Множество Истин

День выдался на удивление прохладным, и Эльмир наслаждался этим облегчением. Сидя за столом, он разбирал бумаги, пытаясь вдумчиво читать содержимое прошений и документов. Однако у него всё никак не получалось сосредоточиться на этом. Кто же знал, что быть главой каганата — такое тягомотное и утомительное занятие?! — Чёрт, сколько же ещё… — недовольно проворчал он, отложив уже ненужные бумаги в сторону. — Тебе не стоит переутомляться, — мягкий голос отвлёк его, и Эльмир обернулся, ожидаемо застав Тайра позади. Тот почтительно сложил руки и чуть склонил голову. — Да я бы с радостью — ненавижу бумажную волокиту. Да вот, сам видишь, сколько… — с усталостью указал на стопку нераспечатанных писем и прочих бумаг. — При твоём отце этой работой частично занимался я. Он обычно брался только за самые важные документы. Если ты позволишь, я могу помочь, — Тайр присел рядом и утешительно погладил по плечу, а после поправил на Эльмире воротник. — Это было бы здорово — меня уже утомило всё это, — чуть улыбнулся, понимая, что от этой проблемы он избавился. Всё же, ему бы не помешал опыт этого человека. — Правда, чем я ещё могу заняться? Что я должен делать? Проведя некоторое время во дворце и окончательно смирившись со своей новой ролью, Эльмир понял, что быть главой каганата невероятно скучно. Он почти всегда находился в своих покоях, и только разбирал бумаги или встречался с какими-то людьми, выслушивая их донесения. Даже время на сон у него появлялось нечасто. Он соскучился по былым временам, когда каждый день занимал себя тренировками, боями на арене или экспедициями со Стражами. Да он мог просто позволить себе отдохнуть, проводя ночи напролёт в таверне и предаваясь праздности. Теперь его статус не позволял ему этого. — Я понимаю, чего ты хочешь, — будто читая его мысли, с улыбкой заговорил Тайр. — Твой отец тоже был таков — взбалмошный непоседа, которому всё нипочём. Да что уж там — он всегда втягивал в свои приключения и меня, — вздохнул. — Тебе стоит немного отдохнуть. А после, не хочешь ли сразиться со мной? Уверен, тебе не одолеть меня в поединке! Услышав его предложение, Эльмир приободрился. С радостью оставив ненавистные бумаги, он потянулся, разминая плечи. Тайр подхватил обе стопки и поспешил уйти, оставив его одного. Недолго думая, Эльмир повалился на постель и расслабился, позволяя себе спокойно прикрыть глаза и отвлечься от всей суеты. Он не заметил, как прошло время. Проспал он всего несколько часов, но этого было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. В дверь постучали, и ему пришлось неохотно подняться. Тайр зашёл к нему и чуть улыбнулся, увидев, что Эльмир всё ещё немного растерян после сна. — Ну что, готов? — с объяснимым возбуждением спросил он, будто раззадоривая. Эльмир коротко кивнул. — Пойдём? Сняв с себя сначала верхние одежды, украшенные вышитыми золотом языками пламени, а после и нижнюю рубашку со свободными рукавами, Эльмир последовал за ним, прихватив клинки с собой. Было невероятно радостно снова почувствовать душу Множества Истин в своих руках. Тайр провёл его за задний двор, который был словно оазисом и позволял отдохнуть от пустынного зноя. Всё вокруг занимали разросшиеся пальмы и развесистые деревья, иногда приходилось пробираться сквозь огромные листья каких-то кустов. Аккуратная дорожка, выложенная ровными каменными плитами, петляла между деревьев и вела дальше, к отдалённому павильону. У