Похмелье.

Комнатка клуба «лёгкой музыки» мгновенно опустела, после того, как Акияма Мио приказала всем подругам-соклубницам покинуть помещение и не мешать ей убираться, тем более, что по расписанию уборок пришла её очередь, а от остальных помощи ждать ещё более безнадёжное дело, чем от козла молока. Полнейшую тишину, так желавшую воцарится в комнате, то и время прогоняли легкое шварканье веника и мурлыканье Мио. Но Мио, всё же, наслаждалась этими редкими минутами тишины и спокойствия, которые у неё в последнее время стали такими редкими, что для девушки превратились в настоящую драгоценность. Она села на софу, стоящую прямо по середине комнатушки и откинулась на её спинку. Расслабилась. Где-то вдалеке, в самых глубинах её сознания всплывала мысль, что уже пора идти домой, что домочадцы будут волноваться о ней, если она слишком долго задержится, но уходить так не хотелось. Тишина, приятная тишина так ласкала её уставший от шума, криков, музыки слух. Но, к сожалению, блаженство девушки продлилось не так долго. — Девчонки, вы ещё здесь? – послышался из-за дверей заплетающийся голос куратора клуба «лёгкой музыки» Яманако Савако. Милая на вид, но с уймой заскоков за душой, учительница отворила седзи и пьяной походкой вошла в комнату, волоча за собой пять пакетов с вешалками. – Я вам тут новые концертные костюмчики пошила. — Савако-сенсей? – в изумлении протянула Мио. – Какого… вы здесь делаете? Вы пьяны? Вы пили в школе? Куратор, игнорируя протесты и вопросы своей подопечной, проковыляла до софы и рухнула на неё так, что с её носа свались овальные очки. Она бросила пакеты рядом с софой и лениво надела очки на своё законное место. Всё это время Мио сопровождала Савако осуждающим взглядом, дожидаясь ответов на свои вопросы. — Какой там пьяна, — наконец ответила учительница, — так, слегка навеселе. Но как же мне не пить? Ведь меня вновь бросил очередной парень, хоть вешайся. И что его не устраивало?.. — А почему вы в школе решили утопить в бутылке своё горе? – перебила её девушка. В данный момент она крупно пожалела, что вовремя не ушла, а поддалась лёгкому расслаблению. — Не охота было никуда идти, — отрезала Савако. – И какая вообще теперь разница, где я налакалась? Давай сменим тему. Я тут, говорю, вам новые костюмчики пошила, вчера ещё, хотела, чтобы вы их примерили. Но смотрю здесь кроме тебя никого. Думаю это к лучшему, поглядим, как они сидят на самой милой участнице группы. Похотливый, пьяный взгляд Савако из-за стекла очков разбудил в памяти Мию неприятные воспоминания того, как в своё время её уже пытались насильно переодеть. Для такой скромной, боязливой, вечно смущающейся девушки как Мио ничем хорошим, ни тогда, ни сейчас, всё это не сулило. «Бежать!» — это была единственная мысль, посетившая опустевшую от паники голову старшеклассницы. И она уже соскочила с софы, готовая привести свою единственную мысль в исполнение, но цепкие пальцы зрелой учительницы успели уцепиться за подол короткой, светло-фиолетовой юбчонки девушки. — Нет! Не надо! Прошу, отпустите меня! – Дрожащим, взволнованным голосом завопила покрасневшая от испуга и волнения старшеклассница. — Что значит «не надо»? Ещё как надо! – Ехидным голосом ответила куратор и подтянула Мию за подол юбки ближе к себе. Савако набросила на свою подопечную со спины и завалила её обратно на софу. Явное преобладание в силе зрелой женщины, над юной гитаристкой, и смущение и страх, сковавшие тело Мио, не оставляли старшекласснице никаких возможностей для сопротивления. И девчонке только и оставалось, что жалостно поскуливать и наблюдать за тем, как на пол полетели её ленточка – галстук-бабочка; тёмно-синий пиджак; юбка; белоснежная блузка. И вдруг домогательства прекратились. «Сейчас она напялит на меня очередной свой похотливый наряд, извращенка» — только подумала Мию, как на кучку её одежды полетел жёлтый свитер Савако-сенсея, а следом и её белая футболка. Подобные действия привели Мио в полное замешательство, она даже и вообразить себе не могла, что куратор её клуба собралась делать. Она перевернулась с живота на спину, чтобы посмотреть, что происходит, и увидела, как Савако расстегнула на спине крючки своего простенького, белого бюстгальтера, обнажив свою красивую, подтянутую, пышную грудь, и бросила эту деталь своего туалета в общую кучу одежды. Тут то Мио и осознала весь ужас намерений её учителя. В ней снова проснулось желание убежать, пусть в одном нижнем белье, пусть даже она была бы даже совершено голой, пришлось бы идти домой, ведь весь этот позор ничто по сравнению с тем, который сейчас грозил школьнице. Но Савако сразу же пресекла все эти порывы, усевшись сверху своей подопечной и прижав её руки к подлокотнику. — Теперь ты моя, — прошептала она на ушко Мио, — просто расслабься и получи удовольствие. За словами последовал поцелуй, уверенный, обжигающий, страстный. Опытный язык учительницы насильно разжал зубы Мио и проник ей в рот, причем сделал это с такой лёгкостью, что шокировал девушку, введя в ступор, и она замерла, боясь даже вздохнуть. Савако приняла это поведение за благоволение, она начала играть языком во рту своей ученицы, трепля её язык, облизывая каждый зуб, проникая до самого горла, взахлёб напаивая собственной слюной. Милашка Мио и сама не заметила, как поцелуй опьянил и её саму, она потихоньку начала заводиться, возбуждаться от ласк Савако, и сама начала язычком отвечать на поцелуй учителя. По этому жесту куратор поняла, что теперь ей дозволено ВСЁ и окончательно перестала сдерживать себя и контролировать. Ласки становились всё более уверенными и страстными, возбуждение нарастало, они и сами не заметили, как с них обеих слетели остатки одежды. Как и советовала Савако, Мию расслабилась и стала получать невероятное наслаждение от их любовных игр. Она не могла его не получать, ведь Савако точно знала, что и как она делает: либо у неё это был далеко не первый секс с другой девушкой; либо она так натренировалась на своём собственном теле… Это совершено не было важным для Мию, ведь ласки её учителя были прямо здесь и сейчас, и девушки сгорали от одного оргазма за другим, пока окончательно не выбились из сил и не отключились.

