такое подозрение. Смятая простыня и неровно лежащая подушка это красноречиво подтверждали. Как и расстёгнутый на груди комбинезон в цветах местной униформы - тёмно-серый с тремя грязно-зелёными полосками - в который ситх был одет.       Йиднесаар прицелился иголкой себе в вену. Прямо как домой попал. На Сиридонии, его родной планете, инъекторы не производились, а прививки положено было делать регулярно. Отдалённые колонии - они такие. Технологий мало, опасностей много. Инъекцию, наверное, и мед-дроид мог сделать, но тогда зачем бы ему оставили шприц. Было в этом что-то символичное.       Головная боль ушла первой. Как рукой сняло. Так быстро ни один препарат ещё на него не действовал. Хотя чему удивляться, учитывая где он находится? Затем он перестал испытывать жжение под бинтами на ногах. Но не так, как при обезболивании. Чувствительность как будто никуда не делась - только неприятные ощущения исчезли. Йиднесаар почувствовал себя бодрым и готовым преодолеть путь от поместья дарта Харгитая до Каас-Сити лёгкой и непринуждённой трусцой. Интересно, чего ему будет стоить эта лёгкость.       - Сколько длится эффект? - поинтересовался он у дроида.       - От четырёх до шести часов, - ответила машина.       - Ещё есть?       - Данная стим-смесь имеется в моём распоряжении, но вы не авторизованы для её получения.       - Четырёх часов может быть мало. Авторизуй давай. Верну обратно, если не пригодится, - иногда наглость действовала даже на дроидов. Это он знал по опыту работы на Балморре.       - Информирую, что зафиксировал ваш настойчивый запрос в трёхмерном видеформате для необходимого референса в отчёте. Запишите номер: 2232-7716-нерн-джент-иск-16...       - Уоу, притормози, - прервал его тираду Йиднесаар. - Мне, по-твоему, есть, где это записать? И что за номер, для чего он? Мне стим сейчас нужен, а не по запросу через год.       - Данный номер необходим для отчёта об ответственном применении, который вам необходимо будет прислать по истечении недели с момента получения препарата. Я выдам вам три дополнительных дозы. Это количество макcимально рассчитано на сутки. Применение препарата в течении более длительного периода может привести к непоправимым повреждениям печени вплоть до необходимости её замены.       - Что будет, когда действие закончится?       - Обострённая чувствительность нервных окончаний. Рекомендуется медикаментозный сон.       - Что у меня с ногами? - пожалуй, это был последний вопрос, который его интересовал. Нет, он прекрасно понимал, как они сейчас должны выглядеть под бинтами, после всего, что случилось... Но не хватало чисто медицинской конкретики. Не хотелось бы остаться хромым на всю жизнь, учитывая, что отлежаться ему не светит.       Что произошло, когда бонзами, наконец, доконал потолок своего гелариума, Йиднесаар помнил прекрасно. Он мог закрыть глаза и буквально увидеть всё происходившее перед мысленным взором, словно это была голопьеса. Такие моменты надо бережно хранить в памяти всю жизнь - они не часто случаются. Лет через тридцать он будет рассказывать об этом своим детишкам, всем шестерым подрастающим спиногрызам. Их ещё не было даже в проекте, но однажды он вернётся в родной дом и обзаведётся семьёй, как все приличные сиридонцы.       В какой-то момент пол под ногами просел, как будто стал мягким. Йиднесаар инстинктивно бросился вбок плашмя, отползая, чтобы не провалиться в дыру, но никакой дыры не образовалось. Только в самой большой из трещин вдруг показался припорошенный дюракритовой пылью острый гребень, словно акулий плавник над водой - и принялся ворочаться вправо и влево, расширяя трещину. А он, перевернувшись и лёжа на спине, лихорадочно пытался сообразить, что со всем этим делать. Целиться в глаз, как только голова покажется из пролома? С мощностью его бластера Йиднесаар максимум мог ослепить бонзами, если вообще повезёт попасть. Чем это поможет от беснующейся многотонной туши? Заставит непредсказуемо метаться в агонии?       Чудище, почуявшее, наконец, близость добычи, взревело от радостного возбуждения. От этого рёва волосы у Йиднесаара встали дыбом. Он даже забыл на мгновение, что он, вообще-то, тут не один. И когда половинчатая женщина - как её? Кайса? - ухватила его за рукав и потянула куда-то, он вздрогнул.       - Поднимайся и стань здесь, - сказала она, указав место на полу рядом с собой и всё ещё увлечённо рассматривая свой планшет. - Тут проходит одна из металлических осей. Не осыплется. Десять сантиметров металла. Хотя погнуть может, так что осторожно - не свались.       "Не свались" - было прекрасным советом. Жаль, что трудновыполнимым. Пол под ногами ходил ходуном и крошился, словно раздавленный крекер. Впрочем, половинчатую сотрудницу это нимало не беспокоило - на ногах она стояла твёрдо, хотя держать идеальное равновесие в научных лабораториях обычно не учат.       Он, конечно, переместился, куда сказано. Вот только это, ожидаемо, не помогло.       Бонзами методично ломал потолок. Работал уже не только головой, но и увесистым хвостом, соскребавшим обломки. Роста ему хватало впритык, чтобы долбиться башкой, слегка подпрыгивая, однако гора строительного мусора под его ногами всё росла. А он ещё и сметал его в кучу поудобней - совершенно неуместное, прямо скажем, проявление интеллекта.       В конце концов случилось неизбежное.       С грохотом покатились вниз клетки с ледниковыми фелинами, шипевшими всю дорогу, словно гнездо гадюк. Замки на них и впрямь были отменные - от удара они не раскрылись. Но это оказалось и не нужно. Одним захлестом хвоста бонзами сгрёб клетки, рассыпавшиеся как детские кубики, в кучу, взгромоздился на неё, а потом сделал мощный разворот всей своей тушей, вторым захлестом целясь в двух гуманоидов над головой. Сотрудница лаборатории присела, уходя из-под удара, а Йиднесаар отпрянул в сторону. Бонзами сделал ещё один разворот, и с силой ткнул головой в потолок. Балка ушла из-под ног и Йиднесаар повис на ней, как спелая груша, готовая к употреблению пещерными цератопсидами.       Бонзами уже прицеливался, чтобы сделать "ам", но клетки под тяжестью его бочкообразных ног всё же не выдержали. Прутья погнулись достаточно, и орава перепуганных фелинов сделала свой первый шаг к свободе. Несколько зубастых морд высунулось из клеток, и принялось с утробным рыком выкарабкиваться, протискиваясь там, где образовались чуть более широкие зазоры. Парочка фелинов оказалась раздавлена. Бонзами, почуявший запах крови, отвлёкся, пытаясь ухватить пастью более привычную и доступную вкуснятину, чем висевший над головой Йиднесаар. Но спасением это показалось только в первую секунду, поскольку во вторую фелины сделали свой следующий шаг к свободе. Трое самых прытких вскарабкались по спине цератопсида, прыгнули, и вцепились когтями в свешивавшегося с балки человека. Йиднесаар взревел от боли не хуже дерущих глотку псевдокошек, и не думая, шмальнул из бластера прямо в зубастую морду. Это оказалось ошибкой. Двое других забрались по нему наверх, оставляя на теле пускай глубокие, но точечные порезы от когтей, а вот мёртвая туша осталась висеть, раздирая мышцы под собственным весом.       К счастью, именно в этот момент сотрудница наконец-то решила, что эксперимент пора заканчивать. Один из дроидов, сидевших на её плече, ринулся по её команде к Йиднесаару, стремительно терявшему кровь и силы, и принялся по паучьи по нему шарить, судя по всему впрыскивая в раны коагулянт, а двое других полетели вниз. Йиднесаар услышал звук электрических разрядов где-то справа над головой, и в нос ударил запах палёной шкуры. А затем внезапно погас свет.       Сперва это его ошарашило. С темнотой его очки справлялись отменно, но в первый момент Йиднесаар не понял, почему отрубились яркие прожекторы, освещавшие кормушку бонзами. А потом до него дошло, что больше никто из псевдокошек не попытался на него запрыгнуть, хотя могли бы. Они ведь рвались туда, где светло, и теперь заметались по дну, ища новый выход из помещения, которое они считали горной пещерой. Почему затих бонзами, Йиднесаар тоже догадывался. Транквилизатор. Лабораторные дроиды-паучки сделали своё дело. Жаль только, что в их ассортименте не было какого-нибудь самого простого мышечного бустера, чтобы он мог, наконец, подтянуться к этой грёбаной балке, если уж половинчатая сотрудница не спешит ему помогать, поскольку сил держаться у него уже попросту не оставалось. Именно с этой мыслью он окончательно соскользнул вниз.       От переломанных костей его спас мягкий белый мех на пружинистом боку чудовища.