него располагалось поле для тренировок, почти такое же удобное и просторное, как в Стронгфорде у Стражей. Почувствовав песок под ногами, Эльмир вдохнул спокойно. На пробу он создал несколько песчаных клонов, с радостью отмечая, что не растерял навыков за несколько недель без практики. Тайр улыбался, глядя на него. — Уверен, что сможешь победить меня, герой? — с запалом воскликнул он, сняв с себя накидку и отбросив в сторону. Эльмир только усмехнулся на его поддразнивание. Было приятно снова общаться с кем-то без вынужденных формальностей, просто и по-человечески. Тайр встал в боевую стойку, Эльмир последовал его примеру. Никто не нападал первым. Напряжённое ожидание стало слишком тяжёлым, и Эльмир сорвался и атаковал сразу, сильно, резко. Тайр с лёгкостью и ловкостью увильнул от удара, отскочив назад, и лишь в последний момент выставил меч, отражая атаку. Второй удар последовал сразу за первым, но и в этот раз Тайру удалось увернуться. Он заметил, что Эльмир атакует всё сильнее, не выжидая и не давая себе отдышаться. Сам он был осторожнее, он пытался рассчитать, куда придётся очередной удар, и всякий раз с лёгкостью отражал его. Эльмир чувствовал, что устал, но не собирался сдаваться. Ему настолько надоела скучная жизнь и обязанности главы каганата, что хотелось просто оставить всё это, выплеснуть все накопившиеся чувства в бою, пусть и ненастоящем. Один простой привычный жест — и его обступили песчаные копии, а сам он затаился среди них. Тайр был озадачен вначале, но не стал долго думать — он принялся атаковать их одну за другой, и они рассыпались на песок. Когда настоящий Эльмир снова скрестил клинки с его оружием, он без особого труда снова выдержал удар, и отбросил его от себя в сторону. Он не останавливался даже тогда, когда заметил, что его атаки стали чуть слабее. Руки дрожали от напряжения. Эльмир растерялся, понимая, что проигрывает. Он пытался отбиваться от атак Тайра, который, кажется, осмелел, но не справлялся. Его теснили назад, и ему приходилось теперь самому ловко изворачиваться, чтобы его случайно не задели. В самый неподходящий момент он оступился и растерялся окончательно, от мгновенного страха выронив Множества Истин. Тайр вовремя схватил его за руку и дёрнул на себя, не позволяя упасть. А после он развернул его к себе спиной, прижав к своей груди, и приставил лезвие меча к его горлу. Почувствовав холод металла на шее, Эльмир замер, скользнув оценивающим взглядом вдоль лезвия чужого меча, и бессмысленно уставился куда-то вдаль, едва дыша. Он понял, что проиграл. Что его жизнь полностью в руках Тайра. Ему давно не приходилось этого чувствовать, и это было неприятным ощущением. Он старался не шевелиться, чтобы не пострадать из-за собственной глупости. — Эльмир, послушай меня, — спокойно заговорил Тайр, когда Эльмир наконец начал дышать ровнее. — Может быть ты ловок и силён. Но помни, что противник может быть хитрее и сильнее тебя. Не стоит вот так прямо бросаться в бой, не просчитав дальнейших действий и не предусмотрев, что будет делать противник. Твой враг не будет совершать таких осторожных атак, как я, — он будет стремиться ранить или убить. Тебе следует всегда помнить не только о силе, привычках и этих хитростях с песком, но и о собственных возможностях и своём состоянии во время боя. Не бросайся в битву, если тебя терзают неподходящие мысли. И не стремись выплеснуть чувства через бой — есть шанс, что ты не выдержишь, не