Путь отверженых

      Мрачные фигуры. Темные силуэты приближаются, кружится водоворот голосов. Они кричат, проклинают, умоляют… А на груди словно лежит камень: ни вздохнуть ни ответить.       «Кто-нибудь, спасите меня! Я так больше не смогу…»       Мир обрывается, осколками осыпается на дно бескрайней пропасти. Кусочки битой реальности ранят сознание. Все, что было так дорого, так бережно хранимо у сердца, разлетается пылью, оседает на мыслях тонкой защитной вуалью.       А где-то там, на грани осязания, там, куда не могут дотянуться мерзкие щупальца кошмара, сияет лента зеленого шелка. Символ веры.       «Чья она? Чья же?!»       Так близко и далеко, то появляясь, то исчезая, маня за собой, ведет вглубь, вырывая из склизких лап ужаса. Кажется: протяни руку и ухватишь… Но нет. В один момент то, что казалось таким родным, надежным и непоколебимым, исчезает. Всего миг и изумрудную ленту охватывает кольцом огненная змея, пожирая ее с хрустом, похожим на чавканье. Но вот исчезает и она. И вновь круговорот кошмарных изуродованных лиц, проклятья, мольбы о помощи…       «Мамочка…»

* * *

— С добрым утречком! — веселый девчачий голос вдребезги разбил темную пелену кошмара. — Эй, лежебока, вставай! — сквозь распахнутые ставни нагло били в глаза первые рассветные лучи. — Ну, Ари, подъем! Живо поднимай свой зад, иначе госпожа Беата снова назначит нас на чистку свинарника. Ты помнишь ведь, как долго пришлось отмываться в прошлый раз? Да? Вот и я прекрасно всё помню, так что, ВСТА-ВАЙ!       С этими словами неугомонная Таира резким рывком несомненно тренированных рук выдернула из-под все еще дремающей Ари тонкое лоскутное одеяло, от чего последняя, не ожидавшая такого подвоха, скатилась на холодный дощатый пол, больно стукнувшись локтями и коленкой. — Что ты творишь, чудище неугомонное? — спросила Ари, кряхтя, поднимаясь с пола и потирая пострадавшие конечности. — Это кто еще тут чудище? — расхохоталась Тара. — Не хотите ли взглянуть на себя, принцесса? — глумливо хохотнула девушка.       Всё еще сонная Ари, прихрамывая и зябко кутаясь в уже сто раз залатаное одеяло, подошла к треснутому зеркалу, висевшему напротив окна над бочкой с водой. «Мда-а-а… Тот еще видок», — подумала про себя девушка. И действительно, в зеркальной поверхности по пояс отражалось растрепанное нечто: всклокоченные рыжие кучерявые волосы стояли дыбом и, главное, делали это под такими немыслимыми углами, что даже при мысли о том, что это следует расчесать, бросало в дрожь; слегка опухшее лицо (а нечего было на ночь уминать соленые огурцы) и покрасневшие глаза можно даже было не брать в расчет, ведь на всю щеку красовалось ЭТО. «И вот как это я так умудрилась, никто не скажет?» — У-ха-ха-ха, Ари, ну я не могу! — трясясь от смеха, похрюкивала Тара. — Ну, вот ТАК только ты, наверное, можешь! Это ж надо, заснуть на книге. Небось и слюнями закапала. В этот раз Беата тебя не простит!       Согнувшись пополам от хохота, подруга упала на все еще не заправленную кровать, а Ари, упершись руками в края бочки, повнимательнее всмотрелась в собственное отражение. На правой щеке красовался до вредности ровный зеркальный отпечаток отрывка из книги «Волшебный сон». Кое-где, если хорошо присмотреться, можно даже разобрать текст. «… Трианель коснулась рукой… Линеля. — ...бимый мой, ты…ба моя, первая и.динственная.ю.овь. Глаза.неля рас.рились и он, сделав шаг на встречу, н..но ..нял Три.ель.» — гласил отпечатавшийся текст. Ари не удержалась и, хрюкнув, с хохотом сползла на пол, погодя, выплеснув на себя немного воды.       Ну, ничего не могла с собой поделать Ари. Нравятся ей эльфийские романы, и все тут! Потому, иногда, когда дни сбора урожая подходят к концу и на мельнице и в округе становится невыносимо скучно, она вместе с Таирой пробирается в личный кабинет госпожи Беаты и выбирает самый романтичный по мнению подруги роман. А потом, заглянув на кухню и захватив банку соленых огурцов, они развлекаются тем, что по очереди читают отрывки, разыгрывая их по ролям. Кем только не были девушки: и прекрасными эльфийками, заточенными в башнях, и грозными, но романтичными демонами и, чего уж греха таить, вонючими неприветливыми орками.       