***

Проснувшись на полу в крепких объятиях учительницы, Мио не как не могла сообразить: солнце ещё не село или уже снова поднялось. Она нервно посмотрела на свои наручные часы и поняла, что скорее второе; до начала занятий оставалось меньше часа. Глубокий зевок Савако у уха старшеклассницы изрядно напугал девушку. Мио пыталась представить себе реакцию и дальнейшее поведение куратора: может она опять начнёт к ней приставать? Или станет слёзно извиняться? Или воспользуется ситуацией и начнёт шантажировать свою ученицу разоблачением? Последний вариант, конечно, был совсем бредовым, но и он имел место быть в напуганном разуме Мио. Но все её опасения оказались ошибочными. Савако уселась на полу, и начала озираться вокруг и всё её поведение словно вопрошало: Какого чёрта я здесь делаю? И она не постеснялась задать этот вопрос Мио, а заодно поинтересовалась о том, что произошло вечером на кануне. «Только не говорите, что она так напилась, что ничего не помнит! Вот блин, она действительно ничего не помнит» — подумала Мию и ответила: — Ничего! Совершено ничего не произошло, просто вы так вчера устали, Савако-сенсей, что уснули прямо здесь, а я побоялась, что вы замёрзнете, и прилегла рядом. — Вот оно как, — изумилась учительница, надев на нос очки, — странная ты, Мию, могла бы просто разбудить меня и я бы вызвала такси. Твои родители наверняка волнуются, но не бойся, я напишу им записку, что это ты из-за меня дома не ночевала. «Ага, напишите, напишите, только без энтузиазма и подробностей», — промелькнуло в голове Мио и она начала одеваться.