справишься или пострадаешь сам от собственных действий. Не рассчитывай только на свою силу или чужие слабости — в бою нужно пользоваться не только клинками и кулаками, но и головой. Затаив дыхание, Эльмир слушал наставления Тайра. Всё казалось ему верным и правильным. Он устыдился того, как яростно старался атаковать и как быстро вымотался. За всё время, что он знает его, Тайр стал ему почти отцом, а потому он не мог не быть благодарным ему или не внимать ему. — И помни, что ты всегда можешь обратиться ко мне с советом, чего бы ни касалась твоя проблема, — продолжал Тайр. Он отвёл руку с мечом в сторону, и только после отпустил Эльмира. — Я не всесилен, но постараюсь помочь. В молчании они дошли до павильона и скрылись внутри. Эльмир поспешил умыться холодной водой и более-менее привести в порядок растрепавшиеся волосы, а после наконец-то присел, тяжело дыша. Тайр был рядом. — Я давно заметил, что что-то очень терзает тебя и не даёт тебе покоя, — он взял Эльмира за руку в успокаивающем жесте, и тот немного расслабился. Тайр заметил, как тот вновь напрягся, стоило ему заговорить об этом, его лицо имело такое выражение, будто он вспомнил что-то ужасное, о чём не хотел вспоминать, и вновь пережил что-то, чего не смел забыть. — Расскажи мне. Если высказаться — станет легче. Эльмир крепко зажмурился, схватившись за голову. Да, он хотел выговориться, но не знал, с чего начать, да и не знал, стоит ли вообще говорить о некоторых вещах. — Я потерял одного очень дорогого для меня человека, — собравшись с силами, заговорил он. Голос его сбивался и звучал неуверенно. Эльмир силился не плакать, говоря об этом. — Я очень любил и люблю его. — Это была твоя девушка? — осторожно спросил Тайр. — Не… не совсем, — Эльмир чуть замялся. Он не знал, что говорить дальше, понадеявшись, что собеседник хотя бы попытается понять его. Боялся, что Тайр не примет правду, что осудит его. — Это был демон-лис, которому я хотел сделать предложение. В растерянности он несмело взглянул на Тайра, ожидая от него чего угодно — что он расстроится или разозлится, но никак не того, что улыбнётся. Эльмир не знал, как реагировать на это, но понял, что не услышит в свой адрес никаких неприятных слов, от которых стало бы только больнее. — Что же случилось? — снова спросил Тайр. — Он… Он умер. Скорее всего, — как Эльмир ни старался держать себя в руках, голос дрогнул. Он сорвался. Образ Сатори на миг предстал в его воображении, и он болезненно зажмурился, пытаясь избавиться от видения. — Его так и не нашли. Никто не знает, что случилось на самом деле. Но даже если он и попал в плен к троллям или разбойникам, наверняка его не оставили бы в живых. Тайр безмолвно приобнял его, прижал к себе и утешительно погладил по плечу. Эльмир уткнулся ему в грудь, стараясь дышать глубже, стараясь держаться. Но не справился — на глазах всё же выступили слёзы. Он беззвучно рыдал в объятиях Тайра, льнул к нему, чувствуя почти родное тепло. Тот молчал, продолжая поглаживать его плечо, иногда поправляя растрепавшиеся волосы. Он чувствовал дрожь Эльмира и поспешил укрыть своим плащом. — Сатори… Он был… замечательным, — сквозь слёзы тихо шептал Эльмир, крепко впиваясь пальцами в плечи Тайра. — Мы не всегда ладили — он такой вредина! — но он всегда знал, как подступиться. Он… прошёл через очень многое, и я поддерживал его. А он меня. Он был рядом всегда. И в тот день… я отговаривал его от этой экспедиции до последнего, мы поссорились, но он всё равно ушёл… Мы так плохо расстались. Это я виноват. — Не надо, — Тайр чуть отстранил его от себя, заглянул в золотые глаза и погладил по щеке, утирая слёзы. — Не ты виноват. Это не зависело от тебя, ты же не всемогущ. — Если бы я не отпустил его — он был бы жив, — зло говорил Эльмир, — был бы со мной. — Он избежал бы своей судьбы в тот раз, но не избежал бы в другой. Это не от нас зависит, Эльмир, — вздохнул. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже терял дорогих мне людей. Тот, кому я готов был отдать в руки свою жизнь тоже умер слишком рано. Вот уже много лет я оплакиваю его, но разве это что-то изменит? До наступления заката они просидели там, прижавшись к друг другу. Тайр больше не спрашивал ни о чём, а Эльмир не хотел говорить. В безмолвии они наблюдали, как становится всё темнее, пока вечер окончательно не застыл над Ориентальными Песками. Эльмир почти спал, уложив голову на грудь Тайру, и тот не возражал, ласково гладил его по щеке, перебирал светлые пряди, видя, что ему стало легче после этих откровений. В красивых золотых глазах плескалась скорбь невосполнимой утраты, но Эльмир больше не плакал, только вздрагивал. И молчал. — Пойдём обратно во дворец? — предложил Тайр, когда стало совсем темно. Эльмир молча кивнул, отстранившись. Вместе они побрели по тем же дорожкам обратно, прислонившись к друг другу. Тайр поддерживал его под руку, пока не довёл до его покоев. Снова оказавшись в своей комнате, Эльмир не обрадовался. Эти стены давили и угнетали. Несмотря на всё внутреннее убранство, эти покои были пусты и бездушны. Тайр пожелал ему спокойной ночи и, откланявшись, уже собирался уйти, но тот остановил его и попросил остаться, и он послушно присел на его постель рядом с ним. Эльмир, наскоро переодевшись в ночные одежды, накинул на себя одеяло и расположился с ним рядом. — А расскажи мне что-нибудь, — попросил он, позволяя Тайру ласково приобнять его. Тот взглянул на него удивлённо, но только улыбнулся его просьбе. — Что ты хочешь знать? — Ты же близко знал моего отца? Каким он был? — Эльмир и сам не знал, почему вдруг заинтересовался им, но отчего-то эта тяга стала невыносимой. Он не решался спросить до этого. Он заметил, как на мгновение померкла улыбка на лице Тайра, а в его глазах отразилась невыносимая тоска и безжизненная обречённость. — Твой отец был прекрасным человеком и превосходным правителем, — заговорил он. — Он был в меру суровым и всегда стремился помочь любому, кто в этом нуждался. Не раз он помогал и мне, — Тайр улыбался, говоря о нём. — Раз уж ты поделился со мной личным, я думаю, я тоже могу кое в чём признаться. Я любил твоего отца, и люблю до сих пор. Эльмир с удивлением обернулся на собеседника, видя, как он упрямо держится за тёплую улыбку, едва сдерживая слёзы. И ему стало жаль его — ведь он чувствовал то же самое. Ту же пустоту, ту же обжигающую боль. — Он знал? — отчего-то шёпотом спросил Эльмир. Пальцы его сильней впились в плечи Тайра, но он вовремя одёрнул себя, понимая, что мог причинить боль этим жестом. — Знал, — так же тихо ответил ему Тайр. — Он любил меня. Мы были счастливы, пока не случилось то, что случилось. Он замолчал, крепко зажмурившись. Эльмир понял, что больше расспрашивать не стоит, чтобы не сделать ему больнее. Теперь уже он утешал Тайра, пока тот всё старался держаться, всё пытался казаться сильным. Эльмир понимал его боль, как никто другой.