Жизнь на мельнице около серого неопрятного городка Стоунхилл совершенно не изобиловала изысканными развлечениями. Весной, вооружившись киркой, словно разнорабочие, Ари и Таира скалывали глыбы льда с мельничного колеса. Летом — была работа на полях Шранерднера (местного богача, отличающегося скверным характером, необъятными размерами пивного брюха и просто ужасающим запахом изо рта. Да, и платил этот скряга очень скупо). Осенью — день за днем приходилось обслуживать долгую вереницу жителей города с их телегами третьесортной пшеницы, да и сбор урожая на поле при мельнице никто не отменял. Но вот, с наступлением зимы, когда все дела за пределами их ветхого здания уже сделаны, а на близлежащие земли начал ложится первый нетающий снежок, дни становились все короче, а девушки потихоньку тонули в унынии и меланхолии. И поэтому, пока госпожа Беата не придумала новых заданий (то горшки надраить, то стол отскрести от жира, то оттащить на чердак запасы на зиму), они коротали часы скуки за такими редкими, но обожаемыми книгами и мечтали о жизни, которой у них, увы, никогда не будет. Им нравилось подобное времяпровождение. В попытке сбежать от проблем они хохотали ночами напролет. Поначалу госпожа Беата недоумевала на счет того, куда же деваются её бережно хранимые книги, а узнав — жестоко карала девушек. И вот этой ночью, читая очередную романтичную историю, Ари так и уснула на книжных страницах, а стойкие эльфийские чернила сделали свое дело. Теперь у госпожи Беаты будет повод опять засадить девушек за грязную работу. Спустя минут десять, когда дикий смех начал стихать, а животы отпустила сводящая боль, Ари резко вскинула голову: — Который час?       Вопрос повис в воздухе. Часов у них не было, а тощий петух старого господина Нирпа кричал еще на рассвете (по правде говоря, девушки всякий раз удивлялись, как еще Беата, которая терпеть не могла это создание, не отправила его на бульон. Впрочем, хозяйка оправдывалась тем, что эта «недощипанная петушатина» СОВЕРШЕННО НЕ СТОИТ ее внимания). — Беата нас убьет… — вскочила с постели Таира. — … а потом прикопает под любимым кустом сирени. И это безо всяких угрызений совести, — меланхолично закончила Ари. — Ну-у-у-у… — протянула Таира и ехидно ухмыльнулась. — Для начала, всё же, дождётся весны. — Это еще почему? — А что б земля размёрзлась и копать удобнее было! — с этими словами темноволосая Таира принялась заправлять свою кровать, оставив озадаченную Ари изучать тот ужас, что случился с ее волосами за ночь.       Прошло пару минут и оторвав взгляд еще сонных глаз от созерцания себя красивой, Ари, слегка поплескав на лицо водой из огромной бочки (и мысленно пообещав себе попозже умыться как следует), кинулась на поиски своей одежды. Увы, но 15-летняя Ари со-о-овсем не отличалась аккуратностью, не то что собранная 18-летняя Тара. Каждый вечер, умаявшиеся за день девушки без сил приползали в их скромную комнатушку, но вместо того, чтоб аккуратно сложить теплое синее платье, чулки и шаль в сундук, как Тара, Ари бухалась, не раздеваясь, на заправленную кровать и тут же засыпала, чтоб спустя часа полтора-два, полная сил, проснуться и потащить старшую подругу в кабинет хозяйки.       И вот, рыжеволосая девчонка, словно шмелем укушенный кролик, носилась по небольшой комнате в поисках разбросанной где только можно одежды. Многострадальное платье, что усердно пряталось от нерадивой хозяйки за дубовой кроватью, вскоре нашлось, да и левый чулок тоже, а вот правый ну никак не хотел возвращаться. Тара покосилась на это безумие и, страдальчески вздохнув, тихонько кашлянула, привлекая внимание Ари. — Кхм-кхм… — Таира поймала взгляд карих глаз. — И до каких пор ЭТО будет у меня в кровати? — с этими словами девушка вытащила тот самый «сбежавший» от девчонки правый чулок из-под своей подушки и, уперев руки в бока, сурово посмотрела на тощую полуодетую фигурку. — А-а-э-э-м, — глубокомысленно промычала застывшая в позе «танцор не в духе» девочка. — Это была не я! — хихикнула Ари и показала Таре язык, попутно уворачиваясь от летящей в нее подушки. — Вот же ж, — девушка проглотила бранное слово. — Демонёнок! Верно тебя Беата называет «бегущая из ада». Ты хоть когда-нибудь остановишься? — прикрикнула Тара на пританцовывающего вокруг нее шаловливого ребенка. — Ну Тарочка, ну не злись, — протягивая каждое слово, просила Ари. — Ты же знаешь, из меня всегда энергия ключом бьёт, да и я оделась уже. Вот только волосы расчешу, — едва потянулась она за гребнем, как на лестнице раздалось очень четкое постукивание резной трости.       Девушек прошиб холодный пот. — Шутка перестает быть шуткой, Ари, — прошептала бледная как мел Тара. — Выбирай куст, — ехидно подмигнула ей не менее испуганная девочка. Постукивание трости с каждым мгновением все приближалось, его не мог скрыть даже скрип трухлявой лестницы. Скрип-скрип, стук-стук… И девчонки застыли, словно соляные столбы, заслышав высокий, звенящий от сдерживаемой ярости женский голос. — АРИЯ ПРИМА ТЕРРА, ТАИРА КРАВ ТЕРРА! КАКОГО ЧЕРТА Я ВАС ВСЁ ЕЩЁ НЕ НАБЛЮДАЮ ЗА РАБОТОЙ?!       Словно её ногой пнули, тяжелая дубовая дверь распахнулась и последняя преграда пала. А на пороге, оперевшись о белую резную трость, стоял ужас двух дрожащих девчонок. Госпожа Беата сама лично явилась их будить, а значит — поблажек ждать не придется.