***

      - Очнулся? - когда Рэм-Джар вернулся в главную лабораторию, Харгитай встретил своего ученика риторическим вопросом, - Что ж... Зачёт по полевой фармацевтике ты, считай, завалил, мальчик мой. На передовой это, скорее всего, означало бы плен. С последующей промывкой мозгов в каком-нибудь душном храме джедаев. Они это любят.       Харгитай говорил всё это с усмешкой. Он забавлялся. А Рэм-Джар прекрасно понимал, что после такого фиаско всё, чем он будет заниматься в свободное время ближайший месяц, это практиковаться в стим-реанимации. Какая алхимия, когда он путается в основах? Нет-нет-нет. Учебное пособие для аколитов младшего возраста - вот его уровень.       Но Харгитай не был расположен болтать о пустяках.       - Впрочем, это всё не имеет значения. Я хотел обсудить с тобой совсем другой вопрос. И вопрос этот касается личности дарта Ваурона, - он уставил на Рэм-Джара свои малюсенькие глазки, ожидая реакции.       - Личность весьма непопулярная. Но в лицо ему это мало кто может высказать, - Рэм-Джар не знал, как к нему стоит относится, но уважения он точно не вызывал, хоть и входил в Тёмный совет уже довольно давно.       - Непопулярная - это мягко сказано, - тут же отозвался Харгитай. - Но, как ты правильно заметил, прямых конфликтов с ним даже лорды Тёмного совета предпочитают избегать. Ваурон злопамятен, изворотлив и всегда действует наверняка. Он никогда не станет рисковать чрезмерно, чтобы чего-то добиться. И это его качество можно использовать как индикатор: если Ваурон во что-то ввязался, значит эта авантюра относительно безопасна.       Рэм-Джар кивнул.       - И во что он ввязался сейчас? - вопрос казался очевидным.       - Дело довольно тонкое. Ты знаешь, что не каждому ситху дано запечатлеть свой опыт в голокроне. Я бы, конечно, предпочёл передать свои знания ученику. Например, тебе. Но никто не застрахован от гибели. Ни я... ни, тем более, ты. Пока тебя не воспринимают всерьёз, но на долгое затишье не стоит надеяться. Да и я, признаться, уже стар. Поэтому голокрон - лучшее решение. Дарт Ваурон согласился сообщить мне местонахождение кузни.       Харгитай замолк на секунду.       - А в чем... тонкость? - рискнул спросить Рэм-Джар.       - Хмммм... - Харгитай сморщил лицо, - У меня есть... некоторые основания предполагать, что Император предпочёл бы... иметь полный контроль над тем, к кому попадут эти знания, - он выбирал слова осторожно, хотя в лаборатории не было больше ни души. Даже эхо некогда сказанных слов, сохранившееся в воспоминаниях, может стоить тебе жизни, когда имеешь дело с кем-то вроде дарта Вишейта. - А уследить за тем, в чьи руки попадет пирамидка размером с кулак куда сложнее, чем присматривать за всеми возможными учениками. Да и убить вас проще, чем уничтожить сверхпрочный кристалл, напитанный Силой и следующий воле своего создателя. Но раз Ваурон пошёл мне навстречу, значит непосредственной угрозы он пока что не видит.       "Или морочит мне голову, и на самом деле не знает, где кузня..." - добавил в мыслях Харгитай, но озвучивать опасения не стал.       - И чего он хочет взамен? - Этот вопрос тоже казался очевидным.       - Тебя, - как ни в чем ни бывало откликнулся Харгитай.       Рэм-Джар покосился на учителя - чувство юмора у того было препоганое, он это давно понял. А ещё у дарта Харгитая была привычка гаденько посмеивается собственным шуткам. И сейчас он не посмеивался. Рэм-Джар молча проклял вселенную, а вслух тихо, но твёрдо сказал:       - Я - не предмет для торга.       Харгитай в ответ выдавил из себя пару всхлипывающих смешков, будто услышал что-то забавное. Но ничего больше говорить не стал.       Рэм-Джар решил всё это просто проигнорировать, поскольку голова и так шла кругом. Сперва джедаи, потом голокроны, которые могут оказаться неугодны самому Императору, теперь ещё и это.       "Просто проигнорировать" желание лорда Тёмного совета - одного из двенадцати фактических правителей Империи - почему-то показалось ему хорошей идеей. До кузницы голокронов ведь можно было добраться и другими способами... Наверное...       Харгитай исподлобья разглядывал лицо ученика, как будто мысли читал, но не спешил ни уговаривать, ни приказывать. В конце концов, разве в этом была какая-то необходимость? Решение принято. Ваурон дал понять алхимику, что сообщит координаты Рэм-Джару после выполнения определённых условий. Харгитаю нужны были координаты, Ваурону нужны были развлечения, а мнение вчерашнего аколита значения не имело. Впрочем, Рэм-Джар вам не какой-нибудь пугливый тви'лек, который послушно пойдёт туда, куда его поманишь, но Харгитай мог бы поклясться, что Ваурон на это и рассчитывал. По меньшей мере стоит удостовериться, что ученик обладает всей необходимой информацией прежде, чем столкнётся с ним лицом к лицу.       Харгитай отдал системе безопасности приказ заблокировать вход в зал, где они находились, чтобы им никто не мешал.       - Так или иначе, тебе стоит узнать о нашем временном союзнике побольше. Как известно, временный союзник - самый коварный враг. Так что слушай и запоминай, - сказал он.       Лекция предстояла долгая.