***

Эльмир уже заканчивал свои дела на сегодня, аккуратно раскладывая бумаги в порядке важности, чтобы завтра же приступить к ним снова. Основная часть была на Тайре, однако Эльмир не мог переложить все свои обязанности на него. Не хотел чрезмерно обременять его своими заботами, ведь этот человек и без того сделал для него слишком многое. В дверь настойчиво постучали, мгновением позже она открылась, и в покоях возник растрёпанный и растерянный человек в пыльных одеждах. Видимо, только с дороги. — Срочное донесение! — воскликнул он, и подобравшись к Эльмиру поближе, преклонил колени и протянул ему свёрнутое в свиток письмо. Он взял его и тотчас же развернул. Это было письмо от начальника наблюдательного пункта близ границы с Царством Хаоса, Эльмир узнал его печать. И то, что он прочёл, озадачило и несколько удивило его. Начальник наблюдательного пункта писал, что нечисть и разбойники зачем-то собирают силы, и выглядит это очень подозрительно. Он просил помощи, поскольку его подчинённые уже не справляются с их набегами, от зачистки близлежащих земель и вовсе пришлось отказаться из-за опасности. Эльмир понял, что дело крайне серьёзное и принимает дурной оборот, ведь Ориентальные Пески могут быть втянуты в войну с нечистью. Он тут же отдал распоряжение — собрать военный совет завтра же утром. А сам направился к Тайру, чтобы поговорить с ним. Тайр, увидев, насколько он взволнован, сразу понял, что что-то случилось. Он жестом пригласил его сесть рядом, и, забрав письмо из его рук и прочтя его, заметно побледнел. От страха или от гнева — Эльмир не понял. Он и сам сейчас был не в состоянии здраво размышлять. — И что ты будешь делать? — подняв на него внимательный выжидающий взгляд, спросил Тайр, нервно сминая свернутую бумагу. Эльмир ответил ему задумчивым взглядом. — Я не знаю. Мне бы не хотелось втягивать Ориентальные Пески в войну, однако и отказать во вмешательстве я не могу. Я хотел спросить у тебя, что будет лучше. Тайр задумался. Эльмир был прав. Если вмешаться в дела обитателей Царства Хаоса, с которыми веками ничего не могли сделать объединённые силы Доминиона, как ни старались, Ориентальные Пески, до сих пор остававшиеся в стороне, тоже будут втянуты в эту бесконечную войну, чего совсем не хотелось. С другой стороны, если не вмешаться сейчас и позволить нечисти, покровительствующим ей разбойникам и предателям творить всё, что вздумается — рано или поздно они вырвутся за границы Царства Хаоса и обратят в разорённое пепелище всё, до чего только доберутся. А добраться они могут и до Ориентальных Песков. В первую очередь нужно было оценивать интересы каганата. Поэтому-то и Эльмир засомневался. — Мы вмешаемся, — решил он наконец, и Тайр не смог с ним не согласиться. Однако прежде предстояло обсудить это дело с военачальниками и старейшинами. И ждать до утра становилось всё труднее. Эльмир понимал всю серьёзность того, что случилось и что предстоит, и не был уверен в том, что справится. Ведь одно дело — быть Стражем и заботиться лишь о своей шкуре, сражаясь с нечистью, а другое — вести людей за собой, отвечая за каждую загубленную жизнь. Это было для него чем-то совершенно ужасным. Но он понимал — придётся, как сильно он ни боялся и ни сомневался. До утра Эльмир едва дотянул. Тайр пытался убедить его отдохнуть хоть немного, но он наотрез отказался. Он понимал, что всё равно не сможет уснуть. А потому, склонившись над подробной картой с отмеченными на ней даже мельчайшими поселениями, развёрнутой на столе, всё думал над тем, с чего же ему начать, когда придётся отправиться на земли Царства Хаоса. Тайр, сидя напротив, негромко подсказывал ему, и он соглашался с ним. Эльмир понимал, что вести переговоры с разбойниками бессмысленно, но сразу нападать было не лучшим вариантом. Никто не знал, какими силами располагают предатели, и на что стоит рассчитывать, потому начать следовало с мирной встречи. Именно это Эльмир при поддержке Тайра и предложил. Он старался обдумать все возможные исходы, чтобы не подвести всех тех, кто полагается на него. Они с Тайром пришли к единому решению — сначала нужно побывать в тылу врага, чтобы знать наверняка, с чем придётся столкнуться. Насколько Эльмир помнил эти