По секрету с того света

      После того как западная армия была побеждена, Токугава всерьёз занялся обустройством страны. Прежде всего он как бы продвинул самураев, делая их главным сословием, а также провёл ряд реформ в других сферах жизни общества. Всё это должно было укрепить и привести государство в порядок.       Откровенно говоря, он был несказанно горд, горд собой и своими людьми. Кроме этого, Иэясу, конечно же, был рад, что сможет исполнить волю господина и осчастливить народ. Да и сам он, наверное, будет счастлив, взирая на маленькие плоды своих трудов. Тануки понимал, что не сможет в полной мере оценить свои старания, так как на это нужно много времени, и более отчетливо они проявят себя после смерти великого сёгуна.       Вот и сейчас Токугава неспешно шагал в свои покои после тяжелого трудового дня. Как бы ни были прекрасны речи о счастье и любви, но бумажная волокита, кажущаяся бесконечно долгой, порядком изматывает. Кроме этого, нужно отдавать приказы слугам, принимать вассалов и советников, участвовать в совещаниях. Это, между прочим, тоже нелёгкий труд.       Медленно продвигаясь по коридору, Иэясу шоркал ногами и, уставившись в пол, думал о своей жизни, анализировал свои поступки. Устало смотря на доски, он вдруг испытал глухую тоску и непонятное беспокойство, словно что-то было не так. Но нет, всё правильно: ночь, слабое освещение, бумажные перегородки. Только непривычно холодно, неестественно. Сильнее запахнув хаори, сёгун попытался отмахнуться от не прошенного волнения, копошившегося в груди, но оно уходить не собиралось, прочнее закрепляясь под рёбрами.       Вот уже и комната. Тануки остановился перед дверью, неловко замявшись, но, взяв себя в руки, он отодвинул фусума и смело шагнул вглубь, осматривая своё пристанище. Выдохнув, он задвинул створку и сделал несколько шагов, присматриваясь к немногочисленным предметам интерьера. Ну вот, всё прошло, беспокойство уходило, а грудь наполнялась уверенностью и чувством защищённости. Ещё немного походив по помещению, Токугава успокоился окончательно и решил выйти на энгаву, подышать свежим воздухом перед сном. (И это невзирая на то, что совсем недавно он мёрз.)       Вечер и правда был хорошим. Луна, начинающая убывать, светила достаточно ярко, заливая светом сад. От сакур тянулись длинные, жуткие тени; могло показаться, что оттуда в следующую секунду выскочит какой-нибудь злой ёкай*, желающий убить кого бы то ни было, а может, выйдет прекрасная белая кицуне**, сулящая удачу. Но ничего этого не случилось, только лёгкий ветерок теребил волосы и кружил в воздухе опадающие лепестки сакуры, мягко укладывая их на землю.       Походив чуть-чуть, Иэясу вернулся в комнату, снова внимательно её оглядывая. Однако ничего подозрительного не обнаружилось, и он решил лечь спать, так как завтра вновь много дел. Постелив футон, он медленно снял с себя одежду и лёг, ощущая невероятное блаженство. Мышцы наконец смогли расслабиться, и по телу растеклась приятная дрёма. Прикрывшись одеялом и повернувшись набок, тануки закрыл глаза и заснул.       К большому сожалению, сон его был не очень продолжительным. Проснувшись посреди ночи, Токугава понял, что буквально заледенел, как леденеют зимой руки на лютом морозе без варежек. Это уже не та прохлада пустого коридора, но могильный холод, пробирающий до костей. Укутавшись лучше, Иэясу продолжал лежать, смотря в стену совершенно невидящим взглядом. В груди вновь забилось беспокойство, словно было оно не чувством, а пустынным зверьком, вылезшим на поиски пищи.       Страх нарастал, сердце ускорило свой ритм, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Мужчине это уже порядком надоело; хотелось взвыть, закричать что есть мочи, а лучше — ударить что-нибудь, да посильнее. Тануки рвано вздохнул, сжимая руками одеяло, и попробовал уснуть. Однако, закрыв глаза, он испытал лишь невероятный страх и поспешил распахнуть веки. Но это не главный ужас, который он должен был испытать в этот вечер.       Раскрыв глаза, он едва не умер от остановки сердечной мышцы. Перед ним, в слабых лучах ночного светила, находился его враг. Мёртвый враг. Мицунари стоял совершенно спокойно и при этом безумно скалился, держа в руках потрёпанный веер. Особенно в глаза бросались капли крови, покрывавшие одежду призрака. Но самым отчетливым была бордово-чёрная линия на его шее. Больше Токугава не рассмотрел ничего, ведь в следующий миг Исида растворился в воздухе.       На несколько мгновений Иеясу замер, не в силах сделать хоть что-нибудь; тело словно окаменело, только сердце гулко билось где-то в горле. Через какое-то время тануки смог немного пошевелить рукой и несмело перевести взгляд на фусума. Это успокоиться не помогло. Весь правильный мир рухнул в одночасье. Иррациональный страх сдавил грудь, грозя разломать ребра. Спустя ещё несколько минут, а может, и час, Токугава медленно поднялся, опасливо оглядываясь на место, где был призрак. Накинув что-то, Иэясу на ватных ногах побрёл к выходу.       Тяжело выдохнув, он медленно отодвинул створку фусума и выглянул в коридор. Там было тихо, как на кладбище. Страшно. Но и находиться в этом помещении тануки не мог. Робко шагнув наружу, Токугава вновь осмотрелся и пополз куда глаза глядят. Он хотел найти помощи и не встретить никого, ведь, если он кому-то расскажет о происшествии, его наверняка посчитают безумцем. К своему счастью и огорчению, Иэясу встретил Хонду, что был немало удивлен такой вот ночной прогулкой господина. На все вопросы тануки отвечал тем, что просто решил проветриться. Однако по его походке и голосу так сказать было нельзя. Тадакацу заметил неладное, но настаивать не стал, отправляясь восвояси. Всю ночь Токугава пытался уверить себя в том, что он просто переутомился, ему просто показалось.        Когда начало светать, Иэясу рискнул вернуться и даже прилечь на пару часиков.       Проснувшись, сёгун отправился по своим делам, оставаясь бесконечно разбитым и усталым. Своих слуг он слушал вполуха и вообще плохо понимал, что они ему говорят.       А может быть, это и вовсе был очень страшный и вместе с тем невероятно реалистичный сон. Теперь главное — забыть это видение и жить дальше.       Только вот удастся ли забыть такое?