***

Что-то в душе Мио не давало ей покоя, она понимала, что должна беситься, злиться на учителя Савако, возненавидеть её, но в место этого в её душе поселилась немного непонятная для неё самой благодарность. Она благодарна была куратору за то, что та изменила её, подарив новые чувства и желания… нет, скорее разбудило всё то, что спало в её душе. Девушке вскоре стало казаться, что она всегда была такой, но только после случая с учителем с её глаз спала пелена и она, наконец, смогла взглянуть на мир своими собственными глазами, а не через призму чужих предрассудков. А особенно на ту, кто всегда была рядом с ней, свою лучшую, самую близкую подругу – Тайнаху Ритсу. Именно с Ритсу Мио могла позволить себе то, что боялась сделать в присутствии других, вести себя так, как постеснялась при других, быть более раскрепощенной. Рядом с Ритсу, ей всегда дышалось намного легче. «Вполне возможно это и есть любовь, когда тебе так хорошо просто быть рядом с кем-то?! — размышляла Мию. – Может, именно это я к Ритсу и чувствую?». Во всегда неуверенном в чём-то сердце, всегда может зародиться новая неуверенность. И единственный способ избавиться от неуверенности – убедиться в этом воочию. Поэтому Мио и захотелось полностью убедиться в своих чувствах к Ритсу, а заодно узнать о чувствах самой Ритсу. Остаться с подругой наедине, какие в этом могут быть проблемы? Тем более что Ритсу сама частенько настаивала, чтобы более умная и успешная в учёбе Мио помогала ей с домашними заданиями. И в один из весенних вечеров Мио решилась сделать свой отчаянный шаг. Весь тот вечер Мио не сводила взгляда с подруги, временами глубоко задумываясь над тем, что хочет совершить. Один простой жест, одно прикосновение, которое в случае неудачи можно свалить на шутку или своеобразное приветствие, но она никак не могла на него решиться… — Смотри, готово! – Радостно провозгласила Ритсу и протянула Мио тетрадку с решенной задачкой, чтобы та перепроверила. Но вместо этого Мио взяла подругу за руку, резко пододвинулась к ней поближе и прикоснулась губами к её губам. Один простой жест, одно простое прикосновение. Но оно стоило Мио неимоверное количество усилий и столько сожжённых нервов. Но всё уже было сделано и осталось только дождаться на это реакции сомой Ритсу. Но реакция оказалась совсем не такой, какую ожидала Мио: её подруга ссутулилась, помрачнела и в комнате весёлой, взбалмошной шатенки Тайнаху повисла холодная давящая тишина, которая прервалась резки возгласом Ритсу: — Убирайся отсюда! — Что? Я же только… — начала как-то оправдываться Мио, но Ритсу прервала её, повторив свой недовольный возглас. Теперь Мио только и оставалось, что собрать поскорей свои вещи и убраться восвояси. Она прекрасно понимала, что теперь её слушать не будут. Девушка почти бегом последовала к двери, а её сердце сжималось от страха потерять свою подругу. «Проверила, блин, — думала она, — и куда я только полезла очертя голову?! Идиотка». — Стой! – погремел приказ Ритсу, как только Мио прикоснулась к ручке двери. Девушка резко развернулась и увидела заплаканное лицо подруги, которая устремила на неё злобный, оскорбленный взгляд. – Ты решила поиздеваться надо мной? Откуда ты об этом узнала? — О чём узнала? — Не прикидывайся дурочкой, Мио, — рявкнула Ритсу. Она вся тряслась, но Мио не как не могла понять от чего: от злости или от обиды или от того и другого. А её подруга сбивчивым голосом продолжила нападки: — Откуда ты узнала о моих чувствах к тебе? Откуда ты узнала, что… нравишься мне? Захотелось поприкалываться надо мной? Думала, поцелуешь, и я вся прямо таки растаю? Ритсу сжала кулаки до хруста, до боли, опустила голову и слёзы, бегущие по её щекам, крупными каплями попадали на пол. Ей в эту секунду больше всего хотелось услышать, как начнёт оправдываться её подруга, но Мио, вместо оправданий, со всего размаху ударила Ритсу кулаком по голове так, что та упала перед ней на колени. — За что? – удивлено, простонала шатенка. — ДУРА! Я думала, что ты возненавидела меня, а у тебя оказывается… Ты же мне тоже очень… Я всегда воспринимала тебя как парня, сама не понимая почему, но недавно я подумала: может это, потому что мне всегда хотелось быть твоей девушкой. Вот… Пока Мию говорила, её лицо медленно заливала краска, а язык то и дело заплетался. Она боялась новых бурных эмоций со стороны подруги. — Так я тебе тоже нравлюсь? – обрадовано переспросила Ритсу, но её радость тут же сменилась лёгким недоумением. – Так почему ты мне сразу всё не сказала, а целоваться полезла? — Хотелось убедиться действительно ли я тебя лю… Мию моментально запнулась на первом же слоге, всё-таки даже перед Ритсу она не всё могла себе позволить, не всё могла сказать. — Так вот кто из нас дура, так это ты, — провозгласила шатенка, — ты что, в собственных чувствах не уверена? — Ну, здесь такое дело, — не уверено промямлила Мио, — мы же с тобой, всё-таки, обе девушки… — И что с того? Я вот, например, точно уверена в своих чувствах, — Ритсу вскочила на ноги и моментально завалила подругу на кровать, оказавшись сверху неё. – Я люблю тебя, Мио! И снова кто-то прижал Мио к кровати; и снова кто-то пьянил её своим поцелуем… Но сейчас она с трепетом в душе ждала это «любовного похмелья».

КОНЕЦ!