недружелюбные земли — непроходимые болота сменялись утёсами и пропастями, а там же, где земля была иссушена солнцем и где дожди шли не чаще, чем в пустыне — над сожжёнными жаром равнинами возвышались только погребальные курганы и мелкие поселения. Это не могло бы стать серьёзной проблемой, только если бы нечисть с болот не объединилась с орками и разбойниками. Однако Эльмир знал из послания, что как раз это и произошло — вестники смерти и предатели вместе с орками объединили силы, и замыслы их неизвестны. Бессонная ночь не прошла даром — уже к полудню Эльмир чувствовал себя неважно, утомлённый всей серьёзностью сложившейся ситуации и собственными переживаниями. Тайр, строго отчитав его за то, что он его не послушал, отправил его отдыхать сейчас, пригрозив, что в следующий раз не станет даже слушать его отпирательств и к постели привяжет. Эльмир поблагодарил его, вверяя ему все заботы. Он знал, что Тайр не подведёт, наоборот — у него получится организовать всё лучшим образом, ведь у него гораздо больше опыта. Тайр видел его беспокойство. Видел, как сильно он старается, не жалея себя тратит все силы на то, чтобы убедить всех в правильности своих замыслов. И ему было жаль Эльмира, который, едва успев получить полную власть в свои руки, уже вынужден рисковать и собой, и чужими жизнями. Тайр изо всех сил старался помочь ему, однако понимал, что и его возможности не безграничны. Как бы ни старался, он не мог скрыть то, что и он переживает. Ввязываться в войну, в которой уже пару столетий нет победителей, он тоже не хотел бы. Однако надежда на то, что если не одолеть всю нечисть, то хотя бы усмирить её — она заставляла их с Эльмиром обоих жаждать этого сражения. За свободу и безопасность Доминиона Тайр отдал бы свою жизнь. А разве не почётно погибнуть в бою, забрав с собой как можно больше предателей и мерзких тварей, отравляющих землю своим существованием? Последующие несколько недель Тайр с Эльмиром отдавали себя их замыслу, то и дело спорили обо всём, что его касалось, всё пытаясь прийти к единому решению. Договорившись с Тайром, Эльмир отдал приказ — он надеялся, что отряда из трёхсот лучших воинов Ориентальных Песков ему будет достаточно, чтобы усмирить нечисть на приграничных территориях; ещё стольких же они с Тайром решили отправить в наблюдательные пункты у границы, откуда ему часто в последнее время писали с просьбами о помощи. Ещё в самом начале Эльмир отправил письмо в Стронгфорд — он надеялся на поддержку Стражей, так как их помощь была бы неоценимой в сражениях с предателями и орками, учитывая их способности. Однако помнил он и об отношении большей части Стражей к нему, а потому сомневался в какой-либо пользе от своего послания. Этими мыслями он и поделился с Тайром. — Сомневаюсь, что они посмеют отказать тебе, — задумчиво говорил он. — Они знали тебя как своего боевого товарища, и считали слабее себя, потому тебя и недолюбливали. Теперь же ты попросил помощи уже не как равный им, а как глава каганата — они не посмеют ответить тебе отказом. Защищать Доминион — их долг, потому они и Стражи. Не волнуйся так на этот счёт. Эльмир улыбнулся ему, понимая, что в чём-то он прав. Он помнил все издевательства Стражей над ним, и что-то внутри всё ещё жаждало возмездия, благо — возможность у него есть. Но Эльмир не стал бы мстить им. Месть слишком низменна для того, кто имеет законное право вершить правосудие. Однако желание взглянуть им в глаза теперь, когда его статус выше, чем их, всё же брало верх. Любой другой на его месте бы сделал всё возможное, чтобы заставить их преклонить колени в почтении, но Эльмиру этого не было нужно. Унижать их в качестве воздаяния за собственные унижения он не хотел ни в коем случае, да и ему было не до того. К тому же знал, что Тайр, как его негласный наставник, однозначно не согласится с ним и осудит. Были проблемы важнее его взаимоотношений с бывшими товарищами, а потому Эльмир быстро выбросил из головы всё прочее. Все его волнения теперь принадлежали грядущей войне. Никто до него не вмешивался в конфликты за пределами песков пустыни, сохраняя нейтралитет. А потому Эльмир и чувствовал, что не готов стать первым. Неуверенность в себе как никогда мешала ему.