Зачарованные. Свет и тьма

      - Как странно, - сказал Коул. - Я помню все, что произошло за эти годы между мной и Фиби, но больше не тоскую по ней. Меня к ней не тянет. Мое сердце не разрывается от того, что она предпочла мне Купа. Я свободен от одержимости Фиби.       - И теперь ты не боишься навредить ей, - добавил древний демон.       Коул не замечал ничего вокруг и всматривался только вглубь самого себя.       - К Фиби и ее сестрам я чувствую... - Коул с трудом подбирал слова, его разум был удивительно чист, а скорее запятнан, - гнев. Как они посмели вышвырнуть меня из своей жизни после того, что я для них сделал?       - Над гневом мы не властны, - сказала Адель. - Да и от гнева вы не страдали, значит, его и не нужно было убирать.       - Неужели я свободен? - нервно рассмеялся Коул, не веря своему счастью. - Неужели все это реально? Мне больше не нужна никакая Фиби.       Коул и хотел бы опечалиться тому, что предал свою великую любовь к Фиби, но не мог. Он был так рад этой свободе, что даже гнев на Зачарованных в данный момент пропал.       - Я все помню, но мне больше не нужна Фиби, - повторял Коул и чуть ли не прыгал от радости.       - Вы перестали быть нужны ей гораздо раньше, - сказала Адель. - Я рада, что мы смогли помочь вам.       - Спасибо, - поблагодарил Коул тех, к кому после такого подарка почти больше не испытывал неприязни. - Оказывается, ваш дар может и спасать.       Через пару минут Коула отпустила эта эйфория и он увидел их. Опаленные крылья с горелыми и оплавленными перьями, стекавшими с костей и застывшими так навечно. Коул вздрогнул и его забытая неприязнь вернулась вновь.       - Но что... - эхом повторил он за Адель.       Не успев привыкнуть к этой картине, Коул смотрел на то, как она изменилась. Все залил яркий свет. Теперь три демона находились не в пещере, а на каком-то облаке. Коул был ослеплен сиянием того, кого всю свою жизнь считал развалиной и над кем издевался.       - Изначально ваши иллюзии были нужны для того, чтобы давать надежду, показывать то лучшее, чего все ждут? - спросила Адель.       - Так я почти не использовал свои силы, - признался почетный гость. - Восстание, битва и падение произошли слишком быстро. На самом деле, я почти не помню такого себя. Только внешний образ, но не ощущения от того, что я являлся ангелом надежды. Это все было слишком давно.       Повисла неловкая минута молчания.       - Кандор вылечил вас, пока я спала? - спросила Адель. - Вам гораздо лучше, если вы можете создать такие сложные массовые галлюцинации.       - Да, - кивнул почетный гость. - Вылечил. Когда-то я был красив, - добавил он с болью в голосе.       - Вы и сейчас красивы, - сказала Адель.       - Значит у тебя плохой вкус, - не то в шутку, не то всерьез ответил Барбас.       - Почему у меня? - не поняла Адель. - Может быть это у них вкус плохой? Ну, раз они постоянно путают красоту и смазливость.       - Они? - встрял в разговор Коул.       - Все они, - Адель неопределенно махнула рукой. - Прошу, не нужно прятаться в тени и тем более за иллюзиями. Вы знаете, что вы мне нравитесь таким, какой вы есть.       - Прятаться в тенях разума — это его судьба, - ляпнул Коул, но умолк.       Адель отвернулась от почетного гостя, чтобы не расчувствоваться до такой степени, когда сердце не сможет все это вмещать. Она посмотрела на себя и обомлела.       - То самое белое платье? - спросила она. - Тот самый день?       - Какой день? - запутался Коул.       - Мой день рождения, - рассеянно пояснила Адель. - Мне исполнялось пять лет и родители устроили этот праздник. Они хотели всем показать, что мы нормальная добропорядочная семья.       - Но если он это видит, - добавил Коул, - значит в тот момент ты чего-то боялась.       - Да, - кивнула Адель и все-таки заплакала. - Боялась, что все присутствующие на празднике поверят в эту ложь, в это нелепое шоу. Боялась, что меня никто не спасет, не вызволит из этой семьи. Того, что я так и буду в подобных белых платьях изображать счастье, а до моей боли никому не будет дела, ведь все будут видеть только картинку как с рекламного плаката. Нет, - Адель пальцами размазала слезы по лицу, - это не я. Я не такая. И сейчас, и тогда не была такой.       Иллюзия была настолько реальной, что Адель ощущала бант в своих волосах. Она снова была маленьким ребенком.       - Это не я, - говорила она. - Больше никаких иллюзий. Никакого фальшивого света. Никаких пряток. Мы такие, какие есть. Мрачные, но настоящие.       И облако залила тьма. Коулу стало не по себе от вида того, как иллюзия рассеивается и снова просматриваются эти ужасные горелые крылья и девушка с седой прядью волос в черной бархатной мантии. Коула затошнило.       - Мог бы оставить это облако и подольше, - еле вымолвил он, оперевшись на стену пещеры. - Зачем же так... - Коула опять замутило и он прикрыл рот ладонью.       Когда исчезло белое платье, Адель успокоилась и перестала плакать. Какое-то время слезы еще капали из ее глаз, но их становилось все меньше.       - Именно поэтому я и боюсь быть доброй, - сказала Адель. - Боюсь, что видимость станет моей сущностью, заменит ее. Я боюсь, что меня сломают, перевоспитают, очистят. Боюсь перестать быть самой собой.       На миг Адель стало противно ее миленькое личико.       - Из-за моей внешности все считают меня жертвой, - возмутилась девушка, - а вас обвиняют даже в том, чего вы не совершали.       Адель стало тесно в своем теле, оно было слишком ограниченным и не отражало ее истинную сущность.       - Вы это нарочно? - простонал Коул. - Вам нравится мучить меня, да?       Адель опять посмотрела на себя и увидела, что частично растеклась каким-то туманом.       - Никак не могу превратиться обратно, - наивно пожаловалась она.       - Твоя сила откликается на твои желания, мысли и эмоции, - сказал девушке почетный гость.       Адель постаралась убедить себя в том, что хочет снова принять человеческий облик.       - Получилось, - воскликнула она. - Я и не знала, что могу так делать. Это же здорово.       - Ты серьезно? - опешил Коул, которого наконец перестало тошнить. - И вот ты собираешься стать советницей Хозяина? - на Коула нашел истерический смех. - Ты собираешься бросить вызов Зачарованным?       Все это было так смешно, но одновременно и... здорово, как и говорила Адель. Коул вспомнил о Фиби и снова осознал, что не стремится к ней и не страдает без нее. Коул вспомнил, кому обязан такой эмоциональной свободой.       - Я надеюсь, - Коул сделал на этом слове акцент, - что ты